Шестидесятилетие для мужчины — важная веха в жизни. С одной стороны, уже накоплены богатые знания и опыт и есть еще немало сил, с другой, это возраст выхода на заслуженный отдых. В канун 60-летия начальника Главного управления Минюста России по Омской области Валерия БУДЫЛКИ корреспондент «КВ» Андрей КОЛОМИЕЦ встретился с ним и побеседовал о самых разных вещах. Оказалось, что юбиляр полон сил и на пенсию не собирается.
— Валерий Михайлович, признайтесь, мечтал ли молодой слесарь Валера БУДЫЛКА о такой карьере, которой вы добились?
— Я с детских лет мечтал стать юристом, потому что в бараке, где жила наша семья, соседом был начальник Октябрьского РОВД. Я смотрел с восхищением на его форму, зачаровано слушал его рассказы о работе правоохранительных органов.
Для рабочего паренька прокуратура — это ого-го. В Октябрьской прокуратуре, куда я попал помощником прокурора коллеги надо мной поначалу посмеивались, потому что я всегда портфельс собой носил. А в этом портфеле — толстенные Комментарии по Закону о труде. Что было делать, если в голове только теория, а практики никакой, вот и пытался занять ума у других.
— Судя по вашей биографии, после прокуратуры вы работали в партийных органах. В свете дальнейшего предания анафеме КПСС как вы относитесь к партийному периоду своей карьеры?
— В горкоме партии я курировал и проверял милицию, суды, прокуратуру, объединенный авиаотряд. У инструктора горкома было много полномочий, но голова у меня, к счастью, не закружилась, и я, в отличие от многих своих коллег, не потерял уважения ни у одной из курирующих структур.
Из горкома меня делегировали обратно в прокуратуру. Чтобы получить назначение на должность прокурора Омска, я ездил на смотрины в прокуратуру РСФСР. Когда я работал городским прокурором, со стороны партийной и исполнительной власти не было прессовок, которые бы заставляли закрыть какое-то дело, но «мнения», конечно, высказывали. Но это уж личное дело каждого — прислушиваться к «мнению» или нет.
— В вашу бытность прокурором Омска людей наказывали за то, что сейчас является нормой, к примеру, спекуляция стала добропорядочной торговлей. Не испытываете ли вы моральных угрызений за то, что наказывать приходилось невинных по нынешним меркам людей?
— Сотрудники правоохранительных органов должны неукоснительно исполнять закон. Поэтому я не склонен винить тех людей, которые исполняли законы советского времени. Правда, в прокурорскую бытность меня посещала крамольная мысль: почему правовая норма должна вытекать из постановлений ЦК КПСС? А вот, пока былинструктором горкома, считал, что так и должно быть.
В те годы мы более 500 человек в год привлекали к ответственности за тунеядство. Сейчас, работаешь ты или нет, никого не интересует, а ведь не привлеченные к труду, как правило, совершают кражи. Бродягами, попрошайками, тунеядцами должно заниматься государство, в этом я убежден. Когда действовал Указ о борьбе с пьянством и алкоголизмом, в Омске было спокойно. Конечно, были перегибы, но если пьяная морда мне мешает, то нарушает мои права.
Многое из того, что сегодня происходит, я не могу понять и принять. К примеру, зачем так агрессивно рекламировать пиво, если его и так навалом. Не понимаю тех, кто в одночасье стали верующими: они либо в советские времена врали с партбилетом в кармане, либо сейчас врут. В каких-то вопросах я консерватор: жизнь прожил, сложно менять убеждения в мои годы.
— А почему из прокуратуры вы перешли в органы юстиции?
— Когда задумываюсь, почему меня назначили в Минюст, до сих пор понять не могу: то ли за заслуги, то ли в наказание. Когда я был омским прокурором к уголовной ответственности в городе было привлечено много довольно высоких должностных лиц,. К примеру, заместитель генерального директора завода им. Баранова. Не знаю, сыграло ли это свою роль при моем переводе в Минюст — орган, который в советские годы был очень невлиятельный в отличие от других демократических стран, его полномочия для нашего государства были совсем незначительными.
-Минюст в последнее десятилетие существенно изменился. Это происходило на ваших глазах. Как проходили изменения?
— 21 июня 1987 года прошли последние выборы судей районных судов, которые организовал омский территориальный орган Минюста. Спустя пять лет была уже другая страна, выборы не состоялись. Судьям продлевали сроки работы, после областной совет утверждать их начал, а потом — назначать президент. До 1996 года наше управление существовало само для себя из-за законодательной неразберихи. Новые функции возникли как бы стихийно, и сегодня по действующему положению мы выполняем порядка 40 функций. Среди них новые, например контроль за деятельностью общественных объединений, религиозных организаций, региональных отделений политических партий.
В соответствии с протоколом приема России в Совет Европы УИН передали из МВД в Минюст. Отношения с адвокатурой, нотариатом больше кураторские, чем волевые.
Принцип новых государственных отношений заключен в понятиях «гражданское общество», «правовое государство», спорные вопросы решаются через суд. У нас есть право, но мало правомочий. Это отличает органы Минюста от других правоохранительных структур, которые имеют право принимать волевые решения. Например, мы осуществляем контроль за Учреждением юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, Службой судебных приставов, но не руководим ими. Я назначаю регистраторов, но при этом понимаю, что нынешний закон о госрегистрации — очень рваный, потому что сочетает интересы муниципалитетов, субъектов Федерации и федеральных структур.
