Анатолий СТЕПАНОВ, генеральный директор ОАО "Омскнефтепроводстрой": "За попыткой захватить нас стоят определенные омские бизнесмены, занимающиеся рейдерством"

— Анатолий КУЗЬМИЧ, с чего все началось?

— 15 мая 2007 года мне позвонил ХЛЫСТОВ и попросил приехать в трест, чтобы решить, как он сказал, некоторые мелкие вопросы перед собранием. Я в это время лежал в больнице и просил перенести собрание. Но он настаивал. Я приехал. Меня встретили в зале заседаний ХЛЫСТОВ, КАБАНОВ и ЕРОЩЕНКО.

— Кто эти люди?

— Члены совета директоров Владимир ХЛЫСТОВ был моим первым заместителем. Владимир КАБАНОВ — начальник структурного подразделения №5, ведущего работы на Сахалине, Александр ЕРОЩЕНКО — начальник структурного подразделения №3 (кирпичный завод).

— Они давно работают на предприятии?

— Более двадцати лет каждый. Я их прекрасно знаю и ни с кем из них никаких прямых конфликтов у меня не было. Они показали мне протокол заседания совета директоров ОАО «Омскнефтепроводстрой», состоявшегося еще 16 апреля, на котором они трое приняли решение об отстранении от должности исполнительных директоров трех дочерних ООО «иннефтепроводстрой», «Омскстройтрубопровод и „Медицинский центр “Парацельс» и о назначении себя — вместо них. Я сразу все понял: на балансе каждого из этих обществ числилось по 20% акций Омскнефтепроводстроя. «Это что — заговор?», — говорю. Они в ответ: ваши заслуги перед трестом большие, но есть мнение, что нужно обновить руководство. «Чье мнение? — спрашиваю. — Вас троих? Давайте соберем весь коллектив треста и выслушаем мнение всех.

На следующий день я обратился к врачу с просьбой срочно выписать меня. Она затребовала расписку, что я готов отвечать за последствия. Написал. Забрал все вещи, завез домой и сразу на работу. Поднял уставы всех тех ООО. И прочитал там, что исполнительный директор общества назначается по представлению генерального директора Омскнефтепроводстроя, которого, понятно, не было. А мы договорились, что 16 мая вечером снова соберемся. Собрались. Продемонстрировал им уставы и говорю, что ваши решения не соответствуют учредительным документам. Они в ответ: а нам плевать! Я и16-го, и 17-го утром предлагал им компромиссы. „Считаете вы, что директором должен быть другой, давайте честно проведем выборы: объявим конкурс, кандидаты представят свои программы, а во время голосования исключим изподсчета те 60% акций, которые числятся на дочерних ООО. За кого проголосуют оставшиеся, тот и будет генеральным. Проголосуют за меня — останусь, проголосуют за другого — уйду“. Не согласились: мы знаем, вас боятся и проголосуют за вас. Ну, ни в какую. Довели меня до белого каления, я стукнул кулаком по столу, вспылил: да идите вы к черту, я больше не хочу с вами говорить. Ставим вопрос ребром на собрании.

В день проведения общего собрания акционеров, 18 мая, подошел ко мне ХЛЫСТОВ: мы все же решили искать компромисс. Я по простоте душевной опять не понял: ладно, давайте его искать. У них была задумка: изменить устав Омскнефтепроводстроя, чтобы генерального выбирало не собрание акционеров, а совет директоров. Я им говорю: ну это ж понятно,почему вы хотите изменить устав, — завтра вы соберетесь (вас трое из пяти членов совета директоров) и примите решение об освобождении меня от должности.»Да, — говорят, — вы правильно понимаете, в понедельник мы уже собираем совет директоров". Вот это было главное, что они хотели провести на собрании. Но изменение устава требует трех четвертей голосов от всех присутствующих на собрании акционеров.

— Но при малой явке они могли и своими 60% набрать три четвери.

— Утром 18 мая они поняли, что не наберут их. Поэтому, похоже, и пошли на компромисс. Я, правда, это понял только после собрания акционеров, когда посчитали голоса.

— Так вопрос о выборах генерального на собрании не ставился?

— Нет, конечно. Я был избран в 2003 году сроком на пять лет.

— А совет директоров был избран в том же составе?

— Они как раз предложили: мы не настаиваем на изменении устава, а взамен совет директоров должен остаться без изменений. Договорились и пожали друг другу руки. После собрания даже отметили это дело.

— Кто пятый член совета директоров?

— Представитель Стройтрансгаза, владелец около 18% наших акций. Это как бы бывшее наше министерство.

— Они в Москве располагаются?


— Да. Через два дня после собрания я вдруг узнаю, что представители ХЛЫСТОВА, КАБАНОВА и ЕРОЩЕНКО прибыли в Москву и предложили Стройтрансгазу продать акции.Причем не за один десяток миллионов рублей.

— Откуда у них такие деньги?

— Это действительно вопрос. За ними кто-то стоит.

— Кто?

— Судя по всему, мой однофамилец Станислав СТЕПАНОВ. Он, кстати, присутствовал на общем собрании акционеров 18 мая. Как потом выяснилось, он — генеральный директор ООО «Инфомакинвест»: Москва, ул. Новый Арбат. У него, похоже, деньги.

