Каждый художник должен стремиться к самосовершенствованию, считает Сергей КРАМОРОВ
Сияющие аквамариновыми тонами морские пейзажи, строгий черно-белый город, страшноватый и прекрасный в своей преувеличенной яркости виртуальный мир. Все это пленяет зрителей, все это вдохновляет автора. Сергей КРАМОРОВ постоянно находится в поисках форм творческого выражения. Дизайнер, плакатист, график, живописец, "чуть-чуть" скульптор. Наверное, нет техники, которую бы он не попробовал.
Мечте навстречу
Сергей Николаевич КРАМОРОВ родом из Прокопьевска Кемеровской области. Еще в шестом классе он решил, что непременно станет художником, и после окончания школы с самыми радужными надеждами отправился в Москву. Но покорить легендарную Строгановку (Московское высшее художественно-промышленное училище имени С.Г. Строганова) с наскока не удалось. «Бодаться» с приемной комиссией пришлось еще не раз. За это время КРАМОРОВ успел поработать театральным художником в родном Прокопьевске, отслужил в армии, и только тогда он был наконец принят. Иногда жалел: сколько времени упущено! Но педагоги успокаивали: ничего, зато перебесился молодыми соблазнами, утвердился в желании получить профессию, лучше знания впитывать будешь.
В Омск с женой и маленьким сыном Сергей КРАМОРОВ приехал в августе 1979 года. При распределении был некоторый выбор, и он буквально ткнул пальцем наугад. В художественном комбинате Омского отделения Союза художников РСФСР он сразу попал на дизайнерские заказы. Начал с оформления экспозиций музеев и выставок, потом перешел к разработке интерьеров. Впервые в Омске он применил конструкции с новой технологией литья в декоративной части Музея высшей школы милиции на Левобережье. В оформлении Музыкального театра тоже использовались его дизайнерские новинки. Он стал главным художником комбината, а мог стать и главным дизайнером города, но – замешкался, а время ушло. И все же дизайнер с годами стал прорастать в КРАМОРОВЕ все сильнее и сильнее. Вся работа у него ведется уже как-то в этом направлении. И у него столько идей по реконструкции городских объектов!
Что нам стоит – самолет построить!
Преподавая на кафедре дизайна и рисунка факультета искусств ОмГПУ, он всегда умел зажечь своих учеников, хоть и разными способами. «Сергей Николаевич учил нас при создании конструктивного рисунка быть дизайнером изнутри, — вспоминает одна из его студенток, ныне успешный дизайнер Евгения ШАПОВАЛОВА. – Плюс в том, что по этому принципу ты можешь графически построить самолет, даже не представляя, как он устроен. У нас в Омске никто так не преподает». Недаром любимым художником КРАМОРОВА является Леонардо да Винчи, совмещавший в себе и живописца, и инженера, и музыканта, и поэта. «И дизайнера!» — утверждает КРАМОРОВ.
Сам КРАМОРОВ пытался заниматься скульптурой (следы этого вида творчества можно найти в его мастерской), создавать плакаты. В середине 1990-х это было популярное социальное направление. Из плаката ушел советский елей 1950-х, идеализм 1960-х и появилась едкая сатира, даже злость. Плакат КРАМОРОВА «Светлого будущего не предлагать!», выполненный в форме объявления, выражал усталость от пустых обещаний и желание жить сегодняшним днем.
Кисть, карандаш, клавиатура
На какое-то время главными для художника стали живопись и графика. В графике он в основном создавал городские пейзажи. Из окон его мастерской на «поднебесном» этаже можно было наблюдать, как растет метромост, вот и появились графические листы «Строится мост», «Рождение первенца нового века». «Ленинские задворки» — это тоже вид из окна, но уже в институте. Живопись КРАМОРОВА очень неоднозначна. С одной стороны, тут и море в различных его настроениях, полюбившееся еще с «Артека», приморские зарисовки («Изумрудный прибой», «Большой шторм в Гаграх», «Абхазия», «Теплые камни). С другой – философско-символистские картины: «Традиционный финал» с упавшим Икаром-дельтапланеристом, «Планета», где небесное тело ассоциируется с обнаженной женщиной, коварной и беззащитной одновременно.
Если добавить сюда компьютерную графику, которой КРАМОРОВ увлечен уже лет десять, то станет ясно, что мир его работ до головокружения разнообразен: сюжеты на морскую, евангелистскую тематику, картины-шутки, сюрреализм, фантастика, бытовые зарисовки. Он придумал, например, «Арабскую камасутру». Цифры и символы там похожи и на арабскую вязь, и на парочки в определенных позах. Другая компьютерная работа, «Яблоневый сад», холодная, отстраненная — явное порождение технического мозга. Яблочки в этом саду скорее яблоки Джобса, а не «Белый налив». Лежащие на куче металлических цифр «Часы» стрелками-ножницами срезают оставшиеся с циферблата. Яркая метафора – уходящее время. В компьютерной графике КРАМОРОВА все очень выверено и технично, отовсюду вылезает тот самый конструктивный рисунок. Наверное, потому, что компьютерная графика – это и твое творчество, и в какой-то степени соавторство с машиной.
Ангелы из летающих тарелок
Почти всем работам КРАМОРОВА свойственна ирония, порою даже мистификация. Живописное полотно «Процессия» поначалу кажется обычной вариацией на библейский сюжет: люди в белых одеждах несут снятого с распятия Иисуса. Но вокруг их голов не свечение, а…прозрачные шлемы?! Сергей Николаевич подтверждает догадку, достав с полки Евангелие от Луки:
– «Воскресение. В первый же день недели очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу и нашли камень отваленным, и войдя, не нашли тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих». Понимаете? Это же скорее всего космонавты. И Марк, и Матфей, они все пишут об этом. За нимб над головой вполне можно шлем от скафандра принять. Так что это не ангелы какие-то были, а инопланетяне.
И не стоит спрашивать, серьезно ли он говорит все это.
А у меня на стене уже несколько лет висит работа Сергея КРАМОРОВА «Вылет космических светлячков». Так безобидно называет он летающие тарелки. Глядя на этих «светлячков», мне хочется верить, что они тоже управляются добрыми ангелами. Или на кого там еще похожи эти существа в блестящих скафандрах?
