Владимир ВОЛЬВАЧ, проректор по стратегическому развитию Омского экономического института:«Перемены, связанные с модернизацией гуманитарного образования, эффективному вузу не страшны»

Омский экономический институт (ОмЭИ) — одно из старейших учебных заведений. Нынешний год для вуза — юбилейный, 70 лет назад в Омске появилось учебное заведение, которое стало предшественником ОмЭИ.
Институт успешно прошел строгую проверку Министерства образования и науки РФ. По результатам мониторинга в декабре 2012 года он вошел в число эффективных вузов. В вузе накоплен значительный объем научных исследований по проблематике экономических и социальных основ высшего образования. О направлениях модернизации высшей школы с корреспондентом «КВ» Егором КАЗАНЦЕВЫМ побеседовал проректор по стратегическому развитию ОмЭИ, кандидат социологических наук, доцент, специалист в области социологии управления Владимир ВОЛЬВАЧ.
— Владимир Григорьевич, о реформе образования, в том числе высшего, разговор идет уже не один год. Как вы считаете, в чем причина замедленных сроков модернизации?
— В сфере образования всегда все изменения происходят медленно, это один из самых консервативных общественных институтов. Положение осложняется еще и тем, что нечетко сформулированы цели реформы. Чего, собственно, мы этой модернизацией хотим достичь? Вот вы можете назвать эти цели?
— На федеральном уровне не раз говорили, что цель реформ — повышение качества образования, чтобы сделать его конкурентоспособным... Ну, например, с Европой.
— А зачем нам в Омске нужно европейское образование? Заметьте — я пока не говорю о том, сколько это стоит. Но давайте представим на секунду, что все выпускники омских вузов получают подготовку, ну пусть не на уровне британских Оксфорда или Кембриджа, но сопоставимую со стандартами среднего вуза Франции или Германии. Мне сложно представить, что даже при этом условии к нам приедут учиться студенты из этих стран. Значит, в качестве студентов останутся в основном омичи. И вот из 110 тысяч омских студентов вуза приблизительно пятая часть выпустится, имея на руках диплом, амбициозные требования по зарплате, — и все дружно они явятся на наш рынок труда за рабочими местами, которые должны будут оцениваться ежемесячно в 4-5 тысяч евро — средняя зарплата инженера в Германии, если считать со всеми надбавками. И где нам взять двадцать тысяч таких рабочих мест?
— Но ведь такой ситуации не может быть?
— Почему не может быть? Год обучения в Кембридже стоит 17-18 тысяч евро. Я говорю о полной стоимости обучения, во сколько она обходится вузу. В Германии или Австрии вы можете платить 600-700 евро в год в государственном вузе, но себестоимость многократно выше и покрывается из бюджета. В частном вузе, где нет государственных субсидий, обучение обходится в 10-15 тысяч евро.
А наше государство из федеральных средств сегодня готово оплачивать, например, подготовку экономиста в сумме 63 200 рублей, то есть около 1,5 тысячи евро. Чувствуете разницу? Пусть государство увеличит финансирование бюджетных мест в 10 — 15 раз, вузы на эти деньги пригласят зарубежных профессоров с современными образовательными программами, накупят оборудования — будут вам европейские специалисты.
Не может государство — пусть часть оплаты внесут работодатели, или сами студенты. Только работодатели оплатят целевую подготовку лишь в том случае, если они впоследствии обеспечат «европейцев» работой. Но такой приток высококлассных специалистов, думаю, даже в Европе сложно обеспечить занятостью.
— Вы хотите сказать, качество высшего образования в Омске в полной мере соответствует рынку?
— Характер и уровень качества образования, его направленность – все определяет конкретный общественный запрос тех, кто в этом образовании чувствует потребность. Если мы внимательно вчитаемся и в государственную программу РФ «Развитие образования на 2013-2020 годы», и в ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», то мы увидим это стремление соотнести уровень и содержание образования с запросами населения конкретных территорий. Большинство провинциальных вузов, в том числе в нашем регионе, с момента своего создания подчинялись этой логике.
Возьмем хотя бы наш институт. В далеком 1943 году, сразу же после того, как завершилась победой Сталинградская битва, в полный рост встала проблема увеличения снабжения фронта продовольствием, причем прирост необходимо было получить за счет негосударственного сектора, в том числе потребкооперации.
Для организации этой работы понадобились кадры, возникла четко обозначенная общественная потребность. Первые учебные структуры, наши предшественники, появились как ответ на эту потребность. Существуя в разных формах, наше учебное заведение до 1963 года занималось только начальным профессиональным образованием; в годы научно-технической революции общественная потребность в квалификации возросла, и тогда появился техникум, мы вышли на уровень среднего профессионального образования, ну а в 2000 году появился и высший уровень.
Сегодня ОмЭИ готовит кадры по 26 профилям бакалавриата, магистратуры и аспирантуры, по 30 образовательным программам среднего и дополнительного профессионального образования. Вуз располагает высококвалифицированным профессорско-преподавательским составом, его научные работники и специалисты принимают участие в разработке и реализации многих региональных социально-экономических программ по развитию торговли, предпринимательства, организации школьного питания. На протяжении последних лет ученые вуза неоднократно становились лауреатами молодежных премий правительства Омской области.
— Как известно, сейчас и на региональном уровне проблемы новых стандартов, реорганизации вузов обсуждаются достаточно широко. Что вы думаете по этому поводу?
