9 июня на традиционных «кухонных посиделках» в редакции «Коммерческих вестей» побывал Виктор ШАЛАЙ. В течение двух часов ректор ОмГТУ отвечал на вопросы и рассказал творческому коллективу газеты о проблемах высшего образования, о вузовской науке, об открывающемся скоро университетском технопарке, об экономике знаний и о том, чего он ждет от следующего ректора технического университета, выборы которого назначены на 25 июня. «КВ» предлагают своим читателям самые интересные моменты из беседы с Виктором ШАЛАЕМ.
– Виктор Владимирович, почему РОГОЗИН, когда приезжал в Омск, первым делом посетил технический университет, а только потом поехал на «Полет»? Что вы для этого сделали?
– Ничего мы специально для этого не делали. Меня даже не предупреждал никто заранее. Позвонили в последний момент и сказали, что РОГОЗИН хочет начать свой визит с посещения нашего университета. Сегодня уже все понимают, что главная проблема «Полета» – кадры. А на «Полете» уже остались в большинстве пенсионеры. Естественно, если решать вопрос о переносе производства ракеты-носителя «Ангара» в Омск, то необходимо решить кадровую проблему. Можно поставить лучшие станки, можно закупить лучшие материалы, но без людей невозможно произвести высокотехнологичное изделие. Впрочем, кадровая проблема – она касается не только «Полета», и не только Омска. Это проблема мировая. Сейчас весь мир борется за талантливых людей, которые делают инновационный продукт. А талантливых людей, как говорит ректор Московского государственного университета САДОВНИЧИЙ, и я не могу с ним в этом не согласиться, во всем мире не больше 2%. И за эти 2% приходится бороться. Сегодня главный товар – это знания. У кого больше знаний, те и лидируют в современном мире.
– Для «Полета» готовят кадры на аэрокосмическом факультете?
– Для «Полета» мы готовим специалистов по 15 различным направлениям. В прошлом году подготовили 80 человек. А вообще у нас учится порядка 1600 студентов-целевиков, которых мы готовим для различных предприятий ОПК. В этом году у нас 502 места для целевого набора. Фактически каждое предприятие Омска, связанное с «оборонкой», просит целевые места. Студентов разбирают еще на втором курсе.
– Целевые места – это бюджетные места? Или предприятия-заказчики сами оплачивают обучение «целевиков»?
– Нет, сейчас предприятия не оплачивают обучение «целевиков». Эти целевые места нам выделяет Министерство образования и науки РФ. С одной стороны, это не совсем правильно, когда предприятия получают специалистов бесплатно. С другой стороны, и специалист по окончании вуза может сказать: извините, я не пойду работать на ваше предприятие, меня не устраивает размер зарплаты. Мы же не скрываем, что заработная плата на «Полете» и в «Высоких технологиях» очень даже разная.
– Обязательного распределения нет?
– Нет. Правда, сейчас идет трансформация целевого набора в сторону целевого обучения. Целевые места и целевая подготовка – это два разных понятия в законодательстве об образовании. При целевом обучении 43 тысячи рублей в год за студента платит государство, и 43 тысячи рублей добавляет предприятие-заказчик. В этом случае и выпускники должны будут выйти на работу, и предприятие обязано будет принять этого специалиста и обеспечить достойной заработной платой. По такой программе целевого обучения мы работаем с ОАО «Сатурн», НПО «Автоматика», ОАО «Омсктрансмаш» и ОАО «ОНИИП».
– А если студент за время обучения передумает?
– Тогда он должен будет возместить деньги, которые потратили на его обучение и предприятие, и государство. Причем в двойном размере. А если предприятие не выполнит свою часть договора, то будет тоже нести финансовую ответственность.
– Набор на новый учебный год уже известен?
– Конечно. Уже и на 2016 год нам довели количество бюджетных мест. В этом году у нас 1 330 мест в бакалавриате, порядка 200 мест – это специалитет, то есть пятилетнее обучение, как раньше, и 624 места нам выделили для магистратуры. Чтобы было понятно, примерно столько же мест в магистратуру выделили в этом году на все остальные вузы Омска, вместе взятые. На будущий год нам на 40 мест сократили бакалавриат, зато магистратуру увеличили еще на 150 мест. Фактически технический университет переводят на уровень магистерского.
