Шестого июня на «кухонных посиделках» в «КВ» побывал глава Омского муниципального района Геннадий ДОЛМАТОВ. Геннадий Геннадьевич рассказал о своих планах по развитию территории района, о том, с какими нарушениями в земельных отношениях ему пришлось столкнуться, каким видит институт местного самоуправления, и о том, что является в его работе самой большой головной болью.
— Геннадий Геннадьевич, Омский район близок к городу, и этим он отличен от других территорий. Так, в бюджете Омского района, если я не ошибаюсь, в сравнении с другими районами доля собственных доходов максимальна. Каковы доходы района в 2014 году, сколько из них собственных?
— Омский район действительно уникален из-за своей близости к городу, притом близость к областному центру – это и хорошо, и плохо, смотря с какой стороны посмотреть. И мы действительно имеем в сравнении с другими районами наибольшую долю собственных доходов, и связано это с тем, что у нас расположены многие крупные производства, такие как «Омский бекон», «Сибирская» птицефабрика, Иртышская птицефабрика и даже «Мостовик», от которого от одного только мы получали по НДФЛ порядка 70 млн рублей в год.
В 2012-2013 годах мы смогли увеличить собственные доходы почти на 180 млн рублей в год, направив свои усилия на наведение порядка в земельных отношениях, на установление контакта с налогоплательщиками. В 2014 году доходы запланированы на уровне 1,4 млрд рублей. Из этих 1,4 млрд рублей у нас почти 900 млн рублей – собственные налоговые и неналоговые доходы. Все остальное – субсидии и дотации из вышестоящего бюджета.
— Задам сразу непростой вопрос. В 2013 году в Омском районе произошла трагедия, застрелился предприниматель Игорь МАЛЫШЕВ, и в предсмертной записке он обвинял вас лично в своей смерти. Вроде бы как с предыдущей администрацией он договорился о выделении земли под кладбище, а вы пришли к руководству районом и все его дело разрушили.
— Такая трагедия случилась, и это очень печально. И я думаю, что это в целом трагедия нашего общества. В нашем подсознании сидит некая легкость в отношении к законодательству, мы не пытаемся идти по закону, а считаем, что все можно решить по какому-то блату. Игорь МАЛЫШЕВ, по моему мнению, попал в вереницу обманов со стороны ряда лиц и не смог с этим справиться. Закон для всех един, и он говорит о том, что организация захоронений – это исключительное право государства и все кладбища априори должны быть муниципальными. Люди взяли в аренду земли сельскохозяйственного назначения, осуществили ряд мероприятий – провели какие-то исследования, получили какие-то заключения от санитарных служб. В ситуации мы начали разбираться вместе с прокурором. МАЛЫШЕВ, наверное, попал в жернова, люди, которые ему перепродавали право аренды этого участка, по сути, загнали его в эту кабалу. Возможно, были у него обязательства перед кем-то, я не знаю. Я с ним знаком не был, один раз он у меня только на приеме был, но кроме «здрасьте» ничего не произнес, а разговаривал со мной его юрист. Трагедия, я уверен, случилась прежде всего из-за того, что наши люди небрежно относятся к закону.
— А что сейчас с землей, там ведь уже несколько захоронений было сделано?
— Суд поддержал нас в том, что нужно провести перезахоронение. Взяли на себя эту работу, убедили родственников. Конечно, это пройти было не просто. Те лица, которые были первоначальными арендаторами, теперь обязаны по судебному решению провести рекультивацию земель в течение месяца. Посмотрим, как быстро они это сделают. А потом участок будет сформирован, выставлен под сельское хозяйство, его можно использовать.
— История с этим участком еще как-то с БРИГЕРТОМ была связана…
— Иван Леардович – депутат районного совета, президент Союза крестьянско-фермерских хозяйств Омской области. Разумеется, он изначально был против этого, говорил, что земля используется не по назначению. Таких случаев с землей на самом деле масса, вы даже представить себе не можете. Такие схемы в нашем районе разрабатывались — Остап Бендер отдыхает! И все это пришлось вскрывать. Многим, конечно, это не нравится. Сам бы я не смог эту махину всю свернуть, заручился поддержкой губернатора. И позиция Виктора Ивановича однозначна: наводить порядок. Казалось бы, сколько уже государство говорит: ребята, есть у вас земля, ну оформите ее. На протяжении многих лет уговаривают, но бесполезно, как об стенку горох. И многие столкнулись с тем, что землю не оформили, понастроили там чего-то, и в один прекрасный момент узнают, что земля не в собственности или назначение не то, и начинаются скандалы. Почему-то считают – если я кусок земли купил, что хочу с ней, то и делаю.
— Что делают, например?
