«Нужно, чтобы китайцы в своем чек-листе все галочки проставили: инфраструктура – есть, господдержка – есть. Тогда совместные проекты полетят».
В апреле «Коммерческие Вести» и Торгово-промышленная палата Омской области провели круглый стол «Развитие внешнеэкономических отношений с Китаем. Экспорт и импорт продукции». Мнениями обменялись руководители и члены региональной ТПП, представители Омской таможни, Министерства экономики, бизнеса. Беседу записала обозреватель еженедельника Анастасия ИЛЬЧЕНКО.
Статистика
Марат ИСАНГАЗИН, главный редактор еженедельника «Коммерческие Вести»: – Перед тем как углубляться в тему, давайте озвучим цифры по товарообороту с Китаем.
Дмитрий ЛУНЕВ, первый заместитель начальника Омской таможни, подполковник таможенной службы: – Общий объем товаров, поступающих на территорию Омской области, сохранился. Он всего на 5% ниже, чем в 2021 году. Но мы видим значительное перераспределение товаров по странам. Недружественные снизили объемы либо почти прекратили поставки. Китай выходит на третье место по товарам, которые поступают в регион. На первых двух – Турция и Узбекистан. Идет увеличение объемов. Уже в первом квартале 2023 года фиксируем увеличение импорта на треть, в частности из Китая.
Марат ИСАНГАЗИН: – А Казахстан учитываете?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Поскольку он находится в Таможенном союзе, то в нашу статистику не входит.
Ольга ФЕДУЛОВА, президент Союза «Торгово-промышленная палата Омской области»: – Экспорт омских товаров в Китай в 2021 году составил порядка 120 млн долларов, импорт – около 71 млн долларов.
Марат ИСАНГАЗИН: – Откуда эта информация?
Алексей БАЖЕНОВ, начальник управления международного и межрегионального сотрудничества Министерства экономики Омской области: – К нам до конца 2021 года приходил бюллетень Сибирского таможенного управления в разбивке по регионам. Мы эту информацию публиковали.
Александр ДЕГТЯРЕВ, управляющий АО «ВЭД Агент» (Новосибирск), член общественного совета при Федеральной таможенной службе РФ: – Согласно экспертной оценке рост товарооборота с Китаем в 2022 году составил порядка 11% в целом.
Ольга ФЕДУЛОВА: – А по Омской области?
Александр ДЕГТЯРЕВ: – У всех регионов разные базы. У Омской области очень низкая по сравнению с Красноярском, Новосибирском.
Аглая ДМИТРИЕВА, эксперт в области оценки рисков предпринимательской деятельности: – Дмитрий Петрович, а какие виды товаров превалируют? Насколько я понимаю, мы экспортируем продукты питания.
Дмитрий ЛУНЕВ: – Да, в основном. На импорт идут оборудование, материалы, химические вещества. Эта тенденция стандартная, она не изменилась.
Марат ИСАНГАЗИН: – Сегодня ведь продукт может поставляться в Казахстан, а на самом деле идти дальше и наоборот. Проблема существует?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Для этого и был создан Таможенный союз, чтобы мы могли взаимодействовать. Такая система имеется. Особенно активно она работала в начале 2022 года, когда были жесткие санкции. Декларирование шло в Казахстане, а затем товары доставлялись в Россию. Это не запрещено.
Марат ИСАНГАЗИН: – Но в ваши цифры данные товары не попадают?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Нет.
Что продаем в Китай
Александр ДЕГТЯРЕВ: – Если говорить о внешнеторговом обороте России и Китая, то рост 29%. Он достиг 190 млрд долларов. У региона оборот 190 млн долларов, и понятно, что Омская область имеет очень малую часть от общего товарооборота. Основным экспортером в Китай в регионе был и остался «Омский каучук».
Ольга ФЕДУЛОВА: – На втором месте продовольствие – сельскохозяйственное сырье и продукты питания.
