Валерий КАПЛУНАТ, председатель совета директоров ООО «Омсктехуглерод»: «Во время каждой встречи на федеральном уровне меня неизменно спрашивали: а как относится к вашим проектам губернатор?»

В мае одно из крупнейших омских предприятий — ООО «Омсктехуглерод» подписало соглашение с правительством Омской области о координации деятельности по созданию научно-технологического центра. Зачем нужно было такое сотрудничество заводу, есть ли в этом направлении какое-то дальнейшее движение — с этими и другими вопросами корреспондент «КВ» Лев АБАЛКИН обратился к председателю совета директоров ООО «Омсктехуглерод» Валерию КАПЛУНАТУ.

— Валерий Николаевич, для чего был создан научно-технологический центр?
— Мы как инновационное промышленное предприятие нуждаемся в дорогостоящих колоссальных исследовательских объемах работ. Именно за счет наукоемкой составляющей мы обеспечиваем конкурентоспособность своей продукции. Но исследовательских направлений много, и какие из них будут иметь реальные рыночные перспективы, мы предугадать не можем. А значит, очень рискуем, затрачивая значительные ресурсы на научные исследования. Это проблема общемирового характера, я на эту тему беседовал с руководителями крупнейших мировых корпораций. И такие задачи в США, например, решаются через функционирование системы продукции двойного назначения. То есть государство через специализированные агентства бесплатно передает отечественным корпорациям научные разработки достаточные для выхода на рынок, поднимая их конкурентоспособность. Обязывая при этом выполнять государственные заказы, инициируявыходить на новые внешние рынки, захватывать эти рынки, пользуясь научно-технологическим преимуществом. Немцы поступают иначе. Они назначают так называемых супервайзеров проекта. Им становится лидер какой-либо отрасли. Под его руководством формируется некий временный пул из университетских научных центров. Финансирование за счет немецкого исследовательского общества — в некотором смысле это аналог нашей академии наук. И на выходе получаетсяпрорывная наукоемкая технология, которая, естественно, этим супервайзером используется. У нас в России таких механизмов нет. За все 15 лет наше предприятие ни рубля не получило бюджетных средств. Да, собственно, мы на них и не претендуем. Но в одиночку развивать научно-исследовательские работы мы тоже не в состоянии. Дляпреодоления этого разрыва мы пошли на сотрудничество с институтом проблем переработки углеводородов, сформировали научно-технологический центр.Благодаря этой инфраструктуре мы получаем разработки, усиливающие наши конкурентные позиции на мировом рынке. Это похоже на американский принцип. Но нам хотелось бы его дополнить и немецким — с вовлечением университетских центров. Мы сейчас пытаемся разработать такую программу с Техническим университетом. Возможно, нам удастся создать лабораторию по изучению природы поведения углерода в композиционных смесях. То есть мы подписали уже соглашение, определяющее так называемый немецкий путь. Но без власти эту проблему полноценно не решить.
— Но, наверное, это в силах решить только федеральная власть, а не региональная.
— На территории региона располагаются университетские центры, профильные научно-исследовательские учреждения в лице института проблем переработки углеводородов, и мы имеем здесь основные производственные мощности. Собрать их воедино и хотя бы координировать процесс. И при этом стать лоббистом объединенного проектаперед федеральными структурами власти. Разве это плохо? До этого в хорошем смысле лоббистом выступал депутат Госдумы Олег СМОЛИН. Он брал меня за руку и вел в кабинеты к ЧУБАЙСУ, к ГРЕФУ, к РОГОЗИНУ. Есть перечень вопросов. которые можно решать только на уровне правительства страны, возможно, даже премьер-министра, вывести на которого может только губернатор.
— Но почему он должен заниматься именно вашим предприятием?
— Мы развиваем региональный научно-производственный анклав, создаем компанию реально мирового уровня. Но мы уязвимы. Против нас ведется мощная подрывная работа со стороны зарубежных конкурентов, ведь благодаря нам в Европе четыре предприятия было закрыто и два сейчас находятся на грани закрытия.
— В каком смысле благодаря вам?
— Благодаря присутствию на рынке российского углерода...
— Более дешевого.
— Не-е-ет. Более агрессивно-экспансионистского, более мобилизованного и в конце концов более пластично-адаптивного.
— За счет цены?
— За счет соотношения цены, качества, условий и стабильности поставок. Вы поймите, ценой наукоемкий продукт не продвинуть. Грубо говоря, возьмите «мерседес» и возьмите «запорожец». «Запорожец» можете безнадежно продавать за три рубля, потому что потребительская ценность его при современном уровне требований абсолютно стремится к нулю.
— Ну за три рубля-то купят. Самая продаваемая в Омске да и в России машина — это «жигули».
— Да, но вы не продадите «ладу» там, где высокоразвитая автомобильная промышленность. Вы не продадите технический углерод в Европе, используя только фактор цены.
— Почему?
— Потому что этот продукт входит в интеграционную хозяйственную цепочку, из негонужно получить шины. А шины должны обладать определенным качеством и выдерживать скорости в 170-200 км в час. С дешевым углеродом в резине вы больше 100 км в час поехать не сможете. Я уже молчу про опасность. В последнее время крупные компании в Европе, наши конкуренты, уже начинают ряд параметров завышать, полагая, что мы не сможем их достигнуть, то есть начинают вести технологическую, научную политику отсечения. А потребители в Европе говорят: извольте достичь таких же параметров, тогда мы у вас будем углерод покупать. Не можете — до свидания. Так что для меня наука — это не просто модное словечко, это банальный фактор выживания, фактор продвижения продукции. Других вариантов нет.
