Николай ГОРНОВ, обозреватель «КВ»: О карнавальной природе дефолта

В минувшую субботу среднее поколение россиян отметило 15-летие самого первого, самого неожиданного и самого единственного и неповторимого российского финансово-экономического кризиса. Мне, как и многим, не очень приятно вспоминать про 17 августа 1998 года и про все, что за ним последовало, но что делать, от своей новейшей истории не убежишь. В то время, признаться, я вообще ничего не понимал ни в финансах, ни в операциях с ценными бумагами, ни в ГКО, а о проблемах знал только из новостей. Занимался я, как и многие, какой-то предпринимательской деятельностью, которая приносила пусть и небольшой, но вполне стабильный доход. И понятно, что уловить суть совместного заявления Правительства РФ и ЦБ РФ «О политике валютного курса», сделанного утром 17 августа, я был совершенно не в состоянии. А о том, что в 1998 году в результате девальвации нацвалюты и падения объемов собираемых налогов ВВП России сократился втрое (до 0 млрд) и стал меньше, чем ВВП Бельгии, я вообще узнал лишь много лет спустя.

Неприятней всего, кстати, вспоминать не резкое изменение доходной части семейного бюджета, не отчаянные попытки успеть за ускользающими как тени в полдень ценами, а собственную наивность и глупость той поры. Нет, я не был совсем уж наивным, в целом я понимал, что вокруг происходит что-то значительное и весьма неприятное (по оценке Московского банковского союза, общие потери российской экономики от августовского кризиса составили млрд, а некоторые эксперты называют и эту цифру заниженной). Понимал, что курс доллара к рублю уже не гарант нашей стабильности. Понимал, что стоимость американской валюты будет расти. Но мне и в голову не приходило, насколько быстро и до какой величины.

Впрочем дефолт не был обвалом. Доллар еще, как минимум, неделю после 17 августа двигался вверх вполне контролируемо. И не только приближенные к ельцинскому клану (семье), но и совершенно далекие от политики люди имели шанс застраховаться. И даже я. Помнится, мой более циничный коллега по бизнесу не стал вслушиваться в споры доморощенных экономистов (рухнем — не рухнем), а сразу обменял свои рублевые активы на долларовую наличность, как только курс в обменниках опустился до семи рублей. И мне категорически рекомендовал не голосовать сердцем, а поступать аналогично. Почему я его не послушал — не знаю. Видимо, сбивала с толку избыточная ненатуральность этого дефолта. Помешал поступить правильно и не очень адекватный в то время дедушка ЕЛЬЦИН, неоднократно заявлявший накануне кризиса, что никакой девальвации национальной валюты он не допустит. В глубине души я никак не ожидал, что этот карнавал затянется так надолго. Более того, я был уверен, что гастроли у цирка скоро закончатся и он уедет. Увы, цирк-то уехал, но клоуны остались с нами. До сих пор. Все как один.

Ну а что же мой более циничный коллега? После августовского дефолта он слегка скорректировал профиль своего бизнеса и дела у него пошли еще лучше. А купленные в самом начале кризиса доллары он в конце 1998 года обменял на рубли и приобрел себе квартиру в Новосибирске по очень смешной цене.