На данный момент молочный завод перерабатывает более 100 тонн молока в сутки.
Недавно на одном из сайтов объявлений была размещена информация о продаже в Омске молочного завода – ООО «Меж-компани». Генеральный директор предприятия Сейран МЕЖУНЦ опроверг слухи о продаже и согласился дать «Коммерческим Вестям» развернутое интервью. Он рассказал, чем занимается предприятие, почему завод не продается и какую новую продукцию готовится выпустить на рынок в ближайшее время. Беседовала с бизнесменом обозреватель еженедельника Анастасия ИЛЬЧЕНКО.
– Сейран Юрьевич, так все-таки завод по переработке молока «Меж-компани» не продается?
– Конечно нет! Мы как обычно занимаемся рабочим процессом. Правда, из-за этого фейкового объявления мне за один день пришлось ответить более чем на 120 звонков. Но я спокойно отношусь к данной ситуации и рассматриваю ее как своеобразную рекламу. Тем более что реклама получилась бесплатной. Мне звонили даже те, с кем я никогда не общался лично, – и покупатели, и конкуренты, и поставщики сырья. Они в один голос говорили, что им не хотелось бы терять таких надежных партнеров, как мы. В 2018 году мы резко вошли в рынок и за четыре года стали одними из лидеров по переработке молока. Когда начинали, у нас были определенные трудности. И как-то в плохом настроении лет 5-7 назад я распорядился дать объявление о продаже. И вот сейчас его кто-то откопал в архивах и снова опубликовал. Неважно, кто это сделал, важно, что мы преодолели все прошлые трудности и на данный момент перерабатываем более 100 тонн молока в сутки. Мы гордимся, что наша закупочная цена одна из самых высоких с точки зрения среднегодового расчета.
– Когда появилось ООО «Меж-компани»?
– В 2016 году мы начали строить завод. Через полтора года, в 2017-м, состоялся первый выпуск продукции.
– Какой она была?
– Как и сейчас – сыр и масло.
– Почему именно такой ассортимент? Он не самый простой.
– Да, сыр – это самое тяжелое в молочном производстве. Мы изучили рынок и увидели, что в России в данном направлении есть определенный дефицит, который мы можем сократить.
– Вам молока хватает в Омской области?
– Да, мы даже отказываемся от предложений. Вот утром мне уже звонили по этому поводу. Но продолжаем развиваться, на месте не стоим. Начинаем новые производства, постепенно ремонтируя помещения.
– У кого закупаете молоко?
– И у перекупщиков, и у крупных хозяйств. Таких у нас в данный момент восемь. Они являются основными поставщиками сырья. Мы с ними работаем напрямую. Тем не менее перекупщики заводу нужны. С хозяйствами у нас четкие договоры – хотим или нет, обязаны все их молоко купить. А с перекупщиками плавающие договоры, мы им говорим, какие в данный момент готовы приобрести объемы. С нами считаются, ведь мы производим 140 тонн продукции, известной по всей России. Но в то же время идем навстречу производителям молока. Оказываем поддержку хозяйствам, с которыми работаем. Последние три года засуха, и мы им помогаем с закупом кормов.
– Бывает, что молоко поступает некондиционное?
– Конечно. Потому и предпочитаем работать с крупными хозяйствами – они этот момент контролируют. Крупные трейдеры тоже отслеживают. А вот мелкие…. Мы поначалу с ними сотрудничали, когда начинали раскручивать производство. У нас на заводе имеется собственная аттестованная лаборатория, которая работает на приемку молока и на определение качества выпускаемой продукции.
– Куда вы реализуете продукцию? Зашла на ваш сайт, увидела этикетки и поняла, что не видела в Омске ни ваши сыры, ни масло.
– И не увидите. Нас в Омске пока нет. Мы начали с Москвы. Сейчас наша продукция продается в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Пятигорске, Владивостоке, Якутии, Чите. В основном продажи идут в Казани, Новосибирске, Москве, Санкт-Петербурге. Мы арендуем базу в Москве, откуда распространяется продукция. Кроме того, есть крупный дилер, который в Новосибирске и Казани занимается продажей наших товаров. Мы – крупное предприятие, поэтому торгуем фурами.
– Большие торговые сети, наверное, могли бы приобретать и фурами ваш товар?
– Мы сейчас не работаем с сетями. Хотя на данный момент у нас идут согласования договоров с ними, но, честно говоря, пока прогресса не вижу. Я не хочу попасть в экономическое рабство. Пока не составим договор нормально, в сети не зайдем. Нам это не сильно мешает работать, ведь между торговыми сетями и производителями молочной продукции есть посредники. Мы работаем с ними. Они уже сами договариваются с сетями, рынками и т.д. Да, продаем чуть дешевле, чем если бы сами договаривались с ритейлом, но нам такая схема удобнее. Мы решаем другие задачи. Будем ставить сушилки для молока и для сыворотки. Кроме того, из сыворотки делаем тан, айран. Мы больше на производстве заработаем, чем подавшись в торговлю и создав торговые точки, которую еще лет 5-7 нужно будет раскручивать.
– Какой объем молока ежедневно перерабатывает завод?
– В среднем более 100 тонн. Летом – 140, зимой – 80-90 тонн. У нас так настроено производство. Для увеличения объемов есть все составляющие – свободными остаются еще 10 тыс. кв. м цехов.
– А всего сколько у вас площадей?
– Более 19 тыс. кв. м цехов. Очень сложно было оформить данную зону под пищевое производство, но мы справились.
– После санкций сложности с ремонтом оборудования, поставками комплектующих были?
