О том, как бросить успешную банковскую карьеру и заняться созданием корпоративных фильмов и не пожалеть об этом.
«Коммерческие вести» и компания «Рэдиум Инвестиции» продолжают совместный проект «Деньги: игра по правилам и без», в рамках которого известные и успешные омские предприниматели будут рассказывать о стратегии и тактике ведения своего бизнеса. Насколько их управленческие решения соотносятся с наработанной мировой практикой, как финансируются проекты развития, на сколько лет вперед просчитывают перспективы своей компании и как предполагают выходить из своего бизнеса. Вторая беседа в рамках проекта состоялась с участием директора ООО «Рэдиум Инвестиции» Виктора ТИТАРЕВА, учредителя ООО «Корпоративное кино» Александра АСТАХОВА и главного редактора газеты «Коммерческие вести» Марата ИСАНГАЗИНА.
Финансист, титан, стоик...
ИСАНГАЗИН. Александр, перед встречей я прочел несколько ваших интервью. Из них, к сожалению, ничего существенного не узнать, кроме вашей любви к шляпам, запонкам и конструктору «Лего». А я хотел узнал, что из себя представляет кинобизнес в Омске, что это вообще такое – деятельность по созданию кино. Складывается впечатление, что у интервьюеров была всего одна задача, показать вас необычным человеком...
АСТАХОВ. Собственно, у них такая задача и была. Меня не как киношника звали, а как медийного персонажа. А по поводу шляп – это яркий аксессуар, шляпы заметны, на них обращают внимание, поэтому меня спрашивают про них, а не про кинобизнес, который для многих непонятен, еще не знают, к чему и отнести – к бизнесу или самозанятости. Хотя в Омске снимается и документальное кино, и короткий метр, и пилоты сериалов, и корпоративные фильмы, недавно даже вышел фильм-альманах из новелл «Омск я люблю тебя» по типу Нью Йорка и Парижа.
ИСАНГАЗИН. Еще я прочел, что вы были самым молодым руководителем филиала банка. Но нигде я не нашел, какого именно банка.
АСТАХОВ. Это была целая история. В 2005 году, когда я учился на четвертом курсе ОмГУ и работал на полставки в филиале Росбанка, я придумал выставку «Континент – Авто», посвященную автокредитованию. Идея была в том, чтобы объединить все омские автосалоны на одной площадке, устроить нечто вроде автомобильного фестиваля на автостоянке, на которой позже построили вторую очередь ТК «Континент», а Росбанк был бы прямо на площадке, чтобы оформить заявку на автокредит. В общем, я сходил по кругу, со всеми договорился, многие проект поддержали, этот фестиваль привлек за три дня много зрителей в силу своей необычности, и после этого на меня уже стали по другому смотреть.
ТИТАРЕВ. А Росбанк за эти три дня автокредитов сколько выдал?
АСТАХОВ. Сколько именно кредитов было выдано – уже не помню, но кредиты выдавались, да и сами автосалоны продали некоторое количество автомобилей за наличку. «Выхлоп» от мероприятий был, и как раз после этого некоторые издания написали, что филиал Росбанка провел такое успешное мероприятие, а идея принадлежит молодому перспективному менеджеру (мне). Потом меня на волне успеха пригласили в самарскую компанию «Русфинанс» менеджером по развитию бизнеса, а в этот момент французская банковская группа «Сосьете Женераль» стала из этого «Русфинанса» делать банк, объединив его с банком «Столичное кредитное товарищество». И мне предложили возглавить омское подразделение уже объединенного «Русфинансбанка». Вот так, собственно, будучи студентом пятого курса, я стал директором. Правда, если формально, то высшее образование у меня уже было, я получил к тому времени диплом бакалавра.
Чуть позже поступило предложение от «Кредит Европа банка», я это предложение принял, поскольку до этого занимался только розницей, а в «Кредит Европа банке» появлялся уже сегмент кредитования малого и среднего бизнеса, и тут меня начал «хантить» Сбербанк. Это был август 2007 года, если не ошибаюсь. Я пообщался с Ритой БУЛАТОВОЙ, съездил в Тюмень к Игорю АРТАМОНОВУ, который в ту пору был председателем территориального банка, в итоге меня согласовали на должность руководителя розничного направления филиала Сбербанка в Омской области. Процесс был длинный, я продолжал работать на своей должности в «Кредит Европа банке», развивал новые направления, и в конце октября мне объявляют: все, через десять дней ты выходишь на работу в Сбербанк, должность твоя называется «начальник отдела кредитования частных клиентов». А мне уже и предложение это не кажется таким интересным, как в августе.
