Предвыборные периоды всегда сопровождаются повышенной турбулентностью общественной жизни. Активизируются политические процессы, завязываются дискуссии, пишутся различные сценарии будущего, многие из которых сегодня выдержаны в достаточно мрачных тонах. Хотя, на мой взгляд, совершенно очевидно, что наиболее реальный прогноз можно сформулировать примерно так: завтра будет не хуже, чем сегодня. Правда, не факт, что этот прогноз способен внушить оптимизм.
Ветер перемен
В конце 80-х Виктор Цой написал песню, точно попавшую в общественный нерв: «Мы ждем перемен!». Подобные настроения нарастают и сейчас. Причем у нас они носят отчетливо персонифицированный характер. Как всегда. К примеру, Михаил Горбачев в глазах общественного мнения выглядел растерянным и противоречивым руководителем. Им были недовольны все: и либералы, и консерваторы. История подтвердила, что он не обладал качествами, необходимыми национальному лидеру. Понятно, что далеко не один Горбачев виноват в развале страны, но, увы, именно с его именем ассоциируется эта катастрофа.
Борис Ельцин – пришел как олицетворение перемен. После разгрома августовского путча, в чем он сыграл ключевую роль, страна пребывала в волнующем ожидании наступления новой прекрасной эпохи. Я хорошо помню эти ощущения. И новая эпоха наступила: отпущенные на свободу цены, рынок, приватизация, банкротства, бандитизм, тотальный бедлам. Кстати, слово «бедлам» – это ставшее именем нарицательным название психиатрической больницы, открывшейся в Лондоне в 1547 году. Страна действительно напоминала сумасшедший дом.
Увы, прекрасное будущее не состоялось. В том-то и дело, что большие перемены в любом случае приносят новые большие проблемы, о которых реформаторы изначально даже не подозревают. Люди устали за десятилетие хаоса – разочарование было чудовищным. В этой ситуации пришел лидер, который олицетворял собой стабильность и здоровый консерватизм. Владимир Путин стал твердой рукой наводить порядок. Он быстро и решительно разгромил ваххабитов. Равноудалил олигархов. Покончил с самостийностью региональных князей, выстроив четкую вертикаль власти.
Большинство граждан, безусловно, почувствовали улучшение своей жизни – у людей исчезло ощущение вечного кризиса. В так называемые тучные нулевые увеличивались зарплаты, пенсии, пошла в рост экономика. Резко возросли темпы жилищного строительства. Государство выплатило долги. Понятно, что все эти достижения в первую очередь были связаны с увеличением мировых цен на углеводородное сырье, но факт остается фактом – жизнь в стране действительно стабилизировалась.
Ну а потом стабильность кончилась. В 2008 году разразился мировой финансовый кризис, который удалось выдержать благодаря накопленной финансовой подушке безопасности. Через пару лет, накануне очередной предвыборной кампании, вдруг начала нарастать митинговая активность внутри страны: «офисный планктон» не захотел Путина. Но уже в конце декабря протестное движение свернулось, потому что по содержанию это была своего рода гламурная революция – у ее так называемых лидеров в карманах лежали проплаченные туры на новогодний отдых в Куршавеле.
Другая реальность
За прошедшие шесть лет утекло много воды: обрушились цены на нефть, случились украинский майдан, Крым, Сирия, санкции и антисанкции, допинговые скандалы, политически ангажированные решения Международного олимпийского комитета и т.д. Совершенно очевидно, что нынешняя избирательная кампания проходит в условиях, принципиально отличающихся от тех, что были раньше. Прежде всего с точки зрения отношений с внешним миром, которые резко ухудшились. По сути, это условия экономической и политической блокады.
Причем нужно четко понимать, что Крым, Украина – для американцев всего лишь удобный повод, позволивший втянуть в санкционную войну Европейский союз. Даже если мы завтра вернем Крым и уйдем из Донбасса, санкции никто не отменит. Потому что от России требуют гораздо большего – полностью отказаться от той политики, которую Путин провозгласил в своем мюнхенском выступлении в 2007 году и которую последовательно реализует последние десять лет.
