Николай ГОРНОВ, обозреватель «КВ» Об относительности местного времени

Заявление главы Омской области о полезности и своевременности приведения поясного времени Омска и Новосибирска в соответствие с вертикалью власти было, скажем прямо, смелым. Нет, уже были и еще будут звучать инициативы отдельных регионов, которые тоже желают приобщиться к столичным ценностям, но все ограничились более скромными меморандумами, как то: а давайте приблизим наше местное время на час к московскому. Омские власти трезво рассудили, что один час – это не та величина, ради которой стоит городить огород, и поставили себе более глобальную экономическую задачу – сдвинуться сразу на три часа. Идея, конечно, экстравагантная. Но у жизни по-московски есть свои плюсы. У меня, например, давно возникла дурная привычка работать до трех ночи, а так хоть буду спать ложиться пораньше – в полночь.

Но скептиков, понятно, всегда больше, чем патриотов родного края. Московские биологи уже заявили, что кардинально менять суточный ритм организма сибиряков, который задается Солнцем, – это негуманно, поскольку нарушение биоритмов обязательно скажется на душевном здоровье омичей. А особо умные журналисты из федеральных СМИ стали ехидно напоминать нашему губернатору, что планета Земля, вообще-то, не плоская и не покоится на трех китах, а имеет форму эллипсоида. И при этом постоянно вращается вокруг своей оси с периодом 23 часа 56 минут и 4,09 секунды, из-за чего Москва и Сибирь никак не смогут одновременно «подставить» Солнцу свои территории. Есть, мол, только один вариант, при котором омичи смогут очутиться в одном часовом поясе с москвичами – остановить вращение земли.

Ну а мы на зубоскальство завистников ответим нашей непробиваемой логикой. Во-первых, до XIX века часовых поясов не существовало вообще. Каждый город жил по местному времени, и всех это устраивало. Часовые пояса – это последствия все той же глобализации. Международное соглашение о разбиении планетарного времени ровно на 24 часовых пояса было принято только в 1884 году, а переход на новую систему отсчета времени затянулся в разных странах на долгие годы. В России он, по большому счету, так и не завершился. Наша страна с 30-х годов живет не по поясному, а по декретному времени, которое отличается от европейского поясного ровно на час. Грубо говоря, через пару-тройку поколений и омичи забудут, что раньше жили не по московскому времени.

Да и вообще, что такое время? До сих пор на этот вопрос нет однозначного ответа. К единому мнению не пришли даже физики. До Эйнштейна, например, и в голову никому не приходило, что на течение времени может влиять скорость, с которой движется наблюдатель, и что при достижении наблюдателем скоростей, близких к скорости света, время для него замедляется почти до нуля. На таком захватывающем фоне все эти споры по поводу трех часов туда или обратно – полная абстракция. Время – это, мягко говоря, условность. Об этом, если кто помнит, говорил еще Иммануил КАНТ. Время и пространство, по мнению великого философа, – это лишь формы чувственного созерцания. И я не удивлюсь, если наш губернатор, обдумывая свою идею о временном сдвиге, черпал вдохновение в классических работах старика КАНТА.