— Человек, например, скупил паи, а по назначению не хочет использовать, хочет построить там дома. Но невозможно построить дом в чистом поле, не имея коммуникаций, возможностей по присоединению, ничего! Вынужден констатировать, что не все главы поселений честно и справедливо подходили к разрешению таких ситуаций.
— Конечно, район близок к городу, земля «золотая», грех не воспользоваться.
— И люди, руководствуясь этим «грех не воспользоваться», брали землю в аренду, размежевывали ее и перепродавали право аренды третьим лицам. Но мы им сейчас устроили сюрприз. Разработали в районе внутренний регламент, согласно которому все земельные участки будут проходить исключительно через аукционы, и никакой субаренды там предусматриваться не будет. Кроме того, мы проанализировали законодательство и нашли норму, согласно которой в отношении земли, которая передается в аренду на срок менее 5 лет, не прописано ни права, ни обязанности переуступать право аренды. Если срок выше пяти лет, человек может переуступить право аренды, отправив уведомление в администрацию. Мы приняли решение, и теперь мы земли населенных пунктов не передаем на срок более пяти лет. На нас пытаются давить: переуступайте. Но мы стоим на своем, и уже отработали судебную практику, где суд подтвердил, что мы правы. Конечно, там, где переуступка уже оформлена, ничего не сделаешь, но все новые договоры аренды защищены от этих перепродаж.
А еще ведь с 1 января 2012 года кадастровая стоимость земли выросла, и стоимость аренды выросла, и если раньше за земельный участок под ИЖС в 15 соток в год платили 3 тысячи рублей, то теперь платят 30, 40, а то и 50 тысяч рублей. И теперь те, кто землю скупил для перепродажи, понимают, что надо что-то делать – либо в рамках закона использовать, либо возвращать. У нас Омский район – это большая стройка, и когда едешь, видишь, что то тут участки продают, то там. Но должна же быть какая-то система.
— А вы сами смотрите такие объявления? Какие участки наиболее востребованы?
— Наиболее востребованы земли в Пушкинском направлении, в районе Усть-Заостровки, Ростовки, Чернолучья, поселка Магистрального, в общем, все, что близко к городу, к дорогам. Много земли в частной собственности, которую люди в свое время купили, включили в границы поселений. Хотя я против таких ситуаций, когда глава поселения берет и включает в границы поселения 600 гектаров. Я его вызываю и спрашиваю: ты что с этой землей будешь делать, мне просто интересно. Он отвечает – да ко мне просто пришли собственники, попросили включить. Я удивляюсь: а завтра они там дом воткнут, ты где будешь свет брать, газ, воду? Ведь надо отдавать себе отчет, представлять план развития территории. Впрочем, сейчас по 131-ФЗ эти полномочия отходят к муниципальным районам, что существенно облегчит нам задачу. Раньше же это было что-то с чем-то, навключали все подряд.
— Главы поселений, наверное, тоже не просто так это делают.
— Не знаю причин. С одной стороны, институт местного самоуправления очень слаб. Ведь кто обычно избирается главами поселений? Бывшие учителя, врачи.
— Но им доверяют.
— Доверяют. Вот и приходит сосед к нему и говорит: мы же знаем друг друга сто лет, давай построим. И вроде дело хорошее, территорию развивают, а последствий оценить не могут. И потом бегут к нам, после того как «нарулили». В общем, у нас сейчас задача по-доброму этим управлять, чтобы предприниматели несли социальную ответственность, и если он взял участок под застройку, пусть вместе с главой планирует коммуникационные коридоры, резервирует место под детсад, под школу. Но пока этого нет.
— А застройщики коттеджных поселков, которых у вас в районе масса, социально ответственны?
— Разные есть. Есть действительно ответственные. Например, между садом Комиссарова и Усть-Заостровкой есть закрытый поселок, там люди делают все сразу под ключ. Да, социалку не строят, но инженерные коммуникации все есть. По объектам социальной сферы мы пытаемся со всеми переговоры вести, и такие люди в принципе идут на диалог, готовы выделять места. Есть негативный пример в Дружине, где в свое время кто-то скупил земли, включил в границы населенного пункта, попродавал участки, а люди теперь бегут за разрешениями на строительство. А у главы нет оснований разрешить – коммуникационных коридоров нет. Проблема опять же в том, что люди не обратились к закону, не пришли в ту же администрацию, не спросили, есть ли в этом месте перспектива. Масса вопросов возникает с проведением коммуникаций там, а дома-то уже появились, не дожидаясь разрешений.
— Вы говорили какое-то время назад о том, что городские власти должны пересмотреть отношение к пригороду и не претендовать на земли Омского района. Насколько разграничены вообще земли между городом и Омским районом?
— Сегодня границы города не уточнены, не стоят на кадастровом учете. Есть какие-то старые схемы, но фактически…
— …реальной привязки к местности нет?
