Василий ЗУБАКОВ, генеральный директор ЗАО «НПО «Силарус» «Даже высокие чиновники от промышленности иногда удивляются: а чего это нас понесло в кремний?»

Проект по строительству в Омске завода поликристаллического кремния прошел стадию сбора исходных данных, скоро завершится стадия проектирования, и компания «Силарус» приступит к детальному инжинирингу, а в мае компания уже начнет заказывать оборудование. Об этом сообщил на прошлой неделе генеральный директор НПО «Силарус» Василий ЗУБАКОВ, который любезно согласился рассказать обозревателю «КВ» Николаю ГОРНОВУ о перспективах этого масштабного проекта.

— Василий Петрович, сегодня эксперты часто говорят о том, что сименс-процесс устарел, а производство кремния неэкологично, поскольку в технологической цепочке используется хлор. Хотелось бы понять, какая технология будет использоваться на заводе в Омске...

— Как говорится, начну от печки, то есть от исходного минерального сырья, от кремния. По распространенности на Земле он занимает третье место после кислорода и водорода. И когда мы берем лопату и идем копать картошку на огороде, то ковыряем тот же кремнезем. Но он в качестве исходного материала для технологии производства кремния полупроводникового или солнечного качества не годится по очень простой причине: процесс его очистки от других химических элементов будет слишком сложный и дорогой. Поэтому кремний высокого качества получают из таких минералов, как кварц, где он присутствует в максимальной степени – до 98%.Чтобы «выцепить» кремний из минералов, требуется галоген, то есть окислитель. Самый распространенный галоген – это кислород, который окисляет все. Но для изъятия кремния из сложных химических построений он не годится, поэтому в качестве основного окислителя в сименс-процессе используется хлор.

Можно, конечно, взять вместо хлора более мощный галоген – фтор. Как галоген он лучше, но фтор гораздо более ядовитое вещество, чем хлор. И если произойдет авария на производстве, где используется фтор, то экологические последствия будут в десятки раз страшнее. А с хлором промышленность уже научилась обращаться. Имеются технологические решения, которые позволяют обеспечить очень высокий уровень безопасности. Простой пример – в городе Ляошане построен завод по производству кремния. Мощность завода – 3,5 тысячи тонн в год. В прошлом году в этой провинции произошло разрушительное землетрясение. Тем не менее автоматические системы безопасности сработали и сбросили весь хлор из цеха синтеза трихлорсилана в подземные резервуары, которые имеют троекратно усиленные возможности для его безопасного хранения. В результате никто не пострадал. О чем это говорит? О том, что технология, которая была разработана инженерами компании Siemens в 1938 году под непосредственным руководством международного преступника Германа ГЕРИНГА, за это время очень сильно изменилась и модифицирована.

— Насколько я помню, все же есть промышленная технология, в которой не используется хлор…

— Да, это технология карботермического восстановления, известная как рудотермия с участием органического углерода, при которой из кварца, без промежуточных этапов, получается сразу поликристаллический кремний. Она очень сложная, очень дорогая, но дело даже не в деньгах. Самое главное, что с помощью этой технологии нельзя получить кремний той степени чистоты, которая востребована рынком. Из такого кремния можно, конечно, изготовить какие-нибудь солнечные элементы, но они будут с очень слабеньким КПД, а продать вы их сможете, ну, может, только в Занзибаре. Тот, кто производит, продает что-то и на своих рынках. Но для повышения качества до низших пределов сименс-процесс использует невероятно и неоправданно сложную аппаратуру перекристаллизации, чистки кремния агрессивными кислотами, продувку инертными газами, проведение расплавов в вакуумных камерах. В результате дорого, сложно, невысокое качество кремня солнечной градации. Для электроники и нанотехнологий таким способом произвести ничего нельзя. Европейский же рынок требует высокой чистоты и высокого КПД. Именно поэтому от карботермии постепенно отказываются японцы, заморозили исследования немцы, не наращивают мощности американцы. У нас как раз наоборот, появляются и пропагандисты, и околонаучные поборники этой технологии. В Советском Союзе эта технология не поддерживалась как не имеющая больших перспектив. Но исследования велись. Это факт. По настоящему промышленному отнесению можно говорить о двух технологиях, то есть о сименс-процессе и моносилановом производстве.

