До боя корреспонденту отдела единоборств «СЭ» Исламу БАБАДЖАНОВУ удалось взять любопытное интервью у омского бойца.
В Екатеринбурге 11 мая на турнире RCC19 омский боец Александр «Шторм» ШЛЕМЕНКО единогласным решением судей выиграл бой против Куата ХАМИТОВА. До схватки Александр ШЛЕМЕНКО откровенно ответил на вопросы журналиста «СЭ» Исламу БАБАДЖАНОВУ (публикуем часть, интервью не касающуюся предстоящего боя, – по сайту «Спорт-Экспресс»).
– Вы были на инаугурации Владимира ПУТИНА. Как там оказались?
– Просто пригласили на инаугурацию. Я доверенное лицо Владимира Владимировича, я не мог отказаться. Это, наверное, самое главное торжество за последнее время. Не то чтобы торжество, а это очень большой шаг к нашему суверенитету. Я поддерживаю нашего президента. Мне было приятно разделить с ним эту радостную весть в его жизни. Для него это очень важно, мы это видели с вами. Не только мы видели, а весь земной шар за этим наблюдал. Приятно было быть сопричастным, находиться в помещении.
– Личной встречи не было?
– Нет. Там несколько тысяч людей было, вряд ли удастся с каждым лично встретиться. Тем более человек занятой, я это прекрасно понимаю.
– Вы были там с Александром ПОВЕТКИНЫМ. Под интервью с ним самые распространенные комментарии – что он якобы в состоянии алкогольного опьянения.
– Он вообще не пьет, ведет абсолютно трезвый образ жизни. Плюс он решает проблемы, которые у него появились после перенесенного коронавируса. Он всегда так разговаривал, я его давно знаю. Что я могу сказать? Это не так. Он не пьет, пьяным вы его никогда не увидите.
– В будущем допускаете себя в роли депутата Госдумы?
– Не знаю. Поживем – увидим. Я комментарии почитываю, пишут: «В кресло собрался». Мне так смешно. Ребята, вот говорю сейчас как есть: в 2016 году мне поступило предложение возглавить списки «Единой России» в городе Омске. На тот момент я отказался. Если бы я не отказался, вы бы сейчас разговаривали с депутатом. Поэтому, если бы я хотел... Понятно, сейчас скажут: «Да что ты там разболтался!» Я вам говорю как есть. Хотите – верьте, хотите – нет. Пока я общественник. Я делаю похожую работу, набираюсь опыта. Если народ посчитает, что тот опыт, которым я обладаю, нужен для того, чтобы делегировать мне полномочия в Госдуме, тогда я с удовольствием это сделаю.
– Вы знаете, какое ваше интервью сколько собрало, следите за комментариями. А что это вам дает?
– Это дает мне понимание, как меня ненавидят хейтеры. Это дает мне понимание, что есть проплаченные хейтеры – и как они работают. Я уже знаю, что они напишут. Они пытаются воздействовать на общественное мнение, на психику людей. Мне приятно лишний раз убедиться, что я на правильном пути, что делаю правильные вещи. Скорее всего, сейчас с украинской стороны начнут хейтить за то, что сказал про Владимира Владимировича. И хейт у них однообразный: «Он – доверенное лицо. Он – депутат». Хотя я депутатом не являюсь, никогда не был в партии.
– Пробовали брать деньги за интервью?
– Нет.
– А когда бойцы просят деньги за интервью – это плохо?
– В тупик поставили. Разве кто-то просит деньги?
– Да.
