ОАО «Омскэнергосбыт», которое несколько лет входило в структуру московского холдинга «Энергострим», лишилось статуса гарантирующего поставщика с 1 февраля 2013 года, после чего компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о самобанкротстве. В марте 2013 года суд ввел в Омскэнергосбыте процедуру наблюдения. В октябре 2013 года – конкурсное производство. Весь 2014 год конкурсный управляющий Омскэнергосбыта оспаривал в суде сделки по выводу денег из гарантирующего поставщика. Накануне новогодних праздников обозреватель «КВ» Николай ГОРНОВ встретился с Александром ВАЙСБЕРГОМ и расспросил его о дальнейших перспективах этого громкого банкротства.
– Александр Петрович, что осталось в Омскэнергосбыте в октябре 2013 года, когда приступили к обязанностям конкурсного управляющего?
– На тот момент предприятие уже почти 9 месяцев не вело никакой деятельности. Все работники были уволены. Здание стояло пустое. Несколько месяцев в Омскэнергосбыте числился только один человек – гендиректор Алексей ГРАЧЕВ. Когда началось конкурсное производство, на предприятии числилось несколько человек. Включая бывшего гендиректора Омскэнергосбыта Николая ЛЯСКОВЦА и бывшего главного бухгалтера Юлию ШЕЛЕСТ. Первым делом мы, конечно, стали проводить инвентаризацию, разбираться в кредиторах и дебиторах.
– Какое имущество вы нашли?
– Основной актив – это, конечно, здание на улице Маршала Жукова, где порядка 5 тысяч квадратных метров. Есть еще мебель, оргтехника, объекты недвижимости в районах. Автомобили практически все были распроданы до того, как началось конкурсное производство. К моему приходу оставалось 13 единиц. Часть этих автомобилей была продана на первых торгах.
– Офис сейчас сдаете в аренду?
– Только очень небольшую его часть. Исключительно для покрытия затрат на текущие коммунальные платежи. Помещения в районах области практически все тоже стоят пустыми, ждут продажи.
– Омские СМИ сообщали в начале прошлого года, что вы не могли разыскать финансовые документы Омскэнергосбыта. Это так?
– Архивы действительно были перепутаны, отсутствовали электронные базы данных, договоры с контрагентами, документы по сделкам. Но кое-что сохранилось, к счастью. Документы на имущество, например.
– А куда пропало все остальное?
– Сложно сказать. Вот стоят, например, компьютеры без жестких дисков. И кто забрал их – уже не установить. Несколько месяцев в компании никого вроде бы не было, и сейчас получается, что и предъявлять претензии не к кому.
– В полицию обращались?
– Конечно. Обращался и в полицию, и в прокуратуру по этому поводу.
– Омскэнергосбыт в тот момент возглавлял гендиректор Алексей ГРАЧЕВ...
– Я обращался и в суд с ходатайством, чтобы обязали ГРАЧЕВА передать мне всю документацию. Получил определение суда и исполнительный лист. Но все окончилось ничем. До настоящего времени ГРАЧЕВА никто найти не может. И никто даже не знает, где он.
– А как же вы оспаривали в суде сделки Омскэнергосбыта без документов?
– Часть финансовой документации нам помогли разыскать кредиторы. Сегодня банкротятся почти все предприятия холдинга «Энергострим», кредиторов много, и они нам помогли. Много документов мы получили из Москвы, Тулы, из Оренбурга.
– Кто самые крупные кредиторы Омскэнергосбыта?
– Группа «Интер РАО», РусГидро, МРСК Сибири, банки. Есть Белгородская сбытовая компания, которая в свое время занимала Омскэнергосбыту миллиард рублей, которыми Омскэнергосбыт даже не воспользовался, а сразу предоставил эти деньги другому предприятию «Энергострима».
– Каков общий объем дебиторской задолженности Омскэнергосбыта?
– Дебиторская задолженность очень существенная, порядка 8 млрд рублей.
– А кредиторская задолженность?
– Сегодня у нас в реестре 499 кредиторов и еще за реестром свыше 200. Общий объем требований кредиторов, включенных в реестр, – 7,1 млрд рублей.
– Теоретически объем дебиторской задолженности больше кредиторской...
– Только теоретически. Более 6,5 млрд рублей из этих 8 млрд – различные займы, которые Омскэнергосбыт выдавал другим компаниям из группы «Энергострим». Схема выглядела примерно так: Омскэнергосбыт получает кредит в банке (или берет в долг у другого предприятия), а потом в виде займа направляет полученные деньги, к примеру, в компанию «Тулаэнергосбыт», после чего право требования на возврат этого займа уступает фирме Exard Systems Inc, зарегистрированнной на Британских Виргинских островах. По идее, уступка прав требования – сделка возмездная. Омскэнергосбыт должен был бы получить деньги в момент уступки прав. Однако договоры уступки с компанией Exard Systems Inc заключались таким образом, что офшорная компания имела право рассчитаться с Омскэнергосбытом только после того, как с ней рассчитается Тулаэнергосбыт. Или другой заемщик – фирма «Строй-эксперт», например, которая зарегистрирована в Удмуртии. В итоге Exard Systems Inc хоть и является формально дебитором, но Омскэнергосбыт не может потребовать деньги, поскольку Тулаэнергосбыт и остальные заемщики с Exard Systems Inc не рассчитались. И не рассчитаются. Они все тоже банкротятся, как и Омскэнергосбыт.
