Омский изобретатель собрал и продал свой первый багги
Технический директор ООО «Инженерные решения» Владислав МОСКВИН собрал в своей автомастерской первый багги – легкий автомобиль высокой проходимости для езды по бездорожью. Обозреватель «КВ» Ольга УМОВА побеседовала с Владиславом о том, может ли это направление оказаться востребованным, о том, каковы сегодня в целом перспективы технического творчества, что происходит в сфере автомодельного спорта в Омской области и почему у современной молодежи «нет связи между руками и головой».
– Владислав, в марте этого года стало известно о запуске производства багги для спецназовцев на предприятии «Чеченавто». Рамзан КАДЫРОВ протестировал этот боевой багги лично и пообещал, что завод будет выпускать по 30 автомобилей в месяц. Как думаете, будут действительно востребованы эти автомобили у спецназовцев?
– В определенных природных условиях багги может быть незаменим. Завод в Чечне – первый в России в этом направлении, и модель у них, на мой взгляд, хорошая, и клиренс у нее большой, и до 250 кг может на себе в горы утащить.
– То есть преимущество таких автомобилей – в их силе?
– Преимущества багги – это малый вес и полный привод. Другими словами, можно собрать такой багги, который с двумя-тремя пассажирами заберется практически по вертикальной стене.
– Если других производителей, кроме завода КАДЫРОВА, в России нет, откуда в стране берутся багги?
– Есть японский производитель «Поларис», автомобили которого стоят очень дорого, но в России они все же есть. И есть самоделки.
– Но ведь самоделки нужно каким-то образом регистрировать.
– Можно поставить на учет как спортивный автомобиль в РАФ – Российской автомобильной федерации. Тогда у твоего автомобиля будет техпаспорт спортивного авто, но по дорогам населенных пунктов, по автомобильным трассам ты ездить на нем не сможешь. Только по спортивным трассам и где-нибудь в поле. Можно попытаться легализовать самоделку и поставить на учет в Ростехнадзоре, тогда она будет записана как трактор. И кстати, когда Дмитрий МЕДВЕДЕВ был на посту президента, зашла речь об упрощении процедуры легализации самоделок. И вроде бы начался процесс, но сейчас опять с этим сложности, очень трудно что-либо зарегистрировать. Клиенты, коллеги говорят, что это практически невозможно.
– Основной профиль деятельности вашей компании, как я поняла, работа с гоночными автомобилями. В чем она заключается?
– Я сертифицированный мастер по установке в спортивные автомобили каркасов безопасности.
– А кто выдает такую сертификацию?
– Российская автомобильная федерация. Ближайшие к Омску мастера с такой сертификацией есть, к примеру, в Челябинске, Екатеринбурге. Поэтому ко мне приезжают не только омские гонщики, но и гонщики из разных регионов, из Новосибирска, из Тюмени, из Казахстана.
– Из чего делается такой каркас?
– Каркас безопасности собирается из особо прочных труб непосредственно в автомобиле, при перевороте он защищает водителя и пассажиров. Трубы закупаем на заводе в Челябинске, это специальное бесшовная труба Ст-20.
– А с моторами не работаете?
– Моторы – это, к сожалению, несколько другая ценовая категория. Для работы с внутренностями гоночного автомобиля нужны станки, нужны оборотные средства, пока их не хватает.
– Тем не менее свой первый багги вы же все-таки собрали. Кстати, куда его продали и за какую сумму?
– Купил его омич, за 250 тысяч рублей.
– Это стандартная цена?
– Нет, цену заранее просчитать невозможно, цена сильно зависит от комплектации. Нужно за свой счет собрать, а потом уже продавать. Стоимость багги просчитать сложно еще и потому, что заказчик сначала хочет одно, а когда начинает видеть будущий автомобиль в процессе создания, его желания могут еще раз пять поменяться.
– И когда планируете собрать следующий автомобиль?
– Сейчас начал собирать еще один багги, побольше размером. Ну и в целом готов принимать заказы.
– Вы техническим творчеством в целом давно занимаетесь?
