Российские эксперты размышляют о будущем России.
В рамках Петербургского международного экономического форума-2024 состоялся традиционный деловой завтрак Сбербанка – мероприятие, ежегодно собирающее предпринимателей, руководство экономического блока правительства, губернаторов, депутатов. В этот раз обсуждали тему «Россия-2030: как прийти к финишу четвертыми?» Несмотря на сложные условия, отечественная экономика продолжила расти. Новый электоральный цикл Россия встретила с низким уровнем долга, умеренной инфляцией, устойчивой внешней позицией и продвинутой банковской системой. Эксперты обсудили, как существующую макроэкономическую основу транслировать в быстрый экономический рост, чтобы стать четвертой экономикой мира. Цитирую выступления спикеров. Сообщение Германа ГРЕФА было опубликовано в № 21 еженедельника «Коммерческие Вести».
Андрей МАКАРОВ, председатель Комитета по бюджету и налогам Государственной Думы РФ: «У меня ощущение, что мы создали perpetuum mobile»:
— Почему никто не заметил, что мы уже три года как четвертая экономика мира по паритету покупательной способности? Да потому что это ни на что не влияет! Не имеет отношения к качеству жизни, качеству экономики. Экономический рост – важный показатель, но надо говорить об уровне благосостояния. Мы прекрасно помним, что самые высокие темпы экономического роста в нашей стране были в годы перестройки. То, что последовало за этим, мы тоже помним. Если честно, мне абсолютно все равно, как живут в Германии, Бразилии или с кем мы там еще хотим конкурировать. Меня больше волнует, как живут у нас.
Когда наконец кончится бюджетный импульс? Проще говоря, когда закончится государственная поддержка и начнутся частные инвестиции? Не может бюджетная поддержка осуществляться бесконечно! У меня ощущение, что мы создали perpetuum mobile: сначала даем деньги, чтобы выпустить продукцию, потом даем деньги, чтобыее купить, потом даем деньги, чтобы построить склад – хранить продукцию, которая никому даром не нужна, потом даем деньги на то, чтобы продукцию утилизировать. Такая вот экономика замкнутого цикла.
В прошлом году на таком же деловом завтраке Сбера, когда генеральный прокурор РФ предложил национализацию, а некий крупный банкир приватизацию, я поставил на руководителя следственного комитета. Кажется, я выиграл... Даже не хочу спорить по поводу «Макфы», но теперь мы наконец-то сможем производить государственные макароны. Уверен, что эти макароны получат знак качества...
Соликамский магниевый завод. Две тысячи миноритариев на московской бирже приобрели 10,2% акций компании. А прокуратура берет и забирает их. Есть норма Гражданского кодекса, которая говорит, что это нельзя делать! Мне просто интересно, когда мы говорим о приватизации, какой идиот теперь купит эти 10,2% акций, если узнает, как обошлись с предыдущими владельцами.
Поэтому вопрос не в том, как расти экономике, а как укрепить доверие, как его создать или вернуть. Резервы в стране колоссальные: 44,9 трлн рублей на частных депозитах, 37 трлн рублей на депозитных счетах компаний. За государственными деньгами они идут, чтобы вкладывать в проекты. Почему? Да потому что не верят, и пока не поверят, не понесут собственные деньги в проекты. Вот над чем надо думать.
Алексей МОРДАШОВ, председатель совета директоров ПАО «Северсталь»: «Нельзя одновременно и налоги повышать, и рассуждать о стабильности»:
— Вице-премьер Александр НОВАК сказал, что важна налоговая стабильность, но налоговая стабильность означает неизменение налогов. Это простая вещь, которую, наверное, нужно принять: нельзя одновременно и налоги повышать, и рассуждать о стабильности. Я в целом не возражаю. Если будет больше налог на прибыль и подоходный налог, не думаю, что это проблема. Неприятно, но не проблема. Я сам готов платить больше подоходный налог, на благотворительность планирую больше тратить. 25%-й налог на прибыль вместо 20% многовато, но тоже нормально.
Что убивает ситуацию – это в продолжение разговора о доверии, который мы сегодня ведем: правительство, к сожалению, не планирует длительные периоды. Да, налог на прибыль только сейчас поменяется. Но мы видим постоянное введение новых поборов. Экспортная пошлина – три года назад нам ввели акциз на сталь на три года. И по-моему, не идет речи о том, что эти акцизы отменят. НДПИ на целый ряд минеральных ресурсов резко подняли, потом еще раз подняли (в виде предложения на 15%), и уже на 40% повышается НДПИ в рамках этой системы. Я скажу вещь абсолютно очевидную и банальную: все это подрывает доверие, подрывает нашу уверенность. И не только мою – я-то человек, который будет двигаться вперед, что бы ни происходило. Но я знаю, что это серьезный вызов для многих. Вот ты работаешь-работаешь, зарабатываешь деньги, вдруг кто-то очень уважаемый смотрит на все это и говорит: что-то у вас рентабельность высоковата. И вводит налог, который остается на многие годы. Это просто подрывает мотивацию, подрывает возможности для нас планировать будущее.
