Девятнадцатого августа министром экономики и заместителем председателя правительства Омской области назначен Сергей ВЫСОЦКИЙ. А 23 августа он уже был в гостях на «кухонных посиделках» газеты «Коммерческие вести». Вопросами его мучили более двух часов, часть этой беседы приводим для наших читателей.
— Сергей Васильевич, как только вы заняли должность министра, в прессе сразу появилась информация, что учреждения, подведомственные минэкономики, ждет тотальный аудит, а руководителей, возможно, и увольнения. Так ли это?
— Мне неизвестны источники, которые дают подобные комментарии. Да, вчера у нас состоялась презентация, она касалась только сотрудников минэкономики, мы не стали приглашать прессу. Но информация просочилась как-то, и она искажена. Речь шла не об аудите наших учреждений, а о необходимости реформировать в целом государственные учреждения в разных отраслях. Задача этих реформ – уйти от дублирования функций, по каждому учреждению посмотреть, а есть ли на рынке, на котором оно работает, конкуренты, и если есть, то выйти из него и предоставить предпринимателям возможность работать. Речь на презентации шла и о бюджетной эффективности. Перед нами стоит задача управления государственными расходами, и такая численность сотрудников государственных органов и бюджетных учреждений, какая сейчас, просто нецелесообразна. Над этим в целом нужно работать.
—Мы встречались со всеми министрами экономики Омской области, которые были до вас, и каждый что-то делал. То, что делали до вас, как-то вы оценили?
— Мне некогда разбираться, что могли бы сделать предыдущие министры, что они сделали хорошо, а что плохо. У меня есть понимание, как должно быть, и я до сотрудников это понимание уже донес. Дело в том, что мы испытываем колоссальный дефицит достоверных данных о состоянии различных отраслей в Омской области. К сожалению, используем данные федеральной статистики, которые идут с огромным опозданием и не дают полной картины. Задача министерства сейчас – заниматься внутриотраслевым анализом и смотреть на ту макросреду, в которой область конкурирует. Меня, к примеру, очень сильно удивило отсутствие полных сведений по торговле с Казахстаном. Ведь это наш крупнейший партнер и нам необходимо знать о тех стратегиях, которые реализует Казахстан, в чем-то подстраиваться, в чем-то опережать. Так что я поручил сотрудникам министерства внимательнее разобраться в тех вопросах, которые они курируют, и на следующей неделе каждый из них должен предложить по две инициативы, что в министерстве необходимо сделать и что нужно исключить. При этом я пообещал каждому в случае необходимости личный разговор. Так что мне незачем возвращаться к предыдущей модели управления, мы будем формировать новую. Мы не должны выступать в роли статистов, собирающих данные с отраслевых министерств. Мы должны понимать, какие тенденции появляются, что происходит на рынках, предвосхищать какие-то явления. Сегодня отраслевые министерства погружены в текучку, им некогда планировать, и наша задача – выступать тем рупором, тем аналитическим подразделением, который будет снаружи видеть все внутренние проблемы.
— Только что Strategy Partnersкак раз опрашивала представителей разных отраслей, анализ сделала и направление развития отношений с Казахстаном тоже вроде бы прописала.
— В стратегии определены, безусловно, основные векторы развития, другими словами, цели верхнего уровня. Теперь стоит следующая задача – разработать внутриотраслевые планы действий, что мы для каждой отрасли последовательно делаем. Спускаемся на уровень инструментария.
— Кто вас пригласил работать в Омск?
— Меня представили губернатору его коллеги, знакомые. Можно говорить о том, что я для Омской области абсолютно новый человек, я не омич, никогда здесь не жил. Единственное, что меня связывало когда-то с Омском – в 2006 году здесь открылся филиал лизинговой компании, которую я тогда возглавлял, после никогда здесь и не был. Познакомившись, мы с Виктором Ивановичем достаточно интересно поговорили о тех проектах и идеях, в реализации которых я готов был ему помогать. Мой статус советника губернатора по инвестициям и ТЭК во многом посодействовал в создании таких институтов развития, как фонд «Жилище», председателем правления которого я являюсь, региональный фонд капремонта, правление которого я тоже возглавляю, Корпорации развития. К сожалению, нам не удалось создать центр энергосбережения, но я думаю, мы к этому вопросу еще вернемся, поскольку это одно из условий привлечения поддержки со стороны Федерации по программе энергосбережения, которую мы не смогли в текущем году профинансировать в достаточном объеме.