Алексей БАЖЕНОВ: – Нет, на первом месте продовольствие. Мы поставляем сельхозпродукцию, например растительные масла – рапсовое, льняное. Ежегодно эти обороты увеличиваются. Кроме всем известной компании «Продэкс-Омск», масла экспортирует и «Омскойл».
Александр ДЕГТЯРЕВ: – Основной продукт у китайцев – рис. Они постепенно переходят на зерно. Пока пшеничную муку там потребляет только богатое общество. Для обычного китайца основная еда – рис, рисовая мука, лапша из рисовой муки. Но они все жарят, поэтому масла нужно много. Это их главная проблема.
Аглая ДМИТРИЕВА: – А за последний год в Омской области появились российско-китайские компании?
Алексей БАЖЕНОВ: – У нас исторически работали компании по производству резиновой обуви, овощей в закрытом грунте, медицинским услугам. Новых нет. Но более четырех тысяч китайских граждан получили услуги учреждений здравоохранения Омской области. Это, скорее всего, связано с тем, что около трех тысяч китайцев были заняты в проекте модернизации нефтезавода.
Марат ИСАНГАЗИН: – Что-то много. Скорее всего они просто справки брали.
Алексей БАЖЕНОВ: – Вероятно. У нас был один совместный проект: компания «Мир стекла» создала его с нашим давним партнером – городом Маньчжурией, но по каким-то причинам он не пошел. Других крупных совместных проектов нет. Сейчас границы снова открыты и мы активизируем связи.
Марат ИСАНГАЗИН: – Два года были потеряны, получается?
Алексей БАЖЕНОВ: – Да, под конец 2019 года мы разбежались. Было много планов, в том числе развивать медицинский туризм – большой поток планировался из Маньчжурии на офтальмологию, но в ковид все прекратилось. Сначала связи поддерживались, но со временем чиновники в органах власти Китая, с которыми мы непосредственно взаимодействовали, поменялись. После визита председателя КНР в Москву Китай поехал в Россию, а мы – в Китай. Например, компания «Сладонеж» планирует посетить крупную агропромышленную выставку в Шанхае. Запланирована бизнес-миссия омских компаний в Китай. 17 мая в Омске ждем делегацию из Манчжурии. Мы всегда поддерживали тесные связи с Поднебесной. Если раньше регион со всеми иностранными партнерами в год проводил 60 мероприятий, то половина из них была с Китаем. Мы традиционно принимали участие во всех их специализированных выставках, потому что они интересны для нашего бизнеса.
Аглая ДМИТРИЕВА: – А вы отслеживали результат – сколько контрактов заключили и т. д.?
Алексей БАЖЕНОВ: – Это сложно. Контракты, понятно, не сразу заключаются. В течение двух лет идет работа.
«Зеленый коридор»
Дмитрий ЛУНЕВ: – Хочу рассказать про одну интересную возможность. В рамках совместных со многими странами мероприятий есть технология «Зеленый коридор». В том числе с Китаем. Если два таможенных ведомства приходят к выводу, что товар можно в упрощенном порядке перемещать, то при декларировании указывается определенный код, что товар входит в «Зеленый коридор». И в большинстве случаев в отношении таких товаров не применяется форма таможенного контроля. Чтобы предприятие могло претендовать на «Зеленый коридор», анализируется много обстоятельств, в частности, это не должны быть фирмы-однодневки. Для крупных стабильных участников такая возможность выгодна. Обратиться к нам может любой экспортер или импортер. ООО «Омское продовольствие» уже получило положительный ответ на заявку.
Марат ИСАНГАЗИН: – Какие условия?
Сергей КИНСФАТОР, начальник отдела таможенных процедур и таможенного контроля: – Как таковых нет. Единственное, участник внешнеэкономической деятельности должен иметь низкий уровень риска. При этом условии наличие малого количества деклараций либо недолгий период работы не являются ограничениями. Участник подает нам заявку, мы ее передаем в Сибирское таможенное управление и в ФТС России. В ней указываются данные о контрагенте, лицо на той стороне, которое будет товар принимать. Две таможенные службы проверяют информацию: ФТС – российских участников, Китай – своих. После того как обе стороны дают добро, предприятия включаются в проект. Основные преимущества «Зеленого коридора» – это скорость и сокращение издержек. «Омское продовольствие» подало заявку, прошло 4-5 месяцев, и ответ пришел.