— И какая же технология будет в Омске?

— Комбинированная. Не в равных долях, но частично сименс-процесс, частично моносилановая технология. Последняя имеет ряд преимуществ перед традиционной трихлорсилановой, но весь вопрос в том, что моносилан получают из того же самого трихлорсиланового синтеза в сименс-процессе. То есть, без сименс-процесса нам все равно никак не обойтись. Сименс-процесс – это классическая рафинированная технология, которая является основой для любого промышленного производства кремния во всем мире, и альтернативы ей нет. Частью своего завода, где мы будем производить поликремний солнечного качества, мы пойдем по сименс-процессу. А ту часть завода, где будет производиться поликремний электронного качества, мы построим по моносилановой технологии. При этом сразу решим и проблему с тетрахлоридом кремния, который является отходом сименс-процесса. Все заводы буквально задыхаются от тетрахлорида кремния, не зная, куда его девать, а мы будем использовать его в качестве сырья при производстве моносилана. С точки зрения безопасности мы отказались от технологии прямого хлорирования в начальной стадии процесса. Хлор в процесс идет связанным, то есть в виде тетрахлорида кремния. Он не обладает летучестью и в рамках процесса самостоятельно не покидает процессинг. В жидких отходах он выходит в виде пищевой соли, соляной кислоты, сырья для производства гелей, жидких гвоздей, силиконов и вспенивателей каучука. В твердых отходах представлен в виде шлама металлизированного хлора, нейтрализуемого системой невыбросового отжига. В нашем случае задействована очень серьезная система конверсии и рециклинга.

— Сегодня очень много говорят о производстве кремния. Ряд компаний уже объявили о реализации своих проектов, многим обещана господдержка. Почему именно кремний?

— Вы знаете, даже высокие чиновники от промышленности иногда удивляются: а чего это нас понесло в кремний? Будет, мол, предприятие, которое производит три тысячи восемьсот тонн — и хватит. Куда, мол, нам столько кремния? Но рассуждать так — это все равно, что пытаться насытить продовольственный рынок страны продукцией с приусадебных участков. Почему крупнейшая немецкая компания «Вакер», которая производит 17 тысяч тонн поликристаллического кремния в год, упорно наращивала свои объемы в течение десяти лет? Почему в Китае строятся завод за заводом и не переживают, что кремния будет слишком много? Мы, конечно, можем победить всех в классе помидоров или картошки, но почему мы считаем, что у нас нет потребности в высококачественном сырье, которое станет локомотивом для всей экономики.

Кремний – он совершеннейший и удивительный материал. Он очень легко теряет свои электроны под воздействием света, то есть пучка фотонов. Направьте на него поток света, и вы получите на выходе организованный поток электронов, который и является, собственно, электрическим током. А если направить на него электрический ток, то на другой стороне вы получите свет. И эти свойства кремния широко используются сегодня для производства светодиодов. Отдельное направление — тонкопленочные технологии, которые позволяют изготовить солнечную батарею на коже, на пластике, на любом другом материале. Я вот приехал в Швейцарию, а руководитель швейцарской компании пришел на встречу с сумкой, которая одновременно служит ему и солнечной батареей, от которой он заряжает свой сотовый телефон. Пленочные технологии — это уже не фантастика. Они уже используются промышленностью, а товары продаются в магазинах. Технологии на основе кремния скоро вообще изменят всю структуру системы генерации и передачи электрической энергии. А если вспомнить о новых сплавах с использованием кремния, о наноматериалах и нанотехнологиях, которые в своей основе тоже имеют кремний, то получим целое дерево возможностей.

