Согласитесь, это нонсенс – добровольно уничтожить завод, когда есть все шансы его воскресить.
«Коммерческие Вести» продолжают всесторонне освещать ситуацию с Крутогорским нефтеперерабатывающим заводом. В одном из предыдущих выпусков мы публиковали интервью с арбитражным управляющим ООО «ВСП КНПЗ» Светланой РЫЛИНОЙ, в котором она утверждала, что на предприятии незаконно производились подакцизные нефтепродукты, минуя уплату налогов. Когда она, с ее слов, попыталась пресечь это, площадку захватила неустановленная группа лиц, ей и ее близким стали поступать угрозы. Затем свою точку зрения – прямо противоположную – нашему изданию изложил технический директор предприятия Валерий ЧЕШЕГОРОВ. Он заявил, что РЫЛИНА и ее товарищи – возможно, под влиянием бывшего собственника предприятия Валерия ФЕДОТОВА, делают все возможное, чтобы убить завод, поскольку не смогли в июле этого года установить над ним контроль. Со слов ЧЕШЕГОРОВА, внешний управляющий пытается разорвать контракты с ресурсоснабжающими организациями и даже отказаться от лицензии на производство и хранение нефтепродуктов. Теперь версией событий обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА пригласила поделиться инвестора ООО «ВСП КНПЗ» – директора ООО «СР-ТЭК» Сергея ПУШКАРЕВА.
– Сергей Сергеевич, общаясь со мной, Валерий ЧЕШЕГОРОВ упомянул вас в качестве инвестора ООО «ВСП КНПЗ», а Светлана РЫЛИНА чуть ранее заявила, что вы долгое время трудились в отделе реализации предприятия, когда оно еще принадлежало Валерию ФЕДОТОВУ.
– Все верно. Отчасти потому, что я был хорошо знаком с предприятием, еще в конце 2018 – начале 2019 года я предложил Владимиру ДОБРЫШКИНУ, конкурсному управляющему ООО «ВСП Траст», арендовать имущественный комплекс КНПЗ. Основные залоговые кредиторы «ВСП Траст» – Газпромбанк и Банк России – поддержали идею «СР-ТЭК». Однако на тот момент площадка была арестована в рамках уголовного дела в отношении ФЕДОТОВА. Некоторое время спустя, когда был разработан план внешнего управления КНПЗ, подразумевавший восстановление деятельности и платежеспособности предприятия, появилась возможность туда зайти. Все это было в моем присутствии, ДОБРЫШКИНА, Светланы РЫЛИНОЙ и кредиторов завода обговорено на соответствующем собрании в марте.
– В плане было прописано, что к августу должно возобновиться производство?
– Четкой даты не было, поскольку надлежало провести техаудит, определиться с объемами работы. Наняли персонал, в мае за дело взялся ЧЕШЕГОРОВ, проведя обследование имущественного комплекса – электричество (пришлось поменять больше 10 км силовых проводов), трубопроводы, насосы, резервуарный парк, холодильное оборудование, нефтеперегонные установки. Стало ясно, что к августу вполне реально запустить завод в полную силу.
– Сколько вы инвестировали денег и во что?
– За три месяца – около 15 – 17 млн. рублей. Деньги перечислялись по договору целевого займа и тратились на закуп материалов, товаров, работ (услуг), уплату налогов и зарплату. Мне пришлось выкупить долги КНПЗ (около трех млн.) перед компаниями, осуществляющими поставку и транспортировку газа. Но я не единственный вкладывал средства в восстановление КНПЗ. ООО «Промышленный железнодорожный транспорт» за свой счет обновило 35 км путей, потратив миллионы рублей. Я лично вел в апреле переговоры с директором, предупреждая, что предприятие «тяжелое». В лучшем случае отбить свои инвестиции (подчеркиваю – еще не выйти на прибыль) «ПЖТ» удалось бы в первом квартале 2021 года, случись все так, как планировалось. В конце мая на площадке появились первые вагоны с сырьем, и дальнейшие расчеты производились уже по договорам хранения. Имелся, согласно плану внешнего управления, и третий финансовый путь – процессинговых платежей. Но он стал бы возможным только после официального старта нефтепереработки.
– По вашим расчетам, когда бы предприятие встало на ноги?
– На это потребовалось бы не менее двух лет.
– Откуда поступало сырье?
– Из абсолютно официальных источников по законно заключенным контрактам – все документы и пробы сырья находятся у правоохранительных органов. Подробную информацию разглашать не стану, поскольку ведется доследственная проверка, а все сказанное могут попытаться использовать против меня мои оппоненты.
– Каким образом?
– Банально направившись к нашим поставщикам с целью запугать их, воспрепятствовать нашему сотрудничеству. Такие прецеденты уже случались. Больше скажу, добрая треть поставщиков нефти соглашалась работать с КНПЗ только полностью по предоплате, остальные смягчались, узнав, что актив уже не контролируется ФЕДОТОВЫМ.
– Не опасались перенимать-то этот актив, учитывая репутацию его экс-бенефициара?
– Я максимально дистанцировался от него. Уволился в 2017 году – когда от ФЕДОТОВА поступило предложение стать генеральным директором «Ойл Процессинг», откровенно разваливающееся торговое предприятие, это руководство которым грозило уголовным преследованием. Это характерно показывает, что люди для него – расходный материал. Да и в принципе мне и ранее претило отношение начальника, для которого было нормой подставлять подчиненных. Я ушел в самостоятельное плавание. Больше двух лет занимаюсь нефтепереработкой в Самарской области. Хотел увеличить объем за счет омского завода, но сами видите, что получилось. За последние два с половиной года ФЕДОТОВ не вложил ни копейки в КНПЗ! Но ведет себя так, словно актив до сих пор ему принадлежит.
