Омское яйцо от ЗАО «Иртышское» начнет продаваться в апреле-мае.
В августе ЗАО «Иртышское» затронул вспыхнувший в области высокопатогенный птичий грипп – все поголовье пришлось уничтожить. А в ноябре Иртышской птицефабрике выплатили беспрецедентную страховую сумму – 213 млн. рублей, крупнейшую в истории Российского сельскохозяйственного страхования с государственной поддержкой. О том, как справляется в кризисное время предприятие, обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА узнала у его совладельца, депутата Законодательного собрания Омской области Анатолия БЕЗЗУБЦЕВА.
– Анатолий Васильевич, очень дальновидно вы поступили застраховавшись...
– А как иначе? Сельское хозяйство – отрасль с высокими рисками. Тем более государство активно подталкивает к страхованию: вложения делятся 50:50. Причем «властная» часть финансируется из федерального, а не регионального бюджета.
– Какую часть потерь вам это компенсирует?
– В лучшем случае 30 – 35%. Все зависит от состояния государственной казны. В Юго-Восточной Азии в аналогичных случаях убытки компенсируются в полном объеме. В странах Западной Европы частично, но зато власти полностью финансируют восстановление производства, остается только прерваться на карантин, пока дезинфицируется территория.
– Полгода?
– Три месяца. Если быть точным, карантин снимается, когда выполнены все предписания по санитарной обработке. По своему опыту скажу, что за этот срок это сделать крайне сложно, практически нереально.
– Но вы справились?
– Разумеется. Уже наполняем фабрику птицей. Привезли партию родительского поголовья, определяющее наше будущее на три-четыре года, вывели в инкубаторе первую промышленную партию цыплят на 100 тыс. голов. Спустя чуть более сотни дней появится первая продукция. Все идет по плану, но только в декабре 2022 года войдем в привычный режим работы.
– Вам еще требуется какая-то помощь от государства?
– Лучшая помощь – не мешать. Но в этом плане нашему предприятию повезло. Возможно, дело в том, что мы обеспечиваем 50% пищевого яйца на местном рынке. Белок – самый доступный и полезный элемент питания, необходимый каждому человеку. Хочу отметить, как оперативно и эффективно сработали Главное управление ветеринарии Омской области, Россельхознадзор. Мы прекрасно понимаем, что могло быть иначе. И очень я благодарен своим сотрудникам, которые работали сутками, занимаясь непривычным для себя делом...
– Представляю, каким шоком для них это стало.
– Да, было очень тяжело. Не менее важной и сложной оказалась работа по подготовке к приему новой птицы.
– Сколько птицы вы потеряли от гриппа?
– Почти 1,5 млн голов. Причем вспышка пришлась на птичник, в котором было всего 40 тыс. Однако утилизировать пришлось всю – здоровую в том числе, чтобы купировать опасную болезнь. Дело еще осложнилось ростом курсов валют, цен на зерно: с прошлогодних 8 тыс. рублей за тонну зерна до 14 тыс. И это все не считая пандемии коронавируса.
– Какова ваша стратегия?
– Все планы раскрывать пока не готов. Незанятые сотрудники некоторых цехов – например, транспортного, реализации – ищут работу на стороне. В городе зарплаты низкие, так что приходится доплачивать до среднего уровня на нашем предприятии. А чтобы не потерять свою долю рынка, реализуем продукцию других птицефабрик. Значительная часть покупателей, не стану лукавить, искренне интересуется, когда вернется яйцо «Иртышского». Но сразу скажу, что первая продукция предназначена пенсионерам-ветеранам нашего предприятия. В апреле – мае выйдем на широкую продажу.
– Нет предположений, что птичий грипп — это экономическая диверсия?
– Человечество, безусловно, уже овладело созданием всевозможных вирусов, но в данном случае происхождение птичьего гриппа на 100% природное. Ведь вирус должен быть устойчивым либо в среде людей, но мы сразу боремся с заражением, либо в дикой природе, а там мы бессильны, ведь не в состоянии влиять на перелетную птицу. Доказано лабораторными исследованиями: в нынешней истории возбудителем выступила дикая утка с озера Горькое вблизи нашей фабрики. Что поделать, Сибирь, Северный Казахстан находятся как раз на пути миграции птиц. К сожалению, защититься на 100%, несмотря на все предосторожности, от подобной болезни нельзя. Вирусы, бактерии, грибки, одноклеточные правят миром.
– Слушайте, но ведь в советское время не случалось таких вспышек.
– Были, просто не такого серьезного охвата. Сказывается значительное увеличение контактов между странами, между игроками рынка, между фабриками и потребителями. После открытия границ в 1990-х в Россию хлынули не только новые технологии, ветеринарные препараты, но и новые болезни. До этого момента сами предприятия, поголовья были куда более скромных объемов. Да и птица была другая – менее продуктивная. Чем выше плодовитость, тем меньше птица защищена. Сейчас одна курица производит за год 330 яиц, а совсем недавно – только 270.
– Есть еще куда расти в плане продуктивности?
– Пока что это очень сложно. Нужно полностью менять условия содержания, питание, обеспечивать совсем другое ветеринарное сопровождение, иметь очень высокопрофессиональный персонал.
– У нас из-за болезни сложилась осенью самая высокая цена на яйцо в СФО? А как же Новосибирск?
– Там в принципе больше производится яйца, и их затронуло меньше, чем нас. У нас опять же, граница с наиболее пострадавшим Казахстаном шире, чем у Новосибирска. Там, где Новосибирск граничит с Казахстаном, нет птицефабрик. В любом случае цены уже выровнялись.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 16 декабря 2020 года.
