Два года назад — 14 апреля 2005 года — приступил к работе четвертый в постсоветское время мэр Омска. Им стал Виктор ШРЕЙДЕР, до того работавший первым заместителем председателя правительства Омской области и получивший на выборах 65% голосов омичей. О том, каковы проблемы развития и перспективы областного центра, с мэром Омска беседовала заместитель главного редактора «КВ» Елизавета КРИВОЩЕКОВА.
— Виктор Филиппович, в печати появилась информация о том, что в недрах федеральных министерств готовится грандиозный проект по созданию на территории России 14 супергородов на базе Екатеринбурга, Новосибирска, Томска, Иркутска, Владивостока и т.д. Омск в этот перечень не попал. Каким образом это скажется на нашем будущем? Может быть, мы просто не успели подсуетиться?
— Это одна из многих идей, которые витают в Минэкономразвития, но это еще не значит, что именно так и будет. За Уралом, где живет всего лишь двадцать процентов населения, согласно концепции предполагаются три или четыре таких формирования. А где мы народ возьмем? Из Подмосковья будем сюда принудительно переселять? Или сделаем то, что в свое время проделал СТОЛЫПИН? Тогда была идея и были деньги. А тут голая идея, а денег нет. Сейчас за идею никто не поедет, поэтому я совершенно спокойно отношусь к этому проекту и убежден, что это просто один из вариантов, пока еще далеких от реальности.
— Существует ли дисбаланс в распределении средств консолидированного бюджета? Иными словами, сколько достается Омску от им же заработанного?
— Если говорить, много или мало, так денег всегда не хватает. Если говорить, достаточен бюджет города или нет, скажу достаточен. Мы в этом году не попросили из областного бюджета ни копейки субсидий. Да, мы взяли в январе небольшой кредит на выплату заработной платы, но январь и февраль традиционно менее доходны, нет еще плановых платежей и так далее. Мы начали с 9 млрд рублей. На сегодняшний день бюджет перешел уже за 10 млрд, то есть за три с небольшим месяца мы смогли на миллиард увеличить доходную часть бюджета Омска. К концу года мы закончим бюджет, как минимум, с 11 млрд рублей. Это то, что я обещал депутатам, когда принимали бюджет 2007 года, и к чему они отнеслись с явным недоверием.
— Теперь город не нуждается в прямой помощи из области?
— Можно сказать, что на сегодняшний день бюджет города Омска самодостаточен. Другое дело, что направлений, куда можно было бы направить деньги, очень много. Тот же ремонт жилья — на него надо 25 млрд рублей. Ремонт дорог требует, как минимум, 15 миллиардов. Нужны 20 млрд рублей на развязки, чтобы обеспечить нормальную пропускную способность городских дорог. Могу назвать много позиций, куда я вложил бы деньги, если бы они у меня были, причем эффективно вложил. Но это не говорит о том, что бюджет города явно дефицитен.
— Когда вас избрали, Омск был в долгах как в шелках. Как выглядит сейчас долговое бремя?
— На тот момент прямых банковских долгов было 5,2 млрд рублей — готов отчет показать. На сегодня мы имеем долги в объеме 2,4 млрд рублей. То есть наполовину сократили задолженность за два года и есть перспектива дальнейшего сокращения. Была сложнейшая ситуация по единому социальному налогу, так вот по нему из имевшихся 2,4 млрд рублей задолженности с учетом пени и штрафов, накопленных в 1997-2003 годах, на данный момент мы должны 870 млн рублей только пени и штрафов. Основное тело долга — 324 млн рублей, и к концу года, я думаю, мы полностью с этой суммой рассчитаемся.
— У города не слишком радужные демографические тенденции?
— В 1989 году численность жителей Омска составляла 1240 тысяч. В 2005 году — 1139 тысяч «с копейками». На начало 2007 года мы впервые численность города не только не потеряли, а чуть-чуть прирастили. И первый квартал по динамике показывает, что тенденция прироста усиливается. Баланс по отношению рожденных к умершим пока отрицателен, но в целом по численности положителен за счет миграционных процессов. Убежден, что тенденция к росту численности жителей Омска будет усиливаться. В подтверждение тому факторов много: и экономический рост, который явно присутствует, и темпы строительства жилья. За прошлый год мы по городам России заняли первое место из расчета построенного жилья на душу населения. В этом году эта тенденция тоже сохраняется, если мы в прошлом году построили 723 тыс. квадратных метров, то в этом году построим уже 850 тысяч.