Две функции: экспертизу результатов местного нормотворчества и контроль за соответствием законодательства субъекта Федерации федеральному законодательству — одновременно выполняем мы и прокуратура. Смысл идущей сейчас административной реформы — исключить дублирование функций.
Нас ждет существенная реорганизация, но пока реформируемые не ведают, как их будут реформировать. На этот счет пока есть только слухи и проекты, которые я не хочу комментировать.
— В известной песенке поется: «Как хорошо быть генералом», вы по статусу генерал-лейтенант, а насколько хорошо быть генералом?
— К своему «генеральству» отношусь философски и с большой долей самокритичности, потому что это лишь чин и гражданская служба. При советской власти военные очень ревностно относились к этому вопросу, а в 90-е годы все ведомства надели погоны со звездами, потому что тогда единой политики не было, да и не могло быть.
Должен быть принят закон о гражданской государственной службе, но пока неизвестно, останется ли у нас форма или будет отменена. Порядок со звездами наводить надо. Чин-то останется, а вот никаких привилегий, кроме звания, как сейчас нет, так и не будет. Когда плохо пишут про госчиновников, обидно, ведь далеко не у всех есть привилегии, вот мне, к примеру, даже санаторно-курортное лечение за госсчет не положено.
— Вспоминаете ли ту заводскую проходную, которая вывела вас в люди?
— Председатель Омского областного суда Василий ПРОННИКОВ, как и я, работал на заводе им. Баранова. Пять лет назад мы с ним решили съездить на экскурсию на родной завод. Нынешний генеральный директор Юрий СПИВАКОВ провел нас по цехам, где мы работали. Надо сказать, этот визит вызвал сильное уныние: перед нашими глазами предстал громадный «мертвый» завод, народу мало, да и тем, кто остался, делать особо нечего. Было очень обидно, что некогда мощное производство свелось к выпуску 2-3 авиадвигателей в месяц.
— Работать городским прокурором было сложнее, чем в нынешней должности?
— Это совершенно разные должности, да и времена сильно изменились. Если в 80-е в Омске в год совершалось порядка 3 600 преступлений, среди которых 95-109 убийств, из них 85% — бытовые. А сейчас и преступлений, и убийств совершается в разы больше. Демократия, особенно в своей начальной стадии, провоцирует рост преступности, в диктаторском обществе уровень преступности намного ниже. К свободе, которая на нас свалилась, нужно еще и голову иметь, а как раз с этим возникли проблемы. Работа в прокуратуре более динамичная, а здесь — более спокойная, но я уже привык к ней, втянулся и нахожу удовольствие в том, что кому -то может показаться рутиной.
— Говорят, что каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына, как у вас с этим джентльменским набором?
— Сына у меня нет. Зато воспитал двух дочерей. Младшая решила пойти по семейным стопам (моя жена — адвокат) — окончила юрфак ОмГУ, а старшая выбрала собственный путь: окончила технологический институт, работала модельером-конструктором одежды, сейчас воспитывает моего внука. Первое дерево посадил еще школьником в парке культуры, потом было еще много — целый лес.
На даче собственными руками построил дом — от фундамента до крыши. Каждый ряд кирпичей выкладывал по шнурку, так что теперь соседи, которым профессиональные каменщики дома строили, завидуют — мой дом ровнее, чем у них получился.
— Ну а чем занимаете свое свободное время?
— Во внерабочее время люблю что-то делать своими руками — ремонтировать квартиру, дом. В земле не люблю копаться, только грядки для жены вскапываю, не нравится мне отдыхать на даче с шашлыками и горячительными напитками. А вот процесс воссоздания дачных строительных объектов мне по душе — каждый сезон что-то переделываю и усовершенствую.
Очень люблю читать исторические книги и умные детективы, но теперь зрение ни к черту, много читать не могу. Ведь приходится по работе прочитывать массу документов и законодательных актов, на книги сил уже не хватает. Не воспринимаю фильмы, в которых много беспричинных убийств. Фильмы должны правдиво отражать события, если на экране отсутствует логика, значит, авторы считают меня неполноценным. А вот фильмы, где присутствует логика, люблю смотреть, правда, их не так уж и много.
Валерий БУДЫЛКА
10 августа 2004 года ему исполняется 60 лет
Валерий Михайлович родился 10 августа 1944 года в Омске. 1960-м пошел работать на Омский моторостроительный завод им. Баранова слесарем-инструментальщиком, параллельно учился в вечерней школе рабочей молодежи. В 1965 году поступил на заочное отделение Свердловского юридического института, после его окончания в 1970 году стал работать помощником прокурора Октябрьского района. С 1974-го по 1980-й — инструктор омского горкома КПСС, с июля 1980-го по май 1987-го — прокурор города Омска. В мае 1987 года назначен начальником отдела юстиции омского облисполкома, эта структура впоследствии несколько раз меняла название и теперь называется Главное управление Минюста России по Омской области.
Имеет классный чин государственного советника юстиции 2 класса, награжден орденом Почета, медалью Анатолия Кони, ему присвоено почетное звание «Заслуженный юрист Российской Федерации».
Женат, две дочери, внук.
