Московский родственник БАХА

На первом в серии юбилейных концертов случился аншлаг. Да и как ему не случиться, если играть должен был «крестный отец» омского органа Гарри ГРОДБЕРГ. ГРОДБЕРГУ третьего января исполнится восемьдесят лет, и у него свои юбилейные концерты, но в Омск маэстро, когда-то открывавший своим концертом артистическую историю омского органа, не приехать не мог. ГРОДБЕРГ играл в первом отделении произведения БАХА, во втором – все остальное, не в обиду всему остальному будет сказано. Просто для ГРОДБЕРГА всегда на первом месте было творчество БАХА, и, недавно прочитав в газете «Культура» статью одного музыковеда, и обнаружив там такие строки, как «если бы у БАХА были родственники в Москве, то это был бы ГРОДБЕРГ», Гарри Яковлевич прослезился и сказал, что это лучшее признание его жизненного пути.

Но у БАХА родни в Москве нет, зато у ГРОДБЕРГА полно родни по всему миру. И именно поэтому он в свое время стал невыездным. Родившись в немецкой части Литвы, он после прихода Советов оказался советским подданным. Уехал в Москву поступил в консерваторию, и в конце пятидесятых устроился в Московскую филармонию, где понял, что на одних концертах, где орган выступает как аккомпанемент, ему долго не потянуть, а подрабатывать еще где-то и как-то не хотелось. И ГРОДБЕРГ решил, что ситуацию надо менять. Спасибо Варшавскому договору, открывавшему просторы товарообмену между странами социалистического лагеря. В Германии и Чехословакии строили органы, и можно было их поменять на пионерские галстуки. ГРОДБЕРГ сочинил письмо в Министерство культуры с предложением строить органы в Союзе, ибо сей царь инструментов как никакой другой созвучен великой победе над фашистами и полностью соответствует чаяниям советского народа в его устремлении к коммунизму. Письмо прочитали, и ГРОДБЕРГ вскоре стал главным экспертом в стране по органостроению. Будучи заместителем специального комитета при Минкульте, он решал, будет в том или ином городе орган или нет. Благодаря ГРОДБЕРГУ органное искусство у нас стало самостоятельным, и маэстро смог полностью посвятить себя музыке и общественной работе.

В Омске орган случился потому, что первым людям в Омском обкоме партии захотелось утереть нос соседям. Город на тот момент уже был миллионником, и ГРОДБЕРГ, рассмотрев заявку из Омска, отправился смотреть помещение, где орган хотят разместить. Ораны – не рояли, они строятся каждый под определенное помещение, Никольский казачий собор подошел, и ГРОДБЕРГ пригласил чешских мастеров в Сибирь. А когда орган был построен, сел и дал первый концерт на новом органе, возвестив в очередной раз токкатой и фугой ре-минор великое стремление советских людей в светлое будущее. И вот спустя двадцать пять лет те же пальцы, те же ноги нажимали на клавиши и педали органа, и та же токката, и та же фуга ре-минор в самом финале выступления звучали как музыкальный памятник одной человеческой жизни, волей случая оказавшейся в пределах СССР и уже собственной волей создавшей в стране органную культуру.