Но большинством потребителей по-прежнему движет доверие к брендовым лекарствам
4 февраля в институте "Синергия" издание "МК в Омске" устроило круглый стол на тему доступности лекарств в Омской области. Представители регионального минздрава, РЭК и аптечных сетей обсудили, из чего формируются цены на лекарства и как меняется спрос в кризис. "КВ" предлагают читателям самое интересное из беседы.
– В разных аптеках одна и та же таблетка может стоить по-разному. Почему?
Светлана КАРЛОВА, заместитель начальника отдела организации лекарственного обеспечения министерства здравоохранения Омской области. Ответ заключается в самой модели государственного регулирования цен на перечень ЖНВЛП. Ежегодно он пересматривается, далее идет регистрация предельно допустимых цен для производителя. Естественно, оптовикам препараты отпускаются уже по ценам, которые зависят от конкретной партии, формы оплаты и так далее. У нас существует приказ РЭК, который устанавливает предельные оптовые и розничные надбавки. Оптовики ни в коем случае не должны превышать оптовые надбавки, но в их рамках могут варьировать цену. Далее происходит формирование розничных цен. Аптечные организации устанавливают их в рамках своих пределов, причем совсем не обязательно с максимальной надбавкой. В итоге цена на то или иное лекарство в каждой аптеке своя. Единого прейскуранта, который был у нас при социализме, нет.
– Существует ли минимальный список лекарств, которые обязательно должны быть в аптеке? И учтены ли в нем цены? Допустим, в каждой аптеке должен быть такой-то препарат за 10 рублей.
Маргарита САВЧЕНКО, начальник отдела организации лекарственного обеспечения министерства здравоохранения Омской области.
Минимальный ассортимент существует. Его утверждает правительство РФ. Он изменяется не реже одного раза в три года. В каждой аптеке должен быть этот минимальный ассортимент, но в список критериев, его формирующих, цена не входит. Во-первых, препарат должен входить в перечень жизненно необходимых. Во-вторых, препарат должен быть зарегистрирован на территории России. Кроме того, в обороте аптечной организации должно быть не менее двух препаратов, имеющих одинаковый МНН (международное непатентованное наименование. – "КВ"), дозировку и фасовку, но от разных производителей и разных торговых наименований. Что касается цен, так как препараты входят в перечень ЖНВЛП, цена формируется по тому же принципу – в пределах максимальных надбавок в опте и рознице.
– Какие надбавки установлены Региональной энергетической комиссией?
Юлия ЧЕТВЕРГОВА, начальник отдела регулирования транспортных и социально значимых услуг РЭК Омской области. Нашим приказом определены предельные размеры оптовых и розничных надбавок по отдельным категориям. Максимальная оптовая надбавка на препараты стоимостью до 50 рублей включительно – 20%, от 50 до 500 рублей – 15%, свыше 500 рублей – 13%. И розничные надбавки: до 50 рублей – 30%, от 50 до 500 рублей – 25%, свыше 500 рублей – 18%. Предельные надбавки на территории Омской области не изменялись с апреля 2010 года. В ближайшее время менять их не планируется.
– Вы мониторите эти цены?
Юлия ЧЕТВЕРГОВА. Ежегодно мы это делаем. Мониторинг проводится в формате шаблонов единой информационной аналитической системы, охватывает не менее 15% рынка. В 2015 году мы брали отчетный период 2014 года и выводили средние значения по области. Так, оптовая надбавка по ценовой категории до 50 рублей в среднем составила 8%, от 50 до 500 рублей – 5%, свыше 500 рублей – 4%. Розничные надбавки в среднем по региону сложились следующие: до 50 рублей – 18%, от 50 до 500 рублей – 12%, свыше 500 рублей – 7%. То есть надбавки не превысили средний уровень, установленный РЭК Омской области.
– Складывается впечатление, что благодаря мощным рекламным кампаниям о дорогих зарубежных препаратах мы знаем больше, чем о российских. Это так? Покупатели, приходя в аптеку, интересуются дешевыми отечественными аналогами? Просят фармацевтов дать совет?
Олег МИРОШНИК, директор ООО "Аптека Биомедсервис". Красной нитью через всю российскую систему подготовки и переподготовки фармацевтов проходит тезис о том, что качественными могут быть только зарубежные препараты. Специалисты приходят из медакадемии уже с таким убеждением. Другой тезис – что дешевое лекарство не может быть качественным, дешевое – это бумага. Я здесь всегда привожу в пример цитрамон – лекарство, которое содержит три химических компонента. Дешевое, эффективное, все его знают. Почему другие лекарства не могут быть дешевыми? Кстати, сами производители говорят, что себестоимость химических веществ составляет 3-5% в конечной стоимости препарата. Все остальное – маркетинг, лицензии и прочие надбавки. Российские лекарства могут быть и дешевыми, и качественными, но информационное поле, в котором мы живем, отдает приоритет зарубежным препаратам. С этим надо бороться. Надо помнить, что химическое вещество используется везде одно и то же, что оно дешевое, а дешевое лекарство не обязательно некачественное.