ИСАНГАЗИН. Перегорели?
АСТАХОВ. В общем-то да, перегорел. В «Кредит Европа банке» я был начальником структурного подразделения, сам себе начальник, а там – всего лишь руководитель отдела. Мне говорят: «Выполнишь до конца года план, мы этот отдел преобразуем в управление». Я согласился. Мне на тот момент было 23 года, и я пришел в Сбербанк, где некоторые отработали дольше, чем я прожил на свете. Конечно, многие восприняли меня скептически. Типа, ну, все понятно, чей-то сын.
ТИТАРЕВ. Планы-то выполнили?
АСТАХОВ. Да. Хотя те, кто ставил эти задачи, считали их, видимо, неосуществимыми.
ТИТАРЕВ. А что вот лично ты, Александр, делал? Бегал по квартирам и уговаривал заемщиков ликвидировать просрочку по кредитам?
АСТАХОВ. Нет, лично я не бегал, разумеется. Я построил иначе работу с людьми, которые этой просрочкой занимались. Мы сделали, например, консолидированную базу по всем экспертам. И через год, кстати, появился целый отдел на этой базе, который стал заниматься просрочкой по кредитам физлиц. Вообще, я считаю, единственный способ чего-то добиться – это выстроить коммуникацию с людьми, собрать их вокруг себя и настроить на достижение цели. Чтобы они поверили даже не в меня, а в самих себя. Тем более в Сбербанке, где в то время за оклад вообще никто не работал. Не в том смысле, что там откаты брали, просто окладная часть составляет не больше половины заработка. Основной заработок – это премии. И если не работать, то будешь получать голый оклад, а это совсем неинтересно. Мне очень нравилось работать в Сбербанке, несмотря на его забюрократизированность и неповоротливость. Сбербанк был и остается самым крутым банком в стране. Я с 2010 года там не работаю, но все эти почти десять лет остаюсь его клиентом. Я и другие банки попробовал, разумеется, но нет банка круче. И это не обсуждается. Люди, которые постят мемасики про сберкассы, – они либо глупые, либо вредители. Я ушел из Сбербанка только потому, что там возникли внутриполитические конфликты. Не со мной, конечно, боролись, с высшим руководством, но прилетало и мне.
ИСАНГАЗИН. Вы ушли до ухода БУЛАТОВОЙ?
АСТАХОВ. Нет, уже после. Когда филиал уже возглавил Сергей МАЛЬЦЕВ, но у меня к тому времени накопились личные противоречия с одним из замов АРТАМОНОВА. Меня стали прессовать, и на третий месяц мне все это надоело, я написал заявление об уходе. А дальше пошла децентрализация, мое управление раскололи на два отдела.
Кино как образ жизни...
ИСАНГАЗИН. Из Сбербанка – в никуда? Или на тот момент уже было куда?
АСТАХОВ. Об этом тоже есть история. Еще когда я работал в Сбербанке, мои товарищи в 2008 году снимали фильм про Омск, назывался этот фильм «Омск – город, где я», продюсером там был Сергей МАРОЧКИН, и вот они меня постоянно уговаривали снимать кино. Есть, мол, такое направление в мире – корпоративное кино, а в России его практически нет. По сути, пустынный голубой океан — всего четыре компании, которые этим занимаются, а спрос растет, и этим точно нужно заниматься. И в момент, когда начались эти «качели» со Сбербанком, это предложение опять появилось, подумал: почему бы и нет? Я ушел из Сбербанка не по собственному желанию, по соглашению сторон, выторговав себе хорошие условия, и в тот момент мог попробовать что-то другое. Таким образом и родилась компания, которая называлась ООО «Проект «Город, Где Я», а спустя год появилось уже ООО «Корпоративное кино».
ИСАНГАЗИН. Кстати, это ООО «Проект «Город, Где Я» до сих пор существует...
