Вслед за фракциями ЛДПР (см. «КВ» от 14 декабря) и «Справедливая Россия» (см. «КВ» от 21 декабря) в редакцию «Коммерческих вестей» на «кухонные посиделки» пришли представители КПРФ в Законодательном собрании Омской области V созыва: ставший депутатом региональной думы в пятый раз руководитель фракции Андрей АЛЕХИН, на днях сложивший полномочия депутата горсовета Николай ИВАНОВ и депутат-новичок Михаил ФЕДОТОВ. «КВ» публикуют самые интересные выдержки из беседы с омскими коммунистами.
— Как вы оцениваете результаты выборов? То, что по городу у «Единой России» выиграла КПРФ — это ваша заслуга или в какой-то мере результат протестного голосования?
АЛЕХИН: Имело место и то, и другое. Многолетняя работа нашей партийной организации создала нам определенный авторитет. Плюс на избирательную кампанию мы мобилизовались полностью. Работа эта вроде незаметная, но мы задолго готовились, с начала года накрывали свои округа газетами, агитационными материалами. Позиция нашей партии, что нельзя голосовать против партии воров и мошенников, тоже во многом сработала. А выбирая из тех партий, которые были, многие склонялись именно к нашей. Поэтому было и место и хорошей работе, и протестному голосованию.
— Процент протестного голосования можете прикинуть?
АЛЕХИН: 20-30% от достигнутых нами результатов, я думаю.
— Вы утверждаете, что потеряли часть мандатов из-за нарушений во время выборов. Как это произошло?
АЛЕХИН: На двух округах работали наблюдателями все трое моих взрослых детей. Когда пошла первая информация с участков, я понял, что дела идут хорошо. Первый признак был, когда один из членов избирательной комиссии, куда я приехал около восьми вечера, по телефону кому-то сказал: «Экзит-полл показывает: «Единая Россия» — 32% заняла по области, КПРФ – 31%». Где-то в полночь пришла информация о том, что у нас проходят семь кандидатов-одномандатников. Мы посчитали это очень хорошим результатом, тем более что и рассчитывали получить шесть-семь мандатов. Но около двух ночи произошел неожиданный обвал, и три мандата мы в итоге потеряли. По проигрышу нашего кандидата Натальи Анатольевны ШИТЦ сейчас идет суд. По данным на 12 часов ночи она уверенно выигрывала и, по нашим подсчетам, победила. Второй кандидат, которого мы проиграли – адвокат Олег Владимирович ТИТОВ. Шли качели – то он был впереди, то ШАДРИН. Нам позвонил один из соперников Олега ТИТОВА, кандидат АРТЕМЬЕВ, и сказал, что у них на руках уже все протоколы (мы к тому моменту собрали еще не все) и победил ТИТОВ. Утром выяснилось, что все же он проиграл. Это было самое обидное: игрушку дали – игрушку забрали. По поводу третьего мандата выяснял Олег Иванович ДЕНИСЕНКО. Он был вместе с нами в штабе, а потом куда-то уехал, не знаем куда – разведчик есть разведчик. Приезжает и говорит: «Николай Николаевич КОЛОМЕЕЦ победил». Это наш кандидат по Центральному округу. Действительно, в полночь он лидировал. Но под утро мы на контроле не сработали и он проиграл ШИШКИНУ.
— У вас есть протоколы, свидетельствующие о том, то выиграли ваши кандидаты?
АЛЕХИН: К сожалению, по ТИТОВУ и по КОЛОМЕЙЦУ мы недоработали. Нарушений была масса, но по протоколам наши кандидаты проиграли, и мы уже не сумеем доказать свою победу. По ШИТЦ у нас есть протоколы. Она победила и по официальному раскладу, и по нашему. Ее цифра осталась прежней, а меняется там только число голосов за НОСА. В том протоколе, который имеется у нас, у него 36 голосов, а в утреннем – больше сотни. Как раз последнюю цифру мы и оспариваем. Наш протокол был подписан всеми членами комиссии и председателем. Я сейчас разговаривал с нашим адвокатом на процессе по Наталье ШИТЦ Николаем БОРИЛОВЫМ. Выявили еще одно нарушение — по процедуре заполнения увеличенного протокола. Его составили с опозданием. Теперь мы судимся с избирательной комиссией.