— Омск иной раз приводят как пример необоснованного перехода на другой берег: растягиваются коммуникации, усложняются транспортные проблемы.
— Назовите мне любой крупный город на реке, но на одном берегу. Не назовете: все мегаполисы располагаются на обоих берегах, а все остальное — это просто инженерные решения. Где-то эти решения эффективны, где-то не очень, но такова технология. Например, в советское время абсолютно неэффективным было решение подавать тепло от ТЭЦ-5на Левый берег, но тем не менее оно было принято и 42 км теплотрассы были переброшены через Иртыш. Тепло на Левый берег подавалось с большими потерями. Пришло время, мы стали думать об альтернативных вариантах, в том числе строительстве локальных котельных, которые возведены в 5-м микрорайоне, в «Кристалле» и «Прибрежном». Убедили ТГК-11 в перспективах, и теперь идет проектирование ТЭЦ-6.
— Позволю реплику: неразумно укоренять два одинаковых топонима, я имею в виду «Кристалл». Это неуважительно по отношению к городской среде.
— Честно говоря, я не вижу проблемы. Кстати «Кристалл» — это пока еще название жилого комплекса, но не микрорайона.
— В конце прошлого года бурно обсуждались проблемы перехода к новым формам обслуживания жилья, однако такое впечатление, что проблему попросту отодвинули. Вы имеете полное представление о процессах в жилищной сфере Омска?
— Изменения в этой отрасли назрели давно, а тот вариант, который принят Жилищным кодексом, на мой взгляд, не совсем удачен. Почему? Потому что там нет переходного периода. У нас раньше были МУПы, и теперь часть из них сохранена, но, на мой взгляд, надо было ввести, и мы у себя там, где это было возможно, ввели переходный период, когда МУП трансформировался в акционерную компанию с контрольным пакетом в 51% в руках муниципалитета, а 49% — у частного инвестора. При переходе от МУПа к частной управляющей компании городу важно знать, а какие у нее ресурсы для эффективного обслуживания жилья? Сколько по России примеров не совсем порядочных компаний, которые пришли с одной целью: получить прибыль любым образом. Но переходный период не должен быть большим — максимум полтора-два года. То, что Госдума перенесла срок обязательного введения обслуживания жилья через управляющие компании на начало 2008 года вполне обоснованно. Те акционерные компании, где мы имеем 51%, спокойно трансформируются в самостоятельные частные. Выкупят, как это и положено по закону, имущество тех МУП, которые на тот момент будут у них в аренде. И там, где действовали по нашей схеме, больших проблем не будет. Понятно, что это дело новое и законодатель не все просчитал. Пресловутые двойные квитанции — следствие этого же фактора.
— На ваш взгляд, какой процент населения так и не вник в суть реформы?
— Беда в том, что процентов семьдесят, а то и восемьдесят вообще не понимают, что происходит. Таков менталитет. Процентов двадцать — это те, кто принял ту или иную сторону, образовали ТСЖ или пошли в управляющую компанию. Для того чтобы житель хоть как-то ориентировался, мы выпустили одну брошюру в 300 тыс. экземпляров, другую — в 500 тысяч, где попытались подробно растолковать ситуацию, рассмотреть варианты и дать рекомендации. Раздать раздали, причем бесплатно, но, к сожалению, опять-таки далеко не все прочитали.
— Так что, реформа провалится?
— Нет, потому что, с одной стороны, механизм запущен, с другой стороны — муниципалитет с себя функций не слагает. Меня жители спрашивают: как быть? И я, может быть, не в рамках действующего кодекса говорю: не спешите куда-либо вступать, не спешите. Во-первых, вас никто не бросит. За тех жителей и по тем домам, которые не приняли решение по форме обслуживания, решение примет муниципалитет. Естественно, мы дадим им компанию не жуликоватую, а ту, которая будет качественно обслуживать жилье. И будем нести ответственность, поэтому ничего страшного не произойдет ни в январе, ни в апреле 2008 года Обслуживание жилья как велось, так и будет вестись. Конкурс, да, там есть ряд условий, но решение по ним будет принимать власть. То есть будет то, к чему наш житель привык что-ли. Это — реальность.
— Бизнес предъявляет претензии городу?
