30 декабря на кухонных посиделках в редакции газеты «Коммерческие вести» министр финансов Омской области Вадим ЧЕЧЕНКО рассказал о том, каково пришлось в 2015 году региональному бюджету, какими расходами пришлось пожертвовать, поделился прогнозами на 2016 год и своими представлениями о справедливом распределении налогов. Записала ответы Вадима Александровича на вопросы журналистов обозреватель «КВ» Ольга УМОВА.
– Вадим Александрович, неделю назад стало известно, что Омская область в 2016 году сможет получить 12 млрд бюджетных кредитов. Какие условия для этого нужно выполнить?
– По соглашению с Федерацией в 2015 году наш регион получил 3,1 млрд рублей бюджетных кредитов. В соглашении указаны два ключевых условия: дефицит не должен превышать 10% от собственных доходов региона и соотношение объема госдолга к налоговым и неналоговым доходам должно составлять не более 87%. На 2016 год лимиты бюджетных кредитов до нас уже довели, но условия соглашения еще не озвучены. При этом невыполнение условий по кредитам 2015 года автоматически создаст нам проблемы при получении кредитов в 2016 году. Если вы помните, мы нарушили условия предоставления бюджетных кредитов в 2014 году и вынуждены были их вернуть. Повторное нарушение в лучшем случае приведет к тому, что бюджетные кредиты нам будут предоставлены только к концу 2016 года. Но это в лучшем случае. Скорее всего мы вообще не получим эти кредиты, если нарушим условия нынешнего соглашения.
– Таким образом, вам обязательно нужно сдержать дефицит по итогам 2015 года в пределах 10% от собственных доходов региона. До конца года осталось два дня, в связи с этим вопрос: на текущий момент региональный бюджет – 2015 балансируется?
– Напомню, что ситуация действительно непростая, потому как относительно уровня 2014 года у нас по 2015 году 5 млрд рублей выпадающих доходов, а относительно плановых назначений 2015 года и вовсе 8 млрд выпадают. И главная у нас задача – завершить год так, чтобы и без этих 8 млрд исполнить все основные расходные обязательства. Поэтому последние полгода проходила оптимизация расходов, сокращались траты по разным направлениям, формировалась плановая кредиторка. Сейчас, когда до конца года осталось два дня, все идет в соответствии с планами. Заработную плату по этому году мы закрыли, с социальными обязательствами также справились, и сейчас идет упор на то, чтобы закрыть ключевые капитальные расходы. У нас строится ряд социальных объектов, на которые привлечены федеральные средства, и чтобы эти средства освоить (освоить в хорошем смысле слова), необходимо обеспечить областное софинансирование.
– О каком объеме капитальных затрат идет речь?
– За исключением дорожного фонда речь идет о годовых расходах субъекта в размере около 3 млрд рублей. Это строительство тех же детских садов, по которым подрядчики все работы выполнили и ждут денег. С ними нужно рассчитаться, во-первых, чтобы не наращивать кредиторку, во-вторых, чтобы не создавать проблемы подрядчикам. Задержка по оплате ухудшает финансовую ситуацию предприятий и сказывается на экономике региона в целом. Это тоже надо учитывать.
Исходя из сложившегося баланса, мы достойно завершим год. Все первоочередные проблемы закроем и, более того, даже немного разгрузим следующий год с точки зрения переходящих обязательств.
– Тем не менее, какая-то кредиторка все равно будет сформирована?
– Да, в любом случае какая-то часть незакрытых обязательств все равно уйдет на начало года. Но мы внимательно к этим вопросам подходим, отраслевые министерства с каждым из подрядчиков ситуацию обсуждают по объемам работ и оплате в рамках заключенных контактов. Точная цифра кредиторки будет определена по итогам года и сдачи отчетности.
– Если упомянутые 12 млрд бюджетных кредитов будут получены, на что они пойдут?
– Это будут кредиты сроком на пять лет под 0,1% годовых, и они сразу будут направлены на рефинансирование коммерческих кредитов. В следующем году нам предстоит рефинансировать порядка 20 млрд рублей коммерческих кредитов, и эти 12 миллиардов покроют большую часть суммы.
