Великая стройка, инициированная экс-губернатором Леонидом ПОЛЕЖАЕВЫМ, попала под шквальный огонь критики. Эксперты утверждают, что эксплуатация плотины будет обходиться областному бюджету в миллиард рублей ежегодно
Проблемы и перспективы завершения строительства Красногорского водоподъемного гидроузла обсуждались 31 марта на площадке регионального отделения Общероссийского общественного движения «Народный фронт «За Россию». Помимо общественников в мероприятии принимали участие независимые эксперты, ученые-экологи, надзорные органы и областные чиновники. В ходе горячей дискуссии о судьбе Красногорского гидроузла чиновники так и не смогли внятно пояснить общественникам, какая же польза будет омичам от дорогостоящего гидросооружения. В итоге омский штаб ОНФ решил обратиться к правительству региона с предложением рассмотреть вопрос о консервации гидроузла до лучших времен.
Николай КРАВЧЕНКО, сопредседатель регионального отделения ОНФ. Строительство Красногорского водоподъемного гидроузла на реке Иртыш осуществляется с 2011 года. По условиям государственного контракта НПО «Мостовик» должно было ввести объект до конца 2014 года. В связи с банкротством НПО «Мостовик» в 2015 году правительство региона расторгло контракт. По состоянию на начало 2015 года было выполнено работ на сумму 4,3 млрд рублей. В настоящее время на объекте работает новый подрядчик, который планирует освоить в 2016 году 933 млн рублей, в том числе 483 млн рублей из бюджета Омской области. Это краткая информация. Вчера мы съездили на объект, посмотрели, в каком он состоянии. Что могу сказать. Работы действительно ведутся, но очень неэффективно. Денег подрядчику за выполненные работы не платят.
Финансирования из федерального бюджета нет. Из регионального бюджета софинансирования нет. Особенно сложный участок, где должен быть проход судов, находится в плачевном состоянии. Водой все подмыто. Хотя для производства работ есть и щебень, и металлоконструкции. Главная проблема – финансирование, насколько я понял. Вторая проблема – нестабильность подачи электроэнергии. Потребление идет от «Мостовика», у них идут споры хозяйственные, и когда «Мостовик» отрубает электроэнергию, то вообще никаких работ не ведется. Ситуация плачевная. И если будет все так же продолжаться, то гидроузел может просто смыть водой во время паводка. Часть скважин системы водопонижения уже не работает. Оставшиеся еще работают, но дышат на ладан. Сам объект, конечно, впечатляет, все технически логично, но остается много вопросов, и хотелось бы услышать конкретику. Поэтому мы здесь и собрались, за этим круглым столом.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ, руководитель рабочей группы регионального отделения ОНФ «Общество и власть – прямой диалог», депутат ОГС. Картина, которую мы вчера увидели, – она действительно удручает. Фактически несколько лет объект стоял незаконсервированным. И все мероприятия, которые сегодня нужно выполнять, понадобились лишь потому, что своевременно не было закончено строительство в связи с банкротством НПО «Мостовик».
Виктор БЕЛОВ, министр промышленности, транспорта и инновационных технологий Омской области. Я напомню, решение о целесообразности строительства гидроузла на реке Иртыш принималось в 2007 году по результатам депутатских слушаний. Рассматривались 14 вариантов места расположения гидроузла, в итоге, с учетом гидрологии, геологии, геодезии, экологии, экономики, был выбран створ на 1813 километре в районе Красной Горки. Проект нашел понимание у правительства и президента Российской Федерации. Необходимость строительства гидроузла отмечена в Водной стратегии РФ до 2025 года. Объект включен в федеральную целевую программу по развитию водохозяйственного комплекса России. Финансирование производится на 60% из федерального бюджета, на 40% – из областного бюджета. Проект получил положительное заключение Главгосэкспертизы. Общая стоимость объекта – 9,1 млрд рублей в ценах 2010 года. Общий объем финансирования с начала строительства по сегодняшний день – 5,5 млрд рублей. В том числе 1,8 млрд рублей было выделено из областного бюджета. «Мостовик» свои обязательства генерального подрядчика гидроузла не исполнил. В 2013-2014 годах строительство объекта практически не велось. Наше министерство получило объект, когда он находился уже в очень сложном состоянии. Именно наше министерство расторгло контракт с «Мостовиком» и проводило тендер на выполнение отдельных видов работ, в котором победила «Объединенная энергостроительная корпорация». С какими трудностями мы столкнулись, когда ОЭК приступила к выполнению контракта. В результате того, что объект долгое время простоял, произошли серьезные изменения в гидрологии. Особенно пострадала нижняя голова шлюза. Выяснилось, что необходимо сделать корректировку проектной документации. В январе работы по корректировке были завершены, сейчас документация готовится для передачи в Главгосэкспертизу. Решение мы ожидаем во втором квартале, после чего ОЭК укрепит грунты дна и продолжит работы по бетонированию нижней головы судоходного шлюза. В областном бюджете в этом году заложены необходимые средства для завершения работ на левобережной плотине. Эти работы действительно не терпят отлагательств, поскольку земляная плотина была насквозь пропитана водой. Вся система водопонижения пришла в негодность, и нам сейчас приходится искать ресурсы, чтобы полностью ее восстанавливать.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Хотелось бы и цифры услышать. Долги «Мостовика», объемы финансирования в 2016 году и так далее.
