Александр ТРИППЕЛЬ назначен и.о. первого заместителя генерального директора АК «Омскэнерго».
4 декабря 2002 года в Москве в Большом театре Российская академия бизнеса и предпринимательства вручала дипломы «Предприниматель года». Среди лауреатов были руководители крупнейших российских компаний, директора заводов и даже губернаторы. В числе других диплом получил и Александр ТРИППЕЛЬ как успешный менеджер, выведший предприятие «Омскшина» на ведущие позиции в российских рейтингах. За две недели до этого торжественного события совет директоров омского шинного завода отправил Александра Фридриховича в отставку. В те дни первый свой комментарий случившемуся он пообещал дать именно «Коммерческим вестям». И сдержал слово.
— Александр Фридрихович, что же произошло на Омскшине?
— Сразу предупреждаю: моя оценка субъективна. Я не претендую на истину в последней инстанции, но считаю ошибкой решение Сибурауправлять своими заводами из Москвы. Шинное производство — это не нефть и не газ. Здесь низкая рентабельность и высокая трудоемкость. Для того чтобы этот бизнес работал эффективно, им необходимо управлять на месте.
— Какова рентабельность завода?
— Когда я уходил, она была 6-7%. Какая сейчас, не знаю. Там строится совсем другая система отношений: дается сырье, защищаются затраты на переработку, а конечная продукция принадлежит уже Сибуру.
— То есть переход на процессинг уже произошел?
— Происходит. Причем в зимний период, когда и без того реализация затруднена.
— Но не сломали же там существующую систему продаж?
— Раньше всю продукцию реализовывал сам завод. Лишь около 20% от общего объема забирала головная компания для комплектации автозаводов. Сегодня шины продает сам Сибур или аффилированные с ним структуры. Я не утверждаю, что эта система не имеет права на жизнь. Несомненно лишь то, что она менее эффективна и, возможно, приведет к убыткам для Омскшины.
— Но не собирается же Сибур разваливать завод?
— Нет, конечно. Они поставили задачу, чтобы весь объем производства продаж проходил через головную компанию. Один из вице-президентов Сибура сказал на совете директоров: «Нам не нужны на местах менеджеры, нам нужны главные инженеры, которые бы грамотно поддерживали технологический процесс». А значит, я был не нужен им изначально, так как Сибур и не намеревался строить эффективный бизнес. В Омске им нужен лишь цех, а не самостоятельный завод.
— Был ли предварительный разговор с президентом компании?
— Был. Он мне сказал дословно: «Ты не лоялен Сибуру».
— Почему?
— В последние месяцы начала складыватьсяситуация, когда чуть ли не каждый вице-президент Сибура, чуть ли не каждый руководитель департамента выходил на меня или на заводские службы и давал те или иные распоряжения.
— Какие?
— По отпуску продукции, по условиям отгрузки, по передаче векселей, по расчетам — кому, куда и сколько заплатить. Я отказывался выполнять такие команды. Ведь ни вице-президенты компании, ни руководители департаментов не отвечали за последствия своих распоряжений. Я задал им простой вопрос: перед кем я, как руководитель, должен нести ответственность?
— Перед кем?
— Перед акционерами, перед советом директоров. Решения совета для меня обязательны. Если в Москве были намерены самостоятельно «рулить» заводом, то для этого необходимо созвать внеочередное собрание ипроголосовать за Сибур как управляющую компанию. То есть все оформить юридически.
— Вы по-прежнему являетесь членом совета директоров Омскшины?
— Да.
— Принимаете участие в заседаниях совета?
— После того как я ушел, пока еще не было ни одного. Завод — это еще не та группа руководителей, которая находится в Москве. Завод — это 8 600 человек, которые работают в Омске. Если у предприятиябудут проблемы, они будут не у тех, кто руководит, а у тех, кто работает. Поэтому я сделаю для Омскшины все, что в моих силах.
— За последние месяцы в Омскую областьдважды приезжали руководители словацкого «Матадора». И они почему-то встречались не с руководством Сибура, а с руководством Омской области. Почему?
— Нормальная обеспокоенность иностранного партнера. Тем более, что первоначально Сибур не хотел встречаться с «Матадором». Там считали СП ошибкой. Но все эти вопросы сегодня сняты. Встреча состоялась. Договорились отложить решение всех вопросов до марта — апреля.
— Что за совместный проект по выпуску транспортерной ленты?
— Полтора года назад с «Матадором» был подписан протокол о намерениях. Еще при прежнем руководстве Сибура. Проект по производству транспортерной ленты, которая до сих пор в России не изготавливается. То есть проект направлен на импортозамещение. Первые инвестиции предполагались порядка $ 15 млн. Через полтора года после запуска мы планировали выйти на ежемесячные объемы 100 млн рублей.
— Начала ли работать ассоциация предприятий химической промышленности, о которой мы говорилив прошлый раз?
— В конце декабря она была наконец официально зарегистрирована. Покамне предложили сохранить за собой председательство. В ближайшее время состоится первое собрание и будет принят план работы на будущее.
— Кто предложил вам работать в Омскэнерго?
— Александр АНТРОПЕНКО. Потом меня пригласили в Москву в РАО «ЕЭС России», годе я встречался с председателем совета директоров Омскэнерго Вячеславом СИНЮГИНЫМ. Он подтвердил это приглашение.
— Когда вы приступили к работе?
— 30 декабря прошлого года.
— Какие направления курируете?
— Экономический блок, работу с персоналом.
— И как здесь принимаются решения?
— Грамотно. У РАО — контрольный пакет.Однако все принципиальные решения проводятся, как и положено, через совет директоров. Я думаю, через некоторое время к этому же вернутся и на Омскшине. Иначе сменится, скажем, руководство Сибура завтра, встанет вопрос: кто на процессинг подписывался? Гендиректор. Он и будет отвечать перед акционерами за не свое, по существу, решение.
