Прокуратура Омской области ждёт заявлений от родственников репрессированных
Прокуратура Омской области продолжает работу по реабилитации лиц, пострадавших от политических репрессий, к которым относятся также и дети, находившиеся вместе с репрессированными родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении, и дети, оставшиеся в несовершеннолетнем возрасте без попечения необоснованно репрессированных родителей.
«С этой целью репрессированные и их дети обращаются в органы прокуратуры, которые рассматривают дела в отношении лиц, осужденных за государственные и иные преступления, либо подвергнутых уголовным репрессиям по решениям органов ВЧК, ГПУ, УНКВД – НКВД, МГБ, МВД, прокуратуры и их коллегий, комиссий, «особых совещаний», «двоек», «троек» и иных органов, осуществлявших судебные функции, и т.д», — рассказали 3 ноября в облпрокуратуре.
В релизе отмечается, что количество таких заявлений с каждым годом сокращается, но процесс реабилитации жертв политических репрессий до сих пор не завершен. В 2016 году прокуратурой было рассмотрено 46 заявлений по вопросам реабилитации, в результате 9 человек были реабилитированы и получили соответствующие справки.
«Отклонено всего 4 заявления, поскольку заявители не относились к числу лиц, подлежащих реабилитации. В остальных случаях гражданам даны ответы с разъяснениями», - пояснили в прокуратуре.
Отмечу, лет 10 лет назад автору этой заметки по аналогичному вопросу в прокуратуре не помогли. Зато, получив в ГА РФ ответ (10 лет назад сработал личный письменный запрос, направленный на адрес: 119817 Москва, улица Б. Пироговская, 17. Государственный архив РФ; сейчас можно получить информцию на сайте), я понял, почему в 1984 году влюбился в девушку, которая через год согласилась с моим предложением — и до сих пор моя жена.
Оказывается, наши семьи прошли одним путем. Моего деда АРТАМОНОВА Дорофея Тимофеича – главного экономиста Наркомтяжпрома – арестовали ночью в своей квартире дома в центре Москвы и расстреляли в октябре 1937 года. Деда моей жены СТРУЧАЕВА Семёна Фроловича забрали утром с катера, где он работал мотористом, в центре Омска – причал Речного училища тогда находился рядом со зданием НКВД (нынешние ФСБ-УВД на улице Ленина,2, и памятником жертв репрессий – на фото). В октябре 1937 года тоже был расстрелян.
Кто решил судьбу моего деда, мне пока установить не удалось. Узнать, кто приговорил деда моей жены, помогли недавно, как раз в омской прокуратуре, в том числе, и официально:«Тройка при УНКВД по Омской обл. 25 октября 1937 г., обв.: за контрреволюционную деятельность без ссылки на закон. Приговор: ВМН. Расстрелян 29 октября 1937 г.».
Отмечу, страх провинциальных чекистов заставлял их хитрить, московским «пламенным коммунистам» об этом задумываться времени не хватало — их самих расстреливали пачками.
Мою бабушку и её семилетнюю дочку — мою будущую мать, сослали в Алтайский край. Чекисты сказали честно, что Дорофея Тимофеича расстреляли, уважительно помогая собирать пожитки в квартире дома, который находился в трёх автобусных остановках от Кремля.«На машине нас отвезли на вокзал и помогли устроиться в поезде», — вспоминает моя матушка.
Бабушку моей жены чекисты держали в неведении, отговариваясь, мол, находится в спецпоселении Томской области, но «без права переписки». Теперь оба деда реабилитированы.
Как ранее сообщал KVnews, с 1991 года, когда был принят закон РФ №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», УМВД России по Омской области признаны реабилитированными более 20 тысяч граждан, которые смогли восстановить свое доброе имя, получить предусмотренные законом меры социальной поддержки и компенсации.
Реабилитация продолжается. Подать заявление на предоставление государственной услуги по выдаче справок о реабилитации жертв политических репрессий можно в Информационном центре УМВД России по Омской области.
Фото © cs14112.vk.me