— Но он тоже может быть посредником?

— Может. Есть данные, что за ним стоят определенные омские бизнесмены, занимающиеся рейдерством.

— Но с чего вы взяли, что именно СТЕПАНОВ этим занимается?

— Когда он приехал с Антоном ОССОВСКИМ — это КАБАНОВА сын... Это тоже темная история. КАБАНОВ попросил устроить сына: дескать, не может тот работу найти. До этого у нас работал юристом Андрей. Я его пригласил: нам нужен опытный юрист, а ты человек молодой, неопытный, пиши заявление. Не мог же я ему сказать, что на твое место должен прийти другой. Андрей написал заявление. В понедельник пришел ОССОВСКИЙ.

— Это было до собрания?

— Еще в феврале. Он мне показал заявление. Смотрю, фамилия там стоит ОССОВСКИЙ. Не понял, говорю. Должен же быть сын КАБАНОВА. Он отвечает: я и есть сын КАБАНОВА. Я уж не стал выяснять, почему он поменял фамилию. И только теперь понял для чего все это было сделано. И фамилия изменена, и сюда он введен. Он получил доверенность от меня. Готовил документы для акционерного общества. Ряд этих документов мы теперь найти не можем. Он начал выживать кое-кого.

— Давно были созданы эти дочерние ООО?

— Одно в 1999 году, второе — в 2002-м и последнее — в 2003-м, когда покупали пакет акций у государства. У меня и мысли не было, что так просто можно перехватить контроль над ними.

— Что же все-таки насчет СТЕПАНОВА?

— На третий день после собрания акционеров мне позвонили из Стройтрансгаза: «Анатолий Кузьмич, вы что, к нам на прием проситесь?». «Какой прием, — говорю. — Я в Омске нахожусь». «А тут к нам на прием записались СТЕПАНОВ и ОССОВСКИЙ». И так случилось, что у меня в кабинете был КАБАНОВ, который принес заявление своего сына на трехдневный отпуск без содержания. Я его как раз успел спросить: «Что случилось, он что, приболел что ли?» «Да вроде бы». «Так он в Омске?». «В Омске». И вот как раз в этот момент (я уже взял ручку, чтобы подписать заявление) мне и позвонили из Москвы. Тут я взорвался. И у нас пошла война в открытую.

— Что происходило дальше?

— Я уволил ОССОВСКОГО, как самовольно оставившего рабочее место. И он даже не пытался восстановиться. Уволил КАБАНОВА за недоверие, но суд его восстановил. Подали мы иск в Советский районный суд о восстановлении предыдущих исполнительных директоров всех трех ООО. Суд продолжается, уже три заседания состоялось, теперь отложили до сентября. Подали иск в арбитражный суд по поводу незаконного голосования 60% акций. Я еще встречался с ними: давайте или искать компромисс, или ждать решения судов. Нет, не хотят. Они втроем созвали новое собрание акционеров на 7 августа с повесткой дня
о недоверии генеральному директору и выборы нового. Но мы тоже не сидели без дела и не перерегистрировали уставы всех трех ООО, вернув туда прежних исполнительных директоров.

— 7 августа состоялось собрание?

— Состоялось. Но в итоге было составлено два протокола. Протокол с нашей стороны и протокол со стороны трех человек, которых мы называем ГКЧПистами.
— Почему два протокола?

— Когда мы пришли регистрироваться... Во-первых, собрание было подготовлено из рук вон плохо, никакой счетной комиссии не было,сидел ОССОВСКИЙ один.

— У вас же около 500 акционеров. В значит, регистрацию должна проводить компания-регистратор.

— В последний момент она отказалась. И я не верю, что это произошло просто так.

— Так, значит, есть два противоположных решения этого собрания акционеров?


— Согласно уставу нашего акционерного общества решение о выражении недоверия генеральному должно быть принято тремя четвертями голосов совета директоров. Три человека из пяти до трех четвертей недотягивают. Так что предложенная ими повестка дня была незаконной.

— По их протоколу вы были сняты с директоров и был назначен...

— КАБАНОВ. Но мы подали иск в арбитражный суд о незаконности их голосования. А они свой протокол попытались зарегистрировать в Советской налоговой инспекции. Но мы туда срочно привезли постановление арбитражного суда о приостановлении всех действий по регистрации до рассмотрения дела по существу.

— Не пыталась та сторона взять власть силой?

— Раньше мы жили беспечно. В здание входил кто угодно. Сейчас мы заключили договор с ЧОПом, и к нам так просто не пройдешь. Отдельно заблокировали второй этаж, где находится администрация и бухгалтерия. Ввели систему карточек. Но я не думаю, что они пойдут на захват.

— А на своих должностях они продолжают числиться?

— Первый зам ХЛЫСТОВ — на больничном. А оба начальника подразделений уволены. Они писали заявления «по собственному». И понятно: работы у меня бы с ними не получилось.

— Чему эта история вас научила?

— Я почти два месяца занимался юридическими документами, уставами ОАО и ООО, и понял, как важна их четкая прописанность. Думаю, что новый совет директоров, в частности, мы увеличим до 10-11 человек, введя в него почти всех руководителей подразделений. Чтобы трое человек, сговорившись, уже не могли диктовать всем остальным.