Когда мы в последний раз с Виктором Ивановичем (губернатором Омской области Виктором НАЗАРОВЫМ. – Прим. «КВ») были в Минфине России, как раз по вопросам, связанным с поддержкой региона, нам дали понять, что при выполнении условий соглашения будет сделано все для того, чтобы мы получили эти 12 млрд не позднее 1 марта. Привлечение бюджетных кредитов в этом объеме даст нам порядка 1,2 млрд рублей экономии на обслуживании госдолга по 2016 году. Причем мы обязаны были заложить расходы на обслуживание госдолга полным рублем (в бюджете 2016 на эти цели предусмотрено 4 млрд), и эта экономия в 1,2 млрд – живые деньги, которые мы сможем перенаправить на исполнение социальных обязательств.
– Губернатор еще на своей последней пресс-конференции упомянул о том, что выпадающих доходов по 2015 году около 8 млрд, и о том, что на эту же сумму должны быть сокращены расходы. Так и на чем удалось сократить такие серьезные суммы, по каким статьям прошло сокращение?
– Часть этой суммы – 3,6 млрд рублей – мы компенсировали дополнительными доходами. Сюда входят 1,7 млрд рублей дотации на сбалансированность, которую нам предоставил Минфин, и 1,9 млрд рублей, полученных после переговоров губернатора с крупнейшими налогоплательщиками.
Порядка 1 млрд рублей расходов мы в годовом бюджете срезали по весне и еще столько же – осенью, в том числе 700 млн мы сэкономили на обслуживании госдолга. Около 2,5 млрд рублей будет неосвоение, в том числе кредиторка. Пока точные цифры сказать не могу, мы сегодня как раз балансируем эти статьи. Прежде всего не освоены будут средства по гидроузлу. На 2015 год на строительство плотины закладывали порядка 2,7 млрд рублей, из них 1,3 млрд – областная доля. Но, как вам известно, на объекте произошла смена подрядчика, осенью были проведены торги, и подрядчик, получается, совсем недавно зашел. Аванс в размере около 100 млн был ему перечислен, на эту сумму, и даже больше, работы он сделал, но пока счета на оплату не предъявляет и основные объемы будет в 2016 году выполнять.
– Так какие расходы все-таки сократили весной и осенью? Ведь большая часть расходных статей в бюджете – социальные, то есть защищенные, и трогать их нельзя?
– Термин «защищенные» – достаточно условный, но эти статьи действительно практически нельзя сократить. Расходы, например, на зарплату защищены трудовым законодательством и определены майскими указами. Защищенной статьей является плата за неработающее население в фонд ОМС – 9 млрд рублей. Или взять, к примеру, дорожный фонд. Казалось бы, незащищенная статья. Но его размер должен соответствовать прогнозным объемам поступлений акцизов на нефтепродукты и поступлениям от транспортного налога, иначе мы нарушим Бюджетный кодекс. Значит, дорожный фонд – тоже защищенная статья.
В итоге примерно 80% бюджетных расходов что в 2015, что в 2016 году мы ни в коем случае не можем сократить, потому что они защищены федеральными нормативно-правовыми актами. В итоге мы вынуждены проводить сокращения в оставшихся 20%. А ведь и эти статьи кто-то защищает, Федерация дает установки и требует заложить расходы не ниже, а иногда и выше уровня предыдущего года. А в наших нынешних условиях подобные поручения порой имеют такое же значение, как и нормативно-правовой акт.
Из-за всех этих обстоятельств возможность для маневра при формировании бюджета резко сужается. Плюс объем госдолга у нас значительный – и за счет дефицита мы не можем эти вопросы решать. Поэтому планирование бюджета в таких условиях становится настоящим искусством.
– Если говорить о тех 20% расходов, которые попали под сокращение. Кто решал, на какую сумму и что именно сократить? Лично вы принимали такие решения?
– Сокращение расходов – это результат коллегиальной работы правительства. Повторюсь, социальные расходы мы сокращать не можем, так что речь идет о сокращении расходов капитального характера, которые мы либо урезали, либо придерживаем до следующего года. Эта логика постоянно применима, в том числе и при формировании бюджета 2016 года.
В 2016 году проблема с доходами сохранилась, нехватка составила 4,1 млрд рублей, и мы были вынуждены сократить все расходы, входящие в эти 20%, в среднем на треть. Это сокращение капитальных расходов, содержание органов исполнительной власти и бюджетных учреждений, содержание спортивных команд, поддержка сельского хозяйства и малого бизнеса.