— Явных конфликтов нет, скорее это мы бизнесу предъявляем претензии к качеству обслуживания. Ряд компаний нам говорят, а почему вы нам не отдали имущество МУПов? Мы отвечаем, что по закону можем только передать в аренду. Есть «коридор» — нижний и верхний пределы арендной платы. Я понимаю, если мы установим верхний предел, это автоматически ляжет на жителей города, потому что компания в убыток работать не будет, поэтому мы установили на данный момент нижний предел. А уже с 1 января я должен это имущество выставить на торги, и компания, приобретая имущество, приобретет право распоряжаться им. Как она распорядится? Есть вопросы, если, например, компания по какой-то причине решила переориентировать свою деятельность и уйти с этого рынка, то имущество она заберет с собой? Заберет, следовательно, следующая компания, которая придет, она либо должна иметь имущество, либо его приобретать. И вот эти возможные смены собственника или упроавляющих компаний, к сожалению, могут негативно сказаться и на жителях, и на качестве, и на цене. Тут есть проблемы.
— Есть проблемы с застройшиками при регенерации жилья? Вы торопите инвесторов?
— За полтора года мы подписали 65 соглашений по регенерации ветхого и аварийного жилья. Ни один город не рискнул в таком масштабе заниматься проблемой сноса, это совершенно точно. Инвесторов я не торопил.
Я мог только рекомендовать ускорить процесс. Инвестор вкладывает свои личные деньги, и его конечная цель — получить прибыль, если называть вещи своими именами. В целом, мы уже на половине участков начали работать. Надо понимать, что для застройщика это процесс длительный: разработать проект, получить согласования, заключить договоры с жителем или муниципалитетом. В нормальной схеме на это уходит два года. Мы его значительно сократили: у нас на площадку уходит минимально полгода, максимально — год.
— Не решены проблемы благоустройства, а если глянуть на сайт администрации, то все по-старому: двухмесячники, месячники, субботники? Есть ли новые идеи?
— С какой новой идеей можно убрать мусор, который жители выбросили за зиму из своего окна? Зайдите на территорию своего дома с обратной стороны. Что там творится?
— Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Разрабатывайте социальную рекламу, воспитывайте людей, доказывайте им, что позор — жить в такой грязи.
— Дайте свое предложение, как это сделать? Что мешает вашему брату, прессе, на эту тему порассуждать, помочь власти? Вы полистайте некоторые омские издания: все посвящено обливанию грязью мэра и мэрии, вот и вся тема. Включите любую новостную телепрограмму, что вы там увидите? Разбои, грабежи, пьянки, драки, суды — все.
— У вас есть бюджет, найдите специалистов, есть масса умельцев по выборным и прочим технологиям убеждения населения.
— А где ваша гражданская позиция? У меня она есть — я никогда не брошу бумажку на тротуар.
— Положим, я тоже не брошу.
— А есть категория людей, которым хоть на лбу напиши, они все равно будут это делать. К слову сказать, прошло первое заседание рабочей группы по реализации концепции социальной рекламы, включая представителей СМИ и рекламного бизнеса. Движение идет, но надо это делать вместе, а когда создается имидж плохой власти, а эта власть что-то предлагает, то у населения уже по определению возникает отторжение ко всем ее инициативам.
— Этот имидж создают не граждане и не пресса. В октябре 2004 года, во время предыдущего интервью, когда мы говорили о предстоящей выборной кампании на пост мэра, я высказала опасение, что кто бы ни замахнулся на мэрское место, он все равно пойдет по пути конфликтов и взаимного непонимания и, случись вам быть избранным, вы тоже пойдете этой же дорогой. Тогда вы ответили, буквально: «Нет, не пойду. В Омске уже трижды наступали на одни и те же грабли. В четвертый раз я не наступлю».
— И сейчас это говорю, как бы меня ни толкали, причем везде говорю, во всех кабинетах. Как бы меня ни толкали, я не пойду по этому совершенно неэффективному пути. И своих предупреждаю: не дай бог, кто-то что ляпнет, голову оторву. И граждан я не виню. Я виню ваших коллег, которые пытаются эту тему муссировать, и у меня есть серьезные основания так говорить.
— Власть должна находить консенсус между интересами и бизнеса, и горожанина. К примеру, почему так непрезентабельны подземные переходы, которые уплотнились ларьками под завязку, а народ протискивается кое-как?
— Я бы начал с того, что это наследство, которое досталось действующей городской власти от прежней. И там есть, к сожалению, долгосрочные договоры, которые подписывали мои предшественники. И есть юридическое право у тех, кто эти договоры имеет и мне говорит: извини, дорогой, вот мне власть дала право до 2010 года, до 2015 года. И суд мне говорит, извините, есть решение. Поэтому, если у вас есть факты, что в период действия действующей власти подписан такой договор, готов отвечать. Механизм нашего законодательства инертен, но это, наверное, и правильно, иначе можно дойти до абсурда. Тут нельзя махать шашкой.
