Занятия строились исключительно на примерах из практики «Бюро судебных экспертиз» за 12 лет работы.
Рассказывает лектор спецкурса для судей по актуальным вопросам назначения судебной экспертизы, директор ООО «Бюро судебных экспертиз», кандидат юридических наук Алексей АЛГАЗИН. Лекции проходили на базе ЧОУ «Региональный институт экономики и управления».
— На сколько сложно проводить занятия для судей?
— Прежде всего хочу сказать, что с интересом принял участие в этом учебном проекте, ведь судьи – это юристы самого высокого профессионального уровня и, конечно, самые взыскательные слушатели. У меня есть опыт проведения занятий для сотрудников МВД, Следственного комитета России и прокуратуры, но семинар для судей я проводил впервые.
Хочу отметить, что в учебной аудитории, в живом обсуждении спорных правовых моментов судьи совсем не такие, как в судебном процессе. Они более раскованные, открытые, интересные и любознательные – мне очень понравилась их активность на занятиях, желание разбирать проблемные ситуации и задавать вопросы.
— Вы обучали судей теории назначения судебных экспертиз?
Конечно, нет. Теорию судьи знают на «отлично», а вот в практике назначения и проведения судебных экспертиз есть не мало особенностей. Поэтому занятия строились исключительно на практических примерах судебных экспертиз, проведенных нашим Бюро за 12 лет работы. Я рассказывал об опыте проведения нами сложных экспертиз: «микрофонное» дело, исследования по делам о гибели и травм в результате несчастных случаев, экспертизы по взрывам газа в Омске и многие другие.
— Какие проблемные моменты назначения судебных экспертиз вы обсуждали на занятиях?
Таких моментов множество. Априори судьи не могут обладать специальными экспертными познаниями одновременно в различных областях науки, искусства или техники, однако закон возлагает на них обязанность разбираться в назначаемых экспертизах и давать им оценку. Поэтому одной из проблем является определение судом вида и рода экспертизы, для понимания того, на какие вопросы может ответить эксперт. Например, эксперт-почерковед не может определить подлинность оттиска печати, или определить давность составления документа, это задача для эксперта по технической экспертизе документов (ТЭД).
Или по вопросу экспертной оценки оскорбительных высказываний нужно уметь разграничивать часть работы эксперта-лингвиста: он даёт оценку лексического содержания высказываний, при этом эксперт-психолог определяет, кому данные высказывания были адресованы, и как лицо их восприняло. Таким образом, в данном случае нужно назначать комплексную психолого-лингвистическую экспертизу.
— Какие примеры проведенных Бюро экспертиз наиболее заинтересовали судей?
Любой аудитории (и судьи не исключение) интересны необычные, нетиповые экспертизы В частности, у судей вызвали интерес исследования, где эксперты Бюро опровергали выводы государственных экспертиз. Так, по одному из дел о гибели военнослужащего, обнаруженного повешенным, наш эксперт-почерковед не подтвердил версию о составлении предсмертной записки умершим. Вместе с тем, государственный эксперт установил совпадение почерка. Оказалось, что на первичную почерковедческую экспертизу государственному эксперту были представлены образцы почерка не погибшего военнослужащего, а иного лица.
— В настоящее время ведутся споры о том, куда назначать экспертизы: в государственные и частные экспертные учреждения, этот вопрос поднимался?
Да, мы обсуждали и эту тему. Однако она перестала сейчас быть настолько актуальной. В нашем городе только два государственных экспертных учреждения (МинЮста и МинЗдрава), которые проводят судебные экспертизы по гражданским и административным делам, и с учетом того, что объем экспертиз очень большой, а процессуальные сроки рассмотрения дел ограничены, судьи активно назначают судебные экспертизы в частные экспертные организации.
Тем более, крупные частные экспертные организации уже давно доказали свою состоятельность, как в кадровом составе экспертов, так и в наличии экспертной базы -методик и необходимого оборудования.
Например, у нас в Бюро работают криминалисты, почерковеды, автотехники, трасологи и пожаротехники, имеющие опыт работы в структурах МВД и МинЮста по двадцать и более лет. Или, например, наши эксперты психологи и лингвисты являются доцентами и начальниками ведущих кафедр профильных ВУЗов, естественно, с научной степенью.
— Обсуждали ли вы с судьями какие-то курьёзные случаи из экспертной практики?
Конечно, такие случаи тоже вызывают живой интерес аудитории. Я рассказал слушателям несколько примеров псевдо-экспертиз, где экспертами выступали, мягко говоря, не совсем компетентные специалисты. Так, в одном случае эксперт-химик утверждал, что бытовой газ при утечке не может заполнить комнату, а при наличии искры газ не взорвется. Другой эксперт определил, что два очага возгорания переднего и заднего колес автомобиля являются не признаком поджога, а объясняются сильным завихрением порывистого ветра. По одной из экспертиз о ДТП, государственный эксперт описал механизм столкновения, указав, что автомобили «сложились в гармошку».
Подобные около-экспертные заключения требуют серьезной критической оценки суда.
