Заявил первый зампредседателя правительства России Дмитрий МЕДВЕДЕВ на вопрос главного редактора «Коммерческих вестей»
На протяжении 2005-2008 годов ОАО «Газпром» инвестирует в газификацию России около 61 миллиарда рублей. Такую цифру назвал первый заместитель председателя правительства страны, председатель совета директоров ОАО «Газпром» Дмитрий МЕДВЕДЕВ 8 декабря на встрече в Москве с редакторами региональных газет. Вопросов к нему у СМИ было немало. Два из них были заданы главным редактором «КВ» Маратом ИСАНГАЗИНЫМ. Часть ответов Дмитрия Анатольевича мы решили представить читателям
— Если возможно, расскажите немного подробней о решении правительства о либерализации рынка газа в России и скажется ли это на цене газа?
— Действительно, недавно прошло заседание правительства. По его итогам принят ряд серьезных решений, касающихся оптовых цен на газ и электроэнергию на внутреннем рынке до 2011 года. Цены, сложившиеся на внутреннем рынке, создавали определенный диспаритет, ограничивая развитие газовой отрасли в стране, что в конечном итоге ставило под угрозу энергетическую безопасность всей нашей державы. Кроме того, механизмы ценообразования, которые сложились за прошедшие годы, отражались на реализации крупных инвестиционных проектов и, соответственно, на состоянии государственного бюджета. С 1 января 2007 года тарифы на газ должны быть повышены на 15%. При этом предполагается очень важный переход на долгосрочное ценообразование, на работу по пятилетним договорам на поставку и транспортировку газа, установление соответствующей формулы цены с учетом доходности по транспортировке. Иными словами, применяется весь набор критериев ценообразования, который существует. В конечном счете она должна создать новые условия конкурентоспособности нашей страны. Условия, связанные с тем, что в результате перехода на новые механизм ценообразования наши предприятия должны встроиться в систему разделениятруда, снизить издержки и заняться энергосбережением.
Решения, которые приняты, направлены на промышленных потребителей. Поставки газа населению, а также специальным потребителям будут в полном объеме продолжать регулироваться государством, и в этом плане каких-то серьезных изменений мы не предполагаем. Все разговоры о том, что изменение порядка ценообразования спровоцирует резкий рост инфляции, необоснованны именно потому, что тот график, который подготовлен, позволяет снимать всякого рода инфляционные ожидания.
— Закрыт ли вопрос по поставкам газа на Украину и транспортировке через ее территорию? И как в дальнейшем будут развиваться взаимоотношения Газпрома со странами СНГ?
Что касается Украины, балансом Газпрома туда в следующем году не предусмотрена поставка российского газа. Мы договорились с украинскими коллегами, что будет поставляться средеазиатский газ, который имеет определенную стоимость. Эта цена положена в основу долгосрочных отношений с Украиной, и на ближайшие годы мы предполагаем, что эта цена сохранится в тех параметрах, которые установлены соглашением между Газпромом и его украинским контрагентом, — в районе 130 долларов за тысячу кубических метров. При этом речь идет о согласованных объемах поставки — это 55 млрд по газу. Происходит переход на новые условия ценообразования и с другими странами СНГ. Этот переход, естественно непрост, поскольку каждая экономика должна к такого рода событиям подготовиться. Газпром не делает таких шагов одномоментно. Мы не выводим ни одну страну постсоветского пространства на цены, которые сегодня применяются в Западной Европе, но рассчитываем завершить эти процессы где-то к 2008 году. По каждой из этих стран существует специальный расчет цены с учетом долгосрочных контрактов и тех составляющих, которые обычно применяются при расчете соответствующих цен на энергоносители (на газ) по определенной формуле. Эти цены известны, они доведены до наших контрагентов. Сейчас идет согласование соответствующих договоров. Мы рассчитываем, что в ближайшее время вся эта работа завершится. Мы стараемся сделать так, чтобы наши коллеги успели подготовиться и войти в новые условия сотрудничества максимально готовыми. При этом мы понимаем, что эти цены будут рыночными. Как мне представляется, этот переход в конечном счете должен повысить конкурентоспособность экономики этих стран.
