Мы часто слышим словосочетание «доступная среда», но редко вдумываемся, что оно означает на самом деле. А на самом деле доступной среды в Омске просто нет. Маломобильным гражданам недоступны не только прогулки по улицам, им недоступны и аптеки, и больницы, и многие госучреждения. Человек, сломавший ногу, без сопровождения друзей и родственников даже к травматологу на прием не сможет попасть. В этом я убедилась недавно на собственном опыте.
Началось все с того, что я подвернула ногу. Причина банальная – бордюр оказался чересчур высоким. Я кое-как добралась до лавочки, немного отдышалась, с большим трудом добралась домой и сразу же позвонила сестре. Она приехала вместе с моей племянницей, и вдвоем они помогли мне попасть в травмпункт при поликлинике № 2 (улица Академика Павлова, 29). И уже тогда я стала задаваться вопросом: а как вообще в травмпункты попадают люди, у которых не вывих или растяжение, а более серьезные проблемы? Перелом ноги, к примеру.
Во двор поликлиники въехать нельзя – она огорожена по всему периметру. Такси может остановиться только за пределами двора, да и там припаркуется далеко не сразу (машины стоят сплошняком, поскольку по соседству с поликлиникой несколько учебных заведений, неподалеку мини-рынок, офисные здания, магазин). Когда я подвернула ногу и приезжала в травмпункт в первый раз, то все эти сложности дороги к травматологу преодолела относительно благополучно. Опираясь на сестру и племянницу, я как-то смогла пройти от калитки до крыльца (а это 25-30 метров), преодолела крыльцо по пандусу и справилась с дверью на пружине, хотя она и открывается почему-то в сторону пандуса. С настоящими проблемами я столкнулась, когда спустя некоторое время сломала ногу по пути с работы домой.
Как это вышло – я сразу не поняла. Открыла переднюю дверь такси, попыталась сесть на сиденье, но подвела больная нога, и я села рядом с машиной. Боль была очень сильной (кто ломал ногу или руку – меня поймет). С помощью таксиста я кое-как добралась до своей квартиры (благо живу на первом этаже). Потом позвонила сестре, чтобы она опять помогла мне попасть в травмпункт. Такси, конечно, отпадало сразу, поскольку нога болела настолько сильно, что я не могла передвигаться даже по квартире. Первое, что пришло нам с сестрой в голову, — обратиться в скорую помощь. Обратились. Диспетчер выслушала, сказала: «Да, конечно, можем прислать машину». Но проблема в том, что машины у скорой помощи на базе «Газели», а я в таком состоянии, что просто не смогу в эту машину забраться. Диспетчер мне сочувствует, но ничем помочь, по ее словам, не может. Ищите, мол, соседей, которые помогут. А кто мне поможет, когда рабочий день в разгаре? Да и соседи у меня преимущественно люди пожилые.
В общем, от идеи воспользоваться помощью государственной скорой помощи пришлось отказаться. Но есть ведь еще у нас частная скорая. Звоним с сестрой в «Евромед», где помогают за деньги. Там нам сказали, что проблем нет. Приспособленная машина за мои деньги увезет меня куда угодно, хоть в «Евромед», хоть в медсанчасть № 4, которая в тот день была дежурной. Правда, стоимость услуги по доставке больного со сломанной ногой (3,5 тысячи рублей) показалась нам с сестрой несколько запредельной. Тем более что комплексная услуга в «Евромеде», чтобы и к врачу-травматологу попасть, и рентген там же сделать как нам сказали по телефону, – это уже под 10 тысяч рублей. Таких денег у нас с сестрой на тот момент просто не было.
А нога тем временем, напомню, продолжает болеть. И боль только усиливается. Хорошо, приятель смог выбраться мне на подмогу. И приехал не один, а вместе с другим моим приятелем. И вдвоем они как-то смогли меня транспортировать до автомобиля и усадить на заднее сиденье. Ну а дальше началась настоящая «опупея». Двор поликлиники, повторюсь, огорожен. Въехать нельзя. Туда не въезжают, как выяснилось, даже автомобили скорой. Расстояние от ворот до крыльца весьма приличное. Для человека со сломанной ногой – практически непреодолимое, поэтому до больницы двум крепким мужчинам пришлось нести меня буквально на руках. А когда мы с огромными трудностями оказались в фойе поликлиники, то выяснилось, что нести меня придется и дальше.