Виталий СЕМЕНОВ, директор ООО «Сибснек»: – И давно такая форма действует?
Дмитрий ЛУНЕВ: – С 2019 года.
Марат ИСАНГАЗИН: – И за все эти годы только одно предприятие прошло «Зеленый коридор»?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Мы никого не заставляем принудительно подавать заявки. Смотрим перечень и тем, кто контактирует с Китаем и имеет низкий уровень риска, рассылаем информацию. Всего заявлялись три организации: кроме «Омского продовольствия» еще две. По одной – отказали, по другой – вопрос на рассмотрении.
Александр ДЕГТЯРЕВ: – В принципе компании низкой категории риска и так выпускают свои декларации практически в автоматическом режиме. У них нет проблем, поэтому нет мотивации делать еще какие-то шаги. Если таможня создаст проблемы, тогда пойдем по «Зеленому коридору», а так особо нет необходимости тратить время на эти процедуры.
Экспорт нефтепродуктов
Марат ИСАНГАЗИН: – А в цифры по товарообороту входят самые крупные омские предприятия, работающие на процессинге и продающие товар в Китай?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Статистику мы определяем по региону регистрации. Хотя у нас сейчас по скоропортящейся продукции заходят организации, зарегистрированные в Челябинской области, и декларируются у нас. В статистику по объемам ввоза они попадут к нам, а по количеству таможенных деклараций – в свой регион.
Марат ИСАНГАЗИН: – То есть вывоз нефтепродуктов из Омска в ваши цифры не входит, потому что в 90% случаев их продают организации, не зарегистрированные в Омске?
Алексей БАЖЕНОВ: – Нет. Поэтому мы в экономике и не можем прогнозировать экспорт. Объемы увеличиваются, а экспорт уменьшается.
Александр ДЕГТЯРЕВ: – Смотрел статистику Омска. Когда была «Газпромнефть», экспорт составлял 10,5 млрд долларов. Она занимала первое место – условно 10 млрд долларов. «Газпромнефть» ушла, и экспорт в регионе сразу резко снизился.
Совместные проекты
Марат ИСАНГАЗИН: – Михаил Юрьевич, вы очень плотно контактировали с Китаем, несколько лет назад даже книгу собирались писать про это. Расскажите, как складывалась ситуация до ковида и сейчас.
Михаил ДЕРЕВЯНКО, директор ООО «Сибирская торговая компания», заместитель генерального директора АО «Особая экономическая зона «Авангард»: – Да, до пандемии я в Китае находился практически постоянно – месяцев 10 в год. Книга, кстати, написана, просто лежит под скатеркой, дожидается (улыбается). Изменения после пандемии произошли разительные. Она многое обрубила. Сейчас начинается восстановление. В июне планируем организовать реверсную бизнес-миссию – совместно с Центром поддержки экспорта привезти в Омск китайских бизнесменов. Она будет одной из первых. Китайцев, в основном интересует продукция АПК – мука, зерно, рапс, лен. Единственное, до августа из России нельзя вывозить зерновые, поэтому китайцы сейчас на низком старте и ждут, когда это ограничение снимут. Я постепенно связываю контрагентов между собой, чтобы, когда они в июне приедут, смогли уже заключать контракты, а не знакомиться. Подсчитываем логистику. С ней в регионе большая проблема. У Китая есть хороший запрос на пиломатериалы, но их из Омской области не могут вывезти – нет вагонов определенных размеров. Они есть в Новосибирске, но туда пиломатериал тоже нужно как-то доставить. Думаю, сейчас в отношениях с Поднебесной однозначно будет рост. Я съездил в феврале во Внутреннюю Монголию. Там мне накидали столько запросов по закупкам, что еще месяц придется их обрабатывать.
