Сын Виктора ШКУРЕНКО рассказал о себе и своем бизнесе.
«КВ» продолжают публиковать интервью с представителями нового поколения бизнесменов, политиков, общественных деятелей. На этот раз мы встретились со старшим сыном Виктора ШКУРЕНКО Русланом ОЧЕРЕНКОВЫМ, который живет в Омске и занимается производством печенья. Обозреватель «КВ» Анастасия ИЛЬЧЕНКО выяснила, с чего молодой предприниматель начинал свой бизнес и какие советы ему дает отец.
– Руслан, вы окончили ОГИС по специальности «Туризм». Мечтали заниматься туризмом?
– Я еще до института открыл свое первое дело. Никогда не считал, что нужно соблюдать порядок: сначала окончить школу, потом вуз, затем пойти работать по специальности. ОГИС выбрал за то, что он рядом с домом (смеется). Понятно, что институт – это не бесполезный опыт, но и не самый важный. Когда выбирал специальность, думал и о возможном отъезде за границу.
– И каким был ваш первый бизнес?
– Сначала мы с моим постоянным бизнес-партнером и школьным другом Даниилом МЫСЯГИНЫМ открыли маленький продуктовый магазин на Амурском рынке. Потом поменяли концепцию и перешли на реализацию живого пива.
– Этот магазин работает до сих пор?
– К сожалению, нет. Нужно было либо идти дальше и начинать формировать сеть, либо уходить из этой сферы. Несмотря на прибыльность магазина, там постоянно возникали проблемы с продавщицами, с учетом. И мы приняли решение закрыть его. Так у нас появился первый капитал, на который открыли транспортную международную компанию «ГлобалТранс». Она просуществовала года два. Мы работали с Казахстаном. Много что перевозили, но основным грузом был щебень для изготовления железобетонных плит. Но меня не совсем устраивали партнеры в Казахстане, не нравились условия работы, когда договариваешься об одном, а по факту получаешь другое.
Еще одна ошибка состояла в том, что приобрели б/у автомобили. Требовалось 2 – 3 суток, чтобы подготовить автомобиль к рейсу. У нас была большая наценка, и в плане финансов ремонты не очень обкрадывали, но мы теряли время – нужно было выполнять план, делать определенное количество рейсов, а ремонт автомобилей не позволял.
– Насколько крупной была компания?
– Имели четыре крупногабаритных грузовика плюс прицепы. Щебня продавали 2-2,5 тыс. тонн в месяц. Со временем затраты увеличились, а количество перевозимого щебня уменьшилось, т.е. прибыль упала.
Как-то раз Даниил пришел и заявил: мы с тобой уже были и перепродажниками, и транспортными перевозками занимались, предлагаю стать производителями. Хочу, говорит, создавать то, что люди потребляют каждый день, – продукты. Я сначала сомневался, объяснял, что мы в этом ничего не понимаем. Но Даниил меня убедил. Он спросил: «А когда занимались перевозками с Казахстаном, ты понимал казахский язык?». Нет. В итоге я согласился заняться производством печенья. Почему начали с печенья? Была возможность на выгодных условиях въехать в помещение, где до нас делали торты и оставили часть мелкого оборудования – ножи и прочее.
– И когда вы в итоге открыли ООО «Дарим вкус»?
– В 2015 году. Мы много раз пересматривали концепцию. Начинали с выпуска натурального печенья чуть выше средней ценовой категории – без ароматизаторов, с короткими сроками годности – от 2 недель до месяца. В рознице оно стоило порядка 250 рублей за килограмм. Но со временем поняли, что это не совсем правильное решение: в короткие сроки труднее продать, сложно объяснить покупателю, что печенье без химии. Мало кто разбирается в составе. Большинство людей не знают, что такое сорбат калия. И года два назад мы перешли на печенье, которое доступно каждому, средней и ниже среднего ценовой категории – 160 – 170 рублей за килограмм. Естественно, переделали рецептуры, технологические карты и увеличили сроки годности. На данный момент у нас больше 100 различных видов, причем не только печенья. Продукция уже не попадает в категорию «без добавок», но она и не с ГМО, где сроки хранения 3-4 месяца, а у нас сейчас 60 – 75 суток.
