Сергей ЯШЕЧКИН, "Повышение тарифов — это путь в никуда"

— Сергей Викторович, почему в качестве объекта для инвестирования было выбрано именно водоснабжение?

— Из-за объективной готовности водоканалов к преобразованию в рыночные компании. К тому же вода — это самый незаменимый продукт. И самое главное — здесь нет разрыва в технологическом процессе. Сам добыл, сам подготовил, сам транспортировал, сам реализовал, сам получил деньги. А в теплоснабжении слишком много участников. То же самое и в электроэнергетике. В водоснабжении меньше контрагентов, с которыми надо договариваться при реализации проекта. Притом что здесь ресурс оптимизации ниже, чем в теплоснабжении, этот бизнес гораздо привлекательнее. Именно из-за того, что меньше посредников, а значит, и меньше рисков. А так, при прочих равных условиях, тепло, конечно, намного интереснее. Здесь и объем реализации больше, и финансовые потоки значительнее, и оптимальность выше — и ресурсная, и технологическая. Поэтому мы не исключаем, что по мере развития нашего опыта и наших возможностей, равно как и по мере усовершенствования законодательной базы, мы будем и в этой сфере оперировать.

— Мы — это Евразийское водное партнерство?

— Нет, конечно. Я считаю, что не стоит повторять опыт РКС. Это должна быть специализированная компания. Я не исключаю, что какие-то общегородские функции можно объединить. Но их можно объединять и сегодня. В частности, по общим биллинговым операциям — выставлению счетов и обслуживанию потребителей в этой части. Это все будет интегрироваться.

— То есть единая квитанция?

— Да. Но в первую очередь единая база данных.

— Кто является учредителем Евразийского водного партнерства?

— Основным учредителем, у которого сконцентрировано более 90% уставного капитала компании, является ОАО «Евразийский». Это инвестиционная компания, которая благополучно работает на финансовом рынке уже больше десяти лет. Она имеет уставный капитал порядка 200 млн рублей, и около полутора миллиардов активов. Это, конечно, не «Тройка-Диалог» и не НИКойл, но это абсолютно независимая компания, не входящая в какую-либо финансово-промышленную группу. Именно она и является финансовой основой для развития этого проекта.

— Кто будет осуществлять управление Водоканалом?

— Операционной деятельностью по-прежнему будет заниматься Геннадий ЛЕОНОВ и его команда. Управлять операционной деятельностью омского Водоканала из Москвы нереально. И глупо. И дорого. Потому что здесь те же технические кадры дешевле, чем в Москве. И финансовыми потоками здесь мы сможем распоряжаться эффективнее.

— А что будет с МУП «Водоканал»?

— После того как будут закончены все переходные процессы, судьбу МУПа будет решать собственник в лице городских властей.

— Что вы понимаете под переходными процессами?

— Нам ведь надо получить лицензию на водоснабжение, безболезненно перевести персонал в новую компанию, а город, в свою очередь, должен зарегистрировать имущество, заключить договоры с потребителями. На все это, по нашей оценке, уйдет от трех до шести месяцев.

— В последнее время часто звучит мнение о том, что приход частного оператора в ЖКХ автоматически означает повышение тарифов...

— Это мнение в корне неверно. Утверждением тарифов по-прежнему будет заниматься горсовет. К тому же в любом тарифе есть реальный, методологически обоснованный предел доступности. Другими словами, если я повышу тарифы на 50% по отношению к этому пределу, у меня на эти же 50% упадет собираемость платежей. То есть предприятие по балансу получает прибыль, платит с этой прибыли налоги — живыми, заметьте, деньгами, а произвести целевые затраты за счет прибыли не может, потому что на самом деле денег на это у него нет. Это путь в никуда.
Другое дело, что нам нужно отходить от перекрестного субсидирования. Тем более, что этого требует и законодательство. Почему предприятие, скажем, по изготовлению детской одежды, должно платить за какого-нибудь зажиточного горожанина, если он сам в состоянии за себя заплатить? Я считаю, что тарифы на воду должны формироваться исходя из соотношения тарифа к оценочной стоимости недвижимости и кадастровой стоимости земли. Если человек может себе позволить жить в престижном районе, почему он должен платить за воду столько же, как и жители окраин? Другое дело, что из этой группы надо исключить тех, кто неплатежеспособен по возрастному признаку — детей до 18 лет и стариков после 60. То есть, если у человека много детей — он имеет большой лимит дешевой воды. Если нет — пусть платит столько, сколько она реально стоит. По-моему, это справедливо. В принципе это не что иное, как стимулирующие социальные технологии.

— Это все, конечно, очень интересно, но если горсовет не утвердит эту систему, на ней можно поставить крест, так ведь?

— Если не утвердит — будем убеждать. Понимаете, у нас ведь партнер о двух головах. Одна голова — исполнительная власть, другая — представительная. Но все это -городская власть. Поэтому у нас не может быть ситуации, когда мы разговариваем только с одной головой, а вторая нас не понимает.

— Поверьте, в Омске такие ситуации бывают.