— И все же многие СМИ упорно называют вас человеком ГАМБУРГА.
— Мы познакомились и с Юрием Викторовичем, и с Виктором Ивановичем одновременно. Так что меня трудно назвать чьим-то человеком. Мне с точки зрения выстраивания системы взаимоотношений повезло – я человек не местный и у меня нет этого груза ответственности перед однокашниками, бывшими коллегами, чьими-то бывшими женами и так далее. И у меня задача другая – выстроить новую систему взаимоотношений бизнеса и власти, не зависимую, не эмоциональную, а функциональную и практическую. Я тот парень из другого района, на которого груз старых взаимоотношений не давит абсолютно. Более того, я привез с собой команду, с которой провожу много рабочего времени, в которой и идет работа над проектами
— Расскажите о команде, которая приехала с вами.
Это Олеся СМИРНОВА, директор Корпорации развития Омской области. Мы начали вместе работать в 2006 году, когда я пришел в УРСА-Банк, она руководила управлением проектного финансирования, я — управлением лизинга. Мы много пересекались по работе, и я могу сказать, что она великолепный человек с точки зрения компетенций и коммуникаций. Это Андрей КОТОВ, директор БУ «Агентство жилищного строительства», в Ханты-Мансийске он был у меня заместителем в департаменте, это человек с глубокими инженерными знаниями. Это Рустам МИРСАЯПОВ, директор фонда «Жилище», он был директором департамента жилищной политики в Ханты-Мансийске, его основная задача сейчас – создание той самой ипотечно-накопительной схемы, чтобы у большего числа граждан был возможность приобрести жилье. Это Вячеслав ЖУРАВЛЕВ, директор Регионального фонда капитального ремонта, он тоже из Ханты-Мансийска. Это Александр ЮЖНЫЙ, он руководитель проекта по технопаркам индустриальным паркам, реализуемого в рамках Корпорации развития, мы тоже работали с ним в УРСА-Банке. И, наконец, это Павел ПАВЛОВ, мой близкий друг, он занимает должность заместителя министра сельского хозяйства Омской области, и я уверен, вы в ближайшее время увидите высокие результаты его работы. Он досконально знает отрасль.
— Почему вы в какой-то момент оставили предпринимательскую сферу и стали чиновником?
— Точно не из-за того, что я не достиг успеха в бизнесе. Я переключился с инвестиционно-банковской сферы, упавшей серьезно в кризис, на управление активами. На тот момент в различных инвестфондах, компаниях, работающих с привлечением иностранного капитала, речи о развитии и не шло, а я менеджер роста, и заниматься убытками мне не интересно. Но я получил приглашение возглавить компанию, которая занималась логистикой и строительством на газопроводе в Ухте, проекте века и для Газпрома, и для России, три года этим прозанимался. Почему перешел на госслужбу? Мне стало не хватать дополнительного функционала, я понял, что достиг всего, чего хотел в предыдущей работе. А государственная служба с ее нерешенными многолетними проблемами — это мой челлендж, возможность делать доселе невозможное. Я чувствую в себе эти силы, я могу их правильно прикладывать.
— Вы к нам приехали их Ханты-Мансийского округа. Территория гораздо богаче, не правда ли?
— Несравнимо богаче. Бюджет ХМАО составляет около 200 млрд рублей в этом году. Я могу сказать, что только бюджет департамента, которым я управлял, составлял в 2011 году 28,3 млрд рублей – это почти половина бюджета Омской области, в 2012 году он был уже 29,5 млрд рублей. Департамент объединял много серьезных расходных обязательств – он курировал строительство, местный фонд «Жилище», проектные организации, большую энергетику, сферу ЖКХ и так далее. В ЖКХ, кстати, проблемы как в Омской области, так и по всей России, одинаковы, и даже значительный бюджет этих проблем все равно не может решить. Поэтому мы и возвращаемся к теме консолидации коммунальных активов и повышению их инвестиционной привлекательности через создание муниципальных ОАО, это единственный инструмент, который позволит привлечь инвесторов в отрасль. Денег сейчас на это тратится огромное количество, 10% бюджета Омской области идет на поддержку сферы ЖКХ. То есть идут прямые вливания в отрасль и эффективности не видно, потому что это по сути латание дыр, нет долгосрочных инвестиций, нет политики энергосбережения.
