Иван ЛЮБЕНКО
Тень Азраила
М.: Эксмо, 2015 год. – 288 стр.
Тираж 5 000 экз.
«Стакан прохладного шербета»
Людителям восточной экзотики
«Беспощадное южное солнце постепенно скатывалось за линию гор, уступая место вечерней прохладе, смешанной с ароматом хамаданских роз. В шестой день месяца Шавваль 1332 года Хиджры, в полутора фарсахах от Тегерана, в местечке Зергенд, на увитой виноградом айване в плетеном кресле сидел господин лет сорока пяти. Он задумчиво вертел в руках коробочку монпансье с надписью «Георг Ландрин» и, казалось, полностью отрешился от окружающей действительности, забыв о кофе, дымящемся в крохотной фенджане, и о стакане прохладного шербета на столе». Так начинается очередная книга, которая входит в серию ретродетективов от Ивана Любенко и Антона Чижа. Сыском здесь занимается Клим Ардашев, который в бытность начальником отделения Азиатского департамента МИДа России получил при выполнении тайного поручения за рубежом сквозное ранение обеих ног.Уйдя в отставку, Клим Пантелеевич занялся восстановлением здоровья, а затем адвокатской практикой. Еще через некоторое время — в июне 1914 года — вернулся к любимому занятию. В этот раз ему пришлось оставить тихую семейную жизнь в Ставрополе и отправиться в Персию, где произошло ужасное преступление – убит второй секретарь российского посольства. Ардашеву предстоит не только найти убийцу, но и выяснить, куда пропали полмиллиона рублей, выделенные на строительство православного храма в Тегеране. В Персии, как известно, жара неимоверная, так что действие в романе развивается довольно медленно, что позволяет любителям восточной экзотики самым внимательнейшим образом разобраться с помощью автора в мелочах персидского быта, нравов и языка. К примеру, фарсах (перс.) означает «переход», меру длины, приблизительно равную семи верстам. Айван – веранда, терраса. Фенджана – маленькая фарфоровая кофейная чашечка.
Е.К.
Кирилл КОБРИН
Шерлок Холмс и рождение современности: Деньги, девушки, денди Викторианской эпохи
СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2015 год. – 184 стр.
Тираж 2 000 экз.
Великий сыщик, мисс Мэри и другие
Книга для тех, кто изучает нравы
«В «Знаке четырех» Холмс олицетворяет собой совершенно асоциальный элемент викторианского общества – богему, эстета с довольно странными для того времени социальными взглядами. Конан Дойль (намеренно?) опровергает в этой повести все то, что было сказано о Холмсе в первом тексте холмсианы, в «Этюде в багровых тонах»: мол, кроме специальных книг, детектив, ничего не читает и ничего, кроме нужных для его дела сведений, знать не хочет. В «Знаке» же Холмс дважды цитирует совершенно не связанных с его деятельностью авторов – немецкого сентименталиста Жана Поля, английского романтика Томаса Карлейля и современного ему английского публициста Уинвуда Рида». Это фрагмент из книги Кирилла КОБРИНА о мире самого известного персонажа английской литературы, мире Шерлока Холмса. Кириллу Рафаиловичу, что называется, и карты в руки, покольку он живет в Лондоне и занимается литературой, историей, журналистикой. Как утверждают издатели, приключения главного детектива всех времен и народов и его верного помощника доктора Ватсона оказываются своего рода энциклопедией Викторианской эпохи. Все стороны жизни многонационального Лондона отражаются в событиях, центром которых Конан Дойл делает квартиру на Бейкер-стрит. И даже те, к примеру, которые касаются положения женщин и о которых также размышляет бывший главред Русской Службы «Радио Свобода». «Мисс Мэри Морстен – одна из тех удивительных, смелых и самостоятельных молодых викторианок, которых немало в холмсиане. Судьба этих героинь во многом схожа – ранняя смерть родителей (или отца), необходимость самостоятельно зарабатывать себе на жизнь в обществе, не очень благосклонно относящемся к подобной модели гендерного поведения. Обычно они идут в гувернантки, учителя или компаньонки. Обычно они не замужем, несмотря на часто уже не совсем юный возраст». Книга заинтересует тех, кто любит копаться в текстах.
Е.К.
Мишель УЭЛЬБЕК
Покорность
Пер. с фр.
М.: Издательство АСТ: CORPUS, 2016 год. – 352 стр.
Тираж 10 000 экз.
Преподавать не возбраняется
Антиутопия ближайшего времени
«Только через две недели после возвращения я получил конверт из Парижа-III. По новому уставу Исламского университета Сорбонна, мне запрещалось там преподавать; Робер Редигер, новый ректор университета, сам лично подписал письмо; он выражал глубокое сожаление и заверял меня, что высокое качество моих научных работ не подвергается никакому сомнению. Конечно, мне не возбраняется продолжить карьеру в светском университете; в случае, если я тем не менее откажусь от этой мысли, Исламский университет Сорбонна готов незамедлительно начать выплачивать мне пенсию, ежемесячная индексация которой будет проводиться в соответствии с фактическим уровнем инфляции, – на сегодняшний день она составляет 3 472 евро». Вот такая история происходит с профессором-филологом году этак в 2022-м. «Покорность» рисует состояние типичного интеллектуала-европейца, волей-неволей оказавшегося апатридом в своей собственной стране. Притом что происходит это не вдруг, а постепенно, для чего не нужно многочисленных войск, танков, ракет и прочей многотонной военной техники. Просто в какой-то момент оказывается, что в тебе и твоей жизни больше не нуждаются. И, что называется, до смешного доходит. «Конец моей университетской карьеры лишал меня – я по-настоящему осознал это только через несколько недель – всех контактов со студентками; ну и как же быть? Что же мне теперь записаться на Meetic по примеру стольких моих предшественников? Я был человеком образованным, достигшим определенного уровня; к тому же в расцвете лет, как я уже отметил; и если бы даже по истечении пары месяцев трудоемкой переписки, когда редкие моменты воодушевления – все равно по какому поводу, будь то хоть последние квартеты Бетховена, – чуть припорошили бы постоянно растущую вселенскую скуку и замерцала бы надежда на какие-то волшебные мгновения или на некую близость, сотканную из смеха и общих восторгов, если бы по прошествии этих нескольких недель я решился бы встретиться с одной из моих многочисленных подруг по несчастью, что бы из этого вышло? Эректильный сбой с одной стороны, вагинальная сухость – с другой; спасибо, не надо». В преддверии таких кошмаров поневоле задумаешься о сотрудничестве. А там еще и многоженство дозволено.
Е.К.
Гузель ЯХИНА
Зулейха открывает глаза
М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015 год. — 508 стр.
Тираж 4 000 экз.
«Исчезнувший материк»
В декабре «Зулейха» получила премию «Большая книга»
Как поясняют издатели, роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь. Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь. Гузель ЯХИНА посвятила свою книгу всем раскулаченным и переселенным. Итак, роман начинается: «Зулейха открывает глаза. Темно, как в погребе. Сонно вздыхают за тонкой занавеской гуси. Месячный жеребенок шлепает губами, ища материнское вымя. За окошком у изголовья – глухой стон январской метели. Но из щелей не дует – спасибо Муртазе, законопатил окна до холодов. Муртаза – хороший хозяин. И хороший муж. Он раскатисто и сочно всхрапывает на мужской половине. Спи крепче, перед рассветом – самый глубокий сон».
Е.К.