Длинные коридоры, выщербленный кафельный пол, ступеньки, лестницы, пороги, узкие двери – все это, сами понимаете, не очень способствует тому, чтобы человек со сломанной ногой смог добраться до кабинета врача самостоятельно. Дело осложняется еще и тем, что кабинет травматолога располагается в левом крыле поликлиники, а рентген-кабинет – в правом. И если кто-нибудь подумает, что я могла бы не мучиться, а воспользоваться коляской, чтобы перемещаться по длинным коридорам, то я его разочарую. Жизнь – это не американский сериал. Коляски и каталки в наших поликлиниках не предусмотрены. Лучшее, что мы смогли найти, – дряхлый стул охранника. Вот на этом сильно расшатанном предмете мебели мои друзья и носили меня по длинным коридорам (от врача до рентген-кабинета и обратно).
Врач поставил диагноз: краевой перелом кости чуть выше голеностопного сустава. Сказал, что перелом чистый, без осколков. Меня перебинтовали и отпустили на все четыре стороны. Почему врач был уверен, что после перебинтовки моя нога чудесным образом перестанет болеть и я смогу на нее наступать, искренне не понимаю. Нога по-прежнему болела нестерпимо. И путь, который пришлось преодолеть от кабинета врача до машины, был не менее длинным и утомительным, чем путь к врачу. До машины моим друзьям пришлось нести меня так же – на стуле. Сестра говорит, что в этот момент на нас было страшно смотреть. Она говорит, что желала в этот момент только одного, чтобы мы все вместе не рухнули.
Что во всей этой истории раздражает больше всего – так это хамское отношение к людям, у которых нет другого выхода, кроме как прийти в государственную больницу. Туда ведь ходят не от хорошей жизни, согласитесь. Если можешь ходить, то в учреждение здравоохранения не пойдешь. Мы же идем в больницу только тогда, когда уже совсем невмоготу. Все прекрасно знают, что лечиться в нашей стране – это дело нервное и, скажем прямо, более затратное, чем умереть. И это не потому, что врачи плохие. К врачам и медсестрам лично у меня никаких претензий нет (вполне вероятно, что нас им даже жаль).
Прекрасно, что мы имеем возможность лечиться бесплатно. И медицинское оборудование в больницах, к счастью, обновляется. В том травмпункте, где я была, все рентгеновские снимки уже не печатают на пленке, а сразу по локальной сети отправляют в компьютер врачу. А вот закупить для травмпунктов коляски, чтобы к травматологам могли попасть люди, которые сломали ногу и не могут ходить, на это по каким-то причинам денег в бюджете не хватает. Каждый раз, когда я бывала в травмпункте, наблюдала мучения людей с переломами. Если сломал руку – еще можно как-то прийти к врачу самостоятельно. Но если сломал ногу – беда. Практически всех таскают на себе друзья-родственники.
На мой взгляд, такое отношение к больным людям – это не просто неуважение, а в какой-то степени даже издевательство. В любой цивилизованной стране медицинские учреждения боятся, что пациент за плохое к нему отношение отсудит у них огромную сумму в качестве моральной компенсации. Наши больницы не боятся вообще ничего. Как и вся система здравоохранения, впрочем. Я понимаю, что у нас сейчас экономический кризис, к тому же деньги нужны для производства ракет, с помощью которых Россия ведет борьбу за мир в Сирии, но все же колясками больницы вполне можно было укомплектовать.
Простейшие коляски, кстати, стоят не так уж дорого – порядка 10-11 тысяч рублей. Но если она нужна на время, то это сразу становится проблемой. Арендовать коляску, костыли, трости, ходунки и другие приспособления, предназначенные для инвалидов и прочих маломобильных граждан, можно только в одном месте в городе, куда нужно еще добраться. А по силам ли это людям с ограниченными возможностями – никого не интересует, к сожалению.
Екатерина МАРКОВА