— Совершенно верно. И город должен свои границы установить. Но я считаю, что пространство между городом и пригородом должно развиваться конструктивно, мы не должны делить это пространство по непонятным принципам. Кто-то пытается на этом спекулировать. Например, мы сейчас не можем решить вопрос с водоснабжением пригородных территорий – ОмскВодоканал в позу встал и говорит, что дальше там все не мое. Я говорю: но мы же строим коттеджи, это не жители района приехали в эти коттеджи жить, это же горожане прежде всего. Бесполезно. Консенсус здесь найти не просто, хотя мы существенно продвинулись в этом вопросе. Мы подписали соглашение с мэром города Омска, проработали схему взаимодействия по многим вопросам. Сфера ЖКХ пока остается достаточно серьезной проблемой, и нужна здоровая конгломерация систем, мы не должны палки в колеса друг другу вставлять. Нельзя упираться в собственные амбиции. И первые шаги мы сделали в решении очень серьезной проблемы – утилизации ТБО. На совещании я предложил совершенно открыто пересмотреть подходы к этой проблеме. Всегда постановка вопроса была такой: Омский район, предусмотрите у себя свалки под город. Я предложил концепцию сформулировать по-другому: мы предусмотрим полигоны в Омском районе с учетом города Омска. Казалось бы, ничего другого не сказал, но для бизнеса это прямой посыл к развитию территории, и у нас сразу появились инвесторы. По большому счету, я не могу предусмотреть под город Омск утилизацию, но под район могу, а каким этот полигон будет – маленьким или большим, вот в чем вопрос. Поэтому я говорю – пусть ваш бизнес заходит сюда, формирует площадку, территория наша, ресурс ваш, и все довольны. Так что мы сегодня с городом прорабатываем совместную схему по утилизации ТБО, это первый проект с городом, который сегодня стрельнул.
— А что за претензии были у природоохранной прокуратуры к городским полигонам?
— Те полигоны, которые сконцентрированы в Омске, не имеют полного комплекта документов. Им сказали: все, хватит, надо приводить все в порядок. Все взоры направили на нас, один пришел, говорит, я хочу вот здесь у вас в районе площадку. Но я не могу отдать лучшие земли под отходы. Ведь у нас есть солончаки, еще какие-то невостребованные земли. И мы нашли такой выход, определили три территории под полигоны. Первая — за Ребровкой, в районе открытых чеков навозоудаления, там 3 млн кубометров хранится на открытом воздухе, и перспективы у этого места никакой. Вторая – функционирующая свалка в районе села Надеждино, и третья — в районе поселка Октябрьское, бывшая свалка шинного завода, свалка эта закрыта, но с этой землей все равно ничего другого не сделаешь.
Так вот, когда весь этот диалог начинался, городские руководители предложили изменить границы города. Дело в том, что есть граница муниципального образования город Омск и есть граница муниципального образования населенный пункт город Омск, и если перенести одну из линий, то свалка окажется за границей населенного пункта. А я сказал: вы, конечно, можете этим заняться, убедить депутатов горсовета, но только вы кого этим обманываете? Вы что, этим санитарное состояние города улучшите? Кроме того, как только город бы это сделал, я, понимая, что те территории, которые мы под полигоны запланировали, будут не нужны, постарался бы использовать их подо что-то другое. В итоге компромисс нашли.
- Какое количество земель обрабатывается в Омском районе, сколько неосвоенных?
— Пахотных земель у нас порядка 200 тысяч гектаров. Из них обрабатываем мы примерно 160 тысяч гектаров, а остальные 40 тысяч гектаров – это выпасы, поймовые земли, солончаки, и в том числе резерв, порядка 15 тысяч гектаров, которые не освоены, но их можно вовлечь в севооборот.
— Расскажите об инвестиционных проектах, которые на территории района реализуются или планируются.
— У нас сегодня более 80 инвестиционных проектов на территории района. Мы создали совет по инвестициям и территориальному развитию. Есть у кого-то желание развить свой бизнес на территории района, предприниматель представляет проект на совет, мы выясняем, чего он хочет, чем ему можно помочь, как минимизировать бюрократические барьеры. Но эти обязательства взаимные – мы обещаем сопровождать, а предприниматель нам дает четкий план-график реализации. Из значимых могу назвать совершенно новый проект «Омского бекона». Это строительство комплекса по выращиванию племенного поголовья на территории Фадино. В целом «Омский бекон» в ближайшие три-четыре года планирует вложить в развитие своего бизнеса от 3 до 5 млрд рублей. А это первый шаг. В новом комплексе будут формировать племенное поголовье, семя, чтобы удешевить все процессы, связанные с осеменением маточного поголовья. Второй крупный проект – строительство логистического центра «Содружество» под масличные культуры, которое ведет в районе Троицкого поселения калининградская компания. Стоимость проекта – порядка 1 млрд рублей. Есть крупные проекты в процессе переговоров, пока их озвучивать не буду.