АСТАХОВ. Да, и мы его хотим реанимировать. Название очень специфическое, у нас были надежды, что мы будем снимать кино про города, а в итоге сняли только про Воронеж, Омск и Новосибирск и больше не смогли достучаться до потенциальных заказчиков, хотя стучались во все двери, включая федеральные министерства и частных инвесторов.
ТИТАРЕВ. Для меня, кстати, это большая загадка. Я не говорю сейчас о художественных достоинствах фильма, но сама идея – она ведь замечательная. Я каждый год докупаю пачку компакт-дисков с фильмом «Омск – город, где я», которые остались на складе, и просто раздариваю людям. Хотя фильму уже 11 лет. И если мы хотим, чтобы юные омичи любили свой город, то нужно что-то делать. Если нет у нас краеведения в школах, а его у нас, по сути, нет, то вы хотя бы это кино показывайте. Да, это пропаганда, пиар и реклама, но на этом все и строится. И если такой интересный проект не заработал, то это тоже показатель.
АСТАХОВ. Я хочу к этой идее вернуться, но пока не хватает времени. Когда-нибудь, я надеюсь, мы и про Омск кино переснимем, потому что Омск уже сильно изменился с тех пор.
ИСАНГАЗИН. А вы участвовали в его создании, еще работая в Сбербанке?
АСТАХОВ. Да, я кастингом занимался. Там было софинансирование, часть денег на этот проект давал бизнес, часть – администрация города Омска. Потом наши пути с третьим сосоздателем фильма разошлись, мы остались вдвоем с МАРОЧКИНЫМ и стали заниматься корпоративным кино в Омске, а третий стал со своей женой заниматься корпоративным кино в Новосибирске.
ТИТАРЕВ. Вот сейчас самое время вернуться к вопросу, который задавался в самом начале нашего разговора, и выяснить, что же это за бизнес – корпоративное кино. И я добавлю еще свой вопрос: как компетенции, наработанные в предыдущей жизни, пригодились в новом бизнесе?
АСТАХОВ. Компетенции везде пригождаются, потому как, на мой взгляд, они не особо зависят от того, чем занимаешься. Когда я был начальником, у меня была одна главная задача – организовать людей на выполнение какого-то процесса. По-сути, тем же самым занимается продюсер в кино.
ТИТАРЕВ. Если говорить в модных терминах, hard skills – твердые навыки, не так важны, гораздо важнее soft skills – гибкие навыки. Неважно, в чем ты профессионал, важно то, что ты умеешь с точки зрения коммуникации, как переживаешь кризисы, мотивируешь людей. Я правильно понял твою мысль?
АСТАХОВ. Да, я для себя именно так вижу задачу руководителя: организовать команду, направить ее и правильно коммуницировать с внешней средой. Неважно, где ты работаешь, в банковской сфере или в кино, в любом случае нужно понимать нужды и чаяния каждого клиента. Если мы работаем с «нефтянкой», то я должен знать все технологии переработки нефти. Было, что люди работают на ОНПЗ на какой-то установке и про соседнюю установку не знают ничего. Я знал про все установки, мог разговаривать с людьми на одном языке, и даже если я чего-то не знаю, то смогу слушать так, что возникнет полное ощущение, что знаю. Ведь кто угодно может снимать корпоративное кино, только не делают этого. Потому что не знают, например, где взять деньги на покупку оборудования.
ИСАНГАЗИН. А почему не могут этим заниматься ГТРК «Иртыш», ГТРК «Омск», «Антенна-7»?
АСТАХОВ. В том-то и дело, что могут. Та же «Антенна-7» запросто могла бы делать кино. Плюс у них еще есть эфирное время. Они могли бы не просто снимать, но и показывать в эфире. У ВГТРК, например, есть отдельное подразделение «Россия 2.0», если сетку вещания этого телеканала посмотреть, это практически корпоративные фильмы. Они едут на какую-нибудь «Северсталь», снимают завод. Только делают это с некоторым телевизионным налетом, но это, по сути, тоже корпоративное кино. И это другая лига, мы с ними конкурировать не можем, у них эфирное время условно-бесплатное, а мне, чтобы поставить фильм в прокат, нужно заплатить больше, чем этот фильм стоил в производстве. Но, с другой стороны, они с нами не могут конкурировать по количеству времени, которое мы тратим на создание фильма и глубину проработки деталей, потому что им нужно быстрее снять и поставить, у них эфир горит, у меня ничего не горит.
