Об искусстве, «построенном на костях»
Художников, занимающихся косторезным искусством, в Омске можно пересчитать по пальцам. Видимо, потому что исходный материал, такой, например, как зуб кашалота или рог оленя, здесь достать сложно, приходится выезжать далеко на Север. А чтобы косторезом была еще и женщина — честно говоря, с подобным я вообще столкнулась впервые.
Чистая линия
Столкнуться довелось три года назад, когда меня пригласили в жюри ежегодного конкурса «Лучшее художественное произведение». Среди участников была художник-косторез Наталия КУГАЕВСКАЯ, представившая мелкую пластику. Помнится, всех поразили тогда эти белые, словно светящиеся изнутри фигурки с гладко отшлифованной поверхностью, их округлая, мягкая форма. Вопреки многим традициям, КУГАЕВСКАЯ почти не использует в своих произведениях северные мотивы. У нее чаще встречаются герои русских сказок, сказаний («Конек-горбунок», «Игра на гуслях»), сюжеты, связанные с русским фольклором («Пляска»), бытовые картинки («Катание на санках»), образы православных святых («Святой Георгий»). И каждое изделие – именно произведение искусства, миниатюрная скульптура, а не банальный сувенир. Стремительной чистой линией КУГАЕВСКАЯ, кажется, вычерчивает образ сразу – без остановки. Как выяснилось позже, действительно Наталия Николаевна часто режет фигуру спонтанно, даже не делая эскизов.
КУГАЕВСКАЯ – представитель тобольской школы резьбы по кости, как и старейший омский косторез Александр Степанович СИНИЦКИХ. Школа эта возникла в восемнадцатом веке. Зарождение косторезного промысла в Тобольске обусловлено обилием бивня мамонта, находимого по берегам северных рек. Еще в петровские времена изделия тобольских мастеров вывозились на продажу в европейскую часть России. А к концу девятнадцатого века тобольская резьба по кости стала промыслом со всеми присущими ему особенностями организации производства и сбыта. Косторезные мастерские и артели дали в конечном итоге жизнь Тобольской фабрике художественных косторезных изделий. На ней трудятся десятки резчиков, и каждая работа выполняется ими вручную. На этой фабрике работает муж Наталии Николаевны, известный в Тобольске мастер Алексей Павлович КУГАЕВСКИЙ, их сын Дмитрий. Имя Наталии КУГАЕВСКОЙ тоже встречается в различных справочных изданиях, связанных с тобольской резной костью. То есть существует уже династия.
Почти детектив
Сейчас, когда я захотела разыскать Наталию Николаевну, чтобы с ней пообщаться, сделать это оказалось невозможно. Единственный номер телефона, судя по всему стационарный, не отвечал. В Союзе художников пожали плечами: КУГАЕВСКАЯ человек закрытый, а в городе отсутствует часто. Могла уехать за материалом или на какую-нибудь выставку. В конце концов в Тобольске у нее осталось много связей. Кто-то вообще удивился, что есть у нас такой художник. В общем, ситуация вырисовывалась почти детективная. Пришлось собирать информацию по крупицам, изучая личное дело героини и опрашивая немногочисленных очевидцев.
Как удалось узнать, КУГАЕВСКАЯ родом из Кунгура, но выросла уже в Тобольске, в большой семье. С детства проявляла талант к рукоделию, и ее вышивки ценились больше, чем платья, сшитые матерью – профессиональной портнихой. Совершенно естественным путем Наталия окончила технологический техникум, однако по специальности работы не нашла. Счастливый случай привел ее на Тобольскую фабрику косторезных изделий. Там она стала ученицей известного мастера Геннадия КРИВОШЕИНА, а уже через год учила новичков сама. И в двадцать один год получила высший – пятый – разряд резчика по кости. В 1998 году КУГАЕВСКАЯ стала членом Союза художников России.
Мастер — золотые руки
Наталию Николаевну не обошло профессиональное признание. Она победитель конкурса «Тобольский сувенир», проходившего в 2000 году в Москве, дипломант областного конкурса «Мастер – Золотые руки» (Тобольск, 2002). Да и на упомянутом уже конкурсе «Лучшее художественное произведение» в Омске в 2011 году была награждена дипломом третьей степени в номинации «Декоративно-прикладное искусство».
Между тем КУГАЕВСКАЯ человек настолько скромный, что продает свои работы почти за бесценок. Так, уникальные костяные шахматы «Крестоносцы» ушли за двадцать пять тысяч рублей. А несколько отдельных скульптур из бивня мамонта на республиканской выставке «Прикладное искусство» в ЦДХ и вовсе за шесть тысяч. Причем это было в 1996 году, когда все мы были «миллионерами» и те шесть тысяч равнялись двенадцати буханкам хлеба. Лихое время 90-х обесценило многие ценности. «Новые русские» охотнее скупали аляповатый китч, нежели подлинное искусство. Сегодня приоритеты поменялись и авторские художественные изделия из кости ценятся достаточно высоко. Хотя КУГАЕВСКАЯ признается, что никогда не имела торговой жилки.
Право на внимание
Что касается инструмента, Наталия Николаевна умудряется создавать свои маленькие шедевры с помощью обычной стоматологической бормашины, пилок со средними зубцами и наждачной бумаги (для полировки). У нее есть какие-то собственные секреты, есть фабричные навыки. В свободное плавание она отправилась девять лет назад после развода с мужем. Тогда-то и приехала в Омск, поселилась в частном доме на окраине. Главную трудность в адаптации составило то, что в Омске косторезное дело – практически какая-то экзотика. Так что ни широкого круга коллег, ни особых почитателей художница здесь не встретила.
И кстати, очень жаль, потому что Наталия КУГАЕВСКАЯ – художник с достаточно высоким уровнем мастерства. Это во-первых. Во-вторых, искусство не должно знать границ ареала и узкой профессиональной принадлежности. Увы – мы очень разобщены и ограничены рамками интересов, а иногда и попросту равнодушны. Поэтому порою хочется сказать: посмотрите, кто живет рядом с вами.
Надеюсь, что на какой-то очередной выставке мы еще увидим работы Наталии Николаевны КУГАЕВСКОЙ, и будем иметь повод погордиться за Омск. Ведь ее творчество вот уже почти десять лет имеет омскую прописку.