– Не знаю, я таким не страдаю. Я могу отказать какому-нибудь изданию, а просить... Вообще, я не любитель что-то делать за деньги. Выступления на турнирах – это другое, не путайте. Если ты что-то делаешь [за деньги], значит, у тебя есть какая-то цена, ради которой ты готов пойти на что-то. У меня такого нет. Для меня деньги в жизни имеют другой смысл, и интервью я даю от души. Делаю это не для того, чтобы получить дополнительную известность, популярность, а для того, чтобы у людей сформировывалось какое-то нейтральное [мнение]. Мои интервью отличаются от общей массы. Я из бойцов единственный, кто призывает к трезвому образу жизни. Живите трезво. Получаю отклики от людей, которые этому следуют, которые благодарны. У нас есть демографическая проблема в стране. А как эту проблему решить? Только когда ты про это говоришь. Очень тяжело мне живется. Как сказал Макаренко: «Не пытайтесь воспитывать детей, они все равно будут похожи на вас». Люди – такие же дети. Я то, что говорю, подкрепляю в жизни. Многие не привыкли так жить, отсюда и хейт идет. Я говорю: «Рожайте детей!» При этом сам имею пятерых детей, и это пока. Надеюсь, их будет больше. Но мы же не можем их распланировать. Это же не в магазин сходить – купить ребенка. Так же и в других моментах. Если я говорю – делаю.
– Вы считаете так называемую сталинскую архитектуру лучшей. Почему? Это из-за ваших личных симпатий к личности Сталина или дело в самой архитектуре?
– Я именно про архитектуру. Она завораживает. Видно, что делали от души. Вот сравните «сталинку», «хрущевку» и «брежневку». Что дороже на рынке? «Сталинки». Хоть они и более старые. А почему? Вот это на все и отвечает. Мне нравятся сталинские высотки, очень нравятся. Я ничего подобного нигде в мире не видел. Ты смотришь – и понимаешь величие народа, который это построил.
– Но стоило ли ради этого сносить старые кварталы Москвы, архитектурные памятники прошлого?
– Конечно, стоило. Любуемся теперь прекрасной архитектурой... и их же не разрушали, а двигали! Такого тоже в мире никто не делал. Целые здания переезжали на десятки метров. Представьте, на что мы были способны! То есть у нас пошла постепенная деградация. Каких-то сто лет назад мы были способны на такие великие стройки. А сейчас, к сожалению, мы не способны на это.
– Есть легенда, что Сталину очень понравилось здание муниципалитета Нью-Йорка – и он дал указание строить так, как там.
– А что в этом плохого? Я точно так же говорил. Я езжу за границу не с целью, чтобы свалить из своего города, а с целью увидеть что-то новое. Мы не во всем можем быть мастерами, мы не все можем знать, но увидеть что-то и сделать нечто подобное... Посмотрите на наш спортзал. Он возник как? По образу и подобию американских спортивных залов. До этого ничего похожего [в России] не было.
– На последних видео с вами заметил две иконы.
– Да, мне их дарит мой товарищ Николай Викторович.
– Но вы не христианин, не в религии?
– Я от религии держусь в стороне. Я нормально отношусь к нашей религии, к религии наших предков. Это и православие, это и другое православие – родноверие. Для меня они нераздельны, они вместе – как наш народ.
– А было бы правильно, чтобы женщины покрывали голову, носили бы платок? Как в старину.
– Я только за. Тем более у нас прекрасные павлопосадские шелковые платки – просто бомба. У моей бабушки такой платок был. Мне нравилось, что она его носила. У моей жены есть такие платки, иногда она их надевает. У моей дочери есть – я ей подарил. Считаю, что это была бы хорошая инициатива. Почему бы это не вернуть? Не с чисто религиозной точки зрения – что нужно обязательно [покрывать голову]. Там же есть посыл, что все нужно прятать. С косами так же – у невесты было две косы, у жены – одна. А тут мне просто нравится, как это выглядит.
– Во многих семьях учет расходов ведут жены. А в вашем случае как?
– Скажу как есть, надеюсь, жена не обидится: считаю я лучше, чем она. Я же математический класс закончил, считаю хорошо, хорошо считаю в уме. Своих детей учу счету. Это одна из самых важных вещей, которым вы должны научить своего ребенка. Уметь хорошо считать и развивать память – в уме. Считать сложные цифры в уме. У нас сейчас большинство даже два на два считают на калькуляторе.
– Плохо, когда жены ведут учет?
– Почему плохо? Тут же нужно смотреть... В нашей семье за финансы отвечаю я, зарабатываю я. Поэтому – как жена будет вести [учет расходов]? Я ее обеспечиваю. Женившись на ней, познакомившись с ней, я сразу сказал ей и ее маме, что я буду их обеспечивать. Что я сейчас и делаю. Но если захочет посчитать – я же не буду говорить, чтобы не считала. Просто, наверное, ей неинтересно считать.
