По данным министерства образования Омской области, в регионе работают 12 негосударственных общеобразовательных учреждений (НОУ). Все они находятся в Омске. Обозреватель «КВ» Анастасия ИЛЬЧЕНКО встретилась с председателем Ассоциации негосударственных образовательных учреждений Омска, директором НОУ ДОО «Центр образования и развития» Ириной МАВРИНОЙ и узнала, чем сейчас живут «частники».
– Ирина Андреевна, что побудило вас в 1993 году, когда еще так остро не стояла проблема качества образования, открыть частную школу?
– Все просто. Наш сын до 8 класса учился в обыкновенной школе, но когда мы его перевели в гимназию, учеба не пошла: он возненавидел немецкий язык, перестал учиться, и мы стали думать, что делать. Собрались как-то втроем – мы с мужем Сергеем Анатольевичем МАВРИНЫМ (он тоже педагог) и Ольга Михайловна ХЛЫСТОВА, чтобы обсудить проблемы детей. Именно она предложила открыть свою частную школу. Это был декабрь 1992 года, на тот момент в нашем городе уже работали три негосударственных образовательных учреждения – средние общеобразовательные школы «Альфа и Омега», «Видергебурт» с уклоном на изучение иностранных языков и школа «Возрождение» (от ред.: согласно ЕГРЮЛ НОУ «Школа «Возрождение» прекратила деятельность в 2008 году в связи с ликвидацией на основании определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства). Мы вместе придумали концепцию частной школы: без домашних заданий, где каждый может найти свою нишу успешности, ученики достаточно свободны, но учатся очень много – 6-8 уроков в день. Позже мы несколько отошли от этого принципа учебы, не смогли реализовать его на практике.
– В чем причина? Не сработала именно стратегия учебы без домашнего задания?
– Да, без ежедневных и неоднократных повторений пройденного могут учиться не более 10 процентов детей, остальные нуждаются в ежедневном повторении изученного на уроке. Причины различные: от особенностей внимания, памяти, мышления до сниженной учебной мотивации и несформированных навыков самостоятельной работы.
И мы открыли школу для своих детей: мальчики пошли в 9 и 10 классы, а наша дочь – в первый. Наш сын окончил педуниверситет, отслужил в армии, защитил кандидатскую диссертацию и работает в школе заместителем директора по развитию. Дочь окончила факультет психологии и педагогики ОмГПУ, отвечает за детский сад, открытый при школе в 2000 году, и за программы коррекционного образования.
– Воспитали свои кадры. Кстати, сейчас многие руководители в сфере образования жалуются на их недостаток. Как вы справляетесь с этой проблемой?
– Как все: принимаем – увольняем. Кто-то вписывается в коллектив, кто-то нет. Я с 1985 года работаю в педагогическом университете, переживаю уже четвертую смену образовательных стандартов и вижу, как в них мельчает объем педагогических дисциплин. Специалисты, которые выходят из университета, держатся на энтузиазме, высокой мотивации, бескорыстии, склонности к волонтерству. Если у выпускника вуза есть эти задатки, он сможет вырасти в хорошего учителя. Но таких студентов сегодня не более 10-15 процентов, хотя в конце 80-х годов ХХ века, по моей оценке, было около половины.
– Что изменилось с тех пор?
– Во-первых, уменьшилась рождаемость и сократились плановые цифры наборов на педагогические специальности. Раньше на первый курс принимали 150 – 180 абитуриентов, а сейчас – 60– 65. 10 процентов от 180 – это 18 человек, а из 65 – шесть. Чистая математика.
Во-вторых, согласно действующему ФЗ «Закон об образовании РФ» образование низведено до ранга «услуг». Школа теперь «оказывает образовательные услуги». Вы не представляете, как это поменяло сознание родителей и детей! За все время существования школы (25 лет) мы трижды аннулировали контракты с родителями, которые пытались давать указания педагогам по поводу оказания образовательных услуг. Но это единичные случаи, большинство родителей понимают, что дает частная школа их детям, и хотят учить их у нас.
Сейчас в Интернете появился видеоролик о том, что к 2025 году в школах пройдет кардинальная цифровизация образования: учителей заменят тьюторами, дети не будут сидеть на уроках, они получат планшеты с образовательными программами и станут учиться самостоятельно. А как первоклассник самостоятельно научится писать? Я думаю, что это крайний вариант, который нам пытаются «забросить». Меня радует, что частные школы более самостоятельны в выборе технологий обучения и консервативны в хорошем смысле слова.
– Современные методики образования часто критикуют, в частности, ту же программу «Школа 2100». А по каким методикам и программам занимаются в частных школах?