Виктор БЕЛОВ. Пожалуйста, я могу назвать. Сегодня в судах предъявлено претензий к «Мостовику» на сумму 1,2 млрд рублей. В том числе 794 млн рублей – непогашенный аванс из бюджета. Объект очень тщательно проверялся Счетной палатой РФ. Все, что касается финансов, сегодня очень строго контролируется. Мы ежемесячно отчитываемся о состоянии дел на объекте и о том, что делается по устранению недостатков. Контроль ведется и всеми силовыми структурами.
Андрей МОЛЧАНОВ, директор КУОО «Управление заказчика по строительству транспортных объектов и гидротехнических сооружений». Относительно «Мостовика» я еще добавлю, что у нас в Верховном суде РФ сейчас находится жалоба на решение суда по гарантии, выданной Сбербанком, в размере 2,5 млрд рублей. Если говорить о финансировании 2016 года, то у нас есть из бюджета области 483,6 млн рублей. Плюс идет работа с Агентством водных ресурсов РФ на софинансирование из федерального бюджета в размере 1,368 млн рублей. Мы вошли под номером 42 в список объектов, контролируемый правительством РФ. Будем говорить, не очень насыщенная сегодня ситуация на площадке гидроузла, поскольку основной объем работ – бетонирование.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Правильно ли мы понимаем, что сумма почти в 500 млн рублей будет потрачена из областного бюджета только потому, что вовремя не были сделаны работы, которые необходимо было сделать в 2013-2014 годах?
Виктор БЕЛОВ. Все верно.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Есть ли опасность разрушения плотины в результате паводка?
Сергей ГАН, заместитель начальника отдела предупреждения чрезвычайных ситуаций управления гражданской защиты Главного управления МЧС России по Омской области. Мы выезжали на место с работниками Ростехнадзора, осмотрели объект. По факту сооружение не готово к паводку в связи с тем, что в неудовлетворительном состоянии находится система водопонижения, которая была рассчитана всего на год. Нужно, на наш взгляд, ускорить работу по ее восстановлению. Впрочем, если чрезвычайная ситуация все же произойдет и даже если, грубо говоря, плотину смоет, эта ситуация повлечет за собой огромный урон для города и области, но человеческих жертв не будет.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. А какова ситуация с проверками прокуратуры?
Светлана ВАСИЛЬЕВА, прокурор отдела по надзору за соблюдением законодательства в сфере экономики прокуратуры Омской области. По результатам проверок, проводимых Счетной палатой РФ и Росфиннадзором, в ходе которых были выявлены многочисленные нарушения бюджетного законодательства, в том числе факты оплаты невыполненных работ, были возбуждены уголовные дела. В настоящее время по ним проводятся следственные действия. Ход расследования прокуратурой взят на контроль. Сам объект тоже находится под постоянным контролем.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Еще хотелось бы понять, чем хуже были остальные 13 вариантов расположения гидроузла. Андрей Иванович, почему был выбран именно этот створ в районе Красной Горки? Это решение было техническим или все же политическим?