— В ХМАО вам удалось инвестиции в отрасль ЖКХ привлечь?
— В ХМАО проблема совершенно другая. Там нет проблемы с деньгами и любую проблему можно финансово затопить. Основной проблемой в Хантах было как раз успевать осваивать бюджет, каждый раз думали, куда срочно деть несколько млрд рублей, которые дополнительно упали в виде налогов.
— Еще работая в Ханты-Мансийске, вы продвигали проект финансовой помощи тем инвесторам, которые вкладываются в ЖКХ. В чем он заключался?
— В компенсации выпадающих доходов. Мы к этой теме вернемся и здесь, в Омской области. Но речь здесь идет не о тех доходах, которые выпадают из-за неэффективности отрасли, а о тех, которые выпали из-за того, что ряд расходов не попали в тариф. Дело в том, что тариф сегодня рассчитан с минимальной нормой амортизации, при этом фонды самортизированы настолько, что доля амортизации в тарифе и вовсе становится мизером. Как только производится инвестиция, возникает большая амортизационная составляющая в тарифе, и какая-то часть этих расходов просто не включается. К примеру, если мы говорим о переходе конкретной котельной с мазута на газ. Понятно, что эффективность повысится и тариф станет ниже. Но амортизация тем не менее в тариф все равно не помещается, и нужны компенсации.
— Это все сказки чиновников. Я 15 лет слышу, мол, перейдем на газ, тарифы будут меньше, но ни одна котельная в области после перехода не понизила тариф.
— Здесь, наверное, дело в недостатке контроля за тарифообразованием. Тарифы ведь устанавливаются на короткий период. А компенсация выпадающих доходов рассчитана на долгосрочный период, это возможность подписать тарифное соглашение и управлять тарифом.
- Не понимаем, зачем придумывать новое. Есть механизм инвестнадбавки, он у нас работает.
— Инвестнадбавки – это развитие, это дополнительные объекты, на которые сбрасываются все потребители. А нужно еще и заниматься модернизацией – повышать эффективность сети в целом. Поэтому за счет надбавки можно вкладываться или в одно, или в другое.
— Вы хорошо знаете Тюменский регион. Можем ли мы – Омская область и Тюменский Север - быть взаимовыгодны?
— Омская область очень активно сотрудничает с Тюменской хотя бы в вопросах миграции трудовых ресурсов. Персонал в больницах, в ресторанах укомплектован омичами. Я на это не обращал внимания, а теперь в Омске вижу людей, которые работали в Ханты-Мансийске. Город же там маленький, многих людей видишь часто. Еще бы научиться здесь, в Омской области, этой трудовой миграцией управлять, в том смысле, чтобы люди, отработав несколько лет на Севере, возвращались именно сюда. Там стоимость жилья в два раза выше, чем в Омске, и хочешь или нет, но все равно придется выезжать. Но сейчас миграция такова, что омичи в большей степени не возвращаются из Хантов в Омск, а едут в Тюмень и покупают квартиры там. У ХМАО есть целая программа по поддержке переселения жителей на юг Тюменской области. Здесь тоже есть программа переселения, но она не так наполнена деньгами. Кроме того, для возврата омичей сюда нам нужно здесь подтянуть ту социальную инфраструктуру, которая, я подозреваю, не устраивает возвращающихся. Здесь необходимо строить и дешевое жилье в достаточном количестве. У нас только по работникам бюджетной сферы дефицит жилья составляет 4 млн кв. м. Мы строим мало жилья, и оно скупается на начальном этапе. И нам сейчас надо создать такой инструмент, чтобы люди могли, уезжая на заработки, войти в ипотечно-накопительные схемы, а к возвращению имели дешевое и комфортное жилье. Вот над этим мы тоже будем работать, в частности, через фонд «Жилище».
— А что касается предпринимательского сотрудничества между регионами?
— Сегодня омские предприятия активно сотрудничают, например, с нефтяными компаниями, работающими в условиях Тюменского Севера. Так что экономическое взаимодействие давно сложилось. Знаете, за тот короткий период времени, который я здесь работаю, понял, что даже омские компании между собой мало взаимодействуют, хотя у них есть продукция, нужная друг другу. Почему мы и говорим про кластеры, задача здесь как раз наладить коммуникацию между существующими группами предприятий и заставить их выдавать продукты более глубокой переработки.