– Да практически всю жизнь. Начинал в автомодельном кружке с детства, участвовал в соревнованиях, в чемпионатах, какое-то время работал в областном спортивно-юношеском клубе.
– И почему ушли из преподавания?
– А как на это было жить? 90-е годы, мне 27 лет. А мне дали две ставки по три тысячи рублей, когда средняя зарплата была примерно 6 тыс. рублей. Но и с этим я бы согласился, но за эти же деньги я должен был дополнительно заниматься в секции ДОСААФ. А потом и вторую ставку забрали. И поддерживать участие детей в соревнованиях было некому. Михаил РАСИН говорил мне так: ну, вот дам я тебе 10 тысяч рублей, ты съездишь один раз в Москву на гонку, а я на эти же 10 тысяч куплю тысячу мячиков, и у меня будет заниматься в год 20 тысяч детей.
– Ну, по идее, с этим ведь не поспоришь.
– Не поспоришь. Но не всем же в футбол играть. Я, например, в детстве не хотел мячик пинать, мне это было неинтересно. Другое дело – автомодели собирать-разбирать.
– Сегодня в каком состоянии находится уровень технической подготовки детей, молодежи, на ваш взгляд?
– В очень прискорбном. Я это вижу у себя в мастерской на простом примере – работать просто-напросто некому. Сегодня самая большая проблема – с молодыми людьми. Желающие работать в мастерских есть. Но у них большая проблема: мозгом они, может быть, и понимают, что нужно делать и как, а с руками голова не соединена. У тех, кому сегодня лет по 20, нет навыков рукотворчества. А дальше все еще хуже будет. Ведь у тех, кому сейчас 20, скоро появятся дети, и чему они их смогут научить?
– Так а откуда эта проблема отсутствия связи между головой и руками взялась?
– Из-за недостатка качественного технического образования. Этим нужно заниматься с детства. Вспомните, раньше кружков было очень много, люди работали. Сегодня осталось, по сути, одно учреждение – областная станция юных техников. Среди педагогов там есть чемпионы мира, призеры по автомодельному спорту. Но для города-миллионника это капля в море. Вторая проблема – в отсутствии финансирования, в отсутствии поддержки этого направления. Ведь у нас в Омске нет даже собственного кардодрома, и для меня это стало одной из причин, чтобы оставить автомодельный спорт. Ведь если ты собрал модель, тебе ее надо где-то протестировать. А у нас негде. Кардодром, который был построен в 1985 году возле ДОСААФ, кое-как сохранен, но его опалубка, сделанная без арматуры, лопнула на две части.
– Обычные трассы для картинга для этого не подойдут?
– Нет, не подойдут. Для автомоделей асфальт не подходит, нужно бетонное или иное специальное покрытие.
– А как же у нас тогда проходит чемпионат Омской области по автомодельному спорту?
– Очень просто – зимой, на льду. Лед для этих целей подходит тоже.
– А как готовиться спортсменам к соревнованиям, если на улице не зима?
– Так в том и вопрос. Чтобы поехать на чемпионат Европы, надо за неделю собраться, поехать в Тюмень, например, и там потренировать машину. У меня есть модель в чертежах, и я могу ее создать, но где я ее попробую? А она очень сильно отличается от того, к чему публика привыкла, и тестирования в любом случае требует.
Но обидно даже не то, что негде тренироваться спортсменам. Обидно, что Омская область будет в таких условиях терять свои позиции в автомодельном спорте. С 1985 года по 1994-й примерно практически все кубки на чемпионатах России и Союза были наши, многое мы брали и на уровне страны. И сейчас по-прежнему в России в числе самых сильных Омск и еще Тюмень, где это направление хорошо финансируется.
А когда нет поддержки у направления, когда у детей нет возможности в этом участвовать с детства, теряется уровень технических навыков у поколения в целом. Мы пока еще выезжаем на 40-50-летних, а дальше-то что? Говорят, что русскую смекалку не победить, только не останется ее скоро уже, этой смекалки.