— Шашкой махать нельзя, но и горожанину несладко. Каково смотреть на недострой слева от драмтеатра, если он глаза режет, как Эйфелева башня МОПАССАНУ? Башню-то, впрочем, достроили.
— Там есть отвод, там есть выкуп земли, там есть зарегистрированная собственность и есть федеральный закон, который защищает права собственника.
— Жаль, нет федерального закона, который бы защищал права горожанина, перед глазами которого торчит «красная поляна» местного разлива. Я имею в виду металлический остов трамплина в Советском парке.
— И это тоже собственность. Два года уже бьюсь с этим собственником, прошу — снеси либо уже, в конце концов, дострой, а он говорит — у меня денег нет. Закон на его стороне.
— Городу не очень везет на грамотные ландшафтные решения. Если смотреть с Комсомольского моста на русло Оми, то новый гипермаркет просто убил будущую набережную, которую можно было отстроить как картинку. Это было бы одно из красивейших мест Омска.
— Все правильно. Но все, о чем вы говорите, это действия моих предшественников. На градсовете недели две назад рассматривали застройку на Бударина. Пытаемся хоть что-то привести в порядок, имея то, что имеем.
— Это будет на вашей совести, если это будет плохо. И еще в связи с этим: в городе негде отдохнуть на свежем воздухе, мало зеленых насаждений, идут многочисленные порубки деревьев.
— Почему это негде отдохнуть? Надо понимать одну простую вещь: озеленение в Омске в массовом порядке исполнялось в 50-60-е годы. Сегодня пришел биологический срок тополям и их надо заменять.
— Почему нельзя было всю территорию Загородной рощи отдать для отдыха горожанам?
— Это было предприятие, частная собственность. Предприятие свою собственность реализовало, выкупил эту собственность не муниципалитет, а такое же частное предприятие, которое на этой территории ведет застройку. Мы же должны жить по закону?
— Вы будете реконструировать городские парки?
— Будем и уже реконструируем. В парке им. 30-летия ВЛКСМ в прошлом году выполнили работы на 5,5 млн рублей силами инвестора. Понятно, что хотелось бы больше, но если сравнивать, то у нас количество зеленых насаждений в расчете на человека больше, чем в Новосибирске, Тюмени или Барнауле.
— Вы реагируете на обращения предпринимателей? Вот, например, президент НП «Содружество парикмахеров и косметологов Омска и Омской области» Татьяна НОВОСЕЛОВА на страницах нашей газеты задала вопрос о том, почему в городах-соседях «при мэриях существуют отделы бытового обслуживания, а не только торговли и услуг, которые осуществляют контроль за соответствием предприятий заявленной категории и категории эти присваиваются не абы как, а в соответствии со специальным положением?» Она спрашивала, кто это все контролирует?
— Отвечу. Госпожа НОВОСЕЛОВА в 2005 году, когда была предвыборная кампания, на одной из встреч с таким же предложением вышла. Я ей сказал — хорошо, если меня изберут, то я приглашу вас на эту работу. Избрался и ровно через месяц ее приглашаю. Думаете, она мне что сказала? Она сказала: нет, ни за что не пойду. Конечно, на диване или в уютном кабинете можно рассуждать и критиковать.
— Есть вопросы и по поводу лицензирования таксоперевозок.
— За такси на данный момент наблюдают две службы — ГИБДД и, если это такси имеет форму предприятия, налоговая инспекция. Мы обратились и в субъект, и в федеральные органы с предложением усовершенствования законодательной базы в части контроля за бизнесом, связанным с таксоперевозками. Если по газелям у нас хоть какая-то возможность есть контролировать через схемы маршрутов и конкурсы, то по такси, к сожалению, никакого нормативного права. Поэтому мы обратились и в субъект, и в федеральный орган власти в части регулирования этой деятельности.
— Проезд в такси подоражает.
— Вполне возможно, нужно платить за организацию медосмотров, техосмотров. Нужны будут затраты, и они, естественно, лягут на того, кто этой услугой пользуется, только потому что это вид деятельности — бизнес.
— Надо отдать должное, ваши действия в организации городского транспорта имеют позитивный эффект: некий баланс найден. Но если я скажу, что с окраин в час пик можно нормально уехать, мои коллеги меня на смех поднимут.
— У нас же есть программа эволюции этого направления. Мы говорим частникам: в течение этого года и следующего вы еще можете использовать свои газели, но потом должны перейти на более вместимый транспорт, купить либо иностранный автобус, либо отечественный.
