За три срока правления он не дал развалиться Союзу художников, а его рисунки способствовали сохранению архитектурного наследия города
Александр МАКАРОВ – интересный, тонкий, многоплановый график. Творчество художника не «громкое», но заметное на любой выставке. Свою первую самостоятельную графическую серию ("Солдаты") Александр МАКАРОВ написал еще в середине 1970-х годов, служа в армии. Идею подсказал его учитель Алексей Николаевич ЛИБЕРОВ. Сидя по ночам в дежурке, телеграфист МАКАРОВ делал карандашные портреты сослуживцев и командиров.
А зарисовка "По тревоге" оказалась настолько удачна, что снискала успех на зональной выставке в Томске и на республиканской выставке "Молодость России" в Москве. С тех пор МАКАРОВ освоил практически все графические техники: литографию (черно-белую и цветную), офорт, акватинту, смешанную технику, пастель. Каждая открывала новые возможности для самовыражения. Наверное, именно этим разнообразием графика художника и привлекает.
Неформальный подход
В мастерской у мольберта разбросаны пастельные мелки, пластинки Pink Floyd и Deep Purple стоят рядком на полке. Пытаю собеседника на предмет начала пути. Расхожую байку о рисовании углем на печке Александр Сергеевич опровергает сразу. Тяги к рисованию в раннем детстве не возникало. Будущий художник родился в селе Бердникове Черлакского района, потом семья жила в поселке Соляном, оттуда перебралась в Марьяновку и так далее – вплоть до Омска. Естественно, мальчишку окружал сельский быт, надо было помогать родителям по хозяйству, и о художествах как-то думать времени не оставалось. Однако в пятом классе он вдруг получил на уроке рисования пятерку, и с тех пор оценки ниже у него уже не было. Преподаватель художественной дисциплины, которого в школе все почему-то называли Алеша Попович, поддержал ученика, сказал, что надо ему дальше развивать способности.
Надо заметить, что и дядя по материнской линии был у МАКАРОВА художником, правда, не получившим специального образования, и жена двоюродного брата училась в институте им. И.Е. Репина. Она-то и прислала программу поступления. Но штурмовать академию, не имея за плечами художественной школы, было бессмысленно. Из Ленинграда в большом красивом конверте пришел ответ: «Ваши работы по уровню подготовки не соответствуют требованиям института».
Хорошо, что рядом в поселке Пикетном жил Владимир БУГАЕВ, студент четвертого курса омского худграфа. Он и поставил МАКАРОВУ рисунок, чтобы тот смог попробовать поступить. И получилось так, что будущий основоположник абстрактного искусства в Омске, лидер неформального художественного объединения помог выйти на профессиональную дорогу человеку, который всю жизнь будет придерживаться реалистических методов.
Эпоха легенд
Худграф 1970-х был культовым местом. Вокруг него тусовалась вся творческая богема – не только художники, но и артисты, музыканты, литераторы. Было чем напитаться. Педагогами МАКАРОВА были здесь Алексей ЛИБЕРОВ, Владимир БОСЕНКО, Станислав БЕЛОВ, а среди однокурсников можно, конечно, выделить Георгия КИЧИГИНА, ставшего сегодня, пожалуй, самым известным и титулованным живописцем Омска.
Глядя на работы Александра МАКАРОВА, можно заметить и маршруты его передвижений (а в советское время было много творческих командировок), и профессиональный рост, и переход от технике к технике. Заметно то, что происходило с ним, как и со всем его поколением. Карандашные рисунки 1970-х – это серия «Солдаты», немножечко бунтарские «Venseremos», «Rot front», «In memory of Victor Hara». «Тогда ведь все эти события в Чили на нас сильно влияли. Мы же воспитаны на солидарности. Как некоторые говорили: «Если Луиса Корвалана не отпустят, я завтра на работу не пойду», — улыбается МАКАРОВ. Гитары на рисунках, расклешенные джинсы напоминают о его любимом роке. Его автор слушал еще в школе, принося домой полулегальные записи «на ребрах», и остается верен этому музыкальному стилю до сих пор.