– Охарактеризуйте предприятие сегодня?
– Продукт сезонный: с августа по декабрь стабильные продажи, в январе они падают, в феврале-мае снова можно ставить цели. В первый год рост был 40-42 процента, поскольку мы ввели много новых позиций, реализовали различные маркетинговые ходы. В последний год выросли на 30 процентов. Это связано с подписанием новых контрактов.
– Речь о росте объемов выручки или производства?
– О выручке. Объемы производства выросли больше чем на 30 процентов. У нас нет фиксированной наценки. Есть печенье, где она больше, а есть, где меньше. Этим бизнес и сложен.
– Виктор ШКУРЕНКО рассказывал в интервью сайту «ВОмске», что покупает у вас всю продукцию. ТД «Шкуренко» – сегодня единственный ваш потребитель?
– Мы изначально хотели быть самостоятельной компанией, продаваться, где хотим. В итоге поняли, что очень сложно донести правильное отношение к печенью. За ним нужно следить, смотреть, как лежит, за условиями хранения. Очень многое влияет на его качество и, соответственно, на продажи. И приняли решение, что ТД «Шкуренко» станет нашим единственным дистрибьютором по всей России. Торговый дом фасует, продает нашу продукцию. В данный момент «Дарим вкус» является собственным кондитерским производством ТД «Шкуренко».
– Руслан, в ЕГРЮЛ ООО «Дарим вкус» зарегистрировано на Руслана Игоревича ОЧЕРЕНКОВА…
– Да, меня часто спрашивают, почему у нас разные фамилии. Я с двух лет живу с Виктором, которого считаю своим отцом.
– Каким было ваше детство?
– Я всегда играл в футбол, до сих пор играю. Помню двор, где мы жили, когда мне было лет 6-7. У меня всегда было все, что хочется. Никогда не мечтал о чем-то нереальном. В одном возрасте хотел фломастеры, потом – футбольные бутсы, поездки с классом. И всегда получал.
– У вас были скромные запросы?
– Стандартные. Как только у кого-то что-то появлялось – и мне хотелось. Родители никогда не говорили «мы этого не можем», «тебе это не нужно» или «давай в другой раз».
– Работали когда-нибудь в компании отца?
– Да, торговым агентом. Продавал продукты несколько месяцев. Этот опыт меня научил многому. Сейчас я понимаю, почему не получается продать печенье, какие ошибки случаются.
– Но вы не остались в компании, почему?
– Вот здесь отец сыграл, наверное, большую роль. Я еще лет в 16-17 начал понимать, что он занимается своим делом, ни в масштабах, ни в сложности которого я не разбираюсь. Смотрел, как отец организует свою жизнь: ведет дело, принимает решения. И мне всегда хотелось управлять каким-то своим процессом. Кроме работы в компании отца я больше никогда ни на кого не работал.
– Вы часто обращаетесь к Виктору Васильевичу за советом?
– Сказать, что постоянно, нельзя. Но были ситуации, когда нужен опыт, и я просто не знал, как правильно поступать. Ведь в бизнесе любая ошибка – это потеря денег. Я до сих пор с ним советуюсь. Но бывают моменты, когда я делаю по-своему. Отец высказывает свое мнение, а я уже решаю, следовать его советам или нет. Он сам говорит: «Я делал так, а ты подумай, подходит тебе это или нет. Можно выслушать много советов, но принятое решение всегда должно быть за тобой». Это, наверное, один из самых важных советов, который он мне дал.
– Средства на открытие производства вы брали в банке или у отца?
– Отец спонсировал меня определенными финансами. У нас с партнером был общий денежный вклад в компанию, плюс отец приобрел мне оборудование за 700 – 800 тысяч рублей. Теперь вкладываю уже заработанные средства.