— Накануне заседания в Законодательном собрании КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» подписали документ о том, что они выступят единым фронтом и будут добиваться от «Единой России» определенного количества должностей и комитетов. Депутаты Госдумы от Омска МИЗУЛИНА, ЗЕЛИНСКИЙ и КРАВЕЦ подписали это соглашение. Но когда открылось Законодательное собрание, выяснилось, что ЛДПР нарушила этот договор…
АЛЕХИН: ЛДПР продалась…
ИВАНОВ: Инициатива договора принадлежала МИЗУЛИНОЙ. По результатам выборов в Заксобрание получалось, что 40% мандатов у оппозиции, 60% — у «Единой России». Вот так и родилась идея, что раз уж у нас 40% депутатов, значит, мы должны и соответствующее количество постов занять. Так, кстати, в Госдуме поступили. Сначала мы хотели председателем Заксобрания поставить представителя КПРФ и предложили депутату от каждой партии дать по должности заместителя председателя. Это все тоже разрабатывалось по примеру других субъектов РФ, в частности Московской области. Это, конечно, «Единую Россию» не устроило. Кто бы на такое согласился… Тогда должность председателя решили все же отдать ВАРНАВСКОМУ, и на это согласились все фракции. Но продолжали настаивать, чтобы заместителями стали представители оппозиции. Вот до последнего дня так и шли. Я лично разговаривал с МИЗУЛИНОЙ, с ЗЕЛИНСКИМ, с ВИНОГРАДОВЫМ (депутат от ЛДПР в Законодательном собрании. — «КВ»), с ПРОВОЗИНЫМ. Я предложил ВАРНАВСКОМУ собрать руководителей всех фракций, чтобы окончательно договориться, как действовать дальше.
— То есть вы готовы были к компромиссам?
ИВАНОВ: Конечно. Потом сам ВИНОГРАДОВ мне позвонил и сказал, что его вызвал БЕСШТАНЬКО, в районе трех часов дня 19 декабря они переговорили. Позже я звонил ВИНОГРАДОВУ и переспрашивал, сохраняются ли наши совместные позиции. Он говорил, что все — как и было задумано.
АЛЕХИН: Еще в семь часов вечера 19 декабря мы с ПРОВОЗИНЫМ составляли постановление о создании рабочей группы.
ИВАНОВ: Да, это нормальная практика. Есть такое постановление парламента о создании рабочей группы, которая занимается подготовкой первого заседания. Там расписываются не только технические вопросы, но и кадровые. Фракции собираются и обговаривают, как все будет выглядеть. Около восьми часов вечера я отвез ПРОВОЗИНА в офис «Справедливой России», на этом все и закончилось. Было тревожное ощущение, потому что мы в течение предыдущих пяти дней были на постоянной связи с Законодательным собранием, и вдруг все замолкло.
АЛЕХИН: Да, всю неделю мы получали предложения и угрозы — вплоть до того, что, говорят, ПОЛЕЖАЕВ готов распустить Заксобрание в случае нашего демарша.
ИВАНОВ: Но у нас был девятимесячный опыт в Омском городском совете, когда мы парализовали его работу, на давая собрать кворум. Это был период, когда на нас сыпались судебные иски, предательства… Переманили наглым образом наших депутатов НЕКЛЮДОВУ и МИХЕЕВА. Так что у нас есть опыт работы в таком режиме и нас особо не испугаешь. И вот наутро мы собрали фракцию, отработали технологию, когда в случае чего встаем и уходим с заседания, чтобы лишить собрание кворума… Мы приготовились к различным вариантам. Но наутро оказалось, что после встречи ВИНОГРАДОВА с БЕСШТАНЬКО, ЛДПР нашла компромисс с «Единой Россией». Утром я встретил ВИНОГРАДОВА в коридоре и спросил его, в силе ли наше соглашение. Он судорожно затрясся: «Нет-нет, мы поддерживаем «Единую Россию». Из зала мы не уйдем. Я не подписывал ваше соглашение, ничего не знаю. Я получил указание из Москвы». Мне показалось, что он сам был напуган этой наглостью.
— С вашей фракцией кто вел переговоры?
— Владимир ВАРНАВСКИЙ.
— То есть вам изначально место вице-спикера не предлагали?
АЛЕХИН: Нет. Но нам, если мы выйдем из соглашения с двумя другими партиями, предлагали два комитета. Конкретно мне предлагали социальный комитет. Причем хотели переговорить с нами наедине. Но мы отказались: есть три фракции, и все должны участвовать. Хотя у ЛДПР три депутата, у «Справедливой России» четыре, а у нас – десять, и формально мы могли претендовать на два комитета. Но так как уже решили сообща работать всей оппозицией, считали нужным каждой партии дать по комитету. Но, к сожалению, получилось то, что получилось. Вы ведь в курсе и того, что произошло?
