«Когда мы вдвоем с ПОЛЕЖАЕВЫМ представляли Омскую область в Совете Федерации, Леонид Константинович доверял мне самое дорогое – свою голосовательную карточку...» (полный текст).
На традиционных кухонных посиделках «Коммерческих вестей» побывал тяжеловес омской и российской политики Олег СМОЛИН. С депутатом Государственной Думы РФ, заместителем председателя думского комитета по образованию, доктором философских наук, членом-корреспондентом РАО творческий коллектив газеты побеседовал о поправках в основной документ страны, предложенных президентом, о тяжелом положении отечественного образования, ситуации в Омском регионе и о юбилее экс-губернатора Леонида ПОЛЕЖАЕВА, с которым Олег СМОЛИН начинал свою политическую карьеру.
– Олег Николаевич, вы вошли в состав рабочей группы по подготовке предложений о внесении поправок в Конституцию РФ. И нам не совсем понятно, рабочая группа собирается, вы что-то обсуждаете, а президент тем временем направил в Госдуму РФ уже сформулированные поправки к Конституции РФ. Зачем тогда создана рабочая группа?
– Рабочая группа, я думаю, была создана для двух целей. Во-первых, получить поддержку президентских поправок от людей из разных общественных групп. Во-вторых, отчасти, чтобы поправить президентские поправки. Ну, или дополнить их. Мы, кстати, внесли три дополнения. Первое дополнение: мы хотим, чтобы в Конституции РФ было записано, что минимальная зарплата должна обеспечивать гражданам РФ достойную жизнь. На всякий случай напомню, минималка сегодня – 12 130 рублей. А минимальный потребительский бюджет, по данным Федерации независимых профсоюзов России, в среднем по России должен составлять 39 тысяч рублей. Вторая поправка касается индексации пенсий, то есть индексация, по нашему мнению, должна производиться всем пенсионерам, в том числе работающим. Третья поправка немного правозащитная, мы предложили засчитывать в 25-летний срок, который обязан проживать в РФ кандидат в президенты, срок жизни в СССР.
Есть еще поправки, которые предложила фракция Коммунистической партии РФ в Госдуме. Их много, я бы из предложенного выделил три позиции. Первая – перейти к выборности Совета Федерации. Это абсолютно правильно, на мой взгляд. Совет Федерации первого созыва, напомню, был выборным, в нем работали от Омской области и Леонид ПОЛЕЖАЕВ, и Олег СМОЛИН. Вторая идея фракции, на мой взгляд интересная, – ввести процедуру выборности судей районных судов. Третья идея – предусмотреть возможность выражать доверие или недоверие не только правительству в целом, но и отдельным министрам. Посмотрим, что получится в итоге.
Сегодня вот мне позвонили, говорят: кто-то внес предложение заменить должность президента на должность Верховного правителя России. На это у меня два комментария. Первый: такое предложение противоречит смыслу президентских поправок, поскольку предполагается в результате некая либерализация политического режима. Второй: хорошо еще, что не предложили назвать президента Господом Богом. Кстати, когда с нами встречался президент и на прямой вопрос; можно ли давать другие поправки, не только те, которые он внес, мы получили прямой ответ: да, можно. После чего госпожа ХАБРИЕВА Талия Ярулловна (ученый-правовед, эксперт в области конституционного права, директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. – Прим. ред.) сказала: вообще-то, нежелательно.
– Кто из членов рабочей группы внес предложение про Верховного правителя России?
– Нет, не из рабочей группы. Автора не знаю, но по стилю похоже на Владимира ЖИРИНОВСКОГО.
– Фракция КПРФ в Госдуме за свои поправки уже проголосовала?
– Фракция – да, проголосовала, рабочая группа – еще нет. В рабочую группу из фракции входят два депутата – коммунист Юрий АФОНИН и беспартийный Олег СМОЛИН. Я, кстати, слышал уже много ругани в адрес рабочей группы, что там мало юристов и так далее. Осмелюсь сказать, что юристы существуют не для того, чтобы за нас писать законы, а для того, чтобы переводить на язык законодательства идеи специалистов.
– А нужна ли вообще модернизация Конституции? Как считаете лично вы? Ее ведь и сегодня можно успешно не исполнять, и модернизированную можно с таким же успехом игнорировать.