– Давайте поговорим о личной жизни. В 2017 году вы женились…
– Моя жена Евгения – юрист в Омскэнерго. Сейчас она в декрете – у меня 5 сентября 2018 года родилась дочь. Назвали Лия. Мечтаю за 2019 год заработать средства на то, чтобы отправить семью (сам не всегда могу уехать) на Мальдивы. Не потому, что это пафосно звучит. Я ездил вместе с родителями, и, если честно, мне не понравилось: первые два дня наслаждаешься пейзажем, а потом становится скучно. Но мне кажется, моей жене там понравится.
– Руслан, а где вы раньше отдыхали?
– В свадебном путешествии были в Мексике. Но в основном ездили в Турцию и Вьетнам.
– Но это тоже пляжный отдых…
– В основном да, но там в отелях есть движение. Мне нравятся турецкие отели, где много народа, есть пляж, бар, тренажерный зал. Самый первый раз мы с супругой ездили в Индию, там, конечно, все попроще, но еда вкусная.
– А в России отдыхали?
– Если честно, у нас я был только в Сочи. Давно. Сейчас у меня есть желание снова туда приехать и посмотреть все взрослыми глазами. Еще на Алтае был три дня. Я в детстве много где путешествовал с родителями – на Сицилии, в Европе. Они выбирали страну, брали меня, брата, и мы всей семьей ехали.
– Ваш брат намного вас младше? Общаетесь?
– На восемь лет. Конечно, общаемся, хотя он в Омске не живет лет с 16, сначала учился в Англии, сейчас в Америке. Я собирался к нему, но мне почему-то не открыли визу. Скорее всего, из-за нового загранпаспорта, там не было ни одного шенгена. Плюс у меня нет недвижимости, и я еще был не женат.
– А мысли вообще уехать из Омска были?
– Сейчас хочу построить бизнес в Омске, жить в своей квартире, но иметь возможность снимать для жены и ребенка жилье за границей. Я против покупки там недвижимости, даже когда будут деньги, не стану этого делать. Буду работать в Омске и на пару недель приезжать к ним, потом они сюда. В жизни невозможно все предугадать, бывает, некоторые люди не могут себя реализовать здесь, поэтому и уезжают. Мне есть чем в Омске заняться. Если бы оказался в ситуации невозможности делать в родном городе то, что хочу, уехал бы.
– Почему вы против покупки недвижимости за рубежом?
– Это некая привязанность к месту. У моих друзей есть жилье в Европе. Но получается, что каждый год они должны ездить туда! А зачем иначе ее покупать? Я не против дачи или загородного дома в Омске, но там – не вижу смысла.
– А у вас есть дача?
– У семьи есть, лично у меня пока нет. Хочется иметь не загородный дом, где живут постоянно, а уютный уголок, который построил с фундамента (не сам кирпичи клал, а участвовал в процессе), куда время от времени можно приехать.
– Чувствуется, что вы человек основательный, наверное, были в школе отличником?
– Нет, не был – ни отличником, ни двоечником. К учебе относился не слишком серьезно, больше нравилось общаться с друзьями. С некоторыми дружу и сегодня. Лет в 13 – 14 я уже сам принимал решения – идти в школу или нет. Когда дочка вырастет, тоже буду давать ей возможность самой решать. Учащийся 9-10 класса – это уже взрослый человек, ругать его за плохие оценки бессмысленно.
– Случались в жизни моменты, когда было реально страшно?
– Как-то не помню. Когда занимались перевозками с Казахстаном, мы с Даниилом перевернулись на пикапе – я сломал левую ключицу, он – правую (смеется). Но сказать, что страшно… это две секунды, и все. Конечно, я бы хотел, чтобы этого не было. Мы потом шли по степям до какого-то дома. Затем мне вшивали пластину в ключицу. Неприятно.
– А потеря какой-то суммы в бизнесе или всего дела – это для вас страшно?
– Мне к этому не привыкать. Были моменты, когда я угорал на какие-то деньги. Но сказать, что было страшно… Неприятно. Я очень не люблю неуспешные проекты. Для предпринимателя самое ужасное – это понять, что из дела, в которое ты вкладывал силы, деньги, время, ничего хорошего не получится. Я лучше не буду начинать, чем потом пойму, что придется закрыть проект. Это не страшно, но вызывает чувства, которые я не хочу переживать.