Андрей МОЛЧАНОВ. Я сильно в предысторию вопроса не вникал, поскольку работаю только с 2015 года. Мое мнение: если это место выбрано из 14 вариантов, то результат говорит сам за себя.
Виктор БЕЛОВ. Я тоже не участвовал в выборе, но я не думаю, что не были учтены все факторы, когда принималось окончательное решение.
Сергей КОСТАРЕВ, профессор ОмГУПС, эколог-общественник. Я могу пояснить ситуацию, поскольку я единственный, наверное, кто участвовал в этом процессе, из всех сидящих в зале. Я на тот момент был руководителем международного проекта, на выводы которого опирались эксперты, обосновывая необходимость строительства плотины на Иртыше. Этот проект выполнялся совместно казахстанскими и российскими коллегами и был поддержан французскими экологическими фондами. Идеологи строительства плотины, опираясь на наши выводы, говорили: есть риск понижения уровня воды в Иртыше, поэтому нужно повысить уровень воды в Омске, чтобы обеспечить нас водой. Вывод, надо сказать, не очень корректный. На самом деле понижение уровня воды в Иртыше не связано напрямую с дефицитом воды в Омске. Дефицита воды в Омске быть не может по той простой причине, что весь Омск потребляет менее 1% годового стока Иртыша. Воды нам будет хватать в любом случае. И строительство плотины абсолютно бессмысленно со всех точек зрения, в том числе с экономической. В данном случае, на мой взгляд, реализуется просто инвестиционный проект. Могли получить деньги из федерального бюджета – вот мы их и получили. И тратили их на развитие местной промышленности. В частности, на поддержку «Мостовика». Почему для строительства гидроузла был выбран именно створ в районе Красной Горки – не очень понятно. Никаких обоснований этому решению я не видел. Могу только сказать, что выбранная площадка – это еще не самый плохой вариант. Там был другой вариант, который предполагал построить водохранилище высотой 12 метров, и он обошелся бы, насколько я помню, в 40 млрд рублей. Так вот его реализация была бы точно катастрофой. Город точно остался бы без воды.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Может быть, место было выбрано потому, что эта площадка рядом с базой «Мостовика»?
Сергей КОСТАРЕВ. Не исключено, поскольку такое расположение существенно снижает транспортные затраты генподрядчика на доставку конструкций и бетона. Но что мы получили в итоге? Потратили 5,5 млрд рублей. Понятно, что потраченных денег жаль. Сейчас региональная власть будет вкладывать по полмиллиарда в год, чтобы только поддержать строительство. В итоге, даже если мы достроим эту плотину, получим объект, на поддержание которого нужно будет ежегодно тратить из бюджета области по миллиарду рублей. И сейчас, я считаю, всем квалифицированным специалистам нужно подумать, как с наименьшими затратами прекратить это бессмысленное строительство, законсервировать уже построенное и сэкономить миллиарды рублей на будущих затратах.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Меня смущает относительно невысокая проектная стоимость плотины. В эту стоимость, насколько я понимаю, не входит энергохозяйство, которое финансируется отдельно – по инвестиционной программе МРСК Сибири. Отдельно идут работы, связанные с переносом рассеивающего коллектора ОмскВодоканала.
Виктор БЕЛОВ. Я понимаю вашу озабоченность, но эти вопросы нужно было задавать в 2007 году, когда принималось решение по строительству гидроузла. Сейчас уже нет смысла их обсуждать, когда есть проект, есть положительное заключение государственной экспертизы, есть федеральная целевая программа, которую нужно выполнять. Обязательства взяты, за ходом строительства ведется контроль. И есть официальное решение, что Омская область относится к вододефицитным регионам.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Я о том, что нужно честно признать: строительство гидроузла – это не только 9 млрд рублей на СМР. Чтобы плотина была не просто завершена строительством, но и выполняла свои функции, необходимо другое количество миллиардов. Люди сегодня думают, что если 5,5 млрд рублей уже освоено из необходимых 9 млрд, то больше половины уже построено. Значит, нужно немножко ужаться, затянуть пояса, потерпеть, и мы получим результат. А на самом деле это ведь не так. Мы вчера были на объекте, и хотя мы не очень большие эксперты, но даже неспециалисту видно, что работы выполнены не наполовину, а максимум на 30%.
