17 октября исполнилось 25 лет со дня образования Управления ФАС России по Омской области.
На минувшей неделе в честь юбилея в управлении состоялся круглый стол, на который уже традиционно были приглашены «Коммерческие вести». На вопросы главного редактора «КВ» Марата ИСАНГАЗИНА и обозревателя-аналитика Николая ГОРНОВА охотно отвечали и руководитель управления Вадим КАБАНЕНКО, его заместитель Тамара ШМАКОВА, начальник отдела защиты конкуренции Галина СИТНИКОВА, и руководитель отдела рекламы Альберт МОРОЗОВ.
Об авторитете ФАС
Николай ГОРНОВ. Когда подходит такая круглая дата, естественно, вольно или невольно подводятся итоги. Как вы сами думаете, антимонопольные органы стали за это время авторитетными? Стали ли «бояться» вашу службу?
Вадим КАБАНЕНКО. Когда создавалась наша служба, о конкуренции можно было только мечтать. А сегодня все же достигнуты определенные успехи в этой части. Мы не забываем о естественных монополиях, но все же можем сказать, что нарушений в их деятельности стало намного меньше. И еще можем сказать, что на определенных товарных рынках в России уже есть конкуренция. О службе узнали не сразу, конечно. И ответственность сначала была недостаточная.
Тамара ШМАКОВА. Первое массовое «узнавание» произошло, я считаю, в 1995 году, когда был принят Закон «О рекламе». Тогда о нашем существовании узнало все медиасообщество. Потом круг расширился за счет рекламодателей. После принятия памятного федерального Закона о госзакупках № 94-ФЗ, когда на антипонопольную службу возложили полномочия по контролю размещения госзаказов, о нас узнали широкие массы бюджетников. Постепенно о нашем существовании узнали все хозяйствующие субъекты.
Вадим КАБАНЕНКО. Не так давно нашей службе добавили полномочия по контролю в сфере гособоронзаказа, так что нас теперь и оборонные предприятия знают. А когда была ликвидирована Федеральная служба по тарифам, мы стали контролировать и эту сферу.
Марат ИСАНГАЗИН. Омское УФАС контролирует работу РЭК Омской области?
Вадим КАБАНЕНКО. Нет, сегодня контроль над тарифообразованием – это пока чисто федеральные полномочия.
Николай ГОРНОВ. Недавно зампред правительства Омской области Станислав ГРЕБЕНЩИКОВ заявил, что в РЭК не хватает специалистов нужной квалификации, поэтому сложно доказать, что ресурсоснабжающие организации завышают расходы. Может, ваша служба поможет специалистами?
Вадим КАБАНЕНКО. Мы не можем вмешаться в этот процесс. На законодательном уровне установлено, что тарифы для ресурсоснабжающих организаций устанавливает РЭК. Когда изменится законодательство, РЭК будет ликвидирована, а полномочия передадут нам, тогда мы и будем, безусловно, проверять все расчеты.
Марат ИСАНГАЗИН. К этому все идет?
Вадим КАБАНЕНКО. Сложно сказать...
Марат ИСАНГАЗИН. До сих пор все помнят дело по гречке. А другие такие же масштабные дела не возбуждались?
Вадим КАБАНЕНКО. Было еще дело по сахару, когда в 2013 году резко возросла цена на этот продукт, но в 2014 году мы были вынуждены его прекратить, поскольку не нашли достаточных доказательств, которые бы позволили сделать вывод о согласованных действиях. Мы выявили, что цена сахара формируется с учетом биржевых цен, а наши омские оптовые продавцы зависят от других участников рынка, более крупных, и в их действиях нет нарушений антимонопольного законодательства.
О спорной рекламе
Марат ИСАНГАЗИН. Опыт контроля за рекламой у вас большой. Расскажите про самые интересные случаи спорной рекламы, которые происходили в последние годы.