– Тогда начну от печки. Я вообще был противником этой Конституции. Я считаю ее незаконнорожденной дочерью госпереворота, который произошел в октябре 1993 года, когда российский президент Борис ЕЛЬЦИН на глазах у всей Вселенной расстрелял российский парламент. Борис Николаевич нарушил все, что только возможно было нарушить. Не говоря уже о том, что Конституция была опубликована не в той версии, которая была подготовлена конституционной комиссией Верховного совета РФ, и в голосовании на референдуме по принятию этой Конституции принимали участие меньше половины граждан России. То есть с юридической точки зрения Конституция нелегальна, поскольку скорей всего была принята с нарушениями законодательства, но при этом она легитимна, поскольку граждане ее признают. Естественно, лучше такой документ, который предусматривает хоть какие-то правила, чем никакого и полное отсутствие правил.
У меня к Конституции несколько серьезных претензий. Первая претензия – там нечетко прописаны некоторые социальные позиции. Да, там написано, что Россия – социальное государство, но кто в это поверит? Наши коллеги-либералы идеализируют ельцинскую Конституцию, но зря они это делают. На мой взгляд, весь политический раздел можно было изложить всего в двух статьях. Статья первая: президент всегда прав. Статья вторая: если президент не прав, смотри статью первую. И поэтому, когда меня спросили, хочу ли я войти в рабочую группу, я сразу дал согласие. Я считаю, что поправки, которые мы внесем, хоть немножко приблизят нас к социальному государству. К тому же после изменения Конституции мы получим сокращенные полномочия президента и расширенные полномочия парламента и правительства. По каким соображениям Владимир ПУТИН это предложил – тема отдельная. У меня нет точных ответов. Есть только версии. Одна из версий, что Владимир Владимирович опасается, как бы у следующего президента не возникло желания воспользоваться этими полномочиями в своих целях.
– Хотелось бы узнать ваше мнение об отставке правительства. Насколько помнится, коммунисты давно все стрелки переводили на правительство Дмитрия МЕДВЕДЕВА. И вот произошло то, о чем так долго говорили. Вы, как беспартийный член фракции КПРФ в Госдуме, довольны?
– Правительство МЕДВЕДЕВА совершенно точно не решало стоящие перед страной задачи. Одна из национальных целей, напомню, которые обозначил президент, – экономический прорыв. Президент обещал увеличение ВВП в 1,4 раза, этой цели можно достичь только при росте экономики на 7% в год. Мы выросли в 2018 году на 1,3%, в прошлом году – на 1,7%. По оценкам экономистов, это не развитие, а стагнация. Как считает академик АГАНБЕГЯН, иметь в условиях стагнации и снижающихся доходов населения профицитный бюджет – это безумие, и я с ним полностью согласен.
Я, как человек с левыми взглядами, являюсь сторонником социального государства со всеми вытекающими отсюда последствиями, но сегодняшняя бюрократизация всех сфер российской жизни не дает развиваться даже нормальному капитализму. Так что отставка правительства МЕДВЕДЕВА была, собственно, закономерной. Другое дело, ни один великий политолог не предсказал, что она произойдет 15 января. И ни один великий политолог не предсказал, что следующим премьером будет Михаил МИШУСТИН.
– Была информация, что вы знаете бывшего ректора Тюменского университета Валерия ФАЛЬКОВА, который был назначен министром науки и высшего образования. Какие у вас ожидания?
– Нет, я с ним не знаком, к сожалению. С ним знакомы некоторые мои коллеги из классического университета, в частности, СМЕЛИК Роман Григорьевич. Но в ближайшее время я точно буду с ним встречаться. Чего ждать? С одной стороны, хорошо, когда министром высшего образования становится ректор вуза, то есть человек с опытом. С другой стороны, он был ректором одного из вузов, которые участвуют в программе «5-100», и у него были совершенно другие деньги, чем те, которые есть у омских и у большинства российских вузов. Помнится, многие ректоры связывали в свое время большие надежды с Мариной БОРОВСКОЙ, бывшим ректором Южного федерального университета, которая в 2018 году была назначена заместителем министра науки и высшего образования. Сейчас, насколько я понимаю, большого восторга никто уже не испытывает.
– Тем не менее депутаты Госдумы регулярно голосуют за бюджет, в котором наука и образование финансируется по остаточному принципу.