– Выходит, что все неисполненные обязательства лягут теперь на бюджет 2016 года, в котором они и не заложены вовсе.
– Разумеется, при планировании бюджета на 2016 год общий объем кредиторки просто невозможно было бы предусмотреть. Тем не менее ее придется оплачивать за счет лимитов следующего года, и конечно тех объемов, которые заложены, на эту кредиторку не хватит. Будет вестись работа по перераспределению расходов внутри отдельных статей, по привлечению дополнительных средств. Ресурсов для дополнительных доходов не очень много, но они есть. Сегодня Минфин РФ собирает информацию о негативном влиянии налогового маневра в нефтеперерабатывающей отрасли и по отрицательному влиянию института КГН (консолидированная группа налогоплательщиков. – Прим. «КВ») на доходы регионов. Мы хорошо проработали наше обоснование и рассчитываем на то, что в новом году нам дополнительные объемы по данному направлению будут выделены в связи с тем, что мы много потеряли на этом в 2015 году.
– Омский нефтезавод не входит сейчас в КГН? Какие еще консолидированные группы налогоплательщиков есть у нас в регионе?
– Сам нефтезавод как юридическое лицо не входит в консолидированную группу налогоплательщиков «Газпром нефти». Знаю, что у нас Транснефть сформировала КГН, сформировал Газпром, «Мегафон». Понимаете, это собственная работа холдингов, они по этому поводу нам не отчитываются, официальную информацию не предоставляют, мы ее получаем только от Минфина РФ. Мы администрировать налогоплательщиков не можем.
– Тем не менее вы ведь работаете с крупными налогоплательщиками, которые вам дают план возможных поступлений?
– Эта работа, безусловно, ведется. Сейчас, за неделю до конца года, мы буквально на телефоне сидели и всех крупнейших налогоплательщиков обзванивали и уточняли, не изменились ли их планы и какой объем поступлений они планируют. К сожалению, несмотря на то, что понимание со стороны налогоплательщиков есть, при планировании бюджета, которое происходит в середине года, мы полной информацией не владеем. Более точные планы на 2016 год от предприятий мы получим только в январе.
– В столь непростой экономической ситуации исполнение бюджета 2016 года во многом зависит от качества работы органов исполнительной власти, не так ли?
– Так, и губернатор в своем бюджетном послании поставил первоочередную задачу: жить по средствам, то есть исходить из тех ресурсов, которые мы имеем. Мы готовились к 2016 году, и я, и все мои коллеги прекрасно понимаем, каким он будет. И я могу сказать, что региональный минфин предусмотрел механизмы, которые позволят нам с большей степенью контроля осуществлять расходование бюджетных средств и, самое главное, осуществлять с большей степенью контроля само формирование расходных обязательств. Вчера был принят бюджет, сегодня до 6 утра мы выгружали лимиты бюджетных обязательств, которые доведены до ГРБСов (главных распорядителей бюджетных средств. – Прим. «КВ») не в полном объеме. Конечно, не всем отраслевым министерствам это будет удобно.
– И почему же не в полном?
– Все лимиты по социальным обязательствам доведены сразу, а все то, что связано с приобретениями, либо обозначено на нуле, либо предусмотрено процентов на 30, а значит, бюджетополучателям придется более взвешенно подходить к контрактованию. Дело в том, что минфин создал механизм анализа планов-графиков на этапе их размещения. Этот механизм позволит принимать коллегиальные решения о целесообразности и обоснованности закупок: своевременно ли сейчас делать ту или иную закупку, или можно подождать, или в каком-то другом виде ее осуществить.
– А достаточно ли у вас в министерстве специалистов для такой объемной работы?
– Действительно, это серьезные объемы, и мы рассчитывали 12–15 человек на этом участке занять. Но, как известно, губернатором дано поручение по сокращению штатов по всем министерствам, и мы свои предложения по 10-процентному сокращению уже подготовили. В итоге решили перестроить свою работу таким образом, чтобы эту дополнительную нагрузку перераспределить на уже имеющихся специалистов.
– Вас будут демонизировать теперь.
– Я плохой парень, я знаю.