– Вам дали столько, сколько вы попросили?
– Практически. Но это не потому, что у меня в министерстве какие-то связи. Распределение бюджетных мест происходит с учетом рейтинга вузов, в первую очередь, исходя из показателей по науке. Мы относимся ко второму уровню – региональные опорные вузы. Мы сколько заявили, практически столько и получили.
– Где-то звучала цифра, что до 40% поступающих на бюджетные места в ОмГТУ – это выпускники школ из северных областей Казахстана. Это так?
– Если говорить точно, то в прошлом году было 28% из Казахстана. А всего у нас студентов из Казахстана в настоящий момент 1 840 человек. Это русскоязычные люди, многие из них хотят остаться в России, но есть одна проблема – длительный срок получения гражданства. Сейчас этот процесс затягивается до трех лет. И все это время они остаются гражданами другой страны, и университете не может направить их даже на практику на завод. Тем более если завод выполняет оборонный заказ.
– В России остаются все ваши студенты из Казахстана, или некоторые, получив хорошее техническое образование, все же возвращаются на родину?
– Остается примерно 30%, а большая часть как раз возвращается. Как они устраиваются в дальнейшем, где работают и так далее – у меня нет информации. Я просто знаю, что серьезное инженерное образование в Казахстане получить сложно. Когда-то и в Павлодаре, и Петропавловске были хорошие технические вузы. Сейчас их нет. И ребята оттуда едут в наш университет.
– Не думали о том, чтобы открыть филиалы ОмГТУ в городах Северного Казахстана?
– Филиалы в Казахстане – это очень сложно. Мы сейчас закрывает даже свои филиалы в ХМАО.
– Все три?
– В Сургуте, Нижневартовске и Нефтеюганске. 30 июня – последний день работы
филиалов.
– Они не окупались?
– С точки зрения финансовой у них все было хорошо. С точки зрения качества обучения – были вопросы, несмотря на то, что туда ездили преподаватели из Омска. Да и политика регионов сейчас изменилась. Власти ХМАО приняли решение ликвидировать все филиалы вузов из других регионов, чтобы улучшить наполняемость в Сургутском, Нижневартовском и Ханты-Мансийском университетах. Местные власти решили, что им достаточно собственных вузов для подготовки кадров для Тюменского Севера. Мы, кстати, закрылись в числе последних.
– Не очень понятно. Вы же не обязаны были подчиняться требованиям администрации ХМАО?
– Если бы наши филиалы выполняли показатели мониторинга эффективности, то и ситуация была бы другой. А если они неэффективны, как я могу их защищать? Филиалы строились исключительно на образовательном процессе. В свое время эта стратегия себя оправдывала. Сегодня – не оправдывает. Ничего не поделаешь, времена изменились.
– Сколько в филиалах училось студентов?
– Три с половиной тысячи. Большая часть из них уже переведена в головной вуз в Омск. А в Нефтеюганске мы сделаем представительство и будем учить студентов дистанционно.
– Уже определились с помещениями, где будет располагаться базовая кафедра ОмГТУ на «Полете»?
– Площади выделены в новом здании конструкторского бюро. Площади серьезные – порядка 300 квадратных метров для начала. Если не хватит, предприятие обещает еще выделить площадей. Проблема у нас другая. Нужные компетенции молодой специалист может получить только тогда, когда он участвует в производственной или научной деятельности. На заводе его в силу ряда причин к станку никто не пустит. Мы создали свой ресурсный центр, но мы не можем иметь все станки, которые используются на всех омских заводах. Мы берем самые универсальные. А если мы хотим подготовить специалиста непосредственно для «Полета», то дошлифовка его компетенций, полученных в университете, должна происходить уже непосредственно на базовой кафедре. Для этого базовая кафедра должна иметь оборудование и все программные продукты, которые «Полет» использует в реальном производстве. К примеру, «Полет» единственный в городе использует фрикционную сварку. Значит,установка фрикционной сварки должна быть и на базовой кафедре. Если все сделать правильно, то процесс адаптации молодого специалиста на производстве сокращается до 1-2 лет.