ИСАНГАЗИН. Как вы находили клиентов?
АСТАХОВ. Наш первый клиент был «Газпром нефть», мы просто пришли и просто предложили снять кино про Омский НПЗ. Они сильно удивились, потом решили попробовать, а когда попробовали, то им понравилось, и они до сих пор с нами. Сегодня мы снимаем уже почти все структуры «Газпром нефти», но нефтезавод не забываем и также плотно сотрудничаем все эти годы. А вообще, основной канал – сарафанное радио. Условно говоря, кто-то где-то (в основном на отраслевых выставках и совещаниях либо в соцсетях заказчика) видит наше кино и решает, что ему нужно что-нибудь такое же. В Сбербанк, например, пришел человек из другой компании, которая с нами сотрудничала, он показал наши работы внутри, им понравилось, а когда они узнали, что это стоит недорого, то им совсем все понравилось. В Москве и Питере делают намного дороже. Какую бы цену мы у себя ни поставили, умножай ее на три, и тогда получишь московскую и питерскую. Я просто не могу понять, как они затраты считают. И еще у нас одна фишка – цены для всех одинаковые. Для нас нет разницы, для кого мы снимаем, хоть для компании «Газпромнефть – смазочные материалы», хоть для «Добродеи». Я везде работаю с полной отдачей, и это стоит определенных денег. В том числе поэтому люди хотят с нами работать дальше.
ТИТАРЕВ. Я в этом смысле всегда компанию IKEA вспоминаю, у нее много факторов успеха, но один из них состоит как раз в том, что эта компания формирует цены не от рынка, а от себестоимости. Даже если аналогичный товар у конкурентов стоит в три раза дороже. Именно поэтому в IKEA можно найти очень интересные вещи, которые стоят очень недорого.
ИСАНГАЗИН. Все таки хотелось бы понимать, сколько стоит фильм.
ТИТАРЕВ. У вас же должен быть какой-то типовой ценник? Допустим, десятиминутный фильм стоит столько-то.
АСТАХОВ. Мы минутами не считаем. Это типичный телевизионный подход, когда все считают в минутах. Можно ведь и десять минут растекаться мыслию по древу, а это потом никто смотреть не будет. Мы всегда считаем съемочными днями. Для нас съемочный день включает в себя все – и непосредственно съемки, и предпродакшн, где написание сценария и анализ ситуации у клиента, и постпродакшн, и все остальное. В принципе средняя сумма договора на текущий момент – больше миллиона. Чтобы снять хорошее кино, нам нужно примерно две недели. А средняя длительность фильмов – от 7 до 9 минут.
ИСАНГАЗИН. А что такое хорошее кино в вашем понимании?
АСТАХОВ. Это такое кино, на которое ты тратишь нужное тебе количество времени. Допустим, мы заходим в операторную Омского НПЗ и снимаем там три часа, и при этом нам никто не говорит, что для съемок хватит, условно говоря, пятнадцати минут. А что там снимать, мол? Но корпоративное кино – это такая штука, когда ты должен показать то, что другие люди, проходя мимо, не замечают, не видят.
ТИТАРЕВ. Если я правильно понимаю, нужно время, чтобы разобраться, что именно снять и как правильно это снять. Нужно время для того, чтобы понять запросы клиента. Не просто прийти, запечатлеть какую-то картинку на фоне заходящего солнца и уйти.
ИСАНГАЗИН. Любое кино, как я понимаю, начинается со сценария. Где вы берете авторов, сколько их у вас, как они пишут сценарии?
АСТАХОВ. У нас есть сценарист, который в штате, это Валерия ЛОБАНОВА, которая работала когда-то в СМИ, и она занимается всеми проектами. Есть сценаристы, которых мы берем под конкретные проекты. Как пишутся сценарии? Ну, во-первых, мы смотрим все, что было снято про предприятие раньше, читаем все новости и релизы, которые выпускали пресс-службы предприятий, изучаем обязательно сайт. А потом мы берем кого-нибудь, кто хорошо разбирается в теме, но занимает не слишком высокую должность, и делаем с ним установочное интервью, чтобы вникнуть в тему. Это для того, чтобы разговаривать с большими руководителями уже на одном языке. В 90% случаев с топ-менеджерами я сам общаюсь, когда интервью берем для фильма. И в 90% случаев уже ранее знаю, что именно они мне ответят. А если они отвечают не то, что мне нужно для фильма, я стараюсь их на эту тему подтолкнуть. В некотором смысле я тоже частично сценарист.