– Кстати, сейчас из разных подведомственных региону учреждений – медицинских, образовательных – поступает информация о том, что везде происходит перезаключение коллективных договоров. И люди говорят, что получали зарплату и аванс, например, 7-го и 20-го числа каждого месяца, а стали получать 10-го и 30-го. Какой посыл при этом дается руководителям учреждений? Вы таким образом за счет отсрочек в выплате заработной платы пытаетесь сэкономить бюджетные средства?
– Во главе угла вовсе не экономия стоит. Речь идет о внедрении эффективных контрактов. Все забыли, что еще 10 лет назад зарплата бюджетникам выплачивалась в следующем месяце после отработанного. То есть окончательный расчет за ноябрь, например, люди получали 10-го декабря, и это воспринималось нормально, никто даже вопросов не задавал. Потом стали платить месяц в месяц. При этом в тех же самых майских указах ставится цель не просто увеличить зарплату, а повысить эффективность. Но как можно оценить эффективность работы человека, если месяц еще не закончился, а зарплату за него он уже получил? Исходя из этих целей и произошла сдвижка по зарплате, которую мы начали проводить еще с осени. Кстати, в органах исполнительной власти произошла точно такая же сдвижка, как и у остальных бюджетников, и зарплату за декабрь все чиновники получат после праздников, в январе.
– В каком объеме был сформирован дорожный фонд в 2015 году?
– В дорожном фонде областных средств – 2,5 млрд рублей, кроме того, наш минстрой хорошо поработал в этом году, федеральных средств было привлечено порядка 3 млрд рублей. Значительный объем областных средств – 1,2 млрд рублей – ушел на содержание дорог. Основная часть федеральных средств ушла на дороги в городе. У нас по этому году будет небольшое недоосвоение по дорожному фонду, но эти средства мы должны будем добавить к дорожному фонду 2016 года. Уже запланировано 5,2 млрд рублей на 2016 год, еще добавим неосвоенные средства, и плюс здесь не учтены федеральные средства, которые придут дополнительно. Все деньги будут потрачены на дороги и на приобретение дорожной техники. Сэкономить здесь нельзя, весь объем средств должен пойти именно на дороги, но можно и нужно, разумеется, контролировать эффективность.
– Сенатор Андрей ГОЛУШКО на последнем заседании Заксобрания заявил о том, что Омская область не освоит часть средств, с большим трудом привлеченных на строительство объектов к 300-летию Омска. Мы действительно безвозвратно потеряем средства на реконструкцию «Омской крепости», на реконструкцию «Галерки»?
– Все поступившие, но не израсходованные средства в конце года должны быть саккумулированы на едином счете и до 30 января перечислены обратно в федеральный бюджет. Дальше отраслевые министерства будут взаимодействовать с федеральными министерствами по обоснованию возврата этих средств. Недостаточное обоснование приводит к тому, что деньги не возвращаются. До последнего времени это происходило только в исключительных случаях. Если под эти средства уже были контракты, если подрядчик выполнил определенный объем работ, то Федерация всегда шла навстречу.
Сейчас ситуация сложнее. С 2015 года было введено новое постановление правительства РФ, по которому все федеральные средства, которые не будут освоены в 2015 году при недостижении показателей, заложенных в соглашении, возврату не подлежат. Андрей Иванович действительно серьезный вопрос поднял, и за неосвоение средств на самом деле придется объясняться. Но я бы не стал говорить пока, что средства нам не вернут, надо смотреть условия соглашений по конкретным объектам. Важно, чтобы эти средства были законтрактованы, чтобы какая-то часть работ была выполнена, хотя, конечно, в нынешней ситуации и в этом случае гарантии нет.
– На крепость нет контракта, значит, вероятность нулевая.
– Не скажу, что нулевая, надо смотреть соглашения. Вся работа по обоснованию возвратов будет проведена до 1 марта. Пока в Омской области не было фактов, чтобы федеральные средства нам не возвращали. Но, повторюсь, сейчас другая ситуация – Федерация пытается на всем экономить, поэтому вернуть эти средства будет гораздо сложнее. Мы столкнулись с этим уже в 2015 году, когда отраслевикам было крайне тяжело обосновать необходимость возврата средств на строительство гидроузла. Но удалось донести, что объект начат, огромный объем средств вложен, бросить в таком состоянии, чтобы его смыло через два года, было бы неправильно. Гидроузел, в отличие от метро, законсервировать нельзя, и все это понимают.