– Коллеги из других фракций считают, что только безответственные люди не голосуют за бюджет. Потому что бюджет – это самое святое, что у нас есть. А если бы хоть один раз не голосовали, я считаю, правительство предложило бы другой бюджет. Все возможности для увеличения финансирования той же науки и образования у нас есть. На всякий случай напоминаю, Фонд национального благосостояния – около 8 трлн. рублей. Даже Андрей МАКАРОВ (председатель Комитета по бюджету и налогам Госдумы. – Прим. ред.), человек, безусловно, умный и талантливый агитатор, обратил внимание при обсуждении бюджета на 2020 год в первом чтении, что еще недавно мы отставали от США по объему финансирования науки в 28 раз, а теперь в 32 раза. Еще недавно Китай обгонял нас по этому показателю в 12 раз, а теперь в 15 раз. Чем это заканчивается? Тем, что американская сланцевая нефть становится с каждым годом дешевле за счет новых технологий, которых у нас нет. В итоге наша нефть может оказаться дороже сланцевой и наше «черное золото» обесценится. Но сегодня это никого не волнует, видимо.
– Теперь все деньги, как предложил президент, направят на финансирование малоимущих.
– Все не направят, это совершенно точно. Кстати, я поддерживаю инициативу президента по детям. Сегодня реально самые бедные в РФ – это семьи с детьми. И правильно, что первые деньги, которые решили вынуть из Фонда национального благосостояния, отдадут детям. Пусть это небольшие деньги, но тем не менее. И правильное было решение простимулировать рождаемость. Я думаю, остановить демографический спад этими деньгами не удастся, а вот приостановить, уменьшить его – это возможно. Другой вопрос, что рождаемость, как правило, повышается не за счет средних слоев, а за счет самых бедных. И это проблема.
– Недавно министр образования Омской области Татьяна ДЕРНОВА на пресс-конференции опять заявляла, что майские указы президента по зарплатам учителей у нас исполняются, и все у нас в регионе хорошо и здорово. Но ведь это не так.
– Это вообще тайна российской статистики, как умудряются регионы отчитываться об исполнении майских указов. Майские указы президента в части зарплат учителей не исполнены. Потому что деньги под них региональным бюджетам не дали. Я недавно приходил в замечательную школу № 55, продвинутую гимназию с индивидуальным подходом к обучающимся, и спросил, естественно, сколько получают учителя. Отвечают: 25-30 тысяч. Тогда я поинтересовался: а при какой нагрузке? Точный его ответ не помню, но он был в стиле «не сыпь мне соль на раны». Потому что меньше полутора ставок не работает никто. А в России в целом каждый седьмой учитель сегодня работает на две ставки. При этом получает меньше, чем должен был бы получать на одну ставку.
И еще российский учитель является мировым рекордсменом по заполнению разного рода бумаг. Я не преувеличиваю. Есть международные сравнительные данные. В Комитете по образованию Государственной Думы работала комиссия по дебюрократизации образования, и нами был подготовлен доклад. В этом докладе было написано, что учебные заведения отчитываются примерно по 1700 показателям. С тех пор ситуация только ухудшилась. И все это тщательно замалчивается. Сам доклад тут же сделали закрытым.
Когда мы проводили в прошлом году расширенные парламентские слушания по проблемам образования, невольно инициированные мной и поддержанные Вячеславом ВОЛОДИНЫМ (председатель Госдумы Федерального Собрания РФ. – Прим. ред.), Вячеслав Викторович обратился ко мне с просьбой найти учителей, которые будут говорить правду. Обращаю ваше внимание, это было непросто сделать. Несколько учителей отказались, посоветовавшись с руководством своих учебных заведений. Директора им сказали: «Не надо».
– На ваш взгляд, насколько успешно реализуется программа «Земский учитель», которую предложил президент в прошлом году? В 2020 году на эту программу в федеральном бюджете предусмотрены средства в объеме более 1,6 млрд. рублей.