Талант по наследству не передашь
ТИТАРЕВ. Но здесь есть проблема. Возьмем для примера Шолохова. Пока Шолохов пишет – проект живет. Шолохов умер – вместе с ним умер и проект. Талант по наследству, увы, не передашь. Хотя, конечно, наследники что-то получают, спору нет, поскольку существуют авторские права на произведения, но тем не менее, ничего нового мы уже не увидим. И мне вот хочется понять, как создатели ООО «Корпоративное кино» относятся к своему проекту. Александр, вы с партнером хотите превратить свой проект в какой-то системный? Вы хотите построить студию, продюсерский центр в нечто, что можно будет потом как-то капитализировать, привлечь стратегического инвестора, и даже продать в конце-концов? Или для вас с партнером важен лишь исключительно творческий процесс, позволяющий создавать денежный поток? Вы на эту тему думали вообще? Прикидывали, что будет с вами и вашим проектом через 10 – 15 лет?
АСТАХОВ. Да, у нашего бизнеса есть зависимость от человеческого фактора.
ТИТАРЕВ. У американской компании Metro-Goldwyn-Mayer тоже есть зависимость от человеческого фактора, но им удается выстроить бизнес-процессы таким образом, чтобы топ-менеджер мог подбирать талантливых людей, которые могут снимать кино. В Metro-Goldwyn-Mayer выстроена система. Эта компания снимает кино уже сто лет. Есть и другие аналогичные примеры в киноиндустрии. Вы хотите создать что-то? Или ваш проект – это вы лично? И когда вы уходите, то и проект прекращает свое существование.
АСТАХОВ. Виктор, если честно, когда ты говоришь про сто лет, мне становится немного не по себе. Конечно, такая тема никогда не звучала на наших обсуждениях, и я никогда о таких перспективах не думал. Я воспринимаю кино, как очень интересный способ самозанятости. К тому же эта тема приносит деньги, которых мне вполне достаточно для нормальной жизни, и так далее...
ТИТАРЕВ. Приведу пример. У меня есть племянник, Максим ТИТАРЕВ, ему 32 года исполнилось, у него есть туристическая компания «Миклухо.Трэвэл», которая специализируется на турах в горы, в Непал, причем часть туров он водит сам. Ему это интересно. Тем не менее он задумывается уже сейчас, что будет с компанией, когда ему самому это станет неинтересно.
АСТАХОВ. Нет у меня усталости от того, что мы делаем. Есть, конечно, повторяющиеся из года в год события, но в основном идет развитие. Постоянно приходят новые клиенты, помимо «нефтянки». Мы сняли все пищевые производства, какие только можно было – печенье, макароны, соки, водку, пиво. Мы снимали медицинские клиники. Мы снимали гонки «Дакар» – это главные гонки планеты. Как попасть на эти гонки? Правильный ответ: никак. Аккредитация плюс билеты – это два с половиной миллиона рублей на человека. Добро пожаловать, как говорится. Кто готов провести январь, снимая «Дакар»? Есть гораздо более приятный отдых за два с половиной миллиона. Мы четыре года мечтали об этом, и вот в 2019 году мы туда попали, причем это были последние гонки «Дакар» в Латинской Америке, следующий год гонки будут проходить уже в Саудовской Аравии. Нам повезло дважды. Мы снимали кино про МИХАЛКОВА, прожили с ним вместе практически год. Мы снимали на даче, на охоте, мы гоняли с ним по городам и весям. С самим МИХАЛКОВЫМ! С человеком, с которыми я мечтал пообщаться с детства. Как это можно было сделать без кино? Да никак! Поэтому на вопрос, надоест ли мне когда-нибудь кино, я всегда отвечаю: не надоест. Можно ли продать наш бизнес? Да, можно. Я знаю людей, которых я могу поставить на проект, и они справятся с этим. Я могу сам этим уже не заниматься. Этот бизнес может развиваться и без меня. Понятно, что будут другие клиенты, другие связи, но в принципе – это все возможно. Алгоритм кино понятен. Этому можно научить даже «Антенну-7».
ТИТАРЕВ. Получается, вы на эту тему просто пока не задумываетесь?