У меня есть одно конкретное предложение. Я понимаю, что все сложно, все меняется, трудно поклясться в стабильности тех решений, которые принимаются сегодня, но хотя бы простую вещь сделаем. Давайте, допустим, примем закон, что никакие платежи, не только налог на прибыль или НДФЛ, вообще никакие сборы, все мыслимые и немыслимые виды платежей, НДПИ, акцизы, налог на имущество, экологические платежи на будущий год меняться не будут. Если вы так все уверены в стабильности, всех призываете в это поверить, давайте хоть какие-то меры примем, какие-то действия, подтверждающие серьезность этих утверждений. Я не говорю, что не надо поднимать налоги, но пускай будет оценка регулирующего воздействия, какое-то время, чтобы мы могли обсудить перемены. Экспортная пошлина начала обсуждаться во вторник, а в четверг мы уже услышали о том, что правительство подписало постановление о ее введении, которое начало действовать с пятницы! Давайте закрепим хоть какие-то механизмы, позволяющие нам надеяться на предсказуемость изменений.
Антон СИЛУАНОВ, министр финансов РФ:«Базовые налоги фиксируем, а какие-то настройки всегда есть»:
— По поводу стабильности – думаю, что правительство как никто другой заинтересовано в ней. Хочу сказать, что мы при подготовке бюджетных планов планируем на шесть лет. Базовые налоги, собственно, и не менялись у нас. Но жизнь идет, постоянно что-то уточняется. Базовые налоги фиксируем, а какие-то настройки – как в одну сторону, так и в другую, всегда есть. Мне кажется, здесь нет каких-то рисков для бизнеса.
Когда мы говорим о налоговых изменениях – для чего они нужны? А почему бы бизнесу не инвестировать в станки, электронику, беспилотники? Хороший бизнес же ведь. И будем давать сейчас на это государственные деньги, потому что видим, что эти секторы проседают. Самое главное, чтобы бюджет давал две копейки, а три рубля давал бизнес. Тогда и бизнес будет зарабатывать, и мы будем стимулировать. Для этого мы и перераспределяем ресурсы! Бизнес не вкладывает в это деньги, а секторы нужны, поэтому и делаем их все вместе.
Дмитрий ЧЕРНЫШЕНКО, заместитель председателя Правительства РФ: «Дефицит сотрудников составит к 2030 году 2,4 млн человек»:
— Высшая школа экономики говорит, что к 2030 году среднегодовой рост мирового ВВП снизится на треть и будет примерно 2,2%. У нас сейчас рост ВВП 2,6%, а Минэкономразвития прогнозирует 3% к 2030 года. Так за что мы боремся? Мне кажется, мы ставим себе не очень амбициозные цели.
При этом надвигается страшная – я вижу это по грядущему снижению количества выпускников школ и поступающих в вузы – демографическая яма. Мы говорим о том, что нужно увеличивать рождаемость с 1,4 до 1,8 раза. Принимаются беспрецедентные меры: в три раза вырос материнский капитал и другие вещи, но рождаемость все равно не увеличится по решению правительства. Дефицит сотрудников, который декларирует Минтруд, составит к 2030 году 2,4 млн человек. При этом производительность труда в нашей стране падает, хотя и так была ниже, чем в странах, с которыми мы себя обычно сравниваем по паритету покупательной способности.
Но хорошая новость в том, что 5% от тех денег, которые тратятся на науку, а это больше 580 млрд рублей каждый год, пойдет на искусственный интеллект.
Максим РЕШЕТНИКОВ, министр экономического развития РФ: «Надо двигаться к теме разработки технологий при более активной господдержке»:
— При всей нашей интеграционной повестке – ЕврАзЭС, зона свободной торговли с Ираном и так далее для многих технологических продуктов рынка все равно будет недостаточно. Что это значит? Мы должны быть готовы дополнительно инвестировать. Значит, в конечном итоге защищать внутренний рынок, обеспечивать диспаритет цен: у нас будет дороже, чем там. Второй вариант: выделять деньги из бюджета на какую-то часть капексов, первоначальные затраты, субсидировать процентные ставки и так далее. Военные, социальные расходы – это все понятно, но мы более охотно выделяем средства на поддержку ЖКХ, чем на поддержку промышленности и технологий.
Государственные технологии – не значит государственный сектор. Да у нас есть крупные госкорпорации, получатели наших денег, которым поручены большие проекты, и раз в полгода мы, правительство, принимаем регулярно сдвижки графиков вправо. А есть другой опыт, когда частный сектор достаточно споро организует производство того, что нам нужно. Надо двигаться к этой теме при более активной господдержке – давать возможность развиваться именно частному сектору.
Более того, наши государственные корпорации надо дополнительно посмотреть. Мы туда зачастую собрали очень разные предприятия по принципу «ребята разберутся», «у них там один большой котел – прибыли, убытки, как-то все само сложится, аннигилируется и чудесным образом начнет развиваться». Но ребята посидели-посидели, потом через десять лет менеджеров сменили. Новые менеджеры приходят, говорят: слушайте, нам тут триллиона не хватает. Поэтому нам бы все-таки переходить к тому, что нормальные активы выводить, пускай сохраняется часть государственного управления, а ненормальные активы точно надо приватизировать, потому что государство как антикризисный менеджер, как правило, особенно в конкурентных отраслях, справляется не очень, прямо скажем.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 26 июня 2024 года.
Фото Пресс-служба Сбера и Фотобанк Росконгресса.