Ольга ФЕДУЛОВА: – Дмитрий Петрович, по лесу прокомментируете?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Лесных компаний много, они зарегистрированы в Омске, но работают с лесом в других регионах – в Иркутске и Красноярске. Непосредственно наши лесники на Китай лес пока не отправляют.
Аглая ДМИТРИЕВА: – Михаил Юрьевич, знаю, что вы развивали проект по электрическим заправкам. Успешно?
Михаил ДЕРЕВЯНКО: – Это моя боль. До пандемии, в 2017 году, я оканчивал Президентскую программу подготовки кадров, где была предусмотрена международная стажировка. Я выбрал Китай. Необходимо было создать проект по одному из предложенных направлений. Занялся созданием сети электрозаправок. За месячную стажировку мы посетили много китайских предприятий, производящих аккумуляторы для электромобилей и сами электромобили. Затем около года проект дорабатывал. Цель была – запустить в Омске сеть из 100 электрозаправок и в дальнейшем пригласить дилеров китайских электромобилей, чтобы они открыли здесь свое представительство. Проект тянул на 700-800 млн Я даже нашел китайского инвестора, готового приехать в Омск. Ему был очень интересен пустой российский рынок. Мы планировали в марте 2020 года принять делегацию, но в феврале границы закрылись. Три года я тему не поднимал, не знаю – возобновлю или нет.
Марат ИСАНГАЗИН: – У Омской области крупных инвестиционных проектов с Китаем никогда не получалось, а в других регионах?
Александр ДЕГТЯРЕВ: – В Новосибирске тоже нет особо крупных инвестпроектов. Знаменитая дочка РОСНАНО «Лиотех», в которую вложили 5-6 млрд рублей, в итоге закрылась. Это было совместное предприятие РОСНАНО и китайской компании. Китайцы быстро передумали, когда конъюнктура изменилась. Буквально в этом году «Лиотех» обанкротили. А в Томске есть крупные инвестиции в лесопереработку. Госкорпорация Китая вложила миллиарды рублей в российско-китайский лесопромышленный парк в поселке Асино. Китайцам нужно сырье, и они готовы в него вкладываться. Но наше руководство осторожно развивает стратегические проекты. Моя мама–геолог в свое время помогла китайцам купить месторождение на Дальнем Востоке, которое сейчас представляется как пример успешных китайских инвестиций в российскую экономику. Там закладывались определенные условия – построить инфраструктуру, железную дорогу, а не просто взять сырье. Это было в конце 2000-х годов. В целом же наше государство не сильно готово допускать китайских товарищей к сырью. Это и вопрос национальной безопасности.
Почему китайские предприниматели не идут на крупные проекты в Россию? Они хорошо понимают правила работы в своем государстве, знают, что защищены, поэтому, чтобы рисковать и идти куда-то вовне, им должны быть созданы идеальные условия, в разы лучше, чем в Китае. А это крайне сложно.
Михаил ДЕРЕВЯНКО: – Почему китайцы не вкладываются в Россию по-серьезному? Лично я вижу главную проблему в том, что у нас полное отсутствие инфраструктуры в китайском понимании. Китайцы – мастера быстрого строительства и развития. Был на одном из их автозаводов, который с нуля построили за полгода. А сколько мы строим завод? Взять даже нашу ОЭЗ «Авангард». К нам много обращается китайских компаний, спрашивают про условия размещения. Мы рассказываем о налоговых льготах, а они интересуются: если завтра придем, сможем через полгода запустить производство? А мы им: знаете, у нас газа нет… И сразу все вопросы по серьезным инвестициям, вложениям отпадают. Им не интересно долго запускаться. Нужно, чтобы китайцы в своем чек-листе все галочки проставили: инфраструктура – есть, господдержка – есть. Тогда все совместные проекты полетят.