С моей точки зрения, приемлемой для страны альтернативы этой политики нет. По разумению заокеанских политологов, Россия должна была стать некой прокладкой между западным миром и Китаем, но она по определению не может превратиться в зависимое, лимитрофное, не имеющее субъектности государство. Стремление объединить постсоветское пространство тесными экономическими связями, безусловно, отвечает нашим жизненно важным интересам. И не только нашим, потому что любая межстрановая интеграция является благом. Пример Европейского союза здесь весьма показателен.
Именно это стремление США расценивают как вызов для себя. Американцы считают, что двуполярный мир, сложившийся после войны, окончательно разрушен, и видят своей стратегической задачей не допустить создания чего-либо похожего на СССР-2. С начала 90-х годов они прилагают колоссальные дипломатические, политические и экономические усилия, чтобы оторвать от России бывшие советские республики.
Эти усилия подкрепляются мерами военного характера. После распада Советского Союза страны Восточной Европы тут же вошли в состав НАТО. За ними последовали Прибалтийские государства. Понятно, что на очереди были Белоруссия и Украина. Но в Белоруссии к власти пришел системный лидер Александр Лукашенко, который не допустил такого поворота событий, а Украина надолго погрязла во внутренних разборках и оказалась в тупике.
В итоге Запад помахал перед украинцами калачом, пообещав, что ассоциация с ЕС принесет им счастье, Путин в ответ пригрозил утратой партнерства в рамках СНГ, и случился майдан, начавшийся как кампания против коррупционного режима и закончившийся победой антироссийских сил. Пазлы сложились: вороватые «донецкие», американские деньги, подготовленная националистическая почва. Хотя воинствующие националисты далеко не составляют большинство населения страны. Но это наиболее сплоченная его часть, которую к тому же вооружили.
Донбасс и Крым – прямой результат попытки наших заокеанских друзей форсировать события. Учитывая характер нынешней украинской власти, кто-нибудь сомневается в том, что очень скоро Севастополь превратился бы в базу американского флота вместо российского? Судя по всему, именно военно-стратегический фактор был определяющим в решении Путина по Крыму.
Миром правит межгосударственный эгоцентризм
Сейчас много говорят о необходимости прекращения конфронтации и важности интеграции с Западом. Лично я двумя руками за. Но при этом желательно понимать, что условием такой интеграции является отказ от управления собственной судьбой. То есть мы должны отдать себя на попечение цивилизованному миру. И далеко не факт, что он в поте лица будет заботиться о благе опекаемых.
Как ни крути, но миром правит межгосударственный эгоцентризм. Конкуренция за место под солнцем между странами только усиливается. Посмотрите, например, на бесконечные торговые войны между США и Китаем. Конкурируют между собой экономики, идет жесткая борьба за источники сырья и рынки сбыта. Это всегда было, есть и будет источником противоречий между государствами.
Совершенно очевидно, что любой российский руководитель, который отказался бы от проведения самостоятельной политики и приступил к разоружению страны, немедленно получил бы поддержку Запада. Но Россия все-таки не Украина – даже по причине своих масштабов она не вписывается в роль управляемой извне третьеразрядной державы.
В том числе и с точки зрения военного потенциала. Кстати, я считаю огромной заслугой Владимира Путина создание современных вооруженных сил. Проведенная малыми силами кампания в Сирии доказала, что у нас есть качественная армия, которая способна обеспечить защиту национальных интересов и безопасность страны с военной точки зрения.
Другой вопрос, что этого сегодня, конечно же, мало. Никакая армия не в состоянии обеспечить экономическую и политическую устойчивость государства. И здесь у нас масса уязвимых мест, по которым целенаправленно бьют наши западные партнеры.
Бренды есть – партий нет
Давайте посмотрим, к примеру, на политический ландшафт страны. Разве можно его назвать достойным, способствующим выращиванию политиков завтрашнего дня? Очевидно, что нам нужен нормальный парламент, где в реальных системных дискуссиях действительно оппозиционных партий формировались бы будущие лидеры государства. Ну, во всем мире так.