– Вы имеете в виду события 22 июля?
– Меня лично во время захвата на площадке не было, но там находились мои сотрудники. Они рассказали мне, что забежали человек двадцать во главе с Александром ТУРЫШЕВЫМ – человека, насколько я знаю, с богатым криминальным прошлым – и велели всем покинуть территорию без объяснения причин. У ТУРЫШЕВА была доверенность от РЫЛИНОЙ. Я велел по телефону оставаться своим рабочим на местах и не покидать площадку – товара там было на миллионов 150, за сохранность которого я откровенно опасался. ЧОП «Кортеж», охраняющее всю промплощадку, меня через центральную проходную не пропустило: мне сказали, что это личное распоряжение ФЕДОТОВА. К вечеру моих ребят оттуда все-таки выдавили. С места событий пропал видеорегистратор, несколько системных блоков, калибровочные таблицы и прочее. Я поинтересовался у ТУРЫШЕВА, что происходит. На что мне ответили, что для меня ничего не меняется, я могу продолжать готовить возобновление работы завода, но отчитываясь ФЕДОТОВУ. Тогда я обратился в правоохранительные органы и сообщил о происходящем ДОБРЫШКИНУ. Но и того не пускал «Кортеж». Пока он, как и я, не воспользовался обходными путями. Сейчас площадка простаивает.
– Вы так и не контактировали с ФЕДОТОВЫМ?
– Он не имеет права выходить со мной на связь, поскольку я один из ключевых свидетелей в его уголовном деле. Но на протяжении месяцев, как я стал инвестором КНПЗ, от его представителей ко мне поступали требования явиться к нему для беседы. Не понимаю, на что рассчитывает человек, обвиняемый в мошенничестве в особо крупном размере — что я за собственные деньги стану исполнять его волю и ходить к нему на поклон? Крайне наивно, если не сказать хуже. Думаю, это была незамысловатая попытка надавить на меня, захватить товар более чем на 100 млн. рублей, чтобы у меня не было иного выбора, как работать на ФЕДОТОВА. Не вышло. Поняв, что добиться своего грубой силой не получается, мой бывший работодатель не нашел ничего лучше, как, видимо, попытаться так же прямолинейно воздействовать на арбитражного управляющего РЫЛИНУ, вынудить ее разорвать контракты с ресурсоснабжающими организациями, отказаться от лицензии. Согласитесь, это нонсенс – добровольно уничтожить завод, когда есть все шансы его воскресить. Тем более что такое поведение РЫЛИНОЙ – полная противоположность плану внешнего управления, утвержденного кредиторами.
– То есть, как предположил ЧЕШЕГОРОВ, чтобы КНПЗ никому не достался?
– Вроде того, сдать его на металлолом. В курирующих ведомствах крутят у виска – на памяти специалистов это первый случай, когда руководство предприятия просит отозвать у него лицензию. Я искренне сочувствую РЫЛИНОЙ. Поступать так со стороны ФЕДОТОВА не только не по-человечески, но и не по-мужски. Впрочем, сколько его помню, он никогда не был особо озабочен моральной стороной своего поведения. Что мы и видим по возбужденным уголовным делам в его отношении. К слову, попытка отжать КНПЗ имеет не только финансовую подоплеку. Я уверен, что это в том числе явное намерение заставить меня замолчать, как главного свидетеля по уголовному делу, или дать нужные показания в суде. Этакое стремление убить двух зайцев одним выстрелом. Сейчас ФЕДОТОВ они организованной группой, похоже, решили окончательно закошмарить КНПЗ – пишут в ресурсоснабжающие организации, правоохранительные, надзорные органы, обращаются в СМИ. Эта история стара как мир: сотрудники предприятия вынуждены целыми днями принимать проверки и давать показания, а не непосредственно трудиться – у них банально не остается ни времени, ни сил. Потом вымотанный завод, истощенный долгами, аккуратно подбирают позарившиеся на него люди... К слову, я бы на месте правоохранителей обратил внимание на то, что человек, находящийся под подпиской о невыезде и надлежащем поведении, руководит, похоже, организованной группой, которая активно ведет «жесткие переговоры» (назовем это так), стремясь подчинить себе не только КНПЗ (это деликатная подсказка от меня).
– Вы подсчитывали свои убытки?
– Они колоссальны! Уже около 25 млн. рублей – цикл производства, товарооборот ведь непрерывны. И напоминаю, убытки в силу простоя вагонов терпит и «ПЖТ». Если нам сейчас удастся восстановить контроль над КНПЗ и вернуться к воплощению плана внешнего управления, при самом идеальном раскладе получится запустить предприятие не раньше ноября. В случае же лишения лицензии и введения конкурсного производства, как того добивается РЫЛИНА и стоящие за ней люди, история КНПЗ закончится. В глубочайшем непоправимом минусе окажутся «СР-ТЭК», кредиторы предприятия (включая налоговую инспекцию), работники останутся без зарплаты, бюджет без поступлений – все, как и говорил ЧЕШЕГОРОВ.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 2 сентября 2020 года.