– Пока региональный бюджет проходил через Заксобрание, как мантру повторяли, что все социальные льготы, все выплаты будут сохранены. Вместе с тем логично двигаться в сторону адресности льгот, выплат, об этом и губернатор не раз говорил, и федеральные органы власти сейчас такой посыл дают. Что делается в этом направлении, не пора ли уже бюджетные средства тратить в соответствии с принципом нуждаемости?
– Проект федерального закона, который предусматривает введение принципов адресности и нуждаемости соцподдержки, уже рассматривается. Разумеется, уже сейчас мы прикидываем, как это потенциально может быть реализовано. Сама по себе идея нуждаемости, безусловно, справедлива. И когда мы повсеместно предоставляем поддержку, возникают перекосы. У нас есть банкиры, которые имеют троих детей и получают на них пособие. Но здесь надо внимательно смотреть, чтобы не пострадали те, кто действительно нуждается. Я хочу, чтобы вы понимали одно: сэкономить на введении этих принципов у бюджета не получится. Общий объем средств, выделяемых на социальную поддержку населения, сокращен быть не может, высвобожденные средства в любом случае будут перенаправлены на поддержку нуждающихся категорий.
Отмечу, что в 2016 году принцип нуждаемости вводить пока не планируют, и я уверен, что Федерация взяла сейчас паузу справедливо, потому как на принятие любых подобных норм и их внедрение нужно время, чтобы не было негативных последствий от поспешно принятых решений и население не пострадало. Так что пока в этой части без федеральных решений мы ничего делать не будем.
– На федеральном уровне уже прозвучали и заявления о том, что в ближайшие годы, вероятно, придется отказаться от существующих налоговых преференций. Вас, как министра финансов, не смущает тот объем налоговых льгот, которые действуют на территории региона?
– У нас порядка 500 млн рублей в год составляют на данный момент выпадающие доходы из-за налоговых льгот. Минфин РФ и минфин региона, соответственно, изначально агрессивно к таким льготам относились, но потом мы выработали для себя такой принцип: мы готовы рассматривать любую налоговую льготу, если она, во-первых, не уменьшает действующую налогооблагаемую базу и, во-вторых, если есть отлагательное условие, которое должно принести позитивный эффект. И я, как бывший министр экономики, могу сказать, что без этих льгот просто не было бы тех производств, которые появились, на их месте в поле конопля росла.
Для стимулирования развития бизнеса в регионе на первом месте, конечно, стоят не льготы, а снятие административных барьеров. Но когда возникает вопрос финансовой поддержки, единственным нормальным ресурсом, находящимся в нашем распоряжении, остается налоговая льгота. В уходящем году сильно критиковали решение по предоставлению налоговых преференций для производства катализаторов. Я точно могу сказать, что если бы этой льготы не было, то и завод катализаторов бы у нас строить не стали.
Так что я против отмены налоговых льгот. К тому же, если мы предоставляем налоговые льготы, мы берем на себя определенные обязательства, которые инвестор учитывает при составлении проекта. Изменяя условия, мы просто «кидаем» инвестора, рушим репутацию региона. Давайте отменим льготы – и ни один инвестор к границам Омской области близко не подойдет!
– Омская область, если не ошибаюсь, в пятерку лидеров входит по объему ВРП. А вот по бюджетной обеспеченности позади многих. Вы видите какие-то возможности эту несправедливость устранить?
– Такой перекос действительно есть, если сравнивать с другими регионами. Специфика региона такова, что у нас основной объем ВРП дают оборонные предприятия, которые налог на прибыль платят в небольших объемах – госзаказ не подразумевает формирование какой-либо серьезной прибыли. То же самое с предприятиями нефтепереработки, которые дают также огромный объем ВРП, но их НДС уходит в федеральный бюджет, а акцизы перераспределяются по всем регионам.
Понятно, что вертикально интегрированные холдинги основной объем прибыли формируют вокруг головных предприятий, и процессинговая система для них самих может быть и удобна, но с точки зрения налогообложения получаются перекосы. Чтобы их устранить, и был внедрен институт КГН, но он никого ни к чему не обязывает: хотят – входят, хотят – не входят.