Альберт МОРОЗОВ. Мне вспоминается дело по заявлению Билайна. Сотовый оператор пожаловался на рекламную кампанию Tele2. Конкурент использовал слоган «Цена и больше ничего», которым сопровождалось изображение мужчины без одежды. Единственное, чем он прикрывался, – изображением цены в 30 копеек. Как бы действительно – цена и больше ничего. Мы проводили тогда достаточно дорогое социологическое исследование, по результатам которого более 60% респондентов посчитало данную рекламу ненадлежащей в той части, что она неприятна для восприятия.
Николай ГОРНОВ. Вы еще на сайте, помнится, проводили опросы общественного мнения по поводу спорной рекламы. На мой взгляд, такие исследования не очень-то валидны...
Тамара ШМАКОВА. От проведения опросов на сайте мы отказались. Теперь у нас при управлении есть экспертный совет по рекламе, и все спорные вопросы мы выносим на заседания экспертного совета. А вообще из закона ушло, к сожалению, понятие «неэтичная реклама». В предыдущей редакции было, сейчас нет. И стало, конечно, тяжелее квалифицировать рекламу по обращениям граждан. Вот, например, из последних дел: рекламная конструкция на Масленникова рекламирует услуги массажного салона «Сакура». Написано «Бизнес-ланч. С 10-00 до 16-00. Более сорока опытных специалистов». Никакого нарушения законодательства на первый взгляд нет. Но граждане почему-то считают, что под этой маркой может скрываться организация, которая оказывает не только услуги массажа, но и услуги интимного характера. Проводить проверки у нас полномочий нет. Мы обращаемся в правоохранительные органы, а они нарушений, как правило, не обнаруживают.
Альберт МОРОЗОВ. Добавлю, в СМИ была информация, что по «Сакуре» возбуждено уголовное дело.
Марат ИСАНГАЗИН. С подачи Омского УФАС?
Альберт МОРОЗОВ. Не факт. Я не могу этого утверждать. Но по всем обращениям граждан мы материалы, конечно, направляли в правоохранительные органы.
Марат ИСАНГАЗИН. Обращения граждан тоже бывают разные. Бывают обращения от православных активистов, которые, если разобраться, никакие и не православные и даже в церковь не ходят.
Тамара ШМАКОВА. Мы все равно обязаны отреагировать на обращение. На любое. И мы обязаны на него не просто ответить, а дать мотивированный ответ.
Николай ГОРНОВ. Владелец «Сакуры», помнится, выступал потом в СМИ и объяснял, что интерес к нему со стороны контрольных и правоохранительных органов организован. Это, мол, дело рук конкурентов...
Альберт МОРОЗОВ. У нас какое дело ни возьми, обязательно оно будет организовано конкурентами. Люди как бы несут ответственность не в силу закона, а в силу заговора. И если государственные органы привлекают их к ответственности за какое-то нарушение, то это либо конкурентная борьба, либо государство имеет цель задушить свободу предпринимательства на корню и уничтожить их бизнес.
Николай ГОРНОВ. А если действительно конкуренты?
Вадим КАБАНЕНКО. Суть не меняется от того, кто именно обращается с заявлением. Мы же рассматриваем наличие или отсутствие нарушений законодательства о рекламе.
Марат ИСАНГАЗИН. Недавно была информация, что вы возбудили дело о нарушении рекламного законодательства телекомпаниями ВГТРК и СТС. Кто-то пожаловался?
Тамара ШМАКОВА. Нет, жалобы не было, мы сами проводили мониторинг на предмет превышения громкости звука рекламных блоков. Записали фрагменты трансляции семи телекомпаний, у двух из семи с помощью программно-аппаратного комплекса «АСК-громкость» было выявлено превышение уровня громкости. Закон говорит, что громкость транслируемой рекламы не должна превышать громкость прерываемой ею программы более чем на 1,5 децибела. У ВГТРК выявили значительное превышение – более чем на 1 децибел, у СТС незначительное – 0,2 децибела.