– Мы ушли от этой программы. Оставили ее только для детского сада и подготовки к школе. Чтобы принять ребенка в школу, на мой взгляд, нужны две вещи: его интеллектуальная сохранность и желание ходить в школу. Тогда учителя начальных классов пришли и аргументированно объяснили, почему хотят уйти с программы «Школа 2100». Их доводы мне показались важными. Эта программа неплохо дает математическую составляющую начального образования, но гуманитарная – чтение, подбор произведений – вызывает вопросы даже у меня – математика по специальности. Замечательная сказка Мамина-Сибиряка «Серая шейка» там не изучается, зато дети читают Толкиена. Не спорю, это замечательный писатель, но давайте сначала поплачем над Серой шейкой! Над хоббитами трудно плакать, сопереживать им. В итоге мы с учителями частично скомпоновали учебники, и дети по ним занимаются.
– Вы упомянули о сохранном интеллекте. А детей с отклонениями здоровья берете?
– Да, в этом году нам удалось все-таки открыть еще одно школьное отделение – «Уникум» – для обучения интеллектуально сохранных детей с расстройствами аутистического спектра, ограниченными возможностями здоровья. Такие детки учатся и в нашей основной школе по индивидуальным образовательным маршрутам. Они приписаны к классам, на переменах проводят время с одноклассниками, участвуют во всех мероприятиях, праздниках, экскурсиях, но осваивают программу в индивидуальном режиме – со своим учителем. Такие дети быстро утомляются, не могут переносить шум, монологическую речь, часто медлительны и рассеянны. При приеме в школу с ними работают логопед, дефектолог, психолог и учитель, которые и разрабатывают индивидуальные образовательные маршруты.
– Много таких ребят сейчас в вашей школе?
– В этом здании девять. Трое уже окончили учебу, и достаточно успешно. Двое после девятого класса поступили в колледжи, третий (после 11 класса) – в университет. Всего через нашу школу прошло 14 таких детей. А «Уникум» мы открыли целенаправленно для тех, кто нуждается в особых условиях обучения, в специально конструируемой образовательной среде на основе принципа индивидуализации. Они обучаются по адаптивным образовательным программам.
– Сегодня в Омске активно обсуждается тема семейного образования. Как вы относитесь к самой идее обучения детей дома?
– Осторожно. Противоречиво. Помните, у Крылова: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник»? Родители, выбирая для ребенка форму семейного образования, должны полностью представлять меру своей ответственности. И, по меньшей мере, иметь хотя бы среднее профессионально-педагогическое образование. Мы критикуем методики, которые используют профессиональные учителя, а какие методы и приемы обучения применяют родители? Да, есть семьи с прекрасным педагогическим потенциалом, поэтому семейную форму обучения как таковую я, конечно, не отрицаю, но родители должны точно оценивать свои силы.
– Что, кроме педагогического образования, нужно, чтобы родители дома смогли качественно обучать ребенка?
– Родителям просто не нравится современная школа, в ней много равнодушия. Они считают, что ребенок должен учиться в комфортной обстановке, а массовая школа ее обеспечить не может. Если у ребенка способности средние или ниже среднего, с ним нужно очень много заниматься. Если он учится индивидуально, ему, возможно, и не потребуется 40-45 минут на усвоение темы, как в школе. Но я вас уверяю, таких детей мало, возможно, пятая часть от всех обучающихся. Остальным нужно многократное повторение, разъяснение, работа по шаблону. Чтобы готовить наших учеников к ЕГЭ по математике, мы в школе практикуем собственную методику. Отрабатываем ее пятый год, и у нас ОГЭ и ЕГЭ все сдают.
– Она основана на натаскивании?
– Как раз без него. Я условно назвала ее методикой мотивационного заражения. Ее невозможно использовать в общеобразовательных школах, поскольку для реализации нужны несколько учителей математики, одномоментно работающих в классе. Начиная с 1 марта, примерно раз в неделю организуем уроки-погружения для 9 и 11 класса. Они длятся 4-5 часов, для этого специально перестраивается расписание. Расставляем столы особым порядком, делим класс на подгруппы, с каждой из которых работает один учитель. Дети получают не только распечатки тренировочных тестов, но и полный перечень ответов к задачам, и распечатанные решения всех заданий. Алгоритм следующий: первоначальная задача ученика – начать решать. Решил – проверь ответ. Если он верен, приступай ко второму заданию. Если не верен – перерешай. Если нет сил, не уверен в результате или просто ленишься – смотри решение. При этом учителя выполняют задания вместе с учениками. Они могут задавать вопросы любому учителю на любом этапе решения. В нашей школе до обеда запрещено пользоваться телефонами и другими гаджетами, но на этих уроках я разрешаю планшеты, Интернет. Когда взрослый человек – учитель – вместе с детьми начинает делать одну и ту же работу, они активнее включаются в нее, и происходит то самое мотивационное заражение.
– Какие задачи сегодня выполняет частная школа?