— Это плохо.
— Почему плохо?
— Далеко не все люди хотят ездить «вместимым» транспортом. Они хотят ездить удобно, так, как они это понимают.
— Но «газели» конструктивно не предназначены для перевозки пассажиров: 30 тысяч нарушений за год, у 95% подвижного состава загазованность превышает допустимые санитарные нормы.
— Хорошо бы позволить владельцам маршруток регулировать стоимость проезда. Рынок сам ограничит их количество и поднимет качество. Виктор Филиппович, когда вы пришли на должность мэра, вы говорили о том, что будет аудит городского хозяйства. Был?
— Был, конечно, причем по всем направлениям. И если мы не выносили результаты на всеобщее обозрение, это не значит, что не было проблем. По тем же долгам был самый большой процент обслуживания — 108%. Это достойно Книги рекордов Гиннесса.
— Никто за это не ответил?
— К сожалению, несовершенство законодательства позволяет некоторым не очень добросовестным руководителям уходить от ответственности. Вы понимаете, если бизнес договорился в обход закона или в нарушение закона, или, мягче скажу — от результата договоренности потерял житель, а он действительно потерял, естественно, я как мэр, который обязан защищать горожанина, эту функцию исполнил. Я довольно много миллионов вернул назад по 306 известному решению.
— Сколько?
— Еще не закончился этот процесс, он еще идет.
—Каковы перспективы решения вопроса с временным зданием на Гагарина?
— Перспектива простая — оно будет снесено. У меня есть одно правило — я стараюсь доводить до конца то, что начинаю.
— Вы будете ограничивать торговлю алкоголем 9 Мая?
— Буду. Нарушу закон, но осознанно пойду на это нарушение.
— Теперь хочу спросить вас по поводу пристройки.
— Только ленивый не пнул меня по пристройке.
— Вот и я о том же. Нельзя было обойтись без страстей?
— А вы можете привести пример, где муниципалитет инициировал бы эти страсти? Ведь все было нормально, эта стройка не вчера появилась, не в ноябре, когда этот разговор возник. В ноябре коробка уже стояла почти полностью, работы начались полтора года тому назад. Здесь чисто политический повод, и не больше, потому что с экономической точки зрения я любому жителю докажу целесообразность этого строительства.
— А вы можете доказать, что количество муниципальных чиновников соответствует норме?
— Естественно, но вообще понятие нормы здесь не очень применимо. Нет нормы, есть функции, которые должны исполняться. А по пристройке назову несколько цифр: площадь этой пристройки 8,6 — 8,7 тыс. квадратных метров. Сейчас те департаменты, которые переедут, занимают 6,2 тыс. квадратных метров, то есть мы выиграем по суммарной площади. Денег, которые мы получим, реализовав площади четырех департаментов — транспорта, городского хозяйства, здравоохранения, архитектуры, нам хватит не только на постройку этого здания, но еще останется значительная сумма, которая пойдет на общегородские нужды. И жителю проще будет приехать в одно здание в центре города и решить свои проблемы. У всех спрашиваю: где департамент транспорта, так в лучшем случае каждый десятый может назвать. Многие не знают, где департамент городского хозяйства. Вы знаете?
— По карте посмотрю, если что.
— Но зато все знают, где находится горисполком или администрация города.
— Люди памятливы, они до сих пор помнят Советский райисполком. Виктор Филиппович, как вы оцениваете то, что на недавние выборы не пришло и половины омичей?
— Пришли 38,8% горожан. Если проанализировать местные выборы, то это самый высокий процент, значит, омичам все, что происходит в городе, небезынтересно.
— Почему вы упорно отказываете в политике не только себе, но и депутатам горсовета? У нас недостает состязательности власти, тех самых сдержек и противовесов. Что мы видим сейчас? Один из городских депутатов сформулировал это так: «Что плохого в том, что наша команда будет выполнять то, что скажет мэрия? Разве было лучше, когда были политические разборки?».
— Депутат высказал свое мнение, а кроме того, у нас столько политиков всех уровней, что делом заниматься некому. Вообще муниципалитет должен заниматься территорией. Он по долгу своей службы должен заботиться о своих гражданах, решать инженерные, коммунальные, технологические проблемы ее развития. Все это можно облечь в форму политики, если заниматься политикой, а можно облечь в форму решения конкретных вопросов, если заниматься делом. Вот я и предлагаю делом заниматься, а не политикой.
— Спасибо за интервью.