— А что делать? У нас нет выхода. Мы должны убедить всех. Ответить на все их вопросы, доказательную базу подготовить.

— Как думаете, сможете?

— Думаю, что сможем. Те отклики, которые уже появились в местной прессе, меня радуют. Потому что здесь примерно пополам «за» и «против». Это уже говорит о том, что потенциальная готовность решать все эти вопросы есть. И даже те, кто выступает против, приводят аргументы, которые говорят о том, что эти люди, к сожалению, не имели возможности ознакомиться с нашим проектом. То, что говорят и про «закрытый конкурс», и про приватизацию городских сетей, в нашем случае все с точностью до наоборот.

— А за счет чего тогда будете окупать инвестиции, если тарифы останутся прежними?

— За счет снижения издержек, предшествовать которым будут массированные инвестиции, и в первую очередь, в качество услуг и обслуживания.

— Какие-то конкретные примеры можете привести?

Пожалуйста. Есть теоретическая схема водоснабжения. Есть фактическая схема водоснабжения. Они никогда не совпадают. Более того, когда водоснабжение планируется не комплексно, очень сложно организовать режим подачи воды так, чтобы каждая труба работала в заданном режиме. На практике происходит так, что давления не хватает там, где оно нужно. И оно в избытке там, где не надо. В итоге в одном месте невозможно обеспечить тот объем услуги, который нужен, а в другом — растут потери.
Во Владивостоке коммунальные службы всего лишь отрегулировали гидравлику в самый кризисный период прошлогоднего маловодья, ничего не потратив на капитальные вложения. И получили эффект, как будто были введены источники водоснабжения на 30 000 кубических метров в сутки. То есть все должно быть направлено на снижение издержек по обслуживанию инфраструктуры.
Плюс избавление от имущества и видов деятельности, которые можно купить на внешнем рынке. Надо максимально очистить инфраструктуру от всех непрофильных активов. Потому что одно дело, когда автотранспортный цех с утра до ночи загружен на 200%, и другое дело, когда мы используем свой автопарк один раз в год. Нужно оставить в деле только то, что непосредственно связано с эксплуатацией инфраструктуры.

— А почему все это не делалось раньше?

— Да делалось. Но вы же понимаете, что если нет долгосрочной программы действий, и нет доступа к долгосрочному капиталу, то все делается исходя из того, что есть. Вот есть у Водоканала годовой бюджет, он и делает то, что возможно в текущем году. И то спасибо ему за то, что средства расходует целевым образом. Потому что никакой мотивации, кроме профессиональной этики, у него нет. Поэтому все делалось, но делалось в рамках очень ограниченных возможностей. Мы просто можем этот диапазон существенно расширить.

— Если абстрагироваться от водоснабжения — как вы оцениваете инвестиционную привлекательность Омской области? Вы ведь наверняка, прежде чем сюда идти, изучили и законодательные риски, и политические...

— Вообще абсолютной шкалы привлекательности не существует. Но если сравнивать Омскую область с другими регионами, я бы выделил несколько моментов. В Омске достаточно стабильная политическая ситуация для того, чтобы здесь заниматься инвестированием. В Омске есть профессиональный подход администрации с коммунальному хозяйству. И не только декларации, есть и результаты, которые можно увидеть и измерить. Пусть не форсированными темпами, но институциональные преобразования у вас уже идут. У вас есть управляющая компания в городском тепловом хозяйстве, у вас есть городская сбытовая компания. Это ведь не во всех городах даже в замыслах существует. По области — то же самое. То есть у нас есть понимание, что наш партнер политически стабильный, профессионально состоятельный и самое главное — вменяемый, то есть онне откликается на каждый политический визг. Поэтому мы считаем, что здесь можно вкладывать деньги.

Сергей ЯШЕЧКИН

Сергей Викторович родился 4 июля 1959 года в Запорожье. В 1976 году окончил Калининградское высшее военно-морское училище по специальности «Радиотехнические средства». С 1976-го по 1994 год служил в военно-морских силах. В 1993 году с отличием окончил Военно-морскую академию им. Н. Г. Кузнецова.
С 1994 года работал заместителем генерального директора ОАО «Инвестиционный фонд „Евразийский“. В 1999 г. назначен исполняющим обязанности председателя Госкомитета по топливно-энергетическому комплексу и энергоснабжению Республики Хакасия
С 2000-го по июнь 2002 года работал в концерне „Росэнергоатом“ в должности заместителя исполнительного директора по сбыту, был заместителем председателя наблюдательного совета ЗАО „ЦЦР ФОРЭМ“.
С июня 2002 года по январь 2003-го был генеральным директором Межрегионального агентства рынков электроэнергии и мощностей, с февраля 2003 года — председателем совета директоров ассоциации „Коммунэнерго“. В июне 2003 года был назначен председателем правления ОАО „Российские коммунальные системы“. В октябре 2004 года возглавил ООО „Евразийское водное партнерство“, специализирующееся на системах водоснабжения и водоотведения.Женат, шестеро детей.