— Вы говорите о либерализации рынка газа, но не считаете ли, что прежде нужно «либерализовать» сам Газпром. Ведь, как мы видим, производительность труда в пересчете на количество сотрудников у Газпрома сегодня ниже, чем у всех частных международных компаний. Нигде в мире такого нет, чтобы в правлении какой-то компании были высшие государственные чиновники, которые фактически лоббируют политические интересы. Мы видим, что Газпром получил монополию на экспорт газа и за последние несколько лет стал действительным монополистом.
— Я не очень понял, что вы имеете в виду под «либерализацией Газпрома», но попробую прокомментировать то, что вы сказали по поводу того, что нигде в мире нет такой ситуации, как в Газпроме. Но нигде нет и второго Газпрома. Это уникальная компания. И на мой взгляд, одно из достижений государства за последние 15 лет заключается в том, что оно не разрушило свою крупнейшую компанию. А идеи по разделению Газпрома на части были. К чему бы мы пришли? Кто бы развивал газоснабжение Восточной Сибири и Дальнего Востока? Частные компании этим заниматься не будут. Но дело даже не в газификации, хотя это очень важная составляющая, а в том, что Газпром — это уникальный механизм, который формировался в течение очень значительного времени, и разрушение его может привести к катастрофическим последствиям для всей нашей страны. Поэтому мы должны, наоборот, укреплять Газпром, делать все, чтобы он развивался как крупнейшая российская компания. У нас есть шансы превратить Газпром в самую крупную по капитализации компанию в мире. Компанию, с которой будут считаться. Компанию, которая будет являться ключевым игроком на энергетических рынках в самых разных уголках планеты. Разделив ее на части, мы получим ситуацию, когда таких игроков будет много и они не смогут конкурировать с крупнейшими компаниями других стран. Это не в интересах государства.
Вы сказали, что Газпром стал монополистом. Газпром всегда был монополистом и всегда был инфраструктурным монополистом. Такого рода монополии существуют во всех странах, и задача государства — поддерживатьих в эффективном экономическом состоянии. Развитие Газпрома последних лет показывает, что именно по такому пути Газпром и двигается. Капитализация его выросла, по сути, в тридцать раз. Когда в 2000 году меня избрали в совет директоров, Газпром стоил девять миллиардов долларов. Это крупнейшая компания России! Вы понимаете, сколько тогда стоила экономика России? Ничего! Пшик! Теперь Газпром стоит совершенно других денег. Зачем же государству резать курицу, которая несет золотые яйца. Это не по-государственному.
И последнее. По поводу того, что нигде в мире не существует компаний, в руководстве которых принимает участие государство. Да, государство не всегда бывает эффективным собственником. Оно большое, инертное и не должно принимать участие в таких бизнес-процессах, которые легко идут без его участия. Но государство должно участвовать в тех стратегических отраслях, без которых распадается само государство. Уход из которых для нашей страны может закончиться фатально. Таких сфер не должно быть много. Они вам абсолютно очевидны. И аналогичные компании, пусть меньшие по масштабу, существуют. Давайте вспомним хотя бы норвежский опыт. Там две основные — нефте- и газовая — компании принадлежат государству. И в управлении этими компаниями принимает участие государство. Это одни из самых эффективных компаний в Европе сейчас. Поэтому я не могу согласиться с утверждением, что само по себе присутствие государственных служащих в управлении компанией — это абсолютное зло, но не поймите мои слова и таким образом, что без государства невозможно управлять никакими бизнес-процессами. У государства должна быть своя ниша. Оно должно контролировать принятие стратегических решений в таких компаниях — как Газпром и некоторые другие инфраструктурные монополии, сохраняющиеся в нашей стране.
— Вы не так давно побывали в Брянской области, где, в частности, присутствовали на зажжении газового факела в поселке Синезерки. После вашего отъезда появились слухи, что на самом деле газ к Синезеркам подвести не успели, а для имитации просто закопали в землю баллон с газом и сказали, что все уже работает. Что вам известно об этой ситуации?
— Об этой ситуации мне все известно, потому что я соответствующую бумагу тоже получил прямо оттуда, из Брянска. Точнее получил две бумаги. Первая была анонимная, в которой как раз говорилось, о том, что все это было таким потемкинским вариантом с закопанным газом и т.д. А вторая бумага была от жителей Синезерок. Я специально отправил туда представителей Газпрома и представителей брянской администрации. Расследование на месте показало, что слухи о том, что этот баллон был там закопан и никакого газа не подведено, не подтвердились. Все в порядке. А анонимку написал один из сотрудников администрации, который был ранее уволен. Таким способом он решил отомстить своим бывшим сослуживцам. Газ в Синезерках есть.
