В интервью ГТРК «Иртыш» губернатор Омской области Александр БУРКОВ рассказал о своем отношении к омским кланам.
– Александр Леонидович, за 3,5 года, что вы здесь, ваши недоброжелатели достаточно часто говорят – вы человек временный. Называют тех, кто приехал с вами в команде, достаточно обидным словом «уралоиды». Такое, мне кажется, не может не задевать и не мешать работать. Так?
– Нужно понимать природу этого термина, почему его стали применять некоторые люди – не впрямую на экране телевизора, а в Telegram-каналах анонимно. Я спокойно к этому отношусь. Мне за мою команду не стыдно. Люди приехали семьями, привезли своих детей, снимают квартиры, кто-то купил уже в ипотеку. Они стали омичами. Как и я. Они уже связали судьбу с Омской областью. Причем люди приехали не только с Урала, кто-то из Ярославля, из Санкт-Петербурга, из Москвы.
И здесь надо понять, кому не выгодно появление новых людей. На мой взгляд, определенным финансово-промышленным группам не выгодны новые люди, потому что они привыкли влиять на мэров, на министров. И решать свои вопросы. Не мне вам рассказывать, как кланы между собой делили город, область. Результаты мы знаем. К сожалению, они отрицательные. Многие за счет бюджетных средств жили. И работали они не в интересах региона, омичей. Они приходили ко мне, советовали, мудро, таинственно рассуждали: вот есть люди, есть мнения, вот мы считаем, вы должны учесть наше мнение. Я говорил: «Господа, у меня мнение одно – президент, федеральное правительство и омичи. Все». И мы работаем в этом направлении. Понятно, что сегодня им это не нравится. Им не нравится, что нет войны между городом и областью, нет противостояния. Они понимали, что в мутной воде можно рыбку ловить. Сегодня в регионе сложилась система, что главы муниципальных районов, мэрия Омска, областное правительство работают в едином ключе, как одна команда. Это их не устраивает.
Если мы вспомним Сергея Иосифовича Манякина, он тоже был не омич, он приехал из Ставропольского края. Только об этом мало кто помнит. Да, задержался надолго, получил результат, остался в памяти у омичей. Мне кажется, те кланы, которые сидели у бюджетной кормушки и воевали между собой от жадности, и создавали в информационной войне ощущение, что мы живем очень плохо, что у нас нет перспективы для развития. И у всех сложилось такое впечатление.
Я первый год не мог понять, почему не идут сюда инвесторы из других регионов – из Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска. А потом на одном из экономических форумов мне честно сказали: «Так с нас всегда просили за вход деньги». Я спрашиваю: «За вход куда?!». Мне говорят: «В регион, в Омскую область. Входной билет стоил баснословных денег. И мы просто не входили».
– У вас было счастливое детство?
– Однозначно. Я был счастливым ребенком, который вырос на улице, потому что мама и батя работали посменно.
– Хулиган?
– Совсем хулиганом не был, но мы бились на деревянных мечах, играли в индейцев, бегали по стройкам, ломали ноги, руки. Я знал всех хирургов Кушвы. Их там было трое, все что-нибудь зашивали мне или накладывали гипс. Помню момент определенного пацанского счастья: когда после игры в футбол шли разгоряченные в цех к отцу. А туда было нельзя – горячий цех, плавка идет. И ты проводишь пацанов, чтобы добраться до газировки. Там стояли установки с газированной водой, которая просто текла из крана под большим напором. Во всех горячих цехах была газировка, чтобы рабочие могли попить. И добраться до нее было счастье.
– Кличка в детстве была? За очки дразнили?
– За очки нет. Видимо, потому что умел драться. А кличка была – Бурый.
– Когда воспитываете своего сына, что вы ему прививаете? Что главное в характере мужчины?
– Давайте говорить честно: мне некогда его воспитывать. Я его вижу редко. Пытаюсь воспитать в нем любовь к спорту, силу воли. В жизни может быть все что угодно. Он должен быть готов к любой боли, но всегда уметь подняться и идти вперед. Я стараюсь ему это привить. Конечно, сложно при материнской заботе это сделать, потому что там другие цели – защитить ребенка, создать ему комфортные условия. Но стараюсь найти минуты и поиграть с ним, подуреть, побороться, подраться на перчатках, погонять на велосипеде. И безусловно, важно уважение к людям. Помню, когда мы в детстве из коммуналки переехали в пятиэтажный дом – отец получил квартиру на заводе, я однажды в подъезде плюнул. Когда мне соседка сделала замечание, не понял, а потом мама объяснила. Не знаю, как она это сделала без ругани, но я понял, что нужно проявлять уважение к человеку, который моет пол, осознал, насколько плевок может оскорбить, обидеть.
– Не боитесь, что он вырастет мажором?
– Боюсь! Конечно, боюсь. Это самое опасное в моем случае воспитания, потому что многое зависит не от меня, а от людей, которые его окружают. Но пока вижу, что ему повезло и со школой, и с первым учителем. Его воспитывают в определенных рамках жесткости в школе.
– На какие жертвы вы готовы ради семьи?
– На любые. Смена профессии, места работы, конечно, возможны. Главное – понимать, насколько все критично. Семья – это святое. И семья – это не только ребенок и супруга, это – мама, родственники. Мы общаемся по сей день. Братья уже все взрослые, кто-то на пенсии, но мы собираемся семьей. У нас была традиция, поскольку мы выросли в семье охотников, выезжать в лес на природу. С ружьями. Я считаю, что мужчина должен уметь пользоваться оружием. Не обязательно что-то добывать, но нужно быть готовым защитить свое отечество, встать в строй.
– О президенте. Что значит встречаться со своим работодателем? Это волнительно?
– Я с президентом встречался не только в должности губернатора, но и когда был депутатом Государственной думы. Волнуюсь? Но я же иду не на экзамен по новому предмету. Я иду решать задачи, представлять интересы двухмиллионного региона – Омской области, поэтому думаю не о том, волноваться или нет, а какие вопросы поставить перед президентом, чтобы ускорить их решение. Президент – человек дела и слова. И ты понимаешь: если он одобрит тот или иной проект, то тот быстрее полетит. И в этот раз я предложил строительство Северного обхода. Это масштабный проект, и я понимаю, что старт ему может дать только президент. Здесь нет волнения, это рабочая встреча, когда президент спрашивает об успехах, о просчетах, о том, что нужно сделать для развития региона. Более того, когда ты с президентом один на один общаешься, ощущаешь себя человеком его команды.
