Час ик

. Кстати, мода, телевизионная мода стала параллельной основной концертной программой ЗАВОЛОКИНА. Вечером пятнадцатого марта Константин ЭРНСТ икал, тщетно пытаясь понять, кто же его вспоминает. Икал в этот вечер и Вячеслав ЗАЙЦЕВ. ЗАВОЛОКИН возмущался, почему никто не скажет модельеру, что нужно говорить «Спасибо большое», а не предлагать участникам своей программы «Модный приговор» что-то большое сосать. Икали в этот вечер и массовики-затейники. Им досталось за то, что это они в пятидесятых годах убивали народную душу, разгоняя вечерки, и загоняя людей в клубы. Зрители дружно соглашались с артистом. И всем не добром помянутым было плохо. Зато омичам было хорошо по-настоящему. Оказывается, народная эстрада на самом деле нисколько не утратила своей актуальности. Те немногочисленные молодые люди, поддавшиеся на уговоры своих предков, и пришедшие на концерт, через двадцать минут уже добровольно подпевали, и азартно хлопали, но угнаться за стариками не могли. Одна поклонница ЗАВОЛОКИНА принялась столь активно подыгрывать музыкантам, вставив в рот пальцы, и забивая художественным свистом гармонь, что ЗАВОЛОКИН даже поинтересовался ее именем. Свистунья оказалась Альбиной Ивановной, и под занавес без приглашения вышла на сцену, выбивая дроби и очень не плохо подпевая участникам ансамбля. Но, в «Вечерку» ее не позвали, зато автографом ЗАВАЛОКИН одарил, и не одну Альбину Ивановну. В тот вечер была продана немалая часть тиража книг Александра ЗАВОЛОКИНА, и каждый хотел получить на титульный лист еще и автограф автора. Очередь за росписью тянулась бесконечно, и «Вечёрка» едва не опоздала к новосибирскому поезду. На московский поезд ЗАВОЛОКИН последнее время садиться крайне редко. Не телевизионный формат.