29 октября 2015 года четырем омским ученым торжественно вручена Молодежная премия правительства региона для поощрения молодых деятелей науки за 2015 год. В конкурсном отборе участвовали 44 работы из разных отраслей. В итоге обладателями денежного вознаграждения в размере 50 тысяч рублей, свидетельства о присвоении звания «Лауреат» и памятной статуэтки стали Алексей ИЛЬИН (ОмГПУ), Евгений ИВАНОВ (СибАДИ), Вадим КОЗИН (СибГУФК) и Анна СЕДАНОВА (ИППУ СО РАН).
«Междисциплинарная модель общества потребления и потребительской культуры» – именно этот проект стал одним из четырех удостоенных премии правительства Омской области в 2015 году. Его автор, кандидат философских наук Алексей ИЛЬИН рассказал корреспонденту «КВ» Анастасии ИЛЬЧЕНКО об особенностях современного общества потребления.
– Алексей Николаевич, что легло в основу вашей работы?
– Вообще общество потребления – это совокупность общественных отношений, где основной ценностью выступает материальный символизм вещи. У каждой вещи есть определенный символ, благодаря которому мы ее сначала покупаем, а затем позиционируем себя. Культура потребления – это культура понтов. Человек покупает дорогую машину не только для того, чтобы ее использовать по назначению, но и чтобы показать, насколько он успешен, богат, имеет высокий статус. Только здесь имеется определенный парадокс, благодаря которому многие ученые называют это псевдопотребностью. Ведь совершенно не факт, что вещь указывает на реальный статус человека. Он может тратить деньги на дорогие брендовые вещи, но при этом получать небольшую зарплату и дома питаться чойсами. Это траты на публику. Существуют потребности, без которых человек не сможет жить, – потребность в безопасности, в любви и т.д. Но в той сфере, о которой мы говорим, акцент ставится на фиктивных потребностях. Поэтому современное общество правильно было бы называть обществом перепотребления.
– Вы изучаете тему на примере Омска?
– Эта тема глобальная. Современный мир глобализован – «Макдональдсы» есть не только в Америке и России. И получается, что ценностная система общества потребления навязывается. Естественно, не силой, а в мягкой форме. Это отчасти трансформирует культуры, сводя их в единое целое. Поэтому тема межобщественна, т.е. характерна и для российского, и для других обществ.
– Какое значение имеет ваша работа?
– В последнее время к научным исследованиям подходят утилитарно. Считается, что они должны иметь какую-то практическую пользу. Моя тема находится на стыке между фундаментальными исследованиями и прикладными, которые делают акцент на вопросах, как или что делать. Изучение общества потребления может дать полезные практические рекомендации. Я не хочу произносить громких фраз, что нужно в корне менять капиталистическую цивилизацию, чтобы реклама, мода нами не манипулировали, чтобы мы ушли к исконным, истинным ценностям, потому что это будет утопично. Рекомендации будут следующими: на уровне воспитательных программ объяснять детям, что такое действительные потребности и фиктивные. Рассказывать, что мода не дает нам возможности позиционировать свою индивидуальность, поскольку усредняет, отчасти стандартизирует вкусы. Мы часто совершаем покупки на рациональном уровне – мне нужно, поэтому покупаю, а на уровне суггестивного воздействия, и дети должны уметь отслеживать, что им нужно, а что нет. Можно на психологических тренингах формировать необходимые качества, чтобы уметь дистанцироваться от такого влияния. Рекомендациями системе власти станет цензурирование рекламы, в первую очередь коммерческой.
– Что может противостоять созданию перепотребительской культуры – образование, воспитание, место жительства? Ведь у сельчан меньше соблазнов...
– Есть люди – дауншифтеры, которые поселяются в деревне, чтобы полностью дистанцироваться от цивилизации, но это слишком радикальный подход. Естественно, окружающая среда, образовательная система и воспитание оказывают влияние. Но не первостепенное. Дети не всегда воспринимают с доверием информацию от учителей и родителей. А вот Интернет, где современные школьники постоянно находятся, становится источником самой достоверной информации. Реклама проникает везде. Считаю, следует цензурировать содержание рекламы и ограничивать места ее размещения. Рекламщики меня, конечно, не поддержат, если я скажу, что должны быть специальные газеты, журналы для размещения рекламы, чтобы она была только там и больше нигде.
– А чем плоха культура потребления? Усредненностью?