– Трудно было судиться с офшором?
– Я опасался, что мы будем судиться очень долго, учитывая почтовый пробег до Виргинских островов. Но интересы Exard Systems Inc, к счастью, представляли московские юридические фирмы, которые достаточно активно участвовали в процессах.
– Вы уже все сомнительные договоры Омскэнергосбыта оспорили?
– Практически все, о которых узнали. И мы уже заявились как конкурсные кредиторы в тех компаниях, кому Омскэнергосбыт выдавал займы. Но проблема в том, что денег-то не было и у них. Деньги ушли дальше. Деньги нужно разыскивать. Правоохранительные органы работают, конечно, в Москве создана отдельная следственная группа, но о положительных результатах я пока ничего не слышал. Я сомневаюсь, если честно, что удастся вернуть все эти деньги, которые были выведены из России учредителями группы «Энергострим». Ведь схем по выводу активов было много. У Омскэнергосбыта, например, имелись расчетные счета в разных банках. Несколько счетов мы обнаружили в московском банке «БПФ». Сейчас у этого банка отозвана лицензия, и выяснить движение денежных средств по счету нам так и не удалось. Мы направляли запросы и в Центральный банк России, и в Агентство по страхованию вкладов, и отовсюду нам отвечали, что база данных клиентов не сохранилась. То есть деньги куда-то уходили, а куда именно – никто уже не узнает.
– Ну а есть реальные долги перед Омскэнергосбытом, которые можно взыскать в процедуре банкротства?
– Есть примерно полтора миллиарда рублей реальных долгов у населения и юридических лиц за потребленную электроэнергию. Но их взыскать тоже непросто. В Омскэнергосбыте работало более тысячи специалистов, было достаточно большое количество юристов, которые занимались претензионной работой, и все же имелась огромная просрочка. А в рамках конкурсного производства у нас нет значительной части документов и нет ресурсов для такой работы. Мы дебиторскую задолженность оценим и тоже выставим на торги.
– Сколько может стоить такая дебиторка, на ваш взгляд?
– Многое будет зависеть от экономической ситуации. Думаю, что за какую-то сумму мы дебиторскую задолженность продадим. Но о конечной цене мне сейчас сложно судить.
– Признаков преднамеренного или фиктивного банкротства так и не нашлось?
– Временный управляющий не выявил преднамеренности. У меня на этот счет была другая точка зрения. Я считаю, что признаки фиктивности и преднамеренности имели место. ОАО «Омскэнергосбыт» было нормальным, стабильно работающим сбытовым предприятием и продолжало бы работать в качестве гарантирующего поставщика, если бы не эти займы. Мне сложно судить, для чего они вообще были нужны. Явно не для того, чтобы закрывать кассовые разрывы. И суд поддержал, кстати, мою точку зрения, когда отменил все незаконные сделки. Однако в возбуждении уголовного дела мне было отказано, признаков преступления не выявлено. Формально дебитор у Омкэнергосбыта есть – Exard Systems Inc. А какой дебитор – это уже другой вопрос.
– Общаются ли друг с другом арбитражные управляющие, которые банкротят в разных городах предприятия «Энергострима»?
– С некоторыми я общаюсь. Не получается общаться с теми, кто был поставлен давно и отстаивает интересы собственников группы «Энергострим».
– До того как стать конкурсным управляющим Омскэнергосбыта, вы что-либо слышали о его проблемах? Публикации об уголовных делах читали?
– И про лишение статуса гарантирующего поставщика, и про уголовные дела, и как ввели наблюдение – я про все это читал, естественно. Как жителю Омска и потребителю электроэнергии мне все это было небезразлично. Но я не думал, что сам буду заниматься банкротством Омскэнергосбыта.
– На ваш взгляд, каковы дальнейшие перспективы? Сколько еще времени понадобится для завершения процедуры банкротства Омскэнергосбыта?
– Основные мероприятия уже выполнены. Остались судебные процессы, которые в любом случае надолго не затянутся, и торги по продаже имущества. Я считаю, к осени 2015 года мы должны завершить конкурсное производство.
– Вы уже приступили к продаже имущества?
– Первые торги планировались на ноябрь. По основным лотам (недвижимость) они не состоялись в связи с тем, что не поступило ни одной заявки. Но это и не удивляет, впрочем. Вы же сами видите, какая сегодня ситуация в экономике. Следующие торги назначены на 30 января 2015 года.
– По какой цене продается центральный офис Омскэнергосбыта?
– Его стоимость, согласно оценке, более 300 млн рублей. На мой взгляд, вполне реальная цена для офиса в центре города – 60 тысяч рублей за квадратный метр. Если бы не кризисные явления, то мы бы этот объект продали сразу, я думаю.