Человек, влюбленный в Сахалин
Первые поездки на Север – в Салехард, Надым, на Обскую Губу – отразились в литографических сериях 1980-х: «Сибирские мотивы», «Речники». С пароходством художники дружили крепко. Портреты молодых речников («Юнга», «Ночная вахта») полны романтики и мальчишеских мечтаний о далеких морях. Что-то подобное проявляется и в серии «Лето». «Радуга», «Воздушный змей» — все это о собственном детстве и о трепетном предчувствии взрослой жизни.
Дальний Восток захватил в плен в начале 1990-х. Серо-серебристый Сахалин, яркое, красочное Приморье занимают большое место в творчестве МАКАРОВА. «На Сахалине часто бывают туманы, там мало солнечных дней, — рассказывает он. – А в Приморье – солнце, пляж, песок. Естественно, цветовая гамма совсем другая. Сопку обходишь – на ней сходятся разные климатические зоны. С юга она одного цвета, с севера другого. Поэтому Приморье такое разноцветное». Если раньше герои портретов МАКАРОВА держали в руках штурвал, то в «Автопортрете на Сахалине» (1992 г.) он и сам выглядит как шкипер, продутый холодными ветрами. «Мы делали на Сахалине выставку, и местные художники удивлялись: «А где это вы такое видели?» — рассказывает Александр Сергеевич. – «Ну как где – у вас». Вот ведь как получается: мы к ним на пленэры ездим, а они на Камчатку. У себя вроде как не видят – глаз замылился».
Краски – чистый изумруд
Открывшаяся художнику на пороге нового века эстетская смешанная техника стала той основой, на которую автор нанизывает впечатления уже от близких мест – родного Прииртышья. Тонкие лирические пейзажи часто пишутся насыщенным зеленым цветом – ведь сибирская природа, особенно летом, щедра на него. И часто в работах присутствует туман, как многоточие в конце строки, как ожидание неизвестности. Вот МАКАРОВА за его имя-отчество друзья прозвали ПУШКИНЫМ, а могли назвать так и за эту поэтичность изобразительного «слога».
После серии «Омск в прошлом» все и вовсе изумлялись просто-таки мистическим совпадениям: многие утраченные архитектурные памятники, изображенные МАКАРОВЫМ в первозданном виде, будь то Успенский кафедральный собор, Серафимо-Алексеевская часовня или здание гауптвахты, начали восстанавливать. Он тогда сильно увлекся историей. Ходил в краеведческий музей, в архив, читал старые книги, перебирал открытки. И вот, словно силой его мысли, город стал залечивать исторические раны. Может, до восстановления и других архитектурных достопримечательностей, изображенных им, очередь дойдет? Что говорить, легкая у художника рука.
Наверстать упущенное
В качестве председателя Омской организации Союза художников России Александр МАКАРОВ, как он сам шутя говорит, «отмотал три срока»: с 1992-го по 1996-й, с 2004-го по 2007-й, и снова был избран на пять лет до 2012-го. За это время в творческих организациях других городов произошли расколы, где-то Союз художников и вовсе утратил свой статус. В Омске же откровенных конфликтов на «творческо-нетворческие» темы не наблюдалось. И свой Дом омские художники сумели сохранить, в отличие от многих. Всем этим МАКАРОВ, пожалуй, мог бы гордиться. Но гордыня – это точно не его стезя.
Он, конечно, немного огорчается, что решение хозяйственных вопросов в годы его председательства отобрало время у творческой работы. Это кто-то другой может все совмещать, а ему надо настроиться. Когда голова занята иными проблемами, переключиться сложно. Зато в перерывах были выставки, интересные, заметные. Поездка во Францию на 6-й Интернациональный салон пастели, участие в выставке «Пастель из Европы» в Нью-Йорке, а два года назад – большая юбилейная выставка в Союзе художников в Омске. Александру Сергеевичу исполнилось тогда (трудно поверить!) шестьдесят лет. Но, как утверждают некоторые экранные герои, жизнь в этом возрасте только начинается, поэтому есть шанс наверстать упущенное. Да и вряд ли можно считать упущенным время, потраченное для общей пользы.