– Программа «Земский учитель» в целом правильная, я считаю. Выделять деньги учителям, которые хотят работать в сельских школах, нужно. Но следует, на мой взгляд, подумать и о других формах поддержки сельского учителя. По опыту программы «Земский доктор» мы уже знаем, что некоторые ребята, которые едут в село, тратят свои подъемные на приобретение квартиры в городе. Как вариант – на первый взнос по ипотеке. А через три года они возвращаются из села в город, в готовую квартиру. То есть такие программы, как «Земский доктор» и «Земский учитель» помогают привлечь кадры в село, но, с моей точки зрения, не помогают их там закрепить. Было бы полезней, я считаю, вкладываться в инфраструктуру сел, в жилье, выплачивать сельским учителям дополнительные деньги. Те же деньги можно было бы потратить более разумно. Ведь была практика, когда сельские учителя получали на 25% больше, чем их городские коллеги. Жаль, что все хорошее утопили в так называемых новых системах оплаты труда. Ну и денег выделили на эту программу слишком мало, я считаю. Нужно увеличивать сумму финансовой поддержки. Когда Алексей КУДРИН говорил, что на образование нужно добавить триллион рублей, он был абсолютно прав. И даже это привело бы нас только к уровню среднеевропейскому. А если мы хотим модернизироваться, то должны увеличить финансирование образования вдвое от сегодняшнего и тратить на него около 7% от ВВП.
– Если вернуться к проблемам высшего образования. Прокомментируйте ситуацию в классическом университете. Там идут постоянные распри, выяснение отношений между разными группами заинтересованных лиц, а престиж университета между тем снижается. Есть какие-то конструктивные предложения, как решить эту проблему?
– Я считаю, что эта ситуация – результат ошибки министерской комиссии по «отстрелу» ректоров. Я всегда стоял на той точке зрения, что университету виднее и нужно утверждать всегда тех кандидатов, которые выдвинуты трудовым коллективом вуза. Этого не произошло, часть кандидатов «зарубили», возникло протестное голосование. Меня иногда в СМИ называют «делателем» омских ректоров, так вот, это неправда. Конечно, я слежу за тем, что происходит в университете, и стараюсь по возможности помогать. Сейчас на встрече с новым министром науки и высшего образования, например, собираюсь обсуждать с ним тему закупки оборудования для нового корпуса университета, который, я надеюсь, будет достроен. Но я никогда не вмешиваюсь в выборные процессы. И всегда агитирую за то, чтобы к выборам допускали всех кандидатов. Выберут на следующих выборах СМЕЛИКА – ради бога, я буду работать с ним. Главное, чтобы этот выбор был свободным. Я не думаю, что министерские чиновники умнее, чем профессорско-преподавательский состав вуза.
– В других городах вузы объединялись, укрупнялись, становились федеральными, научно-исследовательскими университетами, а в Омске в это время не происходило ничего. В итоге мы пролетели мимо прогресса, и сегодня омские вузы уже никому не нужны. Есть хоть какой-то шанс объединить омские вузы и создать что-то значимое?
– Однажды по этому поводу мы даже полемизировали с МЕДВЕДЕВЫМ Дмитрием Анатольевичем. Я ему говорил, что у крупных вузов нет никаких преимуществ перед небольшими, а он мне возражал, хотя мировая практика показывает: наиболее востребованные в мире вузы – средние по размерам, они дают своим студентам самое лучшее образование. А большие, вузы напротив, дают образование массовое. Это тоже неплохо, но оно обычного качества. Но у нас мировой опыт никому не нужен, и крупные вузы объединяют, чтобы получить еще более крупные, уничтожая при этом академические традиции. Я слышал от людей из Южного федерального университета: четыре вуза сломали, новый не создали. Когда вузы объединяются принудительно, на первых порах они вообще перестают работать, они занимаются выяснениями, кто главный в ректорате, в деканатах, на кафедрах и так далее. Омский государственный технический университет и Омский университет дизайна и технологий объединились добровольно, чтобы создать опорный университет, и то, по моим данным, далеко не все там прошло гладко. Да, могла возникнуть ситуация, когда тех, кто не объединился, могли превратить в вузы четвертого сорта. К счастью, до этого не дошло.
– Преподавателей российских вузов перевели на эффективные контракты. Эту систему, мягко говоря, скопировали с западной, да еще она и не очень хорошо скопирована. Между тем на Западе ее давно и активно критикуют. Многие считают, что эффективный контракт – смерть для образования, особенно краткосрочный контракт. Он ставит преподавателей в неопределенное положение: нельзя планировать свою жизнь и карьеру на несколько лет вперед.