Для меня образец, как работает «Газпром нефть» с базовой кафедрой химических технологий на Омском НПЗ, которую возглавляет ЛИХОЛОБОВ Владимир Александрович. В этом году «Газпром нефть» берет 80 целевых мест, и в развитие кафедры вкладывает до 10 млн рублей в год. Для базовой кафедры закупаются, например, симуляторы, которые позволяют полностью подготовить специалиста к управлению технологическими процессами на НПЗ. Там все молодые работают, все владеют иностранными языками, прекрасно общаются хоть с англичанами, хоть с французами, у них научные публикации мирового уровня. И когда мы закончим процесс комплектации и установки оборудования и официально откроем эту кафедру, я думаю, она будет лучшей в России.
– Открытие так называемых ракетных классов в школах – это зачем?
– Это очень интересный профориентационный проект, который мы реализуем совместно с администрацией города. Я сейчас обрисую кратко ситуацию, а вы поймете сами, зачем мы этот проект задумали. Кроме того, что у нас в России демографическая яма, сегодня еще и все лучшие выпускники школ в Омске не задерживаются, а сразу уезжают поступать в Москву и Санкт-Петербург. ЕГЭ по физике из 12 000 выпускников идут сдавать всего 2 000, а получают положительный балл – 1 200. Наш вуз, например, в прошлом году впервые подтянул средний показатель ЕГЭ по поступающим на бюджетные места абитуриентам до уровня в 60 баллов. В предыдущие годы этот показатель был еще ниже. А где нам искать абитуриентов? В школах, конечно. Вот мы и приняли на ученом совете решение тратить деньги на школы. Курируем 23 школы, ведем 43 кружка. Два миллиона рублей в год тратим на поддержку «наборщиков». Каждый специалист, занимающийся профориентацией, получает деньги, если приводит абитуриентов в университет. Нам ведь надо, чтобы в профессию пришли не случайные люди, а понимающие, зачем им это надо.
– Где берете деньги на все это?
– Зарабатываем. Бюджет университета 2014 года – 1,639 млрд рублей. Из этой суммы почти 800 млн рублей мы заработали сами. И мы имеем право потратить внебюджетные деньги, заплатив налоги, конечно, и на поддержку молодых преподавателей, и на повышение квалификации, и на покупку оборудования для ресурсных центров. А деньги, которые мы получаем из федерального бюджета, мы можем направить только на зарплату, налоги и коммунальные платежи. На развитие – не можем.
– Намного бюджет ОмГТУ прирастает ежегодно?
– Примерно на 9-10%. В 2007 году я принял университет с бюджетом в 625 млн рублей. И за восемь лет нарастил один миллиард.
– Если не секрет, какова средняя зарплата в ОмГТУ? И сколько зарабатывают ваши преподаватели?
– Я догадывался, что вы мне зададите этот вопрос, поэтому захватил с собой справку, которую мне подготовили в планово-финансовом отделе. Среднемесячная зарплата в целом по вузу в 2014 году – 30 тысяч рублей. Здесь учтены все сотрудники, как говорится, от уборщиц до ректора. Руководители отделов, подразделений получали в среднем 61,3 тысячи рублей. Средняя зарплата профессорско-преподавательского состава – 46 тысяч рублей. Дальше пошли по категориям ППС: у молодых ассистентов, которым мы доплачиваем, – 37,3 тысячи, у неостепененных преподавателей предпенсионного возраста – 24 тысячи рублей, у старших преподавателей – 33,2 тысячи рублей, у доцентов – 45,5 тысячи рублей, у профессоров – 85,3 тысячи рублей. Заведующие кафедрами в среднем получают 108,6 тысячи рублей, деканы факультетов – 115,2 тысячи рублей. Теперь самое интересное, о чем часто спрашивают: зарплата ректора. Ректор получает 192 тысячи рублей. У проректоров зарплата на 15% ниже, чем у ректора.