– Сложный вопрос. Говорить о полной усредненности нельзя. Нельзя сказать, что наше общество полностью стандартизированное, что все мы как запрограммированные создания реализуем одни и те же потребности, что у нас одни идеи и ценностные ориентации. Понятие общества потребления условно в том плане, что каждый человек в той или иной степени вовлечен в такие нерациональные потребительские практики, как, например, взятие кредитов. Но мое критическое отношение к культуре потребления фундируется на нескольких постулатах. Первый – стандартизация. Второй – формирование с помощью совершенно абсурдных призывов иррационального, клипового мышления. Третий – меняется отношение к труду. В советское время система воспитания была правильной в том плане, что пыталась формировать здоровое отношение к труду. Сегодня среди консьюмеров (потребителей) отношение к труду менее духовное, чисто инструментальное, т. е. труд – это то, с помощью чего я могу заработать деньги, чтобы потрать их. Четвертый постулат – культура потребления оказывает сильное влияние на социальную разобщенность, когда каждый думает только о себе, личной выгоде и социальные связи ослабевают. Общество становится более индивидуализированным, соответственно, менее патриотичным, менее политически активным.
Еще к минусам общества потребления можно отнести перманентное потребление вещей, когда правила диктуют, что купленная вещь вышла из моды и ее нужно менять. И этот интервал между «купил-выбросил-купил» становится все меньше и меньше. Вроде бы ничего особенного в этом нет, кроме того, что это бьет по нашему карману, но происходит ухудшение экологии. Чем больше мода раскручивает маховик «купил-выбросил», тем сильнее он влияет на экологическую систему. Инфраструктура производства, выпуская предметы, которые изначально не будут служить долго, оказывает избыточное давление на природу. Ресурсы тратятся на массу товаров, которые быстро выйдут из употребления не только потому, что сломаются вследствие заложенного в них принципа устаревания, но и потому, что перестанут быть модными, а значит, востребованными. Мало кто задумывается, сколько на производство постоянно приобретаемых нами новых и модных гаджетов затрачено энергии, может быть, даже невосполнимой, а дети часто хотят новый телефон не потому, что он новее и современнее, а потому что половина класса уже купила, а у него нет. И так поступают не только дети. Производитель выпускает товары недолговечными – понимает: если холодильник будет работать 30-40 лет, то ему это невыгодно.
– Ценности, которые вы приводите, были очень популярными в советское время. Почему вы делаете акцент именно на них?
– Есть ряд ценностей, которые разрушают общество, а есть такие, которые его созидают. Солидарность, патриотизм, т.е. те, которые противоречат индивидуализму, значительно более полезны для самосохранения общества, а противоположные им работают только на личное благо, а не на создание и сохранение социальных скреп. Кстати, еще одна из ценностей культуры потребления – это отношение к жизни как к развлечению, досугу. Социологи отмечают, что падает рождаемость. Потребители рассуждают так: зачем мне дети, если я могу свою жизнь тратить на себя.
В советское время отношение к людям, которые дают кредиты, было какое – ростовщики, спекулянты, т.е. негативная коннотация. Сейчас мы относимся к ним спокойно. А ведь на самом деле кредит – это весьма опасная вещь. Во-первых, приходится переплачивать, перекредитовываться. Во-вторых, человек становится более конформным на месте работы, ведь когда начальник знает, что у сотрудников куча кредитов, он может проявлять волюнтаризм в управлении, переставать учитывать их интересы. Кредит является поводком.
Часто слышу контрпример: вы пишете про культуру потребления капиталистического мира, но ведь и в Советском Союзе она была. Да, но в СССР она была связана с дефицитом, иностранные товары позиционировались как лучшие по сравнению с нашими. Тогда не было такой широко развитой культуры потребления в виде брендов, пиара, рекламных манипуляций, и, соответственно, она не замещала собой здоровых ценностей.
– Давно вы занимаетесь этой темой?
– Пять лет. Я написал кандидатскую на тему «Субъект в массовой культуре» и после защиты заинтересовался консьюмеризмом. Сейчас заканчиваю докторскую диссертацию по этой проблеме, надеюсь в ближайшее время защититься.
– Алексей Николаевич, чем вы увлекаетесь за пределами науки?
– Раньше много читал художественной литературы. Очень люблю фантастику. Из отечественной – Ефремов, Беляев, Стругацкие, из западной– Азимов, Гаррисон, Хайнлайн, Стивен Кинг (хотя чистым фантастом его сложно назвать). Из музыки нравится классический рок начиная от «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Пинк Флойд» и т.д. Смотрю много фильмов. Для меня главное – не жанр, а качество, игра актеров, насколько картина приносит эстетическое удовольствие.
Материал подготовлен при организационной и фининсовой поддержке ООО «Омсктехуглерод»