— Теперь и кворум не сорвать.
АЛЕХИН: Единороссы были очень напуганы и перед самым заседанием Законодательного собрания внесли законопроект, меняющий процент, необходимый для кворума. Раньше собрание было правомочно, если на нем присутствовало две трети депутатов. В таком случае для кворума «Единой России» не хватило бы двух человек: надо 29, у них — 27. А теперь они сделали достаточным присутствие половины депутатов — 21 человек. Я у ВАРНАВСКОГО был и сказал ему: «Владимир Васильевич, не дай бог, вы уедете в длинную командировку или в больницу попадете… Кто будет руководить Законодательным собранием? Представитель ЛДПР?» Он говорит: «Пока не болею, в длительные командировки не собираюсь». Я сразу понял, что все не просто так, когда увидел, что на собрании присутствует 100% депутатов от «Единой России».
— А место вице-спикера – это важно? Что оно дает?
АЛЕХИН: Расширяет возможность работы, в том числе и партийной организации. Это возможность входить в трудовые коллективы, что для нас очень важно. Меня вот сложно остановить, но в трудовые коллективы все же не пускают. В школы с трудом, но прорываюсь. Хотя такие прорывы тоже относительны. Бывает, предоставляют аудиторию, но людям велят не приходить. Должность вице-спикера дает немного другие возможности и фракции, и в целом организации.
— А чем поможет пост вице-спикера, если люди просто не хотят идти, вне зависимости от того, представитель какой партии приходит?
ИВАНОВ: А вы знаете, как «Единая Россия» собирает людей на собрания? Я вам про КОКОРИНА могу рассказать, потому что точно знаю. В 55-й школе это было, где он баллотировался. В каждом классе специально провели родительское собрание, на котором он присутствовал. Используется административный ресурс: департамент образования или министерство дает команду директору школы.
— А если представитель ЛДПР попросит министерство, по-вашему, то же самое будет?
АЛЕХИН: Он теперь будет выступать не как представитель ЛДПР, а как заместитель председателя Законодательного собрания. У него возможностей станет больше, чем у рядового депутата, хотя и не столько, сколько у представителя правящей партии. Если я вице-спикер, я могу обратиться в прокуратуру…
— А сейчас не можете?
АЛЕХИН: И сейчас могу и, поверьте, использую все возможности. Но они тоже хитро поступают. Во время избирательной кампании нам часто срывали встречи с избирателями, делая вид, что не отказывают. Существует множество таких способов.
ИВАНОВ: Предоставят помещение, а потом скажут, что отключился свет. Или закрыта дверь.
АЛЕХИН: Да, это все случаи из практики. Бывало, вдруг пожарники приезжали. Конкретно по этим причинам во многих населенных пунктах Омского района отказывали во встречах нашему кандидату Петру РЕМДЕНКУ. Он обращался в прокуратуру, в избирательную комиссию, где признавали нарушения закона, но время встречи-то уже прошло. Когда Олег ДЕНИСЕНКО выезжал в Ачаир на встречу в школе, то специально на то же время было назначено родительское собрание, чтобы люди не пришли к депутату.
— Но ведь, по логике, именно сельское население по уровню жизни и по мироощущению должно быть вашей основной аудиторией?
АЛЕХИН: Наши избиратели – далеко не самые бедные и обделенные. За нас голосуют люди от 40 до 50 лет, и сравнительно обеспеченные. Думающие, способные. Города-миллионники и райцентры голосуют за нас гораздо больше, чем бедные забитые деревни, где используется метод так называемой коллективной ответственности. Людям говорят: у вас уже и так ничего не осталось, но если проголосуете за КПРФ, то отрежем и последнее. Перестанем выделять выпасы, корма, отрежем электроэнергию. Люди этому верят и голосуют так, как голосуют.
— Кто эти обеспеченные люди от 40 до 50? Я плохо представляю эту аудиторию.
АЛЕХИН: Это категория людей, которые имеют советский опыт. Есть с чем сравнивать – это раз. Во-вторых, они думают, размышляют, читают. Я смотрел Интернет накануне выборов, и они меня тоже вдохновили. На всех сайтах, где шло голосование, КПРФ побеждала в одну калитку. Мы набирали до 50%. «Единая Россия» была либо третья, либо четвертая, набирая не более 10%. А кто сидит сегодня за компьютером? Это люди, как правило, достаточно молодые и думающие. Так что это наша аудитория.