Продавцу, конечно, выгоднее продавать то, что приносит больше прибыли, поэтому он стремится уйти от дешевого ассортимента. Поэтому создаются розничные бренды, которые повышают стоимость лекарства, и при прочих равных производитель переходит на выпуск более дорогого препарата. Федеральная антимонопольная служба отказала в этом году в перерегистрации цен, по-моему, половине производителей, когда они пытались, к примеру, повысить максимальную цену в 2-3 раза, просто увеличивая количество таблеток в упаковке с 20 до 24, то есть по формальному признаку – якобы это новый препарат по новой цене. Все стремятся увеличить свою доходность.
Игорь БОГДАШИН, генеральный директор аптечной сети "Госаптека". Мало того что сейчас повсюду говорится, что дешевое не может быть качественным, в упрек традиционно применяемым, всем известным препаратам начинают задавать вопрос: "Какие проводились исследования, доказавшие его эффективность?" Допустим, того же цитрамона. Он уже сто лет на рынке, и никто, естественно, рандомизированных исследований его эффективности в борьбе с головной болью не проводил. Ну, раз не проводили исследования, значит, эффективность не доказана и препарат должен с рынка уйти. И это не только фармацевтам в мозг прошивается, но и врачам, выпускникам вузов. Не секрет, что лекторы на конференциях и курсах повышения квалификации врачей в массе своей проплачены тем или иным способом большой фармой. В образовательных программах между строк, на слайдах продвигаются препараты большой фармы. Естественно, наши производители оказываются в менее выгодной ситуации.
– А можно заменить препарат фармкомпании на произведенный самой аптекой?
Олег МИРОШНИК. В ассортименте производственных аптек у нас от силы 10 наименований. Как они могут все заменить?
Игорь БОГДАШИН. С производственными аптеками та же ситуация, что и с российскими производителями лекарств. Изначально производственные аптеки были составной частью лечебного процесса. Искусство врача было не только назначить стандартную таблетку, но и, оценив состояние больного, подготовить индивидуальную пропись. Врач рекомендовал провизору подготовить уникальную комбинацию лекарственных средств, чтобы помочь конкретному больному. Особенно это касалось детства. Педиатры до сих пор вспоминают, как они говорят, "болтушки", смеси, которые очень быстро снимали воспаление у ребенка. Чаще всего их срок хранения был всего 2-3 недели, но этого времени хватало, чтобы вытащить пациента. Концентрацию лечебных средств прописывал врач, и это было частью искусства. Сейчас мы уходим от искусства врачевания к стандарту. Естественно, ручная работа уже не вписывается в медицинское страхование. Она не может быть дешевле, чем массовая фарминдустрия, но есть области, где и по цене выигрывают производственные аптеки. Тем более сейчас, когда в силу ряда причин, в том числе монополизма большой фармы, стоимость стандартных, простых, не инновационных препаратов заходит за 200-300 рублей. Взять тот же ибупрофен. Порошок ибупрофена в аптеке стоит копейки, но, пройдя рекламный рынок, он превращается в 10 долларов за упаковку.
Сейчас идет большая дискуссия вокруг производственных аптек. Среди специалистов поднимается вопрос о развитии этого направления. Однако за последние 25 лет мы приняли очень много законов, которые жестко ограничивают работу таких маленьких фармацевтических предприятий. Хотя в некоторых странах Европы аптеке даже не выдают лицензию, если там нет производственного отдела.
– На что сейчас покупатели обращают внимание, выбирая лекарство? На бренд, на цену, на скидку?
Василий БАРНЯЧЕНКО, руководитель сети аптек "Семейная". Цена и скидка – вещи одного порядка. Естественно, как и на любом рынке, чем ниже цена, тем лучше для покупателя. Но часто люди покупают именно брендовые позиции, которые уже на слуху. Телевидение, газеты заполнены рекламой лекарств, поэтому так. В настоящий момент основной спрос, естественно, на противогриппозные препараты.
Олег МИРОШНИК. Оксолиновая мазь сейчас самая популярная – она и по цене всем подходит. Ремантадин, хотя он не рекламируется, тоже все спрашивают. Все-таки ценовой фактор для большинства людей имеет значение.
Василий БАРНЯЧЕНКО. Эти препараты еще с давних лет люди помнят.