— В последнее время и НАЗАРОВ, и ГАМБУРГ задают вопросы об эффективности вложения средств по программе государственной поддержки малого и среднего бизнеса, реализуемой министерством экономики. Вы уже как-то проанализировали это направление?
— Я не буду торопиться с выводами, потому что только пятый день нахожусь в статусе министра. Я сегодня попросил представить данные по мониторингу деятельности тех компаний, которые получили поддержку, но не для того чтобы поддержку отозвать, а хочу понять, правильно ли мы прилагаем усилия. Возможностей, куда приложить силы, масса – это и социальное предпринимательство, и сельское хозяйство, и малые инновационные компании. Насколько каждый вложенный рубль возвращается в виде налогов, с ходу не могу сказать. Но как социальные меры, направленные на занятость, эта поддержка, безусловно, эффективна. Могу точно сказать, что будем расширять меры поддержки для социального предпринимательства. Это тот вектор, который поддерживается сейчас и на уровне Федерации. Частный бизнес сегодня и в детских садах, и в клиниках.
— О чем шла речь на вчерашнем заседании в правительстве по вопросам деятельности компании PepsiCo?
— Поднимались вопросы деятельности компании в Омской области в целом, речь шла об открытии дополнительных мощностей в Омске – это три линии, молочная, соковая и линия детского питания. Речь шла и об управлении поставками молока. Тема эта в последнее время раздута в определенных изданиях, но, на мой взгляд, никто не пострадал от закрытия завода в том же Исилькуле. Компания выплатила колоссальные средства, чтобы максимально комфортно разойтись с сотрудниками. Производственные помещения задействованы под разные виды нового бизнеса, недовольных в Исилькуле нет. Могу уверенно сказать, что в области высокого качества молоко, его достаточно, проблем с его сбытом нет, и ни один производитель не страдает от присутствия на рынке крупных компаний.
— Субсидии, которые полагались производителям алкогольной продукции, но оказались вне закона, каким-то образом дойдут до компаний, претендовавших на поддержку?
— У нас есть инструментарий для поддержки отрасли, для увеличения производства подакцизных продуктов, и мы его уже используем. Меры поддержки, на которые рассчитывали конкретные производители, будут в ином формате предоставлены – в виде непрямой поддержки. И мы сейчас в целом работаем над мерами непрямой поддержки по сельскому хозяйству. После вступления России в ВТО к традиционным методам поддержки у нас доступа нет, и мы сейчас занимаемся разработкой программы внутренней продовольственной помощи. Это программа, которая будет предусматривать расходование тех средств, которыми располагает сегодня бюджет, в соответствии с определенными приоритетами на стимулирование производства продуктов питания на территории региона.
— О каком виде непрямой поддержки идет речь в отношении производителей алкогольной продукции?
- На настоящем этапе внедряется поддержка производства ячменя. Здесь мы поддержим по цепочке всех — и производителя ячменя, и пивную отрасль.
— Как-то взаимодействовать с предпринимательскими объединениями вы планируете?
— Работа с бизнес-объединениями – одна из наших главных задач. Речь не идет о создании очередных рабочих групп и неуемной жажде коммуникаций. Задача – решить те проблемы, которые есть у предпринимателей. К сожалению, мы имеем недостаток отраслевой информации, предприниматели часто прикрываются коммерческой тайной и не хотят предоставлять информацию. С другой стороны, от органов власти тоже не всегда есть обратная связь, и бизнес просто не понимает, для чего мы постоянно одно и то же спрашиваем. А в это же время в европейских странах статистика - колоссальный инструмент для принятия решений. И если мы сегодня, в августе месяце, до сих пор не имеем статистики за 2012 год, о каком планировании можно говорить?
— Но вы же можете заявить, в том числе и сейчас через нашу газету, мол, дорогие предприниматели, нам от вас нужно вот это и вот это.
— Я и говорю: дорогие предприниматели, нам от вас крайне нужна информация. Первое, о чем мы будем говорить с предпринимателями, — о достоверном состоянии всех отраслей.