– Руслан, а каким был самый радостный момент в вашей жизни?
– Рождение дочки. Наверно, это банально, но по сравнению с этим в моей жизни даже близко не было ничего, что можно поставить рядом. Деньги для меня не самое важное, как бы это банально ни звучало. Раньше я постоянно бежал за ними. Отец мне говорил, и со временем я с ним согласился: не нужно о них думать. Гораздо важнее, чтобы люди, работающие на моем предприятии, не искали другую работу, знали, что все стабильно. Чтобы не стыдно было угостить человека тем, что мы изготавливаем. Производство – это маленькая семья. В торговых компаниях четкое разделение: младший менеджер, старший, начальник менеджеров, начальник начальников, директор, генеральный директор. И бывает, что младший менеджер никогда в жизни не видел генерального директора и гендиректор о существовании менеджера не подозревает. Да, в торговой организации должна быть четкая иерархия, это не «Дом 2», люди строят не отношения. Но в производстве все по-другому. Мы – своеобразная семья, я не начальник для них, не директор, не собственник.
– А кто?
– Коллега. Занимаюсь своим делом, а они своим. Мы в одной лодке плывем, все трудимся для того, чтобы зарабатывать деньги и чтобы производство было стабильным. А это возможно лишь в том случае, если мы будем хорошо и ответственно относиться к своей работе. Я занимаюсь внешней политикой, а мой партнер – внутренней. Много внимания уделяем микроклимату в коллективе.
– Смоделируем ситуацию: приходит технолог, говорит: это печенье устарело, давайте прекратим его выпускать. А вы, как человек, занимающийся внешней политикой, знаете, что оно самое продаваемое. За кем будет последнее слово?
– Конечно, за мной. Семья семьей, коллеги коллегами, но если касается финансов, здесь все четко. У нас отлаженная система, те, кому она не нравится, уходят. На предприятии с самого открытия работает процентов 15 сотрудников. Мы хотим, чтобы у нас был стабильный коллектив, люди знали друг друга. К пониманию этого пришли не с первого дня, лишь со временем оказалось, что это выгоднее, люди продуктивнее работают. У нас тестомесы трудятся парами, и очень важно, чтобы они друг друга знали.
– Расскажите о планах развития бизнеса.
– Мы каждый год ставим себе цели. В этом году хотим немного поменять сегмент, перейти на отдельную упаковку. Сейчас у нас 80 процентов весовой продукции, и за 2019 год хотим увеличить выпуск в индивидуальной упаковке до 50 процентов. Уже закупили оборудование, которое будет фасовать печенье от 100 до 350 грамм. Это откроет новые направления сбыта. Рынок упакованной кондитерки растет. Лет 10-15 назад весовое печенье обгоняло, покупателю не нужна была красивая упаковка, теперь наоборот.
– Какие виды продукции вы продаете?
– Во-первых, печенье – песочное (овсяное, курабье, день-ночь), сахарное, сдобное, слоеное, вафли, зефир, конфеты ручной работы. Во-вторых, различные вариации «картошки», где склейка идет за счет сгущенного молока. Это отдельный вид искусства. Еще конфеты типа птичьего молока, мы разработали свой рецепт, у нас они называются «Птичья гавань». Начнем упаковывать в индивидуальную упаковку зефир, глазированное печенье типа Choco-Pie и сложное печенье.
– У вас хватает на все это площадей?
– С запасом. Если захотим развиваться, у нас всегда есть возможность договориться и взять дополнительные площади. Сейчас наше производство занимает около 800 кв. м.
– Где можно купить вашу продукцию кроме Низкоцена?
– В сети ООО «Формат» – это «Победа», «Еда». Там мы представлены в 4-5 магазинах «у дома». Плюс в розничных точках на рынках. Мы в городе продаемся гораздо меньше, чем в области. В райцентрах наш продукт очень любят. Новый товар мы сначала запускаем там, если он пользуется спросом, то я на 90 процентов уверен, что он будет продаваться везде.