Марат ИСАНГАЗИН. Замеры проводили вы?
Тамара ШМАКОВА. Нет, мы сделали записи эфира, сами замеры производил центральный аппарат ФАС России, а мы получили полномочия возбуждать и рассматривать дела в отношении телекомпаний.
Марат ИСАНГАЗИН. Почему Омское УФАС, если это федеральные телеканалы?
Тамара ШМАКОВА. Потому что нарушение выявлено на территории Омской области. Мы записывали региональные рекламные включения.
Марат ИСАНГАЗИН. По России уже есть примеры, когда наказывали телекомпании?
Тамара ШМАКОВА. Есть. Татарстан у нас в этом вопросе лидирует.
Альберт МОРОЗОВ. Решение уже вынесено, оно оспаривается сейчас в арбитраже.
О конкуренции
Николай ГОРНОВ. Я достаточно часто слышу от предпринимателей жалобы на происки конкурентов и на государство, которое душит малый бизнес. Складывается такое впечатление, что понятие «конкуренция» для многих является такой же далекой абстракцией, как и «демократия». Конкуренция в понимании предпринимателя – это когда ему хорошо, а конкурентам плохо...
Вадим КАБАНЕНКО. У нас в одном из северных районов области есть фармацевтический бизнес, которым владеет дама. Достаточно долго она торговала медицинскими препаратами в одиночку, но хорошие времена кончились, в этот район зашел предприниматель, который имеет франшизу «Фармакопейки». И после этого на нас обрушился вал жалоб. Дама пишет: примите меры, мой конкурент демпингует. Она и ко мне на прием приходила требовать, чтобы убрали конкурента с рынка. Мы ей пытаемся объяснить, что антимонопольная служба нужна не для того, чтобы конкурентов убирать с рынка, а наоборот – для поддержки конкуренции. Но она никаких аргументов не принимает. Говорит: не могу работать, меня задавили, установили монопольно низкие цены. Мы начинаем смотреть доли рынка – все нормально. Но при этом она устанавливает максимальные наценки на фармпрепараты, а конкуренты – минимальные. Ей это не нравится. Она говорит: я недополучаю прибыль. В результате мы дали ей ответ, что не усматриваем нарушений, она пошла в суд ну и проиграла, естественно, потому что суд тоже не мог понять, чего она хочет.
Николай ГОРНОВ. Часто вы встречаетесь с таким пониманием конкуренции?
Вадим КАБАНЕНКО. Постоянно. Но каждый случай все равно тщательно исследуем. Как минимум проводим анализ товарного рынка.
Марат ИСАНГАЗИН. Можете привести пример товарного рынка, который анализировали последним?
Вадим КАБАНЕНКО. Самый последний – рынок твердых бытовых отходов. К нам поступило пять заявлений от конкретных организаций, которые занимаются вывозом ТБО. Организация, владеющая полигоном, пытается применить к ним так называемый повышающий коэффициент за то, что они привозят ТБО в уплотненном состоянии. На самом деле у нас такие дела уже были, но так как это новые заявители, то мы устанавливаем все обстоятельства заново. И еще раз провести анализ товарного рынка утилизации ТБО.
Марат ИСАНГАЗИН. Что анализировать, если в Омске на сегодняшний день всего один лицензированный полигон?
Вадим КАБАНЕНКО. Анализ всегда начинается с установления географических границ товарного рынка. Если это границы города Омска, то да, есть только один Надеждинский полигон. Если добавляем Омский район, то мы увидим, что возле сельских поселений есть маленькие свалки, которые зачастую оформлены как полигоны, и они имеют разрешение на производство работ с ТБО. Это не совсем утилизация, но некоторые ее признаки имеются. Марат ИСАНГАЗИН. А какова доля на этом товарном рынке у ООО ЖКХ «Сервис»?
Вадим КАБАНЕНКО. Конкретную цифру назвать пока не могу, но эта организация имеет достаточную долю, чтобы считаться монополистом.