Ольга ФЕДУЛОВА: – Однажды мы с делегацией посещали город Кайфын, это один из четырех городов-побратимов Омска. Нас привезли в особую экономическую зону с идеальными условиями – построены современные производственные корпуса, дороги с бордюрами, большие жилищные комплексы с детскими площадками, лавочками, лужайками, урнами. Но нет ни одного человека. Спрашиваем: где люди. Они говорят: мы сначала все строим под ключ, потом туда заходят производственники, заезжают их семьи. Для них город полностью готов – есть детские сады, школы. Вот это инфраструктура в их понимании. А не просто подвести газ и электричество! Таков государственный подход по-китайски.
Северный и южный Китай
Марат ИСАНГАЗИН: – Китайцам могут быть интересны проекты, которые осуществить у них невозможно. Ольга Вадимовна, как ваше предприятие начинало работать с Китаем и что сейчас удается?
Ольга ЛИМАЕВА, директор по экспорту ООО ТПК «Сладонеж»: – Мы собираемся в Китай на выставку в рамках коллективного стенда. Это стало возможно благодаря господдержке Российского экспортного центра. В основном все российские компании кондитерку продают на север Китая, только единичные торгуют с центром страны, где больше потенциал, выше плотность населения. Мы тоже туда стремимся, но пока работаем с севером. У нас есть партнер. Объемы не стабильны, они зависят в том числе от курса доллара и юаня. Еще один нюанс работы с Китаем – их вкусы, видение продукта, менталитет. Когда на переговорах они пробуют конфету, то говорят: «Вкусно, но давайте уменьшим сахар, добавим сырный вкус, поменяем упаковку и завернем в пакетик».
Аглая ДМИТРИЕВА: – Вы будете под них создавать продукт?
Ольга ЛИМАЕВА: – У нас уже есть такой опыт. Заворачивали наш продукт в пленку партнера, совместно с ним разрабатывали дизайн. Это было что-то очень яркое, с мультяшным героем, радугой. Но у партнера возникли сложности с деньгами, проект свернули. Мы готовы и впредь сотрудничать, осталось только найти, с кем. В северной части страны вкусовые предпочтения такие же, как у россиян, поэтому проще найти партнера. Мы поставляем им наш основной ассортимент – вафли, печенья, оранжевую линейку ТМ «Сладонеж». Но на выставку повезем и новый продукт, хотим удивить китайцев. Он более няшный, милый, думаю, им понравится.
Марат ИСАНГАЗИН: – А какие объемы продаете?
Ольга ЛИМАЕВА: – Пиковые – 100-150 тонн в месяц. С учетом потенциала территории это очень мало. Рядом в Монголии, где проживает всего 3 млн человек, до 200 тонн продаем.
Аглая ДМИТРИЕВА: – Какую цель ставите для поездки на выставку?
Ольга ЛИМАЕВА: – Последний раз мы были в Китае в 2019 году. Поэтому первая задача – посмотреть, как изменилась полка, появились ли новые производители. Вторая – встретиться с партнером, сделать предложение по нашей новинке.
Марат ИСАНГАЗИН: – В последние два года происходил перерыв в поставках?
Ольга ЛИМАЕВА: – Отгрузки были, но не такие стабильные. Кондитерка – это сезонный продукт. Китайцы ее берут перед своим новым годом в больших объемах, а летом у них сокращается потребление.
Виталий СЕМЕНОВ: – А какой срок хранения продукции?
Ольга ЛИМАЕВА: – Если говорим про Китай, то 12 месяцев.
Марат ИСАНГАЗИН: – Виталий Геннадьевич, вы же тоже продукты в Китай отправляете?
Виталий СЕМЕНОВ: – Да, ООО «Сибснек» тоже занимается экспортом. По сравнению со «Сладонежем» мы, конечно, малыши, тем не менее для нас 2022 год был самым лучшим. Поставили рекорд как по количеству стран, так и по товарообороту. Мы в основном экспортируем чипсы – производитель «Сиббалт». В текущем году старт очень хороший. Я буквально вчера подписал очередной контракт с Китаем. У предпринимателя из Поднебесной большие амбиции, мы их даже немного опасаемся (улыбается). Практически все наши китайские контракты – это достижения выставок (Продэкспо в первую очередь). Если бы не помощь Центра поддержки экспорта… Для понимания: чтобы участвовать в Продэкспо, нужно потратить минимум 1 млн рублей. На китайских выставках стоимость кратно выше. Участвовать самостоятельно не реально. Процент срабатывания контактов, которые привозят с выставок, очень маленький – 1-1,5%.