– Считается, что горожане более избалованы изобилием на прилавках…
– В городе больше конкуренция, шире выбор, и часто человек даже сам не может понять, что ему нравится, из-за суеты люди покупают то, что им не надо, и только потом это понимают. В области никогда не купят плохой товар: они его со всех сторон покрутят, осмотрят, спросят у соседей, только потом приобретут. Это две разные психологии. И наш основной рынок сбыта – это область. Но продвижение отдельной упаковки, надеюсь, поднимет продажи и в городе.
– Получается, что сейчас вы реализуете мечту своего компаньона. А собственные мечты по созданию бизнеса есть?
– Я готов заниматься всем. Например, меня привлекает производство стройматериалов, металлических конструкций. Мы как-то занимались изготовлением спортинвентаря – турников. Но если не получится связать свою деятельность с этим, ничего страшного. Я – производственник, мне важно что-то создавать, нравится просчитывать все моменты, связанные с этим, себестоимость и проч.
– Как вы научились этому?
– Я не ходил ни на какие курсы и вообще против различных тренингов. Был на единственном мероприятии такого формата, и то, когда отец выступал. Если люди рассказывают, как сходили на тренинг и сколько он им дал, то в основном говорят о повышении внутренней мотивации. Но мне моей мотивации хватает! Могу еще и раздать (смеется). Не вижу смысла идти и заряжаться энергией от других. Я научился разбираться во всем, что касается моего бизнеса, сам. Возможно, не настолько глубоко, как профессиональные бухгалтер и технолог, но процентов на 60-70 их работу я знаю.
– В свободное от бизнеса время чем увлекаетесь?
– Я занимался двумя видами спорта – футбол и бокс, правда, одно время переходил на тайский бокс. Всегда хотел иметь команду, и она у меня появилась. У нас с другом Евгением ПОЛЕГА есть своя команда по мини-футболу – «Эльбрус», она выступает в омской лиге, имеет лицензию. Существуем в основном за счет наших с партнером средств, игроки вносят маленький процент. Средства небольшие, но команда живет. Правда, в данный момент я не играю из-за спортивной травмы.
– Руслан, вы в отличной физической форме. Ведете здоровый образ жизни, бегаете по утрам, следите за питанием?
– Я не против бегать каждый день, но у меня нет времени. Да, мог бы вставать в 6 утра и идти на пробежку, но считаю, что отдых тоже важен. Живу по своему режиму, и нарушать его, сокращать время сна для того, чтобы заняться спортом... Деньги дают свободу. Я зарабатываю, чтобы иметь больше свободы, меньше ходить на работу, заниматься своими делами и интересами. Если у меня появится свободное время с 9 до 12, я найду единомышленника и начну бегать. Одному скучно. Но сейчас нет времени даже на тренажерный зал, хотя абонемент имею.
Что касается питания, я не фанат полезного, хотя жирного не ем. Готовить не особо умею, плов могу сделать, шашлык, правда, давно не практиковался.
– А из внеспортивных интересов?
– Собираю часы. У меня небольшая коллекция. Мне их не дарят, покупаю сам, но не дороже 20 – 25 тыс. рублей. Я не охочусь за известными брендами. Многие копят деньги, мечтают о каком-то раскрученном. Я – нет. Сейчас на мне часы «33 Element», созданные из тех же деталей, что и Rado. Я ищу фирмы, которые не так известны, их часы стоят дешевле, но по качеству не отстают от брендов.
– Сколько экспонатов в вашей коллекции?
– Я ее недавно подчистил, убрал детские часы, которые уже не буду носить. Осталось примерно 15. Те, что на мне, ношу четыре месяца, они универсальные по дизайну. Это мое предпоследнее приобретение. На них время можно увидеть только при солнечном свете, при другом освещении – просто черный циферблат. А вообще мое главное хобби – это работа. А отдых – дома с дочкой.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 20 февраля 2019 года