Чтобы вы понимали, я не делю деньги. У ректора есть только свой фонд стимулирующих доплат в размере 5 млн рублей, а все остальное коллектив сам делит по итогам работы за год. У нас разработана эффективная балльно-рейтинговая система. Опубликовал статью в зарубежном научном журнале – получи 50 баллов. Защитил кандидатскую диссертацию – 60 баллов. Работал в приемной комиссии – 15 баллов. Организовал новую специальность – 40 баллов. Потом эти баллы суммируются, и пропорционально их количеству делится фонд экономического стимулирования. Все зависит от активности человека. У самых трудолюбивых ежемесячная добавка к базовой ставке в этом году составила 134 тысячи рублей.
– ОмГТУ опять вошел в рейтинг 100 лучших вузов России. Вам это что-то дает?
– Ничего не дает. Министр образования обращает внимание на вуз, когда объем заключенных хоздоговоров на 100 млн рублей и более.
– А какие объемы хоздоговоров у лучших технических вузов?
– Вообще у ведущих вузов нижняя граница НИР – 500 млн рублей в год. У Томского политехнического университета в этом году – 4 млрд рублей. У Московского государственного технического университета им. Баумана – почти 5 млрд рублей.
– Двухуровневую систему обучения в российских вузах продолжают критиковать. На ваш взгляд, в чем проблема?
– На мой взгляд, проблема в первую очередь связана со средней школой. У нас в школах 11 лет учатся, а в Европе – 12 лет. Я знакомился с программами бакалавриата итальянских и немецких вузов, у них нет общеобразовательных дисциплин. Нет философии, истории, физкультуры. У них с первого курса начинается профессиональная подготовка. Плюс у нас сегодня недостаточно часов на фундаментальную подготовку. Когда я учился, а я окончил Омский политехнический институт в 1973 году, у нас было 590 часов математики. Сейчас на математику бакалаврам выделяют всего 180 часов. Есть разница? Хотя два года обучения в магистратуре все же позволяют частично компенсировать этот недобор фундаментальной подготовки у бакалавров. Поэтому большинство бакалавров у нас идет потом в магистратуру.
– Как будет использоваться здание бывшего техникума легкой промышленности в поселке Солнечном?
– Честно говоря, я сначала не очень хотел брать это здание. А потом подумал, что мы это хорошее четырехэтажное здание вполне можем использовать, если переведем туда общеобразовательные кафедры, которые легкие на подъем. Сейчас там заканчивается ремонт, а к 1 сентября туда переедут кафедры высшей математики, начертательной геометрии, иностранных языков, электроснабжения. За счет этого мы освободим первые этажи во всех корпусах на проспекте Мира и разместим там ресурсные центры. 26 июня мы будем открывать технопарк ОмГТУ и два новых ресурсных центра – в области криогеники и химических технологий. И знаем, что дальше будем делать.
– Что именно будет в технопарке?
– В технопарке разместим наши малые предприятия и ресурсные центры, которые перешли уже на этап производства и оказания услуг. Мы выпускаем системы пожарной и охранной сигнализации, инструмент, протяжки, пресс-формы. Мы могли бы производить мелкими сериями и наукоемкую военную продукцию, если бы нам выдали лицензию на право производства военной техники и вооружений.
– Хотите заместить отраслевые НИИ?
– Да, эту нишу мы сейчас и пытаемся заполняем. Мы, например, создали электропроводную резину. Сейчас работаем над резиной с изменяющимися свойствами. Создаем новые измерительные приборы, системы управления для военной техники.
– Есть у политеха какие-то разработки, которые могли бы, на ваш взгляд, стать брендами университета?
– У нас есть разработки, которые близки к мировому уровню, и мы вплотную подошли к тому этапу, на котором они могут «забрендить». Но пока, к сожалению, они не «брендят». Когда создаешь продукт высокой наукоемкости, просто рекламы недостаточно, сам продукт должен иметь набор потребительских качеств, не имеющих себе равных.