— В нашем институте также был подготовлен аналитический доклад по этой проблематике, мы его представили в экспертную группу Омского совета ректоров. Отрадно, что впервые за долгое время предпринимается попытка сформировать внятную образовательную политику не только на федеральном, но и на региональном уровне. Вузы должны гораздо более активно участвовать в этих обсуждениях, их голос пока что плохо слышен.
Я уже говорил, что качество образования, с одной стороны, не может быть выше той планки, которая установлена в общественном запросе. А наше общество, на которое мы работаем и которому служим, не формирует запроса ни на советскую модель образования — она осталась далеко в прошлом, ни на европейскую, потому что с европейским дипломом придется ехать работать в Европу. У какой-то части населения такие запросы могут быть, но это не большинство.
— Как бы то ни было, все-таки отстаем от мирового уровня? А что можно сделать, чтобы преодолеть отставание?
— А вот здесь приходится учитывать вторую составляющую проблемы – соотношение цены и качества. Высшая школа экономики, о которой я уже упоминал, провела на основании статистических данных исследования экономики образования по регионам, в том числе по Омской области.
Выводы, которые можно сделать на основе этих исследований: по объему инвестиций в сферу образования Омская область проигрывает Новосибирской в три, Томской области – в два раза. Чтобы выйти на уровень инвестирования, сопоставимый с соседними регионами, образовательным учреждениям Омской области следует увеличить финансирование приблизительно в 2,5 раза.
В результате недофинансирования в этой сфере Омская область отстает по распространению высшего образования среди населения. По итогам всероссийской переписи населения в расчете на каждые 1000 человек населения в возрасте свыше 15 лет, указавших свой уровень образования, в Омской области приходится 197 человек с высшим образованием, в то время как в Томской области – 240, в Новосибирской – 233, а в среднем по России – 228 человек.
Несмотря на наметившееся отставание по образовательному компоненту человеческого капитала, система высшего профессионального образования сегодня его не компенсирует. Если в Новосибирской области, по данным Росстата, на 1000 человек населения приходится 62,96 студента, в Томской области – 90 студентов, то в Омской области – всего 50,8 студента.
Нужно ли говорить, что качество человеческого капитала является важнейшим элементом инвестиционного климата региона? Получается заколдованный круг: образованию не хватает денег, чтобы повысить качество человеческого капитала, это обстоятельство ухудшает инвестиционный климат, в экономику области не идут высокотехнологичные инвесторы, что сказывается на рынке труда, в результате нет запроса на массовое высококачественное образование, и система образования недофинансируется.
— и кто может разорвать этот круг? Развитие экономики? Работодатели?
— А вот это уже вопрос региональной политики. Надо при этом оговориться, что современное образование не привязано жестко к отраслевой специфике и само по себе является сектором экономики. По данным Госкомстата, за период с 1990 по 2007 годы омский рынок платных образовательных услуг вырос в 2,2 раза. Каждый второй студент в Омске сам оплачивает свое образование, так почему мы ему должны предписывать, какого направления и качества это образование должно быть?
Наши исследования показывают, что если около 60% студентов мотивируются соображениями профессиональной карьеры, то около 40% на первое место ставят «образование для себя», как средство расширения общего кругозора. Многие стремятся получить образование для обретения более высокого социального статуса или «про запас», как вторую профессию. И самыми востребованными в этом качестве являются как раз специальности экономистов и юристов. Поэтому когда повсюду говорят, что у нас перепроизводство юристов и экономистов, а при этом спрос на эти специальности не только не падает, но и растет, остается лишь скептически улыбаться…
— Мы говорим о содержании образования. Но ведь должны меняться и формы, и структуры образовательных учреждений? Ведь недаром злободневной стала тема слияния и поглощения неэффективных вузов…
— Законодатель очень правильно сделал, что не включил в законопроект «Об образовании в РФ» регламентацию видов образовательных организаций высшего образования, фактически предоставив право самим учебным заведениям прибегать к самым разнообразным вузовским моделям. Подчеркиваю – модели эти должны разрабатываться самими вузами, исходя из требований рынка образовательных услуг, общественных запросов, экономических условий образовательной деятельности.
Нужно только избавиться от иллюзий, что количественный рост образовательного учреждения решит все проблемы. Мы привычно ссылаемся на западноевропейский опыт, забывая, что в Азии, под боком у нас, есть страна, где вопрос о всеобщем высшем образовании был поставлен еще тридцать лет назад. Подчеркиваю – ВСЕОБЩЕМ ВЫСШЕМ. Это к вопросу о том, не много ли у нас высокообразованных людей. Вот небольшая справка с общедоступных ресурсов: на 2005 год более 2,8 млн студентов Японии обучались в 726 университетах. Это 96 национальных университетов, 39 государственных университетов и 372 частных. Третья часть японских вузов – небольшие учебные заведения, где обучение ведется по двум-трем специальностям. А ведь мы говорим об одной из самых инновационных стран мира!
— И традиционный вопрос – о планах Омского экономического института на будущее…
— Высшее образование переживает сейчас трудные времена. Как принято говорить, нет ничего хуже, чем жить и работать в эпоху перемен. Однако нам эти перемены не страшны, мы являемся эффективным вузом и надеемся закрепиться в этом качестве в мониторинге Министерства образования РФ.
В разных формах наше учебное заведение работает в Омском регионе уже 70 лет, и оно всегда активно участвовало в решении социально-экономических проблем города и области, удовлетворяло запросы омичей в самом ценном капитале, который сегодня имеется, – образовательном. Эту миссию мы намерены выполнять и дальше.
— Спасибо за интересный разговор.