— Впереди президентские выборы. По вашему мнению, ЗЮГАНОВ может выиграть?
АЛЕХИН: После того что произошло на Болотной площади 10 декабря, я поверил, что если мы выходим во второй тур, а туда может выйти только Геннадий Андреевич, то мы побеждаем. Сегодня шанс появился. Земля под партией жуликов и воров горит – я это вижу и в Омске. Только в стенах Законодательного собрания этого пока не заметно. Но по тем лицам, которые я увидел на митинге 10-го числа, я понял, что собрались люди с позицией. Хоть я эту белую ленточку и не разделяю, но, думаю, после выступления ПУТИНА на Болотной площади этих ленточек будет гораздо больше. Больше всего мне понравилось, когда на Театральной площади 10-го числа студенты, причем не наши ребята, не комсомольцы, выше всех подняли флаг СССР. Мы пытались их тогда подстраховать, но потом их, похоже, все-таки забрали.
— Как вы оцениваете всю эту ситуацию с мэром Омска?
ИВАНОВ: Когда мэром в 2001м году стал БЕЛОВ, шла процедура удушения РОЩУПКИНА, которая перешла и на БЕЛОВА. И бюджет городской при БЕЛОВЕ был всего около 6 миллиардов. Он тогда жаловался, что нет денег город содержать – на одну зарплату сколько нужно! Ему приходилось по программе приватизации постоянно распродавать городское имущество. Я спрашивал, как будем жить без имущества, а он отвечал, что больше ничего не остается делать — людям зарплату нужно платить, больницы содержать и все остальное. БЕЛОВ просуществовал весь свой срок на нищем бюджете, и область его держала на коротком поводке. Когда в 2005 году пришел ШРЕЙДЕР, сразу бюджет стал наполняться: пошли субвенции, субсидии… И ШРЕЙДЕР говорил, что будет в год добавлять по 1-2 миллиарда, а к концу срока бюджет города составит 15 миллиардов. Действительно, так и получилось. Когда губернатор и мэр были в добрых отношениях, шли вливания в городскую казну, в городе строились объекты. Все было хорошо, и область оценивала ШРЕЙДЕРА так: лучшего мэра нет. Но после того как между ними пробежала черная кошка, то есть уже через год после избрания мэра на второй срок, область стала заявлять: худшего мэра нет. И сразу начались ограничения в бюджете. Сначала 12 млрд осталось, теперь уже 8. Еще почти 2 миллиарда забирают трансфертами. Думаю, найдут способ, как еще отобрать. Мы вчера пытались сказать на Законодательном собрании, что мэра больше нет, власть в городе меняется – хватит обижать горожан. Мы же понимаем, что при таком бюджете ничего невозможно делать. 21 декабря мэра отрешили тоже не без помощи областной власти.
— Но коммунисты ведь тоже голосовали за его отставку.
ИВАНОВ: А как нам еще голосовать – он же «Единая Россия».
АЛЕХИН: Кстати, БЕСШТАНЬКО вчера признался, почему он ввел в заблуждение Минфин, отказавшись от 600 млн федеральных рублей на ремонт дорог под 300-летие Омска. Он ответил мне: «Неужели АЛЕХИН не понимает? Мы не допустили распила этих денег». Ну да, самый лучший способ бороться с насморком – отрезать голову. В итоге не был построен виадук в Старом Кировске, про который и ПОЛЕЖАЕВ говорил. Правда, теперь он пообещал построить в следующем году. На самом деле в Законодательном собрании позиции ШРЕЙДЕРА, кроме фракции КПРФ, никто не защищал. Мы видели, что воюют не мэр и губернатор, а удары только в одну сторону — губернатор на мэра. Правда, последние поступки мэра мне уже непонятны. Заявление о том, что он уходит в Госдуму было уже им 12 декабря написано, но в прошлую пятницу 23 декабря я включил омское радио, и он в прямом эфире выступал как действующий мэр, говорил о планах на будущее, отвечал на вопросы жителей. По-моему, заигрался Виктор Филиппович: либо уходи, либо оставайся и терпи. Но я сам не представляю, как он два года терпел, работая в таких условиях: при таком финансовом давлении, при том что творили СМИ. Но в итоге вроде выдержал и ситуация начала меняться, Омск стал «красным» городом. Проголосовали ведь практически против «Плана ПОЛЕЖАЕВА», против губернатора. А он встает и уходит. Меня это, честно говоря, очень расстроило и удивило.