– Ну а как же всеобщая компьютеризация, переход на высокие технологии?
– Конечно, компьютер за вас все высчитает, напишет, начертит, а дальше-то что? Ну вырежешь ты на автомате железку. А собирать-то кто будет? Сейчас 10-12 летним даешь металлический конструктор, такой, какой у нас у всех в советское время был в ходу, а они смотрят и не понимают, что это такое. При этом из «Лего» он тебе слепит что угодно. Да, они вырастут и хорошо будут разбираться в современных компьютерных программах. Но работать руками будет некому. Те молодые люди, которые сегодня приходят устраиваться на работу, это люди-роботы, которые могут открутить, прикрутить, но для чего они это делают – они не понимают. К нам в мастерскую приезжают молодые парни лет по 30, и они не знают, как капот открыть. То есть анекдоты про блондинок за рулем стали применимы и к немалой части современных парней.
– А решение какое?
– Нужно создавать детям возможность получать начальные технические навыки. Нужна популяризация технических кружков, секций, их поддержка на всех уровнях. Тот же автомодельный спорт мало продвигают, все время стараются на соревнованиях сэкономить деньги. Ведь не обязательно за бюджетный счет. В Европе все делается за счет спонсоров. Но там любой чемпионат показывают по телевизору, а у нас только «Формулу-1».
– А зачем показывать по телевизору? Для популяризации?
– Нет, здесь дело вообще не в этом. У нас гонки не показывают на ТВ, и потому нет у наших спортсменов спонсоров. Обратите внимание: смотришь зарубежные гонки, и там любая спортивная машина расписана рекламой. В той же Казани, в Свердловске это есть, там гонки снимают. А за свой счет очень дорого участвовать что в соревнованиях по автомоделированию, что в гонках. Есть у меня товарищ, ездит на чемпионаты за свой счет, тратит бешеные деньги. Да, это всего-навсего увлечение, но когда в семье у человека растут три пацана, как еще ему их научить? Только личным примером. Вот они все вместе в моделях и ковыряются.
– В Интернете о вас можно найти информацию еще и как о ювелирном мастере в технике мокуме гане. Неожиданно для человека, работающего с автомобилями!
– Совершенно ничего неожиданного. Ювелирное дело – это такое же техническое творчество, умение понять, как то или иное изделие выполнено, как работать с металлом, как воплотить в пространстве то, что у тебя есть в задумке. Я пошел в ювелирное дело в 2008 году, когда автоспорт в Омске сильно сдулся. Шесть лет в общей сложности занимался ювелиркой.
– А технику мокуме гане как освоили?
– Мне это направление показалось очень привлекательным. Это необычная техника соединения разноцветных металлов, родом она из средневековой Японии. Металлы в таких изделиях не спаиваются, а спекаются, сживаются друг с другом, и получается композитный материал с декоративным узором.
– Какие материалы для этого используете?
– Серебро, золото, палладий, различные камни. Делал самые разные изделия, например кольцо с четырьмя сотнями камней, а в итоге вынужден был продать его практически по цене лома, просто чтобы вернуть деньги за камни. К сожалению, у нас в городе не оказалось потребителя для изделий в этой технике. Хотя на всех международных ювелирных выставках в последние годы именно изделия в технике мокуме гане в тренде.
– А местным ювелирным домам на реализацию предлагали?
– Предлагал, но либо даже пытаться не хотели, либо предлагали совсем смешную цену. Да и коллег-ювелиров заинтересовать было сложно – я для них как красная тряпка был, никто не верил, что я сам это делаю, без профильного образования, без наставника. В итоге в ювелирном деле несколько разочаровался. Понимаете, я думал, что это будет безумно интересно, что это древняя профессия, это творчество, это конкуренция с другими ювелирами, дух соперничества. А по факту большинство ювелиров целыми днями вынуждены стругать самые обычные цепи и браслеты на заказ. В автомастерской в этом плане возможностей для творчества у меня оказалось больше.
– Удачи, Владислав, и новых идей!
Ранее интервью было досупно в полном виде только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 4 ноября 2017 года