Причем мы не собираемся реализовывать свой проект так, как это делали до нас многие. В подавляющем большинстве они отталкивались от той основы, которая была заложена еще во времена СССР. То есть пытались строить новое производство на старом технологическом комплексе, на старых решениях. Наше предприятие строится на последних достижениях науки и аппаратного оснащения. Представляет собой предприятие полного цикла переделов кремния. Для понимания: — только США, ФРГ, Япония и Италия имеют предприятия полного цикла переделов кремния. Без предприятия полного цикла Силиконовая долина — миф. Полный цикл во всем мире понимается одинаково. Это значит — от минерального сырья до конечной товарной продукции непосредственного потребления. В Казахстане у нас уже есть два собственных месторождения кварца высокой чистоты, которые во времена СССР считались стратегическими запасами, уже построен завод по производству высококачественного металлургического кремния с самыми современными на сегодняшний день печами. Мы не собираемся, как планируют другие производители, покупать сырье для производства поликристаллического кремния в Китае.

— Почему? Из-за низкого качества?

— Я назову вам цены, и вы сами поймете. Европейский металлургический кремний стоит три тысячи евро за тонну, китайский — 1 200 долларов за тонну. Из металлургического кремния низкого качества ни при каких усилиях невозможно получить поликремний чистотой выше трех или четырех девяток после запятой. Именно поэтому компании, которые занимаются серьезным производством, не покупают сырье в Китае. В России нет ни одного производителя поликремния, который бы имел полный цикл переделов кремния. И ни один из новых проектов, о которых заявляют сегодня, тоже не предполагает полного цикла. Никто об этом даже не думает, как ни странно. Зато думают о том, как сымитировать свое участие в процессе производства кремния. Не очень большим секретом является тот факт, что одно из предприятий демонстрировало монокристаллические стержни, приобретенные в Китае, выдавая их за собственную продукцию. Еще большей глупостью является схема, когда покупается поликристаллический кремний в Китае для продажи под своим брэндом на европейском рынке. Я спрашиваю: зачем? Мне говорят: брэнд развить. Но вранье и обман, я уверен, никогда не заканчиваются хорошо.

— Насколько я помню, завод металлургического кремния в Казахстане должен заработать к лету...

— Планируется, что первая продукция будет получена в июле. Общий объем производства — 35 тысяч тонн в год. И хотя для полной загрузки омского завода, мощность которого 10 тысяч тонн поликремния, нам потребуется только 12 тысяч тонн металлургического кремния, мы все равно будем и дальше наращивать объем производства в Казахстане.

— А цена?

— Конечно, на начальной стадии наша продукции для внутреннего рынка будет хоть и ниже по цене, чем в Европе, но все еще недостаточно низкой, чтобы она стала пользоваться всеобщим спросом. Нужны меры государственной поддержки. В Германии, например, правительство дотирует солнечную электроэнергетику и компенсирует частично затраты предприятиям и физическим лицам, которые приобретают оборудование. Но в нашей стране цена цене не ровня. Скажем так: какой вариант предпочтительнее для маленькой деревни в Омской области, где проживают, условно говоря, двадцать стариков — автономная станция на солнечных батареях или многокилометровая линия электропередачи, которую нужно обслуживать и ремонтировать? Я думаю, что в данном случае солнечная генерация будет не только проще, но даже эффективней с точки зрения экономики. К 2020 году, по расчетам экспертов, себестоимость производства электрической энергии с помощью солнечных элементов уже сравняется с себестоимостью производства электрической энергии тепловыми станциями. Я уже не говорю о том, что автономизация генерации — это вопрос и устойчивости, экологии, и безопасности. Будущее у солнечной генерации такое же, как и у мобильных телефонов. Все это пришло в нашу жизнь. Кто имеет, пусть посмотрит на свои калькуляторы, светодиодные фонари, фонари для дач с солнечными элементами.

— За счет чего должно произойти снижение себестоимости поликремния?