Частичная регистрация предприятий «Газпром нефти» в консолидированную группу налогоплательщиков в 2014 году увеличила поступления в наш регион, но в 2015 году, к сожалению, все вернулось к прежним цифрам. И все равно я считаю, что принцип КГН более справедлив, чем те процессинговые схемы, которыми сегодня холдинги пользуются. В КГН хотя бы понятен принцип распределения налогов: если у нас расположено основное производство, есть значительная численность работников, существенный объем имущества, то мы и получаем больше.
Я уверен, что просто перерегистрация предприятия – неправильная практика. Омичи с тоской вспоминают 2004 год, когда Сибнефть еще у нас платила налог на прибыль. Я, возможно, не очень популярную вещь сейчас скажу, но тем не менее мы ведь с вами понимаем, что тогда в составе Сибнефти не только Омский нефтезавод был, но и месторождения в Ноябрьске, например, и другие предприятия. И мы благополучно обирали другие регионы, и стыдно нам не было. Так что та ситуация тоже была несправедлива, также как несправедлива ситуация сейчас. Нормальную экономику и нормальные бюджеты нельзя построить при таких перекосах, нужно жить по одинаковым для всех правилам.
Ведь подобные решения о распределении доходов мы должны принимать внутри региона. Коллеги с пониманием относились к недофинансированию только по одной простой причине – все были в равных условиях. Если мы снимали финансирование – то со всех, не было исключений ни минфину, ни аппарату губернатора. В таких напряженных условиях должны быть правила игры, понятные и обязательные для всех. Тогда можно многое побороть и многого добиться. Когда у нас в России эта проблема будет решена, что если наказываем – то всех, кто виноват, если даем – то всем, кто нуждается, если не даем – так никому не даем, тогда изменятся отношения в обществе и экономика начнет развиваться.
– В той же Новосибирской области собирается, если не ошибаюсь, 138 млрд ежегодно налогов в консолидированный бюджет, у нас почти столько же, 135 млрд, а бюджетная обеспеченность почему-то гораздо ниже.
– Как раз потому, что наши огромные предприятия платят основные налоги в федеральный бюджет, а в Новосибирске таких предприятий меньше. Исходя из НК РФ и специфики нашей экономики, мы уже на старте в невыгодном положении.
Потенциал нашего региона значителен, по объемам ВРП и по объему собираемых налогов мы в лидерах, а на территории остается средств мало. Здесь необходимо пытаться компенсировать межбюджетными трансфертами, пытаться на законодательном уровне инициировать изменения. И мы все это делаем, не сидим сложа руки. Институт КГН в свое время и был введен в том числе по инициативе Омской области. Конечно, перекосы остаются. Так, наш нефтезавод в год уплачивает порядка 40 млрд рублей только акцизов на нефтепродукты, а мы из них получаем всего 4 млрд после распределения.
– Ну, акцизы на нефтепродукты трудно назвать заработанными деньгами, это то, что само взяло и сверху упало.
– Спорное утверждение. Акциз вообще – это тот же самый налог на роскошь. Перечень подакцизных товаров небольшой, и есть определенная логика в том, что регионы, где есть предприятия, производящие подакцизные товары, должны делиться. Механизм в итоге такой: все акцизы, уплачиваемые нефтеперерабатывающими предприятиями, аккумулируются на едином счете, а затем распределяются по всем регионам согласно нормативам. Норматив рассчитывается из протяженности автомобильных дорог, и если в Новосибирске, где нет нефтепереработки, больше дорог, чем в Омске (а их там действительно больше), то он и получит с этого счета больше, чем Омск, ни копейки при этом в общий котел не вкладывая.
– А по акцизам на пиво какие перспективы на 2016 год? Субсидии местный производитель уже не получает?
– Последние два года местные производители пива имеют право на получение налоговых льгот при выполнении отлагательных условий по увеличению акцизов. В 2014 году они выполнили условия и получили льготу, а по итогам 2015 года у них идет снижение поступлений по акцизам примерно на 500 млн рублей и они ничего не получат. В прошлом году одно крупное предприятие уплатило 6,2 млрд рублей акцизов, в 2015 году будет около 5,6-5,7 млрд.
– Вадим Александрович, федеральные эксперты – министры, финансисты, банкиры – периодически высказываются на тему, достигла ли российская экономика дна или не достигла, есть куда дальше падать рублю или некуда, пройдена ли низшая точка, и так далее. Вы на чье-то мнение ориентируетесь? Как к подобным прогнозам относитесь в целом? И каково ваше субъективное мнение о том, как будет развиваться российская экономика?