Но наша боль – это конкуренция. Чипсы не уникальный продукт, поэтому нам приходится конкурировать. Даже при том что мы единственный производитель от Урала до Дальнего Востока, не можем соперничать с товарами из Беларуси. При их логистике они умудряются продавать по более низким ценам. 10-17% – это очень большой разрыв. Понятно, что там есть господдержка, скорее всего компенсация транспортных затрат до получателя в Китае (а не как у нас только по территории России). У нас же даже вопрос с газификацией невозможно решить. В прошлом году его обсуждали за круглым столом, но результата нет. Если бы на предприятии был газ, то сократилось бы около 10% расходов. И это еще не все. По моим подсчетам, в прошлом году у нас отключали свет 21 день. Когда электроэнергии нет 2-3 дня подряд – это остановка производства со всеми вытекающими. Сейчас мы покупаем генератор. А его аренда в день обходится более 40 тыс. рублей.
Аглая ДМИТРИЕВА: – Какие затраты на газификацию ожидаются?
Виталий СЕМЕНОВ: – Думаю, более 10 млн рублей.
Марат ИСАНГАЗИН: – У вас тоже контракты с северным Китаем?
Виталий СЕМЕНОВ: – В основном да, но сейчас появился новый партнер, который заявляется на юг. Посмотрим.
Ольга ФЕДУЛОВА: – У южных китайцев отношение к кондитерским изделиям из России очень осторожное. Для них они слишком сладкие. Плюс они не едят молочные продукты. Поэтому наша сгущенка была для них необычным опытом. Когда мы ее привезли в Кайфын (это центральный Китай), местные люди не понимали, что это. А вот в Маньчжурии на севере все образцы быстро расхватали, для них это приятный, понятный продукт. Кстати, благодаря тому, что мы начали активно ездить в Манчжурию, там успешно был реализован проект Омского торгового дома. Он открылся в 2017 году благодаря частной инициативе при поддержке правительства Омской области и администрации Манчжурии. В большом павильоне работала выставка, где можно было закупать мелкие партии. Площадка вмещала около 25 омских производителей, в основном, продуктов питания, муки, кондитерских изделий. Интересно, что там была и Омская трикотажная фабрика. Они используют лен и хлопок, а китайцы к натуральным тканям стали проявлять больше интереса, потому что у них уровень жизни растет. Для нашего бизнеса торговый дом был входом в Китай.
Марат ИСАНГАЗИН: – Сейчас он работает?
Ольга ФЕДУЛОВА: – Из-за пандемии с конца 2019 года на паузе. Но у предпринимателей интерес не остыл. Может быть, получится и другие провинции осваивать.
Алексей БАЖЕНОВ: – Целью Торгового дома было знакомство жителей Китая с омской продукцией. Согласен, что российским предпринимателям, в том числе и омским, интересен южный Китай, где деньги и большая плотность населения. И мы планировали транслировать опыт торгового дома в Манчжурии на южные провинции.
Параллельный импорт
Марат ИСАНГАЗИН: – А что с параллельным импортом?
Дмитрий ЛУНЕВ: – Он работает. Речь идет о товарах, по которым зарубежные компании не защищают свои права, но и не позволяют нам их ввозить. Как известно, именно в Китае производится большинство торговых марок. Некоторые путают, считая, что это контрафактные товары, нет, они оригинальные, это бренды, купленные у официального производителя. Но при ввозе в РФ мы не требуем от поставщика разрешение правообладателя.
Марат ИСАНГАЗИН: – И как правообладатель к этому относится?