АСТАХОВ. Кино все время подкидывает нам какие-то истории. Мы знакомимся с людьми, а они потом становятся инвесторами в другом нашем бизнесе, не связанном с кино, но который появился все равно благодаря нашей работе в кино. Кино – это такой инструмент коммуникации и компании с внешним миром, и нас всех друг с другом.
Сколько вешать в граммах?
ИСАНГАЗИН. Про «Дакар» мне не совсем понятно. Это чей-то заказ был?
АСТАХОВ. Да, естественно. У меня нет времени заниматься чем-то просто для души. Я во время отпуска снимаю ролики на фотоаппарат, и мне не хватает времени смонтировать даже их. Я отдаю такие ролики кому-нибудь на сторону, а по результату потом смотрю, есть ли смысл привлекать этого человека в команду на монтаж очередного корпоративного фильма. Соответственно, как бы я ни хотел попасть на «Дакар», я бы туда никогда не попал, если бы не было заказа от компании «Газпромнефть – смазочные материалы». Эта компания спонсирует две команды. И мы придумали историю, как убедить заказчика отправить нас на «Дакар». Формально мы освещали деятельность мобильной лаборатории, которая каждый день брала пробы, чтобы понять, как ведет себя масло в жестких условиях.
ИСАНГАЗИН. Где ваши заказчики показывают снятые вами фильмы?
АСТАХОВ. Чаще всего на выставках, на корпоративных мероприятиях, используют эти материалы в качестве презентационных.
ИСАНГАЗИН. Еще немного о деньгах. Через кого идет финансовый поток?
АСТАХОВ. В основном наш финансовый поток идет через ООО «Корпоративное кино». В партнерстве с нами работают два ИП и еще одно ООО.
ИСАНГАЗИН. А сколько фильмов вы сделали в 2018 году?
АСТАХОВ. В штуках? В штуках я не считал, но общее количество роликов в год всегда больше 50.
ИСАНГАЗИН. Бывает, что кому-то отказываете?
АСТАХОВ. Последние два года такое происходит постоянно. Мы уже не можем выполнить все заказы. А некоторые и не хотим. Но если возникает какой-то интересный для меня лично клиент и мы с ним сходимся по параметрам, прежде всего ценовым, то я нахожу возможность взять заказ от нового клиента. В прошлом году как раз появился такой клиент, с которым мы подписали соглашение сразу на три года. А если человек приходит и говорит: снимите мне кино за 100 тысяч рублей, то здесь никаких вариантов. За сто тысяч пусть снимают друг друга на телефон, а я дам контакт человека, кто эти ролики потом смонтирует.
ИСАНГАЗИН. Сложно найти хороших специалистов, которые согласны работать за адекватные деньги?
АСТАХОВ. Сложно. Люди, рисующие графику, – они очень непостоянные. Сегодня он здесь, завтра – в Москве, рисует игры. И я бы лично с удовольствием создал высокотехнологичные рабочие места в какой-нибудь колонии. В кино есть такие работы, выполнять которые можно где угодно. Без оператора на площадке не обойдешься. Без осветителя и звукооператора тоже. А заниматься монтажом можно где угодно. Хоть в офисе, хоть дома, хоть в тюрьме. Мне не важно, где работает график, специалист по сауд-дизайну, звукорежиссер. По большому счету, весь постпродакшн можно делать где угодно. Графика делается по техзаданию. А если человек сидит в тюрьме, да еще и отбывает длительный срок, то он точно никуда не поедет. Он будет сидеть и рисовать. Нужно только один раз его обучить и купить ему компьютер. Смотрите, какие плюсы для всех: мы получаем постоянного работника, люди осваивают перспективную профессию, которая будет востребована, когда он выйдет на свободу, а колония получает высокотехнологичные рабочие места, на которых люди не варежки шьют, а графику для кино рисуют. Идеальный кейс! Если будет интерес со стороны УФСИН по Омской области, я готов посотрудничать с любой колонией.
ТИТАРЕВ. На мой взгляд, очень интересная и плодотворная идея (смеется). Готов посодействовать.