В России я не вижу политических партий. Партийные бренды есть – партий нет. «Справедливая Россия», которая создавалась как конкурент КПРФ, пребывает в неустойчивом состоянии. Уйдет со сцены Жириновский, исчезнет ЛДПР. КПРФ доедает свой электоральный потенциал. Парламентская модель, в которой главенствующую роль отвели «Единой России», а всех остальных назвали конструктивной системной оппозицией, за последние шесть лет выродилась окончательно. Отсюда и ощущение: а кто на смену? Никого нет.
В монархических и диктаторских государствах этот вопрос решается просто. Ким Чен Ир, например, определил преемником своего сына. Саудовскую Аравию из рук сегодняшнего короля получит молодой принц Мохаммед. Хафез Асад передал бразды правления в Сирии Башару Асаду. А Путину что – дочерей назначать на роль преемников? Или кого-нибудь из зятьев? Бред, конечно.
К сожалению, в России так и не вызрел настоящий парламент, который стал бы селективной площадкой для выдвижения достойных людей. А так называемая системная оппозиция начала сдуваться. И мы видим, что КПРФ, например, предлагает в президенты бизнесмена районного масштаба Грудинина, который, не осуществляя никакой экспортной деятельности, почему-то имеет приличные счета в зарубежных банках. Это что, образец бизнеса? Вряд ли для продажи земли колхоза им. Ленина под строительство торговых центров требуется большой коммерческий талант.
Я не хочу никого обижать и не говорю, что все плохие. Но список нынешних кандидатов в президенты – наглядная демонстрация убогости нашего политического ландшафта. С моей точки зрения, он унизителен для страны с таким огромным интеллектуальным потенциалом. По-прежнему констатируем: в России так и не появилась полноценная парламентская система. И Путин озабочен этой проблемой.
Впрочем лично у меня нет уверенности, что ее удалось бы создать в условиях современной России какому-либо другому архитектору. Ситуация во многом напоминает начало прошлого века, когда потерпела крах первая попытка строительства российского парламентаризма. О том, какую Россию мы так и не обрели, с отчаянной тоской говорит, например, в своих воспоминаниях депутат Государственной думы трех созывов Василий Шульгин, принимавший в феврале 1917 года отречение Николая-II. Так или иначе факт остается фактом: полноценной парламентской системы сегодня в стране нет, и это слабость, которую достаточно эффективно используют наши западные партнеры.
Мишени для санкций
Собственно, и санкции, которыми обложили Россию, свидетельствуют о том, что они четко определили для себя наши наиболее уязвимые места. К таковым, по их мнению, например, относится коррупционный фактор, используемый Путиным в качестве инструмента управления элитами и предупреждения всевозможных заговоров по захвату власти путем принесения выборочных жертв. Именно в эту точку и бьют персональные санкции в отношении конкретных лиц. Судя по тому, с каким напряжением представители нашей элиты ждут публикации так называемого кремлевского доклада финансовой разведки США, мера весьма болезненная.
Второе уязвимое место, по мнению наших западных друзей, – гипертрофированное увеличение доли государственного сектора в российской экономике, которая сегодня составляет уже порядка 70 процентов. И третья слабость – системообразующая роль спецслужб как мощных экономических агентов с отчетливо выраженным криминогенным уклоном. Американцы и идут по этим трем направлениям. Первичные санкции, как они полагают, должны поколебать лояльность так называемого ближнего круга Путина. Затем наносится удар по госкорпорациям, определяющим безопасность страны и состояние вооруженных сил, крупным финансовым структурам и частично представителям спецслужб.
Безусловно, все это очень серьезно. Введенные санкции создают серьезные препятствия для российского бизнеса. Наивно думать, что от них можно укрыться, например, в Китае. Смею вас уверить, что Китай еще более дисциплинированно, системно и жестко соблюдает санкционный режим, нежели Европейский союз. Я это не из газет знаю.