Галина СИТНИКОВА. С Надеждинским полигоном ситуация осложняется тем, что там имеются признаки нарушения антимонопольного законодательства не только в применении коэффициента за уплотненный мусор, но еще и в отказе в приеме ТБО трем организациям, которые осуществляют сбор и вывоз в Советском, Центральном и Кировском административных округах. Там был не прямой отказ, а завуалированный, в виде навязывания невыгодных условий договора, тем нем менее эти юридические лица вынуждены были прекратить деятельность.
Марат ИСАНГАЗИН. На каких товарных рынках чаще всего происходят нарушения?
Галина СИТНИКОВА. На рынке передачи электрической энергии. Там нарушения происходят из года в год, собственники объектов электросетевого хозяйства чинят препятствия перетоку электроэнергии.
Вадим КАБАНЕНКО. Каждое действие монополиста регламентируется определенными нормами. Если он выдает техусловия при заключении договора о техническом присоединении, то в договоре должна быть отражена только та информация, которая оговорена правилами недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии. Ничего лишнего там не должно быть. Нельзя потребовать построить за свой счет трансформаторную подстанцию на чужом земельном участке, к примеру.
Галина СИТНИКОВА. Регулярно поступают жалобы и на действия управляющих компаний, которые отключают от электроэнергии киоски, павильоны, чем препятствуют предпринимательской деятельности. А они ссылаются на то, что всего лишь исполняют решение собственников объектов электросетевого хозяйства.
Николай ГОРНОВ. А если сам киоск установлен незаконно?
Галина СИТНИКОВА. Нет, это при условии абсолютной законности технологического присоединения объектов к сетям электроснабжения.
Вадим КАБАНЕНКО. Бывали, конечно, разные случаи. Даже шлифовальную фабрику в подвале жилого дома открывали и фактически не платили за электроэнергию. Но это было с подачи старшего по дому, который дал свое согласие и складывал деньги себе в карман.
О ценах на бензин
Николай ГОРНОВ. Один из самых сложных рынков – рынок моторного топлива. Мы хорошо помним ваши усилия по контролю над розничными и оптовыми ценами на бензин и дизельное топливо, но я так и не могу понять, достигнут ли результат. Цены на омских АЗС, которые принадлежат ПАО «Газпром нефть», уже такие же, как на АЗС в Новосибирске, Тюмени, Кемерове? Или омичи все еще платят больше?
Вадим КАБАНЕНКО. На самом деле ответ на этот вопрос состоит из двух частей. Первая часть – это уровень цен. Вторая – платят ли омичи больше, чем могли бы. Что касается цен, то теперь на омских АЗС они такие же, как на АЗС в Новосибирске и Кемерове. Я и сам иногда езжу по федеральной трассе до Тюмени и Новосибирска и всегда обращаю внимание на цены. Результат нашей работы имеет место быть. Другое дело, что в результате наших многочисленных споров с компанией «Газпром нефть» мы проанализировали вообще все затраты, выяснили норму прибыли и пришли к выводу, что установленные в Омске цены – они все же выше, чем могли быть. Прибыль при реализации бензина в Омске по цене, которую установила компания, все равно выше, чем прибыль от продажи того же бензина в соседних регионах.
Николай ГОРНОВ. Проще говоря, в Омске цены на бензин Омского НПЗ должны быть ниже, чем в Новосибирске?
Вадим КАБАНЕНКО. Именно так, да. Мы эту точку зрения попытались доказать в рамках дела по оптовым поставкам нефтепродуктов владельцам независимых АЗС, первая инстанция и апелляция с нами согласились, но мы проиграли в кассационной инстанции. Но мы пойдем с жалобой в Верховный суд РФ, будем бороться до конца. На наш взгляд, цены на бензин в Омске выше, чем могли бы быть и монополисту следует умерить аппетиты.
Николай ГОРНОВ. Сейчас рассматриваете какое-то дело в отношении дочерних компаний «Газпром нефти»?