– Как понял, вы хорошо относитесь к Павлу ДУРОВУ.
– Почему нет? Он создает нам продукты. Тот же Telegram. Когда русский человек создает для русских людей... Понятно, что сейчас начнут говорить, что это не для русских, а для себя и так далее, но он создал сеть, которая известна на весь мир. То же самое – мои выступления в Bellator. Я там показывал, кто такие русские люди, живущие в Сибири. Я был у них [в США] на центральном телевидении, дрался в главных боях вечера. Точно так же и он делает – показывает на мировой площадке наш бренд, наш продукт.
– То, что он развивает свой продукт за рубежом с 2014 года, – потеря для России?
– Он же ведет жизнь неразрывно с Россией. Если бы он сидел за границей и поливал грязью [Россию], это один вопрос. А если он сидит за границей, но любит свою страну и пытается ей в чем-то поспособствовать, помочь, сделать жизнь удобнее? Telegram делает так, чтобы вас не прослушивали. Это же нужно людям. Люди устали от слежки и еще каких-то моментов. Я не против людей, которые уезжают из своих стран, – но если они уезжают и помогают своим землякам, помнят о них. А если они поливают грязью, обсирают, полностью открещиваются от того, что они русские, от своей истории – это, конечно, неправильно.
– В марте ДУРОВ запустил криптовалюту. Ваше отношение к криптоинвестициям?
– Я не сотрудничаю, не работаю, и в этом плане мне сложно сказать. Это не моя тема. Я бы от нее подальше держался. Я просто вижу... Тот же AMC Fight Nights. Сколько людей пострадало? Сейчас вижу всякие новости – в том же Telegram, – что люди не могут свои деньги получить. Это же как пирамида, как МММ, только современная. Это мое мнение, я могу ошибаться, но я не хочу лезть в эту пирамиду. Может быть, я старомодный. Я не отговариваю никого. Кто-то зарабатывает на этом большие деньги. Молодцы, научились.
– Олег ТАКТАРОВ считает, что любители шансона – таксисты бывшие и дебилы. А вы как к шансону относитесь?
– Шансон бывает разный. Например, есть рэп, который прославляет наркоманию, а есть рэп, наоборот, настраивающий на здоровый образ жизни. Так же и здесь. Шансон же тоже разный. Мне нравятся песни Михаила Круга, Шуфутинского – «3 сентября», Кучина. Группу «Лесоповал», бывало, слушал. Своим детям стараюсь не включать, потому что... Что такое Россия исторически? Здесь, как говорится, каждый третий сидит, сидел или будет сидеть. Ну, так же говорили? Поэтому люди тут всегда тяготеют к этому – потому что у каждого есть знакомый, который попадал так или иначе в тюрьму. Я на улице вырос, на грани. На моих глазах умерло куча народа, куча – попали в тюрьму. Я стараюсь своими наставлениями исправить ребят. И получается. Ко мне люди подходят и говорят, что бросили пить, курить, освободились – и все стало нормально. С шансоном – то же самое. Это же культура целая. Сколько людей в тюрьме сидит? Им это нравится. Опять же, без перегибов. Есть разный шансон. Есть очень жесткий, уркаганский, а есть тот, который Круг пел. Что плохого в песне Круга «Давай поговорим» или «Девочка-пай»? Вилли Токарев, Звездинский – мне нравится его песня «Перестройка».
– Вы выступали в 00-е, 10-е, 20-е. Планируете ли выступать еще и в 30-е?
– Посмотрим, не знаю. Если у меня будут силы, возможности, я буду только счастлив. Чтобы выступать в 30-х годах, нужно иметь шикарное здоровье. Если нет здоровья, то где вы можете выступать? Хейт к людям, которые в возрасте дерутся, – откуда? Потому что они здоровье не сохранили. Они потеряли его. А вернуть не хотят. Если мне удастся и в 70 лет выступать на уровне 20-летних парней, то какая разница, какой возраст у меня в паспорте?
Фото © Максим КАРМАЕВ, архив KVnews