– Не совсем понятна дальнейшая судьба университетского беспилотника, к которому были претензии со стороны Федеральной службы по техническому и экспортному контролю России. У него есть вообще перспективы?
– Беспилотники можно рассматривать с разных точек зрения. Силовики решили, что это средство, которое может использоваться для доставки оружия массового поражения. А мы этот беспилотник продали в Казахстан. Покупатель объявил, что ему аппарат нужен для археологических целей, но мы же не может знать, как он будет его использовать. Что касается перспектив, мы не отказываемся от работы над беспилотниками. Будем получать необходимые документы, а потом отдадим в производство. Сами мы их производить не будем.
– Еще один скандал был связан с системами связи, которые оснащены инновационной антенной, которую изобрели в ОмГТУ...
– Я вам честно скажу, мне этот скандал не интересен. У университета нет и не было никаких претензий к господину ФЕДОСОВУ. Антенна – это его изобретение, он его правообладатель. Разборки между собой устраивают ФЕДОСОВ и профессор ХАЗАН, его бывший научный руководитель, а чтобы отвлечь внимание, периодически вбрасывается информация, что университет хочет себе присвоить это изобретение.
– А самая антенна имеет какую-то ценность? Насколько помнится, лет пять назад тогдашний областной министр экономики хвастался этим изобретением как достижением Омской области мирового уровня...
– Это дискуссионный вопрос. Я думаю, если бы действительно было достижение мирового уровня, то патент на него уже давно бы выкупили. Пока желающих я не вижу.
– Периодически в СМИ появляется информация, как в том или ином вузе был пойман на взятках преподаватель. Это те, кто не может отказаться от подношений? Или те, кому не хватает зарплаты?
– Конечно, проблема взяток у нас тоже есть. И мы с ней боремся всеми возможными способами – увещеваниями, беседами, оснащением системами видеонаблюдения всех аудиторий, где проводятся экзамены. Активно работаем с правоохранительными органами по этому вопросу. Но пока не могу сказать, что мы как-то переломили ситуацию. У заочников есть деньги, им нужен диплом, чтобы добиться карьерного роста, а учиться им сложно. Понятно, что в 35 лет осваивать сопромат или теоретические основы электротехники несколько сложнее, чем в 18 лет. И эта проблемность порождает попытки облегчения процесса. А некоторые преподаватели соблазняются. Был у нас один вопиющий случай, когда человек брал деньги прямо под видеокамерой.
– О качестве заочного обучения тоже давно говорят...
– Качество заочного обучения в последние годы сильно повысилось благодаря цифровым технологиям. Сегодняшний заочник – это уже не тот заочник, который был когда-то. Наш заочник получает кейс с видеолекциями, заданиями, примерами выполнения заданий – у нас огромный контент электронной библиотеки, каждый из них получает пароль доступа на форум, где он может общаться с преподавателями. И в таком количестве общаться, сколько ему необходимо. Иногда для заочника преподаватель даже более доступен, чем для студента-бюджетника, который в толпе ходит на лекции и встречается с преподавателем только на экзамене. Конечно, есть масса пожеланий по улучшению системы заочного образования, и мы над этим работаем, но уже сегодня, поверьте, мы имеем другое качество образования.
– Преподаватели общаются со студентами на форуме в свое рабочее время или после работы?
– У нас есть робот, который фиксирует все, что происходит на форуме, и учитывает время общения преподавателей со студентами с точностью до секунды. И это время преподавателям оплачивается. У нас все продумано.
– Каково у вас сегодня соотношение преподавателей и студентов?
– В этом году у нас один преподаватель на почти 11 студентов. Еще два года назад на одного преподавателя приходилось 10 студентов. К 2018 году будет 12 студентов. Для нас это означает минус 54 ставки преподавателей.
– Специалистов со стороны вы можете пригласить, чтобы они читали лекции студентам ОмГТУ?