Вадим КАБАНЕНКО. Продолжаем рассматривать начатое еще в июле дело по сжиженному углеводородному газу в отношении ООО «Газпромнефть-Центр», которое в 2016 году осуществляет деятельность на рынке, торгуя газом через сеть газозаправочных станций «Гапром нефти». Недавно отложились на ноябрь.
Марат ИСАНГАЗИН. От кого поступила жалоба?
Вадим КАБАНЕНКО. От обычного гражданина, который поехал в Тюменскую область и увидел, что омские цены на сжиженный углеводородный газ для заправки автотранспорта на АГЗС выше тюменских. Мы первым делом поинтересовались: откуда газ на АГЗС в Тюменской области. Оказалось, что его везут с Омского НПЗ. В результате мы возбудили дело, а компания опять пытается нас убедить, что все правомерно.
Николай ГОРНОВ. Споры с «Газпром нефтью» всегда очень длительные. Юристы компании специально затягивают рассмотрение?
Вадим КАБАНЕНКО. Специально или нет – ничего сказать не могу, но рассмотрение действительно долгое получается. Они нам сначала один пакет документов дадут, мы его тщательно проанализируем, а они за час до заседания приносят пачку документов и говорят: извините, мы в нескольких местах допустили ошибки, вот вам обновленные данные. И мы весь массив информации вынуждены заново анализировать.
Николай ГОРНОВ. Почему Омское УФАС идет навстречу «Газпром нефти» и выгоняет с заседания комиссии журналистов, когда рассматриваются дела по ценам на нефтепродукты? Какие могут быть тайны у производителей бензина?
Вадим КАБАНЕНКО. Да, есть такая дилемма, мы иногда просим прессу удалиться, делаем процесс немножко закрытым, если они на этом настаивают. Это делается для того, чтобы не было лишнего крючка при дальнейших оспариваниях наших решений в суде.
О контроле за госзакупками
Николай ГОРНОВ. Несмотря на все изменения законодательства, большинство до сих пор скептически воспринимает процедуру госзакупок. Многие считают, что на торгах побеждают те, кто и должен был победить. Мол, «у чиновников все схвачено». А у меня все время возникает вопрос: почему выбор происходит только по ценовому критерию? Разве это справедливо, если априори побеждает поставщик дешевого, но некачественного товара?
Тамара ШМАКОВА. На мой взгляд, свое мнение мы можем высказывать с большой осторожностью, все же мы контролирующий орган. Можно говорить о том, что нужны и другие критерии, не только ценовой, но на практике другие критерии будет очень сложно реализовать. Все товары всегда конкурируют друг с другом по цене – это нормально.
Николай ГОРНОВ. А как же качество? Условно говоря, есть iPhone 7, который выпускает официальный производитель под контролем компании Apple, а есть внешне такой же, но который сделан на неизвестной китайской фабрике...
Тамара ШМАКОВА. А что мешает госзаказчику тщательно прописать все требования к качеству закупаемого товара или услуги? Как заказчик опишет объект закупки, такой результат он и получит. Пример из недавних. Детский санаторий закупает сок с мякотью в количестве 700 литров. И больше нет никаких требований. Спрашивается: а должен ли сок быть обычным или для детского питания? А какая должна быть упаковка? Получается, заказчика не волнует, что сок ему могут привезти в бочке емкостью 400 литров. И таких моментов очень много.
Николай ГОРНОВ. Государственные заказчики специально небрежно готовят документы для торгов, чтобы у них осталось пространство для маневра?
Тамара ШМАКОВА. Нет, скорее это происходит от недостатка опыта. Зарплаты у бюджетников небольшие, ответственность у людей, кто занимается закупками, очень высокая, нагрузка большая. И если учесть еще штрафные санкции, то не удивляет, что люди оттуда бегут. Я со страхом жду, например, января 2017 года, когда в наши теплые объятья попадут ГУПы и МУПы. Они привыкли закупать у единственного поставщика, мягкие нормы федерального закона 223-ФЗ им это позволяют, а с нового года придется закупаться по нормам 44-ФЗ как всем бюджетникам. Я лично ожидаю резкое увеличение количества жалоб.