— Какой объем продукции вы поставляете за рубеж?
— Процентов 80.
— Создается впечатление, что вам уже не интересен региональный уровень, с региональной властью вы в разных плоскостях существуете.
— В нашем богом забытом регионе без ресурсов в географической отдаленности мы показываем, что можно класть на лопатки крупные западные компании. Мы говорим, что являемся точкой роста и готовы делиться опытом, но при этом нуждаемся в поддержке. Мы ведь не можем в безвоздушном пространстве работать. Вот недавно мы открыли наше дочернее предприятие — логистический центр в Германии.
— Когда?
— Где-то месяц назад. Я вел переговоры с властями земли Северный Рейн-Вестфалия и они нам предложили у них создать научно-технологический центр. Я в изумлении спросил: «Ну зачем вам лапотная Россия?». Они говорят, что не разбираются, лапотные мы или нет: «У нас есть классификатор, который присылает федеральное правительство, там перечислен список инновационных продуктов, которые надо приветствовать для инвестиций на территории Северной Рейн-Вестфалии. Вы со своей продукцией в этот классификатор входите». И предложили нам место в технопарке. Нам и дотации были обещаны. К моему удивлению, к нам даже был прикреплен чиновник для сопровождения и помощи.
— Это имеется в виду такой же центр, который вы учредили в Омске?
— Да. Они очень аргументированно говорят: давайте лучше приглашайте ученых к нам, потому что в Германии комфортнее жить, мы-де им обеспечим работу в технопарке, дадим налоговую льготу, субсидии, дадим вам возможность сотрудничества с лучшими университетскими центрами. И это все делает их местная власть.
— Согласились?
— Мы пока открыли логистический центр, они нам помогают в подборе производственного комплекса для центра. Есть такой термин Just-in-time — доставка точно и вовремя. Когда вы приходите и говорите: у меня там завод в Омске неплохой, продукция соответствует по цене и качеству, наукоемкая, но этот завод за 6 тысяч километров, то ваш собеседник почешет в затылке: фура вдруг перевернется, вагон сойдет с рельсов и так далее. И при прочих равных обстоятельствах он возьмет продукцию ближе.
— У вас там будет хранение?
— Не только, но и первичная переработка, подготовка видоизмененных смесей, работа с потребителем, лабораторные исследования, более тесное сотрудничество с научно-технологическими центрами потребителей. Или я буду командировки оформлять, или у меня человек оттуда на машину прыгнет и через час-два уже на месте.
— Налоги будете там платить?
— Когда я разговаривал с администрацией земли Северный Рейн-Вестфалия, у них даже вопроса такого не было — сколько налогов я буду платить. Поймите, когда вы привлекаете наукоемкое производство, важен потенциал реализации. Надо создавать множество проектов, надо создавать атмосферу и условия для возникновения различного рода точек роста — и маленьких в том числе: пусть кто-то в гаражике что-то делает. Первый свой компьютер Apple сделали в гараже. А сейчас это империя с первым местом в мире по капитализации. Когда много таких точек роста, вы получаете стабильную налоговую базу. Омсктехуглерод приличные ресурсы тратит на научно-исследовательские работы и на инвестиции. Естественно, мы не будем при этом иметь большой налогооблагаемой прибыли, поэтому у нас прибыль на дивиденды и не распределяется в отличие отнефтяных компаний. Мы работаем исключительно на реинвестиции прибыли, у нас нет других финансовых источников. В Германии местная власть в лице агентства экономического развития патронирует, координирует, оказывает поддержку даже чужому бизнесу, если он собирается в этой земле инвестировать. Точно такую же политику должна вести наша региональная власть. Я лично большие надежды связываю с приходом нового губернатора Виктора НАЗАРОВА и нового мэра Вячеслава ДВОРАКОВСКОГО. Я также приветствую появление в команде губернатора опытного промышленного управленца — Александра ТРИППЕЛЯ (кстати, при нем Омскшина имела рекордные показатели). Люди, ответственные за привлечение инвестиций и за формирование новой концепции структуры экономики, должны быть реальными людьми, а не балаболками. Мне словеса и болтовня неинтересны, потому что этот продукт я не продам на высокоразвитом рынке.Мы сделали первый этап развития — вошли в крупные интеграционные хозяйственные связи по сложным наукоемким видам продукции. Сделали второй — создали научно-технологический центр, который может стать серьезным инструментом как в специализированных узких исследованиях, так и участия в государственных программах оборонного характера. Теперь нам нужен третий этап — более глубинная интеграция через систему государственно-частного партнерства.
— Но это уже есть — правительство области подписало с вами соглашение.
— Пока это только начало третьего этапа. Это соглашение о том, что устанавливается предварительная инфраструктура объединенного синергетического сотрудничества в лице двух крупных образовательных центров — технического и классического университетов, исследовательского центра — института проблем переработки углеводородов по созданию специализированной структуры по изучению отдельного инновационного продукта и по продвижению его на рынках, в том числе по реализации оборонных задач. Именно о последнем шла речь на нашей встрече с заместителем председателя правительства Дмитрием РОГОЗИНЫМ. Во время каждой встречи в Москве на федеральном уровне меня неизменно спрашивали: а как относится к вашим проектам губернатор? Потому что должна быть обязательная связка — мы, региональная власть и федералы. Это поняла прежняя власть, и я благодарен ей за факт подписания соглашения. Но теперь его надо реализовывать. Думаю, новая власть способна это сделать.