— Есть мнение, что в перспективе Россия еще больше просядет по объемам ВВП. Вы, как экономист, можете какой-то прогноз в этом смысле дать?
— Бюджетное планирование по всей вертикали власти завязано на ценах на нефть и энергоносители. Надо смотреть на рынок – нефть растет, и все у нас хорошо, падает – и появляются опасения. Тем не менее подушка безопасности у России хорошая, и кризис 2008 года она прошла мягче, чем многие другие страны. Я бы не сказал, что мы сильно проседаем сейчас, это видно немного из сокращения целевого финансирования в рамках федеральных программ, но дело еще и в том, что идет переоценка расходов на всех уровнях. Федеральные власти тоже смотрят на ситуацию и считают эффективность расходов. Они видят, сколько времени осваивают деньги регионы, как они это делают. Что касается влияния государства на экономику, я государственник и считаю, что сегодня ослабление влияния государства приведет к необратимым последствиям. Здесь, на мой взгляд, все сбалансировано.
— Впереди 300-летие города, Омску были обещаны серьезные финансовые вливания, как вы думаете, удастся ли их получить?
— В программе 300-летия города Омска основная проблема заключается в запоздалом старте. Кроме того, часто меняли объекты, то одно хотели, то другое, терзали этим Федерацию, но сейчас уже надо определиться и делать. С 2013 годом уже все понятно, а в первом же месяце 2014 года начнем движение по привлечению федеральных средств на новый бюджетный год. Средства будут получены и максимально эффективно вложены.
— В Омской области есть определенный дефицит в сфере энергетики. Как вы видите решение этой проблемы?
— Есть ограниченная доступность к энергоресурсам, это да. Строить собственную генерацию, находясь рядом с таким энергопрофицитным регионом, как Тюмень, как минимум, нелогично. Генерация ведь очень слабо окупается. А вот вопрос развития сетевого хозяйства, обеспечения доступности энергоресурсов – это должно быть в приоритете, в том числе и по всем инвестпрограммам.
— Как председатель регионального фонда капремонта, вы, наверное, можете подтвердить догадки о том, что минимальный взнос на капремонт в 6,7 рубля за квадратный метр, утвержденный региональным правительством, явно не потолок на 2014 год?
— Конечно, он будет выше. Ведь проблемы, накопленные годами, невозможно закрыть за 6,7 рубля за квадрат. Задача фонда – как раз объективно посчитать ту финансовую модель, которая позволит аккумулировать необходимую сумму средств. Региональная программа капремонта будет включать все многоквартирные дома, а у нас ведь очень много недоремонта, который тянется десятилетиями, а потому потребности очень высоки.
— Получается, что исходим из потребности в ремонте, а не из возможностей людей. Ведь разовое повышение квартплаты на 10%, а то и 20%, для кого-то может оказаться неподъемным.
— Все полностью затраты граждане как никогда не несли, так и не понесут. Чтобы ликвидировать недоремонт, средств в этой системе, понятно, не хватит. Потому государственная поддержка, в том числе тем гражданам, которым не под силу платить такие суммы, останется. В той части, которая подлежит компенсации при расчете субсидий, определенные категории граждан получат поддержку, этот механизм существует, здесь ничего выдумывать не надо.
— Как будет организована работа фонда по сбору средств, ведь это огромный объем работы? Если управляющие компании будут вести всю абонентскую работу, как будете их стимулировать? Придется ли фонду иметь свой претензионный отдел, который будет заниматься взысканиями?
— Вопрос действительно сегодня сложный. Претензионную работу по взысканию средств вести придется. У нас есть возможности действовать через управляющие компании, через ресурсоснабжающие организации. В целом по каждому отдельному дому будет, видимо, отдельный способ сбора средств. Большая надежда на информационные технологии, которые позволяют через системы банкоматов осуществлять различные платежи. Нужно приучать людей пользоваться этими технологиями, обучать их. Вот почему пенсионерки идут платить на почту, а не в банк? Наверное, просто пообщаться хотят. Ну, давайте тогда на почте поставим терминалы, дадим инструмент людям. Формирование такого объема платежей — колоссальная модель, учитывающая много факторов одновременно, эта система многогранна, и банковская инфраструктура, позволяющая делать оперативные расчеты, все равно будет нужна.