Николай ГОРНОВ. Эта норма касается акционерных обществ со 100%-ным участием государства или муниципалитета?
Тамара ШМАКОВА. Нет, акционерных обществ нововведения не коснутся. Единственное исключение, если закупки производятся в рамках федеральных программ, а сами программы предусматривают правила закупки в рамках 44-ФЗ.
Марат ИСАНГАЗИН. Помнится, речь шла о государственных корпорациях...
Вадим КАБАНЕНКО. Что такое государственная корпорация? Это управляющая надстройка, под управлением которой находится множество юридических лиц с разными формами собственности. Закупки ведь производятся не самой корпорацией, а каждым отдельным юридическим лицом. А бывает и более хитрая схема, когда госкорпорации создают специальную организацию, которая занимается всеми закупками в рамках госкорпорации, но при этом сама госпорпорация практически ни за что не отвечает.
Николай ГОРНОВ. В судах сколько сейчас выносится решений не в пользу Омского УФАС?
Вадим КАБАНЕНКО. Не мене 80% решений выносится судами в нашу пользу.
Тамара ШМАКОВА. Я бы добавила, что по делам об административных нарушениях при реализации 44-ФЗ практика в последние годы развернулась вообще на 180 градусов. Раньше некоторые наши постановления о привлечении к административной ответственности в виде штрафа суды прекращали по малозначительности. Сейчас все наоборот – мы прекращаем по малозначительности, а суды по заявлениям органам прокуратуры возвращают эти дела на новые рассмотрения. Прокуратура, кстати, стала активно работать в этом направлении.
Марат ИСАНГАЗИН. В прокуратуру никогда не направляли материалы на возбуждение уголовных дел?
Тамара ШМАКОВА. В прокуратуру – нет. У нас есть соглашение со Следственным управлением СК РФ по Омской области, вот туда мы дважды направляли материалы по закупкам Омскоблстройзаказчика. Первая закупка – это скандальная поликлиника на Левобережье, вторая – новое здание музея им. Врубеля. В обоих случаях, на наш взгляд, имело место незаконное расходование бюджетных средств в виде непредусмотренного в контракте авансирования. Фактически деньги заплатили за невыполненные работы.
Марат ИСАНГАЗИН. Исходя из опыта контроля за госзакупками, можете привести несколько примеров типичных схем, которые используют участники закупок, чтобы победить? Есть же такие схемы?
Тамара ШМАКОВА. Действительно, есть такие закупки, в которых я могу предположить, что жалобы нам поступили не просто так, а потому, что заказчику не понравились результаты торгов. Бывает, что участники закупки участвуют в торгах с одной-единственной целью – получить отступные от победителя. Они подают жалобу и дают понять победителю, что отзовут ее только за некую сумму денег. И антимонопольный орган в этой ситуации становится инструментом. Фактически нашими руками определенная категория участников закупок добивается своих целей. Но это лишь мое субъективное мнение, естественно.
Марат ИСАНГАЗИН. А чего боятся победители? Ну и пусть жалуются, если все законно...
Тамара ШМАКОВА. Мы же рассматриваем не только доводы жалобы. Наша обязанность – проводить при поступлении жалобы внеплановую проверку. И даже если жалоба признается необоснованной, то мы, бывает, аннулируем закупку из-за других причин. Есть такая фирма «Стройинвест» из Уфы, которую знают во всех территориальных органах ФАС. Она занимается тем, что заваливает жалобами на положения конкурсной документации. Кто ее финансирует, для каких целей она это делает – я не знаю. Но подозреваю, что не для благих. Сейчас у нас уже есть основания, чтобы возвращать эти жалобы, а одно время эта фирма доставляла много хлопот участникам закупок.