– Мы в этом плане уникальны, потому что сами сделали свое оборудование. Покупали на закрывающихся заводах старое и ремонтировали. Я по образованию инженер, и вместе со мной по 16 часов реконструкцией установок занимались мои сотрудники. Мы и сепараторы отремонтировали, и ванны механические переделали на электронные. Когда начинали, никак не могли понять, как сделать, чтобы после вакуумирования на сыре оставались глазки. Они уходили, а продать такой продукт сложно. И нашли выход – поменяли оборудование.
– Сколько у вас сыры вызревают?
– Три недели. Но хочу уточнить: мы делаем не сыр, а сырный продукт. Изначально я, конечно, мечтал производить сыр, в частности чеддер. У меня были очень высокие амбиции. Мы произвели партию и проиграли. Месячную продукцию нужно было либо утилизировать, либо продать как второй сорт.
– Почему?
– Натуральный сыр оказался никому не нужен. Тогда я в магазинах Омской области организовал торговую акцию. Задача была выяснить, что нужно людям. Мы предложили покупателям продегустировать три вида сыра: полностью на растительном жире вместо молочного, наполовину на заменителе молочного жира (ЗМЖ) и натуральный. В итоге 94% предпочли сыр, где молочный жир полностью заменен на растительный, 3% – где 50% ЗМЖ и всего 1% проголосовал за настоящий сыр на молочном жире. И какой вывод? Поколение кока-колы уже привыкло ко вкусу растительных жиров, и для них он самый натуральный. Увидев результаты, на полгода остановил завод и полностью перестроил производство, чтобы делать сыр на заменителе молочного жира. И знаете, мы в месяц продаем уже более 300 тонн сыра. Но мы берем самый лучший заменитель. А сливочное масло у нас гостовское, в нем заменителей нет, оно в России считается лучшим.
– Какой продукт у вас наиболее маржинальный? Полагаю, не масло.
– Как можно разделить расходы на масло и сыр, если в их основе один продукт – молоко?! Я все расходы в цену молока включаю. Если оно мне обходится примерно 40 рублей, а еще около 16 рублей составляют все остальные расходы, то у меня литр молока – 56 рублей. Потом с 10 тонн молока мы получаем столько-то килограммов масла, столько-то сыра. Один продукт продаем по одной цене, второй по другой. Если упала цена на сыр, цена на масло поднимается, и наоборот. Это рынок.
– Как будет развиваться производство?
– Планируем наладить линию упаковки товара, производить сухое молоко – уже готовим цех для сушильной камеры. Готовы запустить производство газированных напитков, в частности колы. Тот самый вкус у нас уже получился, осталось придумать название. Хотим начать делать плавленые сыры. Не секрет, что при производстве твердого сыра иногда получается некондиционный продукт. Будем его перерабатывать. Именно с этой продукцией сейчас хотим зайти в ритейл – в «Ленту» или другие сети. Хотим производить и молоко.
– Много у вас сотрудников?
– Сегодня у нас работают 67 человек. Планируем увеличивать штат, уже даже переделали раздевалки, теперь они рассчитаны на 200 человек.
– Согласно открытым интернет-источникам в 2021 году выручка компании составила более 1,1 млрд рублей. В 2022-м она выросла?
– Каждый год выручка увеличивается минимум на 20%. Мы документы за 2022 год еще не сдали, но могу сказать, что приблизительно обороты без НДС составят 1,3 млрд рублей, с НДС, соответственно, получится около 1,5 млрд рублей. Предприятие хорошо работает. Зачем его продавать? Вот когда дойдем до оборотов в несколько миллиардов, можно подумать и о продаже. Хотя у меня есть кому передать производство. Сын пока руководит другими коммерческими организациями. Он тоже инженер, тоже окончил СибАДИ. Современный, грамотный.
Я живу производством. Когда долго нахожусь в кабинете, скучаю и иду в ремонтный цех. Там уже 21 год работает механик, который пришел на завод в 17 лет. Он институт не оканчивал, но любого инженера за пояс заткнет. В том числе с ним мы этот завод и построили. Когда я иду к нему, он уже знает, что я устал от бумажной работы и хочу что-то руками поделать.
– Раньше по вашему адресу работал Комбинат валяной обуви. Почему он закрылся?
– Да, мы закрыли его в 2016 году. Но сейчас в Надеждино открывается цех, где снова будут валять валенки. Не хотим оставить омичей без этой традиционной обуви. Правда, производить будут небольшие объемы. Это не мой бизнес, но я помог его организовать. А у нас с 1999 по 2016 год работал один из крупнейших заводов по переработке шерсти. Было время, когда китайские бизнесмены предлагали мне перенести производство в Поднебесную, но я посчитал, что не имею права такую народную обувь, как валенки, отдавать зарубежным предприятиям. Валенки – это очень теплая обувь. Когда Сергей ШОЙГУ в разговоре как-то заметил: «А знаете, что в время войны у людей ноги больше мерзли в валенках, чем в кирзовых сапогах?», я ему спокойно ответил: «Если вы имеете в виду, что, побывав в воде, валенок намокает и замерзает, а кирзовый сапог остается сухим, то, конечно, я об этом знаю». Если я произвожу валенки, то, разумеется, понимаю, какие у данной продукции слабые и сильные стороны.
Некоторые говорят, что мы не сумели удержать валенки. Это неправда. Мы 20 лет на них зарабатывали, и было очень сложно, поскольку это ручной труд, где более 60% себестоимости составляет заработная плата. Надо уметь при таком раскладе содержать и 160 работников, и собственную семью. Закрыли Комбинат валяной обуви, потому что катастрофически упал спрос на продукцию. Появилась современная альтернативная обувь – намного легче, дешевле, имеющая ортопедические стельки и прочее. После закрытия фабрики оставшуюся продукцию я продавал в течение 7 лет, а раньше этот объем мы реализовывали за год. Думаю, что своевременно вышел из данного бизнеса.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 1 марта 2023 года.