Александр ДЕГТЯРЕВ: – Плохо конечно. Есть два потока. Первый – когда что-то, произведенное в Европе, Америке, поставляется на рынок Китая и там теряется. И российская компания может купить такой товар и полуправдами вывезти. Второй поток – это то, что производится в Китае под торговыми знаками западных стран. Вот сейчас из Поднебесной нам поставляют много машин. И например, компания «Фольксваген» крайне неодобрительно относится к тому, что машины под их маркой поехали в Россию без разрешения. Насколько я знаю, они высылают российским дилерам уведомления, что если тех заметят в торговле такими товарами, то «Фольксваген» не будет с ними сотрудничать. А наши говорят: вы и так нам машины не даете, когда будете сотрудничать, неизвестно, поэтому будь что будет. Но китайцы как настоящие бизнесмены ищут возможность заработать, поэтому вы видите в России китайские и «тойоты», и «фольксвагены», хотя ни японцы, ни немцы разрешения не давали.
Банковский вопрос
Марат ИСАНГАЗИН: – А как обстоят дела с оплатой? Часть банков ведь входит в санкционные списки, которые и Китай поддерживает. Или у вас ничего не изменилось?
Ольга ЛИМАЕВА: – Что касается банков, то с Китаем мы как работали, так и продолжаем. А по другим странам сложности были. Пришлось искать варианты.
Виталий СЕМЕНОВ: – Там, где валютный счет, возникали проблемы, где рублевый – все нормально. У нас экспорт в рублях, импорт в валюте – в юанях. Уже давно перешли на них. Но при определении цены доллар все равно остается мерилом. Вот сейчас юань укрепляется, и китайцам импорт очень интересен. Нам – нет.
Александр ДЕГТЯРЕВ: – В марте объявили, что юань на торгах превысил доллар, т. е. теперь в России самая продаваемая и покупаемая валюта – это юань.
Made in China
Марат ИСАНГАЗИН: – Сегодня китайская продукция на омском рынке востребована?
Александр ДЕГТЯРЕВ: – В России 30% импорта приходит из Китая. Из 260 млрд долларов 70 с лишним – это китайский импорт. И Омск не исключение.
Алексей БАЖЕНОВ: – Основная импортируемая в Омск продукция – машиностроительная. Компания «Ремдизель» закупает судовые двигатели, сантехнические магазины – запорную арматуру, трубы, легкая промышленность – ткани. Когда наши компании сравнивают белорусские и китайские товары, то акцент делают на Китай, потому что дешевле и китайцы могут подготовить ассортимент под любые требования. К нам едут фрукты, овощи, арахис, зеленый чай, который мы здесь упаковываем и обратно им экспортируем. Есть и образовательные программы. Наши вузы заинтересованы в китайских студентах. В Омске обучается в целом 11 тыс. иностранных студентов, из которых только 12 человек – китайцы. Из них лишь 8 учатся по программам высшего образования.
Михаил ДЕРЕВЯНКО: – В продаже своих товаров нам китайцы очень активны. Сейчас с учетом прошлогодних событий в нашей стране освободилось много ниш, и их компании стройными рядами направились замещать у нас европейского и американского производителей. Да, есть определенные сложности. Взять микроэлектронику, как только китайцы видят российский след, сразу говорят: мы продадим китайской организации, а куда потом товар пойдет, нас не волнует. Напрямую в Россию производитель продавать не хочет, особенно когда это продукция двойного назначения.
Торговая марка
Виталий СЕМЕНОВ: – В Китае, если ты зашел на рынок со своим брендом и не зарегистрировал торговую марку, они вправе оформить бренд на себя. И потом могут оспорить реализацию ТМ на территории Китая.
Ольга ЛИМАЕВА: – Действительно, есть известный кейс с «Нарзаном», когда предприимчивый китаец его зарегистрировал и потом компания за большие деньги пыталась выкупить свой бренд. Мы об этом знали, поэтому наш торговый знак был сразу зарегистрирован.