– Я думаю, следующий год будет очень тяжелым с точки зрения экономики в целом, и кардинального изменения нынешней ситуации я не жду. Да, в региональном бюджете предусмотрена динамика роста налоговых и неналоговых доходов, она оптимистичная, мы этого не скрываем. Но во взглядах на общероссийские тенденции в целом я ближе к точке зрения ГРЕФА и КУДРИНА.
– Непонятно, почему динамику по росту собственных доходов региона тогда закладываете позитивную, если год прогнозируете тяжелый.
– Дело в том, что Омская область очень сильно упала по бюджетным доходам в 2015 году. И это тот негатив, из которого мы извлекаем позитивный вывод: дальше падать некуда. Все те негативные моменты, которые мы могли получить, сыграли в 2015 году. И если всю Россию накрыла одна кризисная волна, то Омская область в числе 10-12 регионов попала под две волны. Первая волна накрыла наш регион уже в первом полугодии, когда наши крупные налогоплательщики резко сократили поступления, и мы только на этом 5 млрд сразу потеряли (порядка 1,5 млрд налогоплательщик из банковского сектора на возвратах забрал, и примерно на 3 млрд снизил объем прогнозируемых поступлений наш крупный налогоплательщик из нефтегазовой отрасли). И в этой ситуации, когда вся Россия в первом полугодии росла, в среднем по стране динамика роста доходов составляла порядка 30%, у нас налог на прибыль составлял 60% к уровню прошлого года. А потом начался третий квартал, и все, что накопилось в российской экономике, стало сказываться на доходах бюджетов, и нас накрыла вторая волна, уже общая для всех регионов. Динамика у всех начала снижаться, в том числе и у нас – на этом мы еще 3 млрд налоговых доходов потеряли. В итоге сценарий по завершению этого года, начиная с октября, мы переписывали четыре раза, и каждый раз в негативную сторону.
Поэтому, думаю, хуже уже не станет. По нашему пессимистичному прогнозу доходы 2016 года не упадут ниже уровня 2015 года. Вместе с тем мы ориентируемся на оптимистичный сценарий, по которому предусмотрена динамика роста порядка 6%. И если за счет налоговых и неналоговых доходов обеспечить этот рост не удастся, у нас будет больше аргументов для работы с Федерацией по компенсации доходов.
– Как Омская область с госдолгом на уровне 40 млрд рублей выглядит на фоне остальных регионов РФ?
– Регионов, у которых госдолг нулевой, практически не осталось. В целом последние два-три года госдолг растет приличными темпами у всех регионов, и мы со своим госдолгом на уровне 78% от собственных доходов где-то в середнячках находимся. В прежние годы регионов с госдолгом больше 100% были единицы, структура их госдолга состояла преимущественно из бюджетных кредитов, соответственно, расходы на обслуживание были минимальными. С 2016 года таких регионов будет больше, их госдолг будет состоять в основном из коммерческих заимствований, соответственно, расходы на обслуживание госдолга возрастут и могут составлять 10% от налоговых и неналоговых доходов по году, это уже очень тяжелая нагрузка.
– А у нас расходы на обслуживание госдолга какой процент собственных доходов забирают?
– У нас по итогам 2015 года в пределах 5%, или 2,6 млрд рублей. На 2016 год заложено 4 млрд, но мы сейчас боремся за выполнение условий соглашения, и если получим бюджетные кредиты, то будет на 1,2 млрд рублей меньше израсходовано. Если все получится, то к концу года мы вернемся к объему коммерческих кредитов на уровне трехлетней давности.
– Вадим Александрович, многие чиновники на дорогих часах попадаются, а у вас Suunto – достаточно скромные фитнес-часы. Вы на самом деле спортом активно занимаетесь или так маскируетесь?
– Вы знаете, просто эти часы удобные, практичные, их, например, не надо снимать на время плавания. Они и правда спортивные, и спортом я действительно занимаюсь, потому как отвлекаться от работы надо, в теннис играю, на лыжах люблю кататься. Раньше я вообще практически не носил часы, они у меня больше года не выдерживали, а эти как-то прижились.