– Я с вами согласен, эффективные контракты в том виде, в котором они сегодня имеют место быть, – это удар по качеству образования. От преподавателей почему-то требуют больше научной работы, чем работы со студентами. Причем оценивают научную работу исключительно по формальным показателям – количеству опубликованный статей и индексу цитируемости. Научные журналы – это большой бизнес, особенно иностранные, и все нормальные люди это понимают. Как правило, автор статьи платит за ее размещение. И деньги на оплату берутся либо из скудной преподавательской зарплаты, либо, в лучшем случае, из бюджета вуза, который хочет иметь хорошие научные показатели. Мне представляется, что в любом контракте преподаватель вуза должен оставаться преподавателем. Не каждый, кто хорошо пишет статьи, хорошо читает лекции, и наоборот. Ну и очень часто, к сожалению, эффективный контракт используется как способ распределения денег по своим. Известно же, чем ближе преподаватель к телу руководителя, тем легче он выполняет эффективный контракт.– И что делать?
– Сейчас поднимается вопрос, чтобы доля базового оклада в зарплате учителя была не меньше 70%. Мы предлагаем эту норму распространить и на преподавателей вузов. Кстати, по данным пропрезидентского Общероссийского народного фронта, который я очень люблю цитировать, чтобы не думали, будто оппозиция собирает бог весть что, средняя заработная плата преподавателей вузов составляла в 2018 году 25,5 тысячи рублей. При этом, по официальным данным, преподаватели зарабатывали в 2018 году в среднем 84 тысячи рублей. Понятно, что ОНФ проводил выборочный опрос по вузам, всех они не могли опросить, но все же такие расхождения в данных вызывают тревогу. Вы кому больше верите – статистике или экспертам пропрезидентского общественного движения? Я понятно кому. Недавно у меня на приеме была доцент из моего родного Омского педагогического университета, достаточно молодая женщина, у нее очень приличная нагрузка, а заработная плата при этом – 31 тысяча рублей на руки. Такая вот история.
– Недавно проходила встреча, на которой наш губернатор Александр БУРКОВ собирал всех омских думцев. Предыдущий губернатор Виктор НАЗАРОВ тоже пытался собирать так называемый парламентский клуб. Предполагалось, что все вместе вы будете лоббировать интересы Омской области. Тогда не получилось. А что предполагается сейчас?
– Предполагается ровно то же самое. В данном случае, я считаю, политические разногласия не важны, мы все омичи и должны работать совместно. А на этой встрече мы условно разделили, кто с какими органами власти будет работать. На мою долю, как вы понимаете, достались Минтруд, Минпросвещения и Минобрнауки.
– Губернатор обозначил острые проблемы?
– Да, обозначил некоторые. Мне, в частности, досталась проблема школьных автобусов. Кстати, надо отдать должное Александру Леонидовичу. Губернатор БУРКОВ сразу нашел деньги на софинансирование строительства школ, чего не мог сделать губернатор НАЗАРОВ. Это не в упрек предыдущему губернатору, я не имею привычки ругать, когда уходят с поста.
– Экс-губернатор ПОЛЕЖАЕВ отметил на днях 80-летие. Вы сегодня вспоминали, как вдвоем с ним представляли Омскую область в Совете Федерации...
– Мы с ним работали дружно. Я думаю, Леонид Константинович не станет этого отрицать, он мне доверял самое дорогое – свою голосовательную карточку. Он просто не мог в силу занятости постоянно присутствовать на заседаниях Совета Федерации, у губернатора много дел, но я никогда его не подводил. Даже если сам голосовал против принятия бюджета, то его карточкой голосовал за. Я же понимал, что наш регион мог пострадать, если бы губернатор проголосовал против принятия бюджета, и ЧЕРНОМЫРДИН Виктор Степанович этом бы узнал. И ни разу я не злоупотребил своим правом. По любому сколько-нибудь сложному вопросу я всегда звонил Леониду Константиновичу и интересовался, как он хочет голосовать.
– И последний вопрос к вам, как к вице-президенту Паралимпийского комитета России. Все ограничения, связанные с допинговыми скандалами, они затрагивают и российских паралимпийцев?
– Конечно. Хотя, я хочу сказать, что выявленных нарушений, связанных с допингом, в паралимпийском движении России было гораздо меньше, чем в олимпийском спорте. И меньше, кстати, чем в паралимпийских сборных других стран. Наших проверяли по-черному.
Ранее беседа была доступна только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 5 февраля 2020 года
Фото Максима КАРМАЕВА («Коммерческие вести»)