— В связи с чем произошла отставка генерального директора «Газпром нефти» Александра РЯЗАНОВА? (вопрос «КВ»)
— По поводу ухода тех или иных менеджеров из компании: ничего в этом удивительного нет, потому что у кого-то заканчивается контракт, у кого-то продлевается. У Александра Николаевича РЯЗАНОВА контракт закончился, и он перешел на другую работу. В этом не нужно видеть ничего сложного или, тем более, политического. Речь идет просто об обычной ротации менеджмента, которая происходит в любой компании. Он человек грамотный и, думаю, найдет свое место в других крупных компаниях, которые существуют в нашей стране.
— В свое время Омский нефтезавод перешел на процессинг, а центр получения прибыли сместился в Сибирскую нефтяную компанию. Так как и то и другое юридическое лицо были зарегистрированы в Омской области, ее бюджет ничего не терял от плановых убытков ОНПЗ. Сейчас Сибнефть, переименовавшего в «Газпром нефть», перерегистрировалась в Санкт-Петербург. А нефтезавод остался на процессинге. Не пора ли от этого процессинга отказаться? И возможно, в этом случае не потребуется компенсации Омской области из федерального бюджета выпавших доходов? (вопрос «КВ»).
— Действительно, так получилось, что Сибнефть имела в качестве центров прибыли несколько регионов. В результате тех решений, которые принимались Газпромом, эти центры прибыли были изменены. Это компетенция компании, и правление определилось с этим. Ничего в этом удивительного нет, потому что ряд компаний, в том числе и государственных, периодически регистрируются в других местах. Та регистрация, которая была в Омске, действительно создавала определенные возможности. При принятии соответствующих решений, этот вопрос, насколько я знаю, осуществлялся с руководством Омской области. Темне менее там возник ряд выпадающих доходов. Поэтому мы вынуждены были принимать решение о том, чтобы в порядке трансфертного перечисления восполнять эти доходы. Что мы и будем делать. Это нормально, с учетом того, что Российская Федерация должна поддерживать регионы, в которых образовались те или иные проблемы такого рода. Но в то же время эту ситуацию не нужно драматизировать, потому что регион должен быть готов к тому, чтобы осуществлять свое развитие не только за счет регистрации тех или иных компаний, но и за счет других ресурсов. Насколько я знаю, доходная база Омской области в этом году сформировалась довольно неплохо, в то же время в следующем году поддержка трансфертная предполагается. Вопрос о переходе с процессинговой схемы на какие-либо другие — это технологический вопрос. Я думаю, его можно обсуждать, наверное, как и ряд других технологических схем. Но в конечном счете нам нужно стремиться к тому, чтобы налоговая база региона не зависела от присутствия того или иного игрока, пусть даже такого крупного, как «Газпром нефть» или какой- либо другой. Нам нужно диверсифицировать набор доходных источников, и, на мой взгляд, сегодня Омской области это удается.
— Для Газпрома газификация России — это коммерческий проект или социальный?
— По сути, Газпром взял на себя социальную нагрузку по газификации страны. В этом, кстати, ценность Газпрома как крупнейшей российской компании. Никакая частная компания на таких принципах этим заниматься бы не стала. Я напомню, что в 90-е годы программа газификации, по сути, была заморожена. И на вопросы ряда регионов, почему Газпромне занимается газификацией села, им отвечали, что это должно делаться на коммерческой основе. Если готовы за это платить полным рублем — тогда пожалуйста. А если нет — извините. Сегодня Газпром уже другой и по своим финансовым возможностям, и по корпоративной культуре, и поэтому такое решение по предложению президента было принято. И Газпром реализует этот проект, по сути, как социальный, понимая свою ответственность перед гражданами России за то, чтобы в каждом доме был газ, чтобы было тепло. Это не значит, что реализация этого проекта должна идти по благотворительному сценарию. Поэтому мы предложили регионам определенную схему: Газпром занимается межпоселковыми сетями, регионы — внутрипоселковыми и домовыми. Это разумное разделение социальной ответственности и рисков, которые возникают при реализации данного проекта.
