Главный экономист Альфа-Банка Наталия ОРЛОВА и старший аналитик Анна КИЮЦЕВСКАЯ спрогнозировали, как скажутся на российской экономике 30-дневные выходные, объявленные президентом РФ Владимиром ПУТИНЫМ для профилактики коронавируса.
Владимир ПУТИН продлил режим выходных до 30 апреля, что означает высокую вероятность спада по итогам 2020 года. Мы ожидаем увидеть сокращение ВВП на 1,0% по итогам этого года, что, тем не менее, является оптимистичным прогнозом: защиту от более глубокого провала мы видим в структуре российской экономики, где невелика доля предприятий малого и среднего бизнеса; в том, что Россия является чистым импортером услуг и ее финансовый сектор не страдает от кризиса ликвидности и от повышения процентных ставок. В то же время пандемия серьезно ударила по и так депрессивным настроениям в реальном секторе и ухудшила перспективы России вырваться из ловушки стагнации.
Рост российского ВВП на 2,3% за 2M20 дает запас прочности для прогноза по всему 2020 году
Сегодня президент ПУТИН продлил режим выходных до 30 апреля – выпадение целого месяца экономической активности требует пересмотра прогноза годового роста. Тем не менее, следует помнить, что к карантину Россия подошла, располагая относительно сильной базой роста: по оценке Минэкономразвития, рост российского ВВП составил 2,3% г/г за 2М20, в том числе 2,9% г/г в феврале, что указывает на весьма слабую чувствительность России к спаду китайской экономики. Учитывая панический характер потребления со стороны российских домохозяйств в марте, мы считаем, что рост ВВП за 1К20 может достичь примерно 2% г/г, что является запасом прочности для показателя роста экономики в этом году.
Мы ожидаем, что ВВП снизится на 6% г/г в 2К20
Нет никаких сомнений в том, что 2К20 будет крайне сложным для экономики. Россия будет испытывать давление от карантинных мероприятий в ЕС: на долю стран ЕС приходится 43% внешнеторгового оборота России. Кроме того, режим выходных в России означает закрытие всех развлекательных заведений, ресторанов и торговых центров. В нашем базовом сценарии мы считаем, что бизнес вернется к работе только после майских праздников. Это должно привести к снижению экономической активности примерно на 20% в апреле на фоне, главным образом, заморозки работы сектора услуг и предприятий малого и среднего бизнеса. Таким образом, мы ожидаем, что ВВП снизится на 6% г/г за 2К20. Исходя из этих допущений, мы понижаем наш прогноз роста ВВП на 2020 с 1,8% г/г до спада на 1,0% г/г.
Ряд причин указывает на ограниченность масштаба спада
Мы, конечно же, понимаем, что наш прогноз роста ВВП производит очень оптимистичное впечатление в сравнении с консенсус-прогнозом, который предусматривает существенный провал ВВП. Однако мы считаем, что целый ряд фактор отличает сегодняшнюю Россию от опыта предыдущих кризисов:
(1) Два предыдущих кризиса – 2008 г. и 2014 г. – были кредитными и связаны с ужесточением финансовой ситуации: в 2008 г. российские банки испытывали огромный дефицит ликвидности, что заставило их ужесточить условия кредитования (процентные ставки по корпоративным кредитам выросли в среднем с 12% до 17% в кризис 2009 г.), тогда как в 2014 г. кредитный шок был спровоцирован резким скачком ключевой ставки (ставки по корпоративным кредитам выросли с 9% до 18% в 2015 г.). В данный момент ни один из этих факторов не актуален: ЦБ поддерживает банки большим объемом ликвидности, и российская банковская система находится в профиците ликвидности (на банковских счетах в ЦБ в марте в среднем находилось около 3 трлн руб.). Одновременно ЦБ сохраняет ключевую процентную ставку на неизменном уровне, что указывает на весьма умеренный риск повышения ставок для реального сектора. Иными словами, банки вряд ли будут усугублять кредитный шок и всего лишь станут жертвами тех кредитных рисков, которые они накопили ранее.
(2) Два сектора особенно сильно уязвимы в текущей ситуации: это предприятия малого и среднего бизнеса и сфера услуг. Однако ни один из этих двух секторов не является основой российской экономики. Слабость первого сектора всегда считалась «ахиллесовой пятой» российской экономики – на него приходится менее 20% ВВП России; аналогичная ситуация наблюдается и с сектором услуг, на который приходится 28% российского потребления, то есть гораздо меньше, чем в странах с развитой экономикой, в которых на него приходится 40–50% потребления. Крупные промышленные компании, судя по всему, находятся в более безопасном положении в этот кризис, так как, во-первых, торговля товарами страдает меньше сервисных секторов, и, во-вторых, крупные компании располагают более сильным финансовым менеджментом и большими возможностями проходить через периоды финансовых кризисов в отличие от более мелких игроков.
(3) Сталкиваясь с риском снижения роста, компании традиционно стоят перед выбором между сокращением зарплат и сокращением штата сотрудников. Российские компании исторически предпочитают переносить нагрузку на своих сотрудников через временное сокращение зарплат; однако на рынке труда сейчас наблюдается дефицит трудовых ресурсов, так как безработица составила 4,7% по итогам прошлого года, что может заставить владельцев бизнесов разделить нагрузку понижательной коррекции со своими сотрудниками. Низкая инфляция также поддерживает этот сценарий; исторически снижение расходов на оплату труда проводилось через отсрочку в индексации зарплат, а не через сокращение номинальных зарплат.
Фото © Альфа-Банк (АО)