Виктор БЕЛОВ. Да нет, вы не правы. По большому счету левобережная плотина практически готова, и там осталось завершить нижнюю голову судоходного шлюза и построить правобережную плотину.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Я бы вам поверил, если бы мы не побывали вчера на этом объекте лично. По прикидкам, чтобы достроить гидроузел с переносом причалов, постоянным электроснабжением, технологическим оборудованием, с переносом рассеивателя очистных сооружений и так далее, не хватит и 20 млрд рублей. Таких денег в бюджете нет и никогда не будет, и это нужно понимать. А если выделять по 500 млн в год, то не будет гидроузла. И повторится ситуация с метрополитеном, который сегодня как чемодан без ручки – и нести невозможно, и бросить жалко. Так, может, уже сейчас нужно принять непопулярное решение. Например, закончить первый блок левобережной плотины, поставить шлюз и законсервировать объект?
Игорь ВЯТКИН, председатель регионального отделения Русского географического общества. Вся история с плотиной – она выросла из советского проекта южно-омской оросительной системы, в котором предусматривалось перекрытие Иртыша и устройство водохранилища южнее Омска. Сегодня речь об орошаемом земледелии в южных районах области не идет. В чем был вопрос с Красногорским гидроузлом? Обсуждалась опасность падения уровня воды, что привело бы к проблемам с городским водозабором, который находится в Ленинском округе. Но это все гипотетические сказки. Что мы видим сегодня? От плотины до водозабора – примерно 67 километров, и эпюра этого объема уходит в точке водозабора фактически в ноль. Следовательно, задача защиты водозабора города Омска с помощью плотины не решается. А если воды не дефицит и проблема водозабора не решается, то с какой целью нам нужно перегораживать реку, создавая потенциальную угрозу экологии? Этот гидротехнический объект затратен, капиталоемок, он кому-то был выгоден в свое время политически, решал какие-то вопросы строительной отрасли – это все мне понятно. Но какие вопросы региона он решает? В нем даже мост не предусмотрен по проекту. И откуда вообще взялся этот проект? Большой вопрос. Я, как руководитель Омского филиала ФГУ «Территориальный фонд геологической информации по Сибирскому федеральному округу», официально заявляю, что до 2015 года ни один проектировщик за геологической информацией по поводу ложа реки к нам не обращался. А другой информации просто нет. Только в 2015 году пришли проектировщики, которые занимались корректировкой проекта. И очень удивились, что, оказывается, есть такая информация. Соответственно, у меня сразу вопрос возникает, а на основании какой геологической информации выбиралось место для размещения плотины. И я подозреваю, что нет такого основания. Было принято политическое решение. И сегодня нет смысла обсуждать, куда направить миллиарды – на левобережную или правобережную часть. Этот объект не нужен городу вообще. Нам что, некуда бюджетные деньги деть? Мы строим объект, который, может быть, когда-нибудь нас немного выручит. При этом не понимая, что будем нести сумасшедшие эксплуатационные затраты, получим донное загрязнение и так далее.
Сергей ПЛОТНИКОВ, председатель ревизионной комиссии регионального отделения ОНФ. Мы не предъявляем претензий к исполнителям и не ищем виновных. Я вижу, что сейчас в правительстве думают, как достроить, а нам, простым омичам, ситуация действительно стала уже напоминать метро. Там тоже государство софинансировало, и экспертизы тоже были положительные, а теперь мы имеем зарытые в землю деньги и невозможность достроить объект. Понятно, что были политические мотивы, и удачно сложилось, что место плотины оказалось рядом с местом дислокации «Мостовика». Но это все в прошлом, как говорится. Сейчас нужно понять, имеет ли смысл тратить деньги дальше, чтобы получить объект, который не очень-то и нужен, если разобраться. Мы бросаемся миллиардами, когда сегодня, по меткому замечанию депутата КОКОРИНА, пора вводить карточную систему на пользование дорогами. Может, имеет смысл сесть и подумать? Может, нужно внести корректировку в проект, чтобы эту плотину использовать хотя бы в качестве моста? Может, нужно Леонида ПОЛЕЖАЕВА, заслуженного гидротехника, попросить взять кураторство над этим проектом, чтобы он его достраивал вместе с храмом. И пусть он тоже несет ответственность перед омичами за принятое решение.