Кроме того, мы сейчас неиспользуемые сельскохозяйственные земли оформляем как невостребованные земельные паи, в судебном порядке переводим в муниципальную собственность, формируем площадки и выставляем на торги. В Комсомольском сельском поселении сейчас в таком порядке формируется порядка 2 500 гектаров, и уже есть интересанты, готовые строить там животноводческий комплекс. Поэтому наша задача сейчас – все, что плохо лежит, подсобрать и дать бизнесу возможность работать.
Еще один проект запущен в районе Чернолученской зоны, омский предприниматель Виктор ПАЛЬЧИКОВ взял в пойме реки землю в аренду, порядка 50 гектаров, и планирует развивать открытую зону отдыха, в которую будет организован свободный доступ, будет там и рыбалка, и теплоходное сообщение, и все прочее.
Вообще мы сейчас разрабатываем стратегию по развитию наших населенных пунктов. И то направление, которое должно хорошо, на мой взгляд, пойти, – туристическое. Вы знаете, например, что у нас в районе есть страусиная ферма и будет мараловая ферма? Туристическое животноводство, сад Комиссарова, Ачаирский монастырь и многое другое мы можем предложить. Я знаком с этническими староверами, которые обретаются в Окунево, и я их сейчас пытаюсь привлечь, чтобы мы вкрапили элементы этой культуры в каких-то местах нашего района.
— То есть для конкретного места легенду какую-нибудь придумать?
— Да и придумывать не надо! У нас есть раскопки, 4 000 лет назад были поселения на территории – знаменитая Саргатская культура, восстановить историю этих мест – задача не настолько затратная. Еще мы сейчас хотим открыть школу ремесел на территории Чернолученской зоны, ищем бизнесменов. Гончары, кузнецы и так далее. Мы должны это развивать, это будет людям интересно, с ребятней приезжать. Именно такими проектами надо заниматься, развивая туристическое направление, я уверен.
— Доступ в Чернолученскую зону уже закрыт?
— В этом году закрываем с 16 июня. Будет два поста – на развилке и за «Сказкой», чтобы в нее не перекрывать доступ. Уже второе лето подряд будут охранять зону казаки. Будут работать и два мобильных поста ГИБДД в круглосуточном режиме, будет охрана оздоровительных лагерей. Как обычно, местные жители проезжают без препятствий, родители к детям в лагеря могут проезжать по пропускам. Пропуска выдает как минспорта, так и мы.
— А каковы перспективные планы по развитию этой территории в целом?
— Идей много. Во-первых, нужно определить статус этой зоны, потому как те нормативно-правовые акты, которые по этому поводу принимались в 90-х годах, не были доведены до ума в рамках законодательства. Сейчас активно ведет работу минздрав по определению конкретных критериев, чтобы понять, чему эта зона соответствует — курортной зоне, зоне рекреации или чему-то еще.
— А вы как считаете, какой у этой территории должен быть статус?
– Амбициозно, конечно, но на мой взгляд, прямо напрашивается в этом месте создать особую экономическую зону. Хочется, чтобы был такой центр притяжения в регионе, где и дети, и взрослые могли бы хорошо провести время. Мы с рядом партнеров эту идею вынашиваем, изучаем законодательство на предмет получения такого статуса. Путь крайне непростой, настраиваемся на первые шаги. Если удастся сделать, эта территория расцветет. А сейчас мы там задыхаемся по инфраструктуре, дороги надо расширять.
— Начался оздоровительный сезон в лагерях. Как сегодня они развиваются, есть какие-то новые проекты?
— В лагере «Солнечная поляна» мы построили бассейн открытого типа, в этом году он будет функционировать. Очень неплохой есть на нашей территории оздоровительный центр, который принадлежит агрегатному заводу, в хорошем состоянии его поддерживают. Грандиозных строек, конечно, нет. Есть территории бывших ведомственных лагерей, которые не используются, но они в частной собственности.
— Что было самой большой вашей головной болью за последнюю неделю?
— Жилищно-коммунальное хозяйство. Но это, в принципе, вопросы организационного плана, а самая большая головная боль – когда по средам приходят люди на прием со своими проблемами, и в 90% случаев это проблемы с землей. Мы стараемся помочь, но мы можем только оценить состояние, в котором человек оказался, оценить правовые аспекты проблемы, юридическую поддержку оказать, предложить пути выхода из ситуации. А выбрать путь должен сам человек. Люди иногда на это обижаются, считают, я же пришел к главе, пусть решит.