Михаил ДЕРЕВЯНКО: – Это не единственный факт. Самый известный случай – с конфетами «Крокант». Они очень популярны в Китае. И производители долго боролись с правообладателем бренда. Идете в Китай? Как только появились первые продажи, регистрируйте товарный знак! Стоимость его оформления там примерно сопоставима с российской. У нас, кстати, очень много легенд ходит про то, что в Китае регистрация юрлица и т. д. дорого стоит, что нужно иметь соучредителя-китайца. Я пример того, что можно зарегистрировать там юрлицо со 100% уставным капиталом, принадлежащим россиянину. Мы никого не брали в соучредители. Стоило это порядка 30 тыс. рублей в переводе на наши деньги. Просто нужно знать алгоритм – куда идти. То же самое с регистрацией товарного знака. В России это стоит порядка 60 тыс. рублей. А если обратиться в Центр поддержки бизнеса, то можно и за 20 тыс. рублей.
Марат ИСАНГАЗИН: – Что известно о крупном проекте по строительству дороги из Китая?
Алексей БАЖЕНОВ: – Нас отрезали – от Челябинска сразу пошли на Казахстан, как мы ни пытались подключиться.
Логистика
Марат ИСАНГАЗИН: – Ольга Вадимовна, вы возите продукцию в Китай через Казахстан или через Дальний Восток?
Ольга ЛИМАЕВА: – А как через Казахстан?
Алексей БАЖЕНОВ: – У компании «Сибхолод» был такой опыт: отправили в Урумчи несколько фур, но сказали, что больше не станут. При прохождении территории Казахстана возникли сложности, там эту фуру прямо вели, на каждом посту останавливали. Да, фрукты-овощи везут к нам из Центральной Азии, но на казахстанских фурах, так проще.
Ольга ФЕДУЛОВА: – Действительно, Узбекистан перегружает товар, предназначенный для России, на казахские фуры.
Александр ДЕГТЯРЕВ: – Самый дешевый транспорт – морской и водный. Он перевозит много и дешево.
Марат ИСАНГАЗИН: – Иртыш, кстати, начинается в Китае.
Аглая ДМИТРИЕВА: – Там Черный Иртыш, он не судоходный.
Александр ДЕГТЯРЕВ: – На втором месте железная дорога, на третьем – автомобиль, на четвертом – авиа. Чтобы доставить из Омска до восточного побережья Китая контейнер, нужно 3 тыс. долларов, а перевозка груза автомобилем обойдется 9 тысяч. Китайское правительство субсидирует перевозки на определенные виды продукции, например, на сырье, которое им интересно, поэтому цена получается недорогая. А доставка импорта из Китая до Омска выйдет 8-9 тыс. долларов по железной дороге и в 12-13 тысяч на автомобиле.
Марат ИСАНГАЗИН: – Молодежный российско-китайский бизнес-инкубатор еще работает?
Михаил ДЕРЕВЯНКО: – Я в 2017 году был его участником, потом руководителем делегации, экспертом. В 2020 году произошел перерыв. В 2021-м организатор программы – Российский союз молодежи вышел на меня с предложением переформатировать проект и возглавить. И я им занимался. Мы выбрали по 12 городов в России и в Китае, привлекли порядка 70 предпринимателей из России, провели 14 онлайн-конференций, в которых участвовало более 700 человек с обеих сторон. В 2022 году я уже не руководил проектом, передал проект РСМ, поскольку переключился на другие задачи, в том числе в моей жизни появилась Особая экономическая зона «Авангард». Но слежу за судьбой проекта и знаю, что в 2022 году он тоже работал в онлайн-формате. В этом году должен пройти первый после пандемии очный обмен, на который соберут около 50 человек со всей России.
Ольга ФЕДУЛОВА: – Завершая наш круглый стол, хочется отметить, что сейчас начинается новый виток отношений с Китаем. Мы ждем и движения в плане обмена делегациями, и возобновления проектов, которые стояли на паузе. У российских и китайских предпринимателей есть большой взаимный интерес.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 19 апреля 2023 года.