Юрий ФЕДОТОВ, руководитель региональной рабочей группы ОНФ «Качество повседневной жизни», депутат ОГС. Я не сильно искушен и в проекте гидроузла, и в деталях. И я искренне не понимаю, зачем нужна плотина. И никто не хочет почему-то мне ничего объяснять. Что я получу завтра и послезавтра? Если уровень воды в Иртыше падает, то можно углубить водозабор. На мой взгляд, углубление водозабора обойдется нам намного дешевле, чем строительство плотины.
Виктор БЕЛОВ. Водную стратегию России разрабатывали ученые...
Юрий ФЕДОТОВ. Как появляются стратегии, в том числе водные, я прекрасно понимаю. Этот вопрос я не хочу даже обсуждать. Априори соглашусь, что стратегия важна. Но мне, как омичу, из кармана которого все это финансируется, не слишком интересны глобальные переговоры с Казахстаном и Китаем. Я хочу знать, что я получу чисто практически, кроме водной стратегии.
Виктор БЕЛОВ. Омск получит гарантированное водоснабжение. И для жителей, и для промышленности.
Юрий ФЕДОТОВ. А еще что?
Виктор БЕЛОВ. Разве это не самое главное – обеспечить город водой? По всем расчетам, если Китай реализует свои программы по орошению, то после 2025 года город будет испытывать нехватку воды. И это не мы придумали, это выводы серьезных ученых.
Юрий ФЕДОТОВ. В любом случае, я думаю, есть смысл так сформулировать техзадание, чтобы можно было остановиться на любом этапе. Отказывает Федерация в деньгах – мы останавливаем строительство на левобережной плотине. Дают еще деньги – продолжаем строительство шлюза.
Виктор БЕЛОВ. С Иртышом шутить опасно. Если сегодня не выполнить работы по укреплению дна, то бюджет понесет еще большие потери, и выльются они нам не в 200 млн рублей, а в миллиард. И мы обязаны будем эти деньги затратить, поскольку есть требования закона о защите гидротехнических сооружений. Чтобы проблем не произошло, нам необходимо достроить нижнюю голову и открыть шлюз. На это нужно порядка 2 млрд рублей. А когда достроим, тогда уже сможем подумать, что делать со вторым этапом. Найдем деньги – будем строить правобережную часть. Не найдем – будем думать дальше. Но шлюз и левобережная плотина будут уже работать в нормальном режиме.
Игорь ВЯТКИН. У нас есть пример отказа от завершения строительства плотины – во времена СССР «заморозили» построенный на 70% Крапивинский гидроузел на реке Томь в Кемеровской области. На его строительство затратили огромные деньги, тем не менее стройку остановили. Почему? В процессе строительства выяснилось, что объем воды в водохранилище может повлиять отрицательно на слабые грунты, под которыми располагаются угольные месторождения. Надо смотреть правде в глаза. Если объект не нужен, то его следует просто остановить.
Вячеслав ВАСИЛЬЕВ. Пора заканчивать обсуждение. Напомню, по итогам сегодняшнего круглого стола будет подготовлена резолюция, которую мы направим в правительство и во все надзорные и правоохранительные органы. Предлагаю отразить в резолюции, что мы рекомендуем правительству региона обратиться в правительство РФ с просьбой о выделении необходимых средств на достройку и безопасную эксплуатацию гидротехнического сооружения. И мы хотим, чтобы нам предоставили всю запрашиваемую документацию. В том числе положительное заключение экологической экспертизы. И рассмотреть возможность ограничиться первым этапом строительства, который включает в себя левобережную плотину и судоходный шлюз. А стенограмма и аудиозапись нашего заседания будут обязательно направлены в ОНФ для контроля. Я очень надеюсь, что нам удастся сдвинуть эту проблему с мертвой точки.
Татьяна ХОРОШАВИНА, сопредседатель регионального отделения ОНФ. И еще я хочу предложить включить в итоговую резолюцию, что контрольно-надзорные организации не должным образом осуществляли свои функции. По данному проекту, конечно. Им нужно не сидеть в своих кабинетах, а выезжать и смотреть, что происходит. И быть не стороне жителей, деньги которых закапываются в землю.