Игорь БОГДАШИН. Так получилось, что внутри фармритейла сразу началось технологичное соревнование, и еще в 1990-е годы аптечные сети ввели автозаказ, сравнение цен – то, что в производственный ритейл пришло всего 5-7 лет назад. Практически во всех передовых сетях сейчас фармацевты и провизоры замотивированы на то, чтобы продавать дорогие лекарства. Дешевые им реально невыгодны. Это управляется системой. Сотрудник аптеки на экране компьютера видит, сколько он получит за конкретную продажу. Если он продаст препарат за 10 рублей, то получит штраф рубль или два. Если за 50 рублей, то какую-то сумму ему добавят к зарплате. И так далее.
Олег МИРОШНИК. На наш взгляд, это извращенный подход к фарминдустрии. Так не должно быть, иначе фармацевт становится оборудованием, приложением к кассовому аппарату. Это деформирует личность фармацевта. А многие ведь приходят в аптеку за советом, как к врачу. То, что вы описали, относится к большим аптечным сетям, которые все знают. Нам надо защищать маленькие аптечные сети, которые не подвержены влиянию таких вот технологий продаж. За последний год рынок у нас опять исказился. С него ушло много вполне самодостаточных аптек. Сейчас и омские сети-дискаунтеры, и иногородние ухудшают фармацевтическое обслуживание. При таком стремительном росте они даже персонал квалифицированный найти не могут.
Игорь БОГДАШИН. К сожалению, практика – критерий истины. Крупные межрегиональные и федеральные сети выигрывают и целенаправленно, спокойно, не торопясь, выдавливают всех остальных с рынка. У нас либеральное государство, рынок свободный, в том числе фармацевтический. Противопоставить экспансии сетей что можно? Да, конечно, сервис. Но сервис – это дорого. Ассортимент – тоже. Крупные сети работают в стандарте 2-3 тысячи наименований. Номенклатура "Госаптеки" – порядка 20 тысяч наименований, но нам все говорят, что это неправильно. Нужно 5 тысяч максимум. Хотя в целом номенклатура лекарственных средств – до 50 тысяч наименований.
– Сколько сейчас препаратов в списке жизненно необходимых? Как часто он пополняется?
Светлана КАРЛОВА. Чуть более 600 наименований.
– Были предложения расширить список и потом его уже регулировать?
Светлана КАРЛОВА. Он корректируется каждый год. В этом году его расширили на 46 наименований.
Игорь БОГДАШИН: Но это не приведет, на мой взгляд, к какому-то существенному изменению цен на рынке. В списке 600 наименований, но среди них диапазон предложений может отличаться в десятки раз. Поэтому, даже если будет тысяча жизненно важных препаратов, ценовой разброс все равно сохранится.
Олег МИРОШНИК. У закона о регулировании фармацевтической отрасли была предыстория. В 2009 году, когда начался свиной грипп, лекарства за месяц подорожали на 20-30%. Наверное, одним из аргументов введения фиксированных цен и мониторинга этот факт послужил. Очень жестко и быстро эта система внедрялась. Сейчас закон позволяет сдерживать цены практически на половину аптечного ассортимента. Если ЖНВЛП у нас повысились на 8%, то остальные – на 30%. Говорят, что стоимость потерь на ЖНВЛП компенсируется ценой на прочие лекарства, но уверяю, если бы не было этого списка, то и те, и другие подорожали бы на 30%.
– Сейчас люди перестают покупать в аптеках биодобавки, БАДы?
Игорь БОГДАШИН. Мы это замечаем. У нас доля БАДов была не очень большая, но спрос на них сейчас снижается. Люди более взвешенно начинают относиться к своему здоровью. Предпочитают, если уж лечиться, то лекарственными препаратами. БАДы предназначены больше для профилактики, и возникает дискуссия: теперь мы, получается, экономим на профилактике. Но это действительно дорогой сегмент.
Василий БАРНЯЧЕНКО. В особенности это касается косметической и парфюмерной продукции. Если раньше покупатель мог себе это позволить, то сейчас большинство людей, даже представителей среднего класса, в прежнем количестве покупать такую продукцию не в состоянии.
– Граждане обращаются в РЭК с жалобами на завышенные цены на лекарства?
Александр ЯРОЦКИЙ, начальник контрольно-ревизионного отдела РЭК Омской области. К нам обращаются как в устной, так и в письменной форме. Я хотел бы обратить внимание, что населению следует обращаться с жалобами только по ценам на жизненно важные лекарства, поскольку только этот сегмент мы контролируем. Для проведения контрольных мероприятий нам нужны фактические данные о нарушении. Просто так по звонку мы не можем выйти проверить аптеку. Нужен чек, заявление и желательно упаковка лекарственного препарата. Может сложиться такая ситуация, что в аптеке в один и тот же день препарат реализуется по разной стоимости. Одна упаковка из одной партии, вторая – из более поздней и более дорогой. Нарушений не будет, если величина надбавки будет соблюдена.