– Она объединяет две практики – обучения и воспитания. Это непосредственно процесс обучения в первой половине дня и полупансион, или, иначе говоря, группа продленного дня, – во второй. Общеобразовательная школа может создавать такие группы, но только для начальной школы, в подростковом возрасте меняются приоритеты и доминанты деятельности. А в частной школе ребенок, как в надежном банке: утром отдали, вечером получили. Стоимость обучения у нас более двадцати тысяч рублей в месяц. В нее входит в том числе трехразовое питание и второй витаминный завтрак.
– «Продленка» сейчас есть во всех частных школах города?
– Практически да. Это то, что нужно родителям. Второе, что привлекает их, – это меньшая численность детей в классе. В нашей школе в среднем 15-16 человек. В первый класс у нас очередь – около 40 детей, но площади классных помещений ограничены – по стандарту положено 1,5 кв. м на ученическое место, поэтому всех принять не можем. Когда мы переезжали в это здание, пришлось сделать полную реконструкцию, перенести двери, перегородки в соответствии с требованиями надзорных органов.
– Наблюдается тенденция к увеличению популярности частных школ?
– Просто родилось больше детей. Пик рождаемости пришелся на 2011-2013 годы. В 2019 году к нам поступают дети 2012 года рождения. Ближайшие школы переполнены, а рядом коттеджные поселки Старгород, Серебряный берег, Изумрудный берег. У нас удобное местоположение. Сейчас в школе обучается 160 детей, что составляет среднюю численность учащихся в негосударственных школах. Я знаю об этом, поскольку являюсь еще и председателем Ассоциации негосударственных образовательных учреждений Омска.
– Чем занимается ассоциация, какие у нее задачи?
– Не могу сказать, что мы работаем очень активно, здесь и моя вина – времени не хватает, тем не менее связь между школами у нас налажена. Ассоциация появилась в середине 90-х годов, тогда было много нерешенных вопросов в сфере частного образования, мы часто встречались и обменивались опытом. Что касается совместных мероприятий, то мы проводим олимпиады среди частных школ по иностранным языкам, истории, гуманитарным наукам; спортивные соревнования – футбольные и легкоатлетические турниры; устраиваем праздники, где частные школы демонстрируют достижения своих учеников. Периодически проводим конференции учителей частных школ. В 2018 году я с девятиклассниками побывала на международной физико-математической олимпиаде на Крите, где наш ученик занял второе место по алгебре. Надеюсь, что в нынешнем году в олимпиаде такого уровня будут участвовать и другие частные школы Омска.
– Сколько первоначально в ассоциацию вошло школ?
– Шесть – «Возрождение», «Альфа и Омега», «Видергебурт», Авторская экспериментальная школа № 155, Школа святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, «Школа интеллектуального развития» (ныне НОУ ДОО «Центр образования и развития»), детский сад «Дюймовочка». В 1998 году открылась частная школа «Интеллект», детский сад «Дочки и сыночки». Десять лет назад в ассоциацию вступил Общеобразовательный Лицей с этническим компонентом. Недавно присоединились школы «Новое поколение», «Гармония», «Классическая гимназия «Умница». Негосударственное образовательное учреждение, как и муниципальная школа, проходит процедуры лицензирования и аккредитации, получая право на выдачу выпускникам аттестатов установленного образца.
Такого требования нет для негосударственных детских садов, которые могут работать без лицензии. По закону об образовании обязательными функциями для дошкольных учреждений являются уход и присмотр. Несколько лет назад в Омске действовало около 200 частных детских садов, в настоящее время их осталось около 60. С одной стороны, в городе неуклонно увеличивается количество мест в муниципальных дошкольных учреждениях, с другой – родители стали разборчивее, выросла конкуренция среди частных детских садов.
– Одной из проблем частного образования является аренда помещений. Есть ли сегодня школы, у которых свои помещения?
– Нет, все находятся на аренде. За наши два здания (школы и детского сада) мы выплачиваем более полумиллиона рублей в месяц.
– Ирина Андреевна, это только аренда, а наверняка есть и другие расходы. Насколько же окупаемы частные школы?
– У нас сегодня, как в любом учреждении, 13 основных статей расходов. Школа окупаема, но не приносит прибыли. Все частные школы имеют статус некоммерческих организаций. Ни одна не зарегистрирована как ООО, поэтому частные школы не кредитуют банки, некоммерческие организации не имеют права получать прибыль. Все, что мы имеем сверх доходной части, должны вкладывать в организацию образовательного процесса, чем и занимаемся. Зачем все это? Мы делаем дело, которое приносит радость. Я очень люблю свою работу, немногие могут этим похвалиться. Наши учителя зарабатывают в среднем несколько больше, чем в муниципальных школах, они не загружены таким количеством бюрократической писанины. Тех, у кого много учебных часов, я никогда не нагружу классным руководством.
– Субсидия министерства образования – серьезное подспорье?
– Безусловно. Министерство образования Омской области компенсирует примерно седьмую часть наших затрат. Мы очень ценим такую помощь.
– Спасибо за интересную беседу!
Ранее интервью было полностью доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 6 февраля 2019 года