— За счет полного цикла переделов. Это во-первых. Во-вторых, за счет снижения затрат на производство, в том числе за счет снижения стоимости электрической энергии, которую предприятия по производству поликристаллического кремния потребляют в больших объемах. В рамках «Силаруса», например, мы планируем строить собственные генерирующие мощности.

— Еще скептики говорят, что в России солнечных дней мало...

— С таким заблуждением приходится сталкиваться, кстати, часто. Мы и производство электрической энергии называем солнечной энергетикой, хотя правильнее было бы называть ее фотонной энергетикой, поскольку на солнечную батарею воздействует не солнечный свет, а световой поток. Грубо говоря, все, что не мрак, то производит электрическую энергию, и батареи работают даже при свете луны. Конечно, ночью электрической энергии вырабатывается мало, но если у вас тучи закрыли солнце или всю зиму пасмурно, то для солнечной батареи это большой проблемой не является. Скажу больше, в Северной Африке, где световой поток сумасшедший, солнечные батареи работают приблизительно с таким же КПД, как в средней полосе России. Потому что избыток светопотока тоже приводит к снижению КПД солнечной батареи.

— В одном из СМИ вашу компанию «Силарус» назвали российско-голландским предприятием. Кто ваши акционеры, если не секрет?

— Мне не хотелось бы комментировать этот вопрос, поскольку в составе акционеров сейчас происходят изменения, вызванные появлением новых участников, кстати, очень заинтересованных в реализации этого проекта. Скажу только, что это и российские, и зарубежные компании.

— Без государства в реализации такого проекта никак не обойтись?

— Проект достаточно дорогой, он оценивается в полтора миллиарда евро, поэтому без государства полная реализация проекта действительно невозможна. Сразу отвечу и на незаданный вопрос: не является ли завод по производству поликристаллического кремния очередным псевдопроектом, где будут разворовываться государственные деньги. Я вас уверяю: каждый рубль, каждый цент будут посчитаны и использованы с максимальной эффективностью. Если бы не было этой великой идеи, которая вернет России право называться развитой страной, я бы просто не оказался в Омске. И работал бы сейчас над другими проектами. Чтобы было понятно: я ушел из Газпрома, где был заместителем генерального директора компании «Газпромтранс», которую мы создавали в 2003 году практически с нуля и которая сегодня стала второй по мощности транспортной компанией железнодорожного профиля.

— Вас раздражают скептические высказывания в СМИ?

— Нет, нисколько. Если в СМИ про нас пишут, то это уже хорошо. В этом смысле я всегда вспоминаю позицию де Голля. Если во французских газетах он не видел ничего о себе, то считал это плохим началом дня. Если о нас не пишут ничего — ни плохого, ни хорошего – значит, просто забыли. И хорошо, что существуют разные мнения. Даже абсолютно полярные.

— Теперь о самом главном: о сроках и деньгах. На какой стадии ваш проект находится сегодня? Решен ли уже вопрос с финансированием?

— Мы имеем очень серьезный технико-экономический расчет и точно знаем, как и в какие сроки реализуем проект. Но нужно понимать и важность подготовительного процесса. Для того чтобы что-то строить, нужно все понять еще на начальном этапе, создать общий механизм реализации технологии. Сегодня наш проект прошел стадию сбора исходных данных, скоро мы завершаем стадию проектирования и приступаем к детальному инжинирингу. В мае, по всей видимости, уже начнем заказывать оборудование. Если говорить о финансировании, то скажу так: Внешэкономбанк нас даже подгоняет, и мы убедили наших зарубежных партнеров работать в режиме дня и ночи.

— И когда ожидается первая продукция омского завода поликристаллического кремния?

— Я думаю, что в 2011 году. Сначала у нас вероятнее всего заработает производство пластин для фотоэлектрических преобразователей. Мы уже подписали договор о поставке продукции с одной из компаний, которая занимается производством модулей солнечных батарей.