Мало того, у нас уже возникли проблемы с одним из крупнейших российских банков, который находится под санкциями. А если под них попадет еще пара десятков финансовых организаций – неважно, напрямую или через физических лиц? Ведь тогда в бег с барьерами превратится каждая экспортная операция. Санкции можно сравнить с крысиным ядом, который действует медленно, но способен отравить любой сегмент российской экономики. Нужно быть очень неумным человеком, чтобы не видеть очевидной опасности.
Алгоритм противодействия
Разумеется, это не значит, что мы должны встать на колени и послушно выполнять все требования заокеанского обкома. Алгоритм здесь напрашивается очень простой. Раз уж США считают какие-то факторы нашей слабостью (заметим, небезосновательно), давайте ликвидируем уязвимые места. Ну, например, давайте по-настоящему, системно бороться с коррупцией. Я не говорю, что здесь ничего не делается – подвижки есть, и очень существенные. Но ведь борьба с коррупцией – это не только посадки. Это еще и формирование нормального делового климата, эффективная кадровая политика, своевременные структурные, организационные изменения, борьба с системными аномалиями, изменение роли государства в экономике.
Очевидно ведь, что эффективность управления в частном секторе гораздо выше, нежели в государственном. Причина понятна: конкурентная среда заставляет предпринимателя, если он действительно является таковым, постоянно минимизировать издержки, придумывать что-то новое, искать ниши для своей продукции. Весь научно-технический прогресс на этом основан.
Мне как-то попалась книжка под названием «История простых вещей», в которой рассказывается, кто первый изобрел телевизор, магнитофон, компьютер пылесос и так далее. Парадокс в том, что в числе первопроходцев там называется немало наших соотечественников. Наиболее яркий пример – омский изобретатель Горохов, создавший персональный компьютер на семь лет раньше Apple. Почему настолько разной оказалась судьба инноваций?
Ведь Стив Джобс, клепавший с друзьями свои первые компьютеры в гараже, тоже заранее не знал, будет востребовано изобретение или нет. Однако молодая компания изначально нацеливалась на рынок и методом экспериментов, проб и ошибок сразу пыталась нащупать платежеспособный спрос. А Горохов работал в закрытом государственном НИИ, для которого индивидуальный компьютер интереса не представлял. НИИ ориентировался на концепцию создания гигантских вычислительных центров, предназначенных для обслуживания нужд народного хозяйства. И естественно, заниматься исследованием вероятного спроса на такую «потребительскую чепуху», никто там не собирался. Вот и вся разница.
Подобных примеров множество. Весь мировой опыт показывает, что инновационный процесс невозможен без полноценного частного сектора. Ибо именно частный предприниматель по определению заточен на то, чтобы найти преимущества в конкурентной борьбе в виде нового продукта, бренда, какой-либо уникальности. А госкорпорациям ничего искать не нужно, их уникальность обеспечивается монопольным положением на рынке. На мой взгляд, неоправданное увеличение доли государственного сектора сегодня реально препятствует инновационному развитию страны.
Эту особенность российской экономики как раз и пытаются использовать западные идеологи санкционной программы. Ведь очень легко направить санкции против конкретных корпораций, предприятий оборонки, научно-исследовательских центров, крупных финансовых организаций. Их же на самом деле немного – обложить флажками можно практически все. А попробуйте накрыть санкционным колпаком все субъекты малого и среднего бизнеса? Как сказал, правда, по другому поводу Владимир Путин, замучаешься пыль глотать.
Коррупция – путь к предательству
Собственно, создание благоприятного климата для развития предпринимательского движения, формирование нормальной конкурентной среды и есть лучший способ преодоления барьеров, которые пытаются выстроить наши заокеанские друзья. Проблема в том, что здоровая конкуренция по определению невозможна в условиях монополии госсектора, процветающей коррупции и бесконтрольного господства спецслужб, которые криминализируют экономику и, по сути, уничтожают предпринимателей как сословие.
Не случайно ведь Владимир Путин в свое время разогнал налоговую полицию и ведомство по борьбе с наркотиками, ставшие фактически генератором преступлений в подконтрольных сферах. Но нельзя же обойтись вообще без силовых структур. Как можно убрать, например, ФСБ, составляющую основу безопасности государства, или же МВД, призванное защищать личную и корпоративную безопасность? Просто силовики должны быть заточены на борьбу с патологиями в экономике и повседневной жизни, а не выстраивать собственные бизнес-схемы.