– А мы приглашаем. Вот совсем недавно закончилась конференция по прочности, в которой участвовал академик ФОМИН, и он параллельно читал лекции. В ближайшее время приедут люди, которые занимаются компьютерной безопасностью.
– А про контракты с ведущими зарубежными специалистами, как в других вузах, вы думали?
– Нам ресурсов не хватает, чтобы заключать такие контракты. Даже у ведущих вузов сейчас возникли проблемы, поскольку контракты подписывались в долларах. Вообще, с моей точки зрения, короткий обмен информаций, который подтолкнет зарождение идеи, это более продуктивно.
– Идея была несколько лет назад по объединению ОмГТУ с СибАДИ – это могло произойти?
– Предыдущий губернатор, если помните, вообще хотел объединить все омские вузы в единый университет. Я был единственным, кто тогда отказался и не подписался под этой инициативой. Жизнь показала, что я был прав. Невозможно объединить в одной упряжке, как говорится, коня и трепетную лань. Гуманитарные вузы – это совсем иное образование, чем технические. А с СибАДИ я готов объединяться, если жизнь заставит.
– А может такое случится?
– Конечно. Если из семи показателей мониторинга какой-нибудь из омских вузов не выполнит четыре, то он будет признан неэффективным, и его присоединят к более эффективному. Хотя такой процесс – он болезненный для всех. И для тех, к кому присоединяют, и для тех, кто присоединяется. Если к техническому университету присоединить, например, автодорожную академию, то таких высоких зарплат, как сегодня, у нас уже не будет.
– Тем не менее у вас внутри вуза есть трепетная лань – факультет гуманитарного образования. Что будете делать с этим факультетом?
– Я думаю, этот факультет найдет свое место в структуре технического университета. Кафедра психологии, например, может заниматься психологией производственной деятельности. Социология тоже к производственной сфере близка. А кафедра дизайна и технологий медиаиндустрии может развивать направления, связанные с технологиями 3D. Ну, а историков и документоведов уже не будет, конечно.
– Факультет гуманитарного образования набирает только коммерческих студентов.
– Нет, не только. В этом году нам впервые дали 19 бюджетных мест на дизайн. И дали 9 мест в магистратуру по экономике.
– На технических специальностях вообще нет коммерческого набора?
– Есть несколько и технических специальностей, где люди готовы платить деньги за свое обучение. На нефтегазовое дело бюджетных мест выделяется всего 25, а нефтяниками хотят быть многие. Не хватает бюджетных мест и на таких специальностях, как электроснабжение и теплоэнергетика.
– Вы не стали участвовать в выборах ректора. Была какая-то причина?
– Причина одна – мне исполняется 65 лет. По закону я должен уступить место более молодым коллегам.
– Выборы нового ректора назначены?
– Они состоятся 25 июня. За кого я буду голосовать – не скажу. Это тайна.
– Уже известно, что вы станете президентом ОмГТУ. Чем будете заниматься как президент?
– Во-первых, я останусь заведующим кафедрой «Нефтегазовое дело». Во-вторых, по-прежнему буду занимаюсь наукой. Был я ректором, не был ректором – наука со мной была всю жизнь. Я получил образование по специальности «Наземное оборудование ракетных комплексов» и всегда занимался научными исследованиями в этом направлении, хотя у меня есть желание и в нефтегазовом деле свое слово сказать. А у президента университета главная задача – это стратегия развития университета. Чтобы не было никаких перекосов. И чтобы не были забыты люди.
– Какие у вас будут пожелания следующему ректору?
– Я хочу пожелать, чтобы он выполнил принятую программу стратегического развития университета до 2018 года. Эта программа вся построена на конкретных цифрах. Там по каждому направлению есть показатель, которого мы должны достигнуть. Например, к 2017 году мы должны выйти на объем НИР в 500 млн рублей. Это очень серьезная задача. И самое главное, что выполнять эту программу развития нам приходится за свои деньги. В этом году мы должны направить на развитие 200 млн рублей собственных средств. В следующем году – 250 млн рублей.