— По-вашему, при коммунистах такого конфликта бы не было?
АЛЕХИН: В советское время такого быть не могло. Сейчас же этот конфликт заложен в законодательстве. Дележка денег – это беда не только Омска, но и многих других субъектов. Вспомните Барнаул, Ульяновск — там тоже отыгрываются на мэрах. Если бы в федеральном законодательстве не было вилки от 5 до 10% в отчислениях ряда налогов в бюджет города от областного бюджета, а конкретно, скажем, – 10%, то у губернатора не было бы маневра. А сейчас он законно может дать городу или 5%, или 10% — все зависит от отношений глав области и города. Я никогда не говорил, что ШРЕЙДЕР плохой мэр. Он, как и РОЩУПКИН, прошел все ступеньки от райкомхоза до мэра города и все знал. Что касается коррупции – пилят и там, и там. Но уголовных дел в отношении области больше. Для нас единственное приятное обстоятельство – что все это внутри «Единой России» происходит.
— Почему вы выступаете за совмещение выборов мэра игорсовета?
АЛЕХИН: Во-первых, это экономия денег. Третья избирательная кампания – это серьезные средства, и на них можно пару детских садиков построить. Во-вторых, мне кажется, все проблемы можно вполне решить в марте. Но я не знаю, будут ли выборы мэра 4 марта. У нас мнения разделились. Я считаю, что не будут. Николай Сергеевич – оптимист, считает, что будут.
— А почему не будут?
АЛЕХИН: Здесь окончательное решение принимает не городской совет, а Центризбирком. У Законодательного собрания полномочия тоже должны были закончиться 4 марта, а избирком сдвинул выборы, мотивируя это тем, что нельзя совмещать. Они стараются сделать чисто президентские выборы. Но как будет ВИЖЕВИТОВА руководить все это время городом, если выборы отложат на октябрь? Ведь городская администрация разгромлена. ПОТАПОВА вот убрали, который был рабочей лошадкой, тащил коммуналку, подготовку к зиме и так далее…
— Говорят, у вас с губернатором личная неприязнь. Это так?
АЛЕХИН: Ни в коем случае. Я просто высказываю свою точку зрения, оппонирую ему. Я думал, что в нынешнем созыве нас представители других партий начнут поддерживать на этом поприще, но не знаю… Хотя ПРОВОЗИН вчера пытался.
— Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с митингом 24 числа, когда в социальных сетях появились обсуждения того, что КПРФ нечестно согласовали митинг на Театральной площади после того, как туда подала заявку гражданская оппозиция...
АЛЕХИН: Мы долго советовались, устраивать ли акцию 24 декабря, и решили все-таки проводить. Потому что митинг лучше нас никто не проведет – ни КОРБ, ни кто другой, хотя мы готовы были сотрудничать в любых организациях. Ни КОСТАРЕВ (лидер омского «Яблока».
КВ»), ни КОРБ на меня не выходили. Потом мне позвонил уполномоченный ПОПОВ из УВД и пригласил на переговоры по поводу этого мероприятия. Я думал, буду там один, но, когда я пришел, там уже сидели КОСТАРЕВ и два провокатора от «Омска Молодого». Оказалось, что демократам отказали в проведении митинга, потому что подали заявку мы, а нам отказали, потому что подали заявку демократы. Плюс заявители-единороссы. Сегодня мне опять пришло письмо с тем же предложением перенести митинг к СКК «Иртыш», но мы тут же отправили ответ, что будем проводить там, где задумали — на Театральной площади. Сегодня мы отказаться от митинга не можем, о нем уже объявлено. Это не наша вина.
— А почему на Ленинской горке не проводите? Это же ваше место.
АЛЕХИН: Мы заявили всего две тысячи участников, а на Ленинской горке они будут смотреться как 500. На Театральной площади 200 человек смотрятся как тысяча. Кстати, на Театральной площади мы в 90-е проводили митинги. Одна из причин, почему Валерий РОЩУПКИН поставил там фонтан – чтобы там не проводили политические мероприятия, в первую очередь КПРФ. И молодежная наша организация там проводит свои мероприятия. К тому же Театральная площадь соберет больше людей. Но если бы КОСТАРЕВ нам предложил провести совместный митинг, то, уверяю вас, с удовольствием бы согласились.