Ведь дошло до того, что без их покровительства развитие частного бизнеса стало почти невозможным. В той или иной форме с этим соприкасается каждый предприниматель. Если кому-то досталась совестливая «крыша», считай, повезло, но такое везенье выпадает редко. Впрочем понятие «крыша» уже устаревает. Сейчас на сцену выходит новое явление: частный капитал, выращенный непосредственно представителями спецслужб. Такой бизнес, как правило, приносит своим бенефициарам баснословные доходы, но он крайне вредоносен для государства, поскольку его главным конкурентным преимуществом является возможность несоблюдения законов – как юридических, так и законов экономики.
Примеров много – пожалуйста, наш местечковый химзавод, который в принципе не платил налогов. Зиц-председателя еле спасли от тюрьмы, а бенефициары в погонах подсчитывают барыши. Классический вариант – дело полковника Захарченко, где так и не удалось установить источники получения колоссальных средств. У следствия попросту не хватило мощности, чтобы выйти на неприкасаемых организаторов криминальных схем. Между тем от подобных схем рукой подать до прямого предательства. Давайте вспомним полковников Потеева, Михайлова, того же Родченкова. В каждом из этих случаев предательство начиналось с коррупции, с собственного бизнесочка под крышей спецслужбы. А дальше идет элементарный шантаж: деньги или Родина.
Я не знаю, действительно ли наши хакеры вмешивались в американские выборы, и не берусь судить о масштабах использования допинга российскими спортсменами, но совершенно очевидно, что именно коррупция и предательство представителей спецслужб, выполнявших несвойственные для себя функции, позволили развернуть против нашей страны серию массированных пропагандистских кампаний со стороны Запада.
Кстати, хорошей иллюстрацией того, к чему приводит бесконтрольность силовиков, является Иран, который недавно вроде бы вышел из-под санкций и гражданам которого в связи с этим пообещали экономическую весну. Но никакой весны не случилось, поскольку экономику подмял под себя так называемый Корпус стражей исламской революции, контролирующий не только весь крупный бизнес, но и теневые рынки – вплоть до финансовых пирамид. Верховный аятолла Али Хамении приказал Корпусу ограничить свою вовлеченность в бизнес, но не факт, что стражи революции к нему прислушаются. Между тем волна массовых протестов, недавно прокатившаяся по стране, охватила более 80 населенных пунктов. И это в государстве, где политическая деятельность отсутствует в принципе.
Простых и быстрых решений нет
Так или иначе, повторю, сами санкции, которые вводят против нас заокеанские партнеры, одновременно содержат в себе и указания на способы системного противодействия им. Они очевидны. Во-первых, необходимо загнать в угол коррупцию. Во-вторых, нужно уменьшить долю государственного сектора в экономике – за счет развития малого и среднего бизнеса. Для этого требуются конкретные практические шаги, а не бумажные постановления и красивые дорожные карты. И в-третьих, необходим прямой и тотальный запрет на участие в бизнесе всех состоящих на службе государства людей – от чиновников до генералов. С соответствующим жестким контролем, организовать который при наличии желания совсем не сложно. К сожалению, пока такого системного противодействия западным санкциям мы не видим.
Понятно, что глобальные проблемы, стоящие перед нашей страной, невозможно решить быстро. Нельзя в одночасье создать качественную политическую систему, сформировать новых лидеров, построить современную эффективную экономику. Быстро можно только разрушить и организовать бедлам. Мы это сами проходили и имеем перед глазами опыт братской Украины. На мой взгляд, альтернативы Путину сегодня реально нет, но вызовы, на которые ему (и всем нам) придется отвечать после избрания на очередной срок, чрезвычайно тяжелые. И если на них не будет ответа, Россия действительно окажется на задворках мировой истории.
Валерий КАПЛУНАТ, председатель совета директоров ООО "Омсктехуглерод"