— Может, стоит организовать внятную пиар-кампанию, чтобы донести до людей, зачем и как платить за капремонт. Такая кампания может обойтись дешевле, чем претензионная работа впоследствии.
— Фонд проводит колоссальную работу с жителями, с ТСЖ, вся информация есть на сайте, был бы интерес. Проблема идет от того, что у нас собственник в большей части халатно относится к общему имуществу – я за это платить не буду, не буду и управлять. Следом идет еще одна проблема – у нас сегодня у людей капитал по имуществу значительно выше, чем капитал по доходам. Бабушка живет в трехкомнатной квартире, платит копейки, потому что у нее льготы. Не исключено, что дальше эта ситуация будет меняться, с ростом налога на имущество появится другое отношение к собственности, когда каждый станет жить в той квартире, которую сможет содержать.
— Вы возглавили правление фонда «Жилище» и правление регионального фонда капремонта, будучи советником губернатора, а теперь, став министром экономики, не оставите эти посты?
— Новая должность абсолютно не мешает мне в работе в фондах, даже больше, я надеюсь, что деятельность этих организаций от этого только больше приобретет, ведь как у советника у меня не было никакого инструментария.
— Но деятельность этих фондов – это ведь функционал регионального минстроя.
- Курирует фонды минстрой, оперативную деятельность осуществляют директора, а в правление входят представители разных министерств, не вижу никакого противоречия.
— На посту советника губернатора по инвестициям чем еще вы занимались?
— Моя задача состояла в том, чтобы обеспечить функционирование системы, в рамках которой создавались институты развития, обеспечить ускорение ее работы и продвижение проектных инициатив. Я курировал также, к примеру, проект по переходу к строительству детских садов в рамках концессии.
— Так это была ваша идея?
— Скажем так, я зародил ее, а потом работал на то, чтобы это не отрицалось. Пусть с потерями по времени, но в итоге из непонимания мы пришли к серьезному движению вперед. Кроме того, губернатор поручил мне курировать проект «Лазурная гавань» по строительству 1 млн кв. м жилья, задуманный компанией «Пик-Регион». Все эти вопросы – вопросы инвестиционные, несмотря на то, что они не превращаются в деньги немедленно, а являются долгосрочными. Ну и, как я уже говорил, серьезный проект, на пороге которого мы стоим, — реформы в коммунальной сфере, привлечение инвестиций в эту отрасль. Другого пути у нас нет.
— Какие-то кадровые решения в министерстве вы уже наметили?
— Я пока не буду торопиться с выводами. Нужно выстроить систему работы, а уже потом разбираться с соответствием людей должностям. Я предупредил всех, что никто не может чувствовать себя уверенно в том, что завтра он останется на своем месте. Точно сказал только одно — компетентные сотрудники останутся в ведомстве, и для них финансовая мотивация будет увеличена. Система должна быть функциональной.
— Новые структуры — фонды, корпорация — укомплектованы кадрами?
— Конечно, там кадры понадобились. Они закрывают новый функционал, которого раньше не было, и на бумаге ничего не двигается, нужны люди, ноги. По фондам штат укомплектован, а корпорация только прошла регистрацию и еще не сформирован штат до конца.
— Слышал, что сотрудники министерства экономики толпами несут резюме в корпорацию.
— Ах, если бы они несли. Мы поступили грамотно и разослали запросы во все органы государственной власти, сказали, что готовы общаться с каждым, чтобы наполнить эту структуру эффективными людьми. На запрос, во-первых, отреагировали единицы, во-вторых, те, кто отреагировал, в основном плохо понимают, чем будет заниматься корпорация. Но сейчас уже есть у корпорации директор, есть концепция и появляются понемногу люди.
— Знаете, как-то все равно сомнительно. Когда министерство осваивает бюджетные средства, то это одно, это хотя бы через Заксобрание проходит, а вот когда через фонды и корпорации...
— На мой взгляд, работу нужно оценивать по результатам, не поддаваясь псевдоанализу и беспокойству. Я не занимался бы этими проектами, если бы не был уверен, что они дадут хороший эффект.
— Как устроились в Омске? Потеряли ли в зарплате с переездом? Чем в свободное время занимаетесь?
— Квартиру пока снимаю. Сейчас, в статусе министра, зарплата, конечно, прибавилась по сравнению со статусом советника. Но и свободного времени остается все меньше, потому что задач прибавилось.