АСТАХОВ. Уже есть такой пример, кстати. Федор БОНДАРЧУК, насколько я помню, в какой-то из женских колоний научил женщин, отбывающих срок, рисовать анимацию для мультфильмов. Этот опыт нужно просто перенимать. У меня даже компьютеры уже есть, которые можно поставить в колонию на первое время, чтобы посмотреть, кто что может. Теоретически, нужно вообще уходить от командировок. Нужно только сделать приложение, позволяющее собирать команду из профессионалов для производства кино в любой точке мира. У нас уже есть бизнес, связанный с IT, и мы, я думаю, займемся разработкой такого приложения.
Сам себе продюсер
ТИТАРЕВ. Ты упомянул про свои другие направления. А что там? Почему именно IT-проекты? К чему вы стремитесь?
АСТАХОВ. Мы нашли возможность одну популярную офлайн-игру сделать онлайн, чего до нас почему-то никто не делал. В нашей команде разработчиков подобрались толковые ребята, они придумали, как это реализовать с точки зрения технологии. А мы придумали несколько вариантов монетизации. Если все получится, как задумано, в следующий раз вы будете разговаривать с командой молодых миллионеров. Вторая история – это спортивная онлайн-игра, которой пока еще нет в России. В сентябре выходит первый релиз этой игры.
ИСАНГАЗИН. А вы выступаете в какой роли в этих IT-проектах? Как продюсер? Вы же не компьютерщик...
АСТАХОВ. Я во всех проектах выступаю в роли продюсера. Ко мне пришел наш товарищ, рассказал про свою идею, а я нашел инвесторов, которые рискнули инвестировать деньги в эту идею.
ТИТАРЕВ. Вы эти IT-проекты хотите запустить, а потом продать?
АСТАХОВ. Продать часть нам все равно придется, так все IT-проекты развиваются. На мой взгляд, этими проектами вполне могут заинтересоваться и «Яндекс», и Mail.Ru Group. Но на сегодняшний день нам пока хватает своих денег для развития.
ТИТАРЕВ. Вопрос завершающий, наверное. Что было бы, если бы ты не ушел из Сбербанка?
АСТАХОВ. Наверное, я стал бы руководителем какого-нибудь территориального банка. Или ушел бы в аппарат к Герману ГРЕФУ. Занимался бы там маркетингом или цифровизацией. И мне бы это тоже было интересно, я думаю.
ТИТАРЕВ. У топ-менеджера и предпринимателя есть отличие – ощущение внутренней свободы...
АСТАХОВ. Ты веришь, что существуют топ-менеджеры, у которых нет собственного бизнеса? У каждого топ-менеджера столько возможностей создать какой-нибудь свой бизнесок, что нет ни одного шанса в это дело не вляпаться. Им говорят: вы не должны заниматься бизнесом. Да, они не должны, но они не могут не заниматься. А если нельзя, значит, в бизнесе будут его брат, его сестра, его племянники, его дядя, мама, папа, и даже его собака станет успешным бизнесменом. И чем выше топ-менеджер, тем больше у него бизнесов. И даже если изначально у них не было потребности, в какой-то момент они приходят в такую точку, где начинают понимать: если ничего не делать, то скоро все кончится и больше ничего не будет. Сначала самый простой вариант: начинают покупать акции с зарплат и бонусов, формируя себе инвестиционный портфель. А потом от продажи этих акций появляются лишние деньги, а вокруг постоянно крутятся какие-то родственники и знакомые с бизнес-идеями, и в какой-то момент обязательно приходит в голову мысль вложить лишние деньги в какой-то интересный проект. И что он нарушил? Да ничего, по большому счету.
ТИТАРЕВ. То, что можно капитализировать связи и компетенции, – это одна история. А другая история, что ты не сможешь прийти в Сбербанк с такими усами и в рыжей шляпе.
АСТАХОВ. Да вообще не проблема. «Минус один» от ГРЕФА точно может прийти с любыми усами и в самой невероятной шляпе. Это совершенно точно.
ТИТАРЕВ. Хорошо, итог такой. Нет большой разницы между предпринимательством и развитием человека в качестве топ-менеджера. Хотя бы потому, что существуют перетоки – был топ-менеджером, потом стал развивать собственный бизнес, а потом его опять позвали в большую компанию, и он пошел, где-то что-то возглавляет. А резюмируя весь наш разговор, могу сказать, что для себя релевантных тем я нашел не много, но сам разговор получился замечательный.
Ранее интервью полностью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 18 сентября 2019 года.
