Зрителям новой выставки предстоит узнать, что такое «эффект Пиранези».
В Центре «Эрмитаж-Сибирь» открылась выставка Государственного музея истории Санкт-Петербурга «Эффект Пиранези: офорты XVIII века и советская архитектурная графика XX века» (0+). Она объединяет офорты известного итальянского архитектора и художника Джованни Баттисты Пиранези и проекты ленинградских архитекторов советской эпохи, вдохновлявшихся произведениями этого прославленного мастера. В экспозицию вошли также работы Пиранези из собрания Омского музея изобразительных искусств имени М.А. Врубеля.
– Очень приятно произносить: это наш очередной проект с коллегами из Музея истории Санкт-Петербурга, – отметила директор Музея имени М.А. Врубеля Фарида БУРЕЕВА. – На моей памяти он второй. «Эффект Пиранези» оказался для нас абсолютно неслучайным проектом. Те, кто хорошо знаком с нашей коллекцией, конечно же, помнят, что в ней есть замечательнейший раздел, связанный с этим художником и архитектором. У нас хранится порядка двадцати пяти его работ, и я благодарна петербургским коллегам за то, что они так органично вобрали часть нашей коллекции и представили в рамках своей выставки.
Экспозиция занимает два зала. В первом показаны офорты самого Джованни Баттисты Пиранези, во втором – советская архитектурная графика. Всего здесь около ста работ. Интересно выстроено само пространство: оно настолько архитектурно, что, кажется, мы блуждаем по закоулкам какого-то фантастического города.
– Надеюсь, зрители оценят работу нашего дизайнера Александра КОДОТА, вместе с которым мы постарались подчеркнуть очень важные вещи, – говорит куратор выставки со стороны омского музея Алиса СКЕБЕРДИС. – Во-первых, мы хотели отдать дань уважения господину Пиранези. Мы дали воздух, дали пространство, дали свет. Показывать графику очень сложно из-за температурно-влажностного и светового режимов, поэтому было принято решение максимально осветлить зал для того, чтобы было возможно рассмотреть работы, познакомиться с ними получше. И еще пространство выстроено так, что зрители смогут увидеть и найти аналогии, параллели в офортах Пиранези и архитектурных решениях советских проектировщиков.
Джованни Баттиста Пиранези родился в 1720 году в итальянском городке Мольяно близ Местре. Учился искусству гравирования у Джузеппе Вази и Франческо Поланцани в Риме и у Джованни Баттисты Тьеполо в Венеции. В 1747 году он открыл собственную мастерскую на улице Корсо в Риме и практически в течение всей жизни работал над сюитой гравюр, посвященных этому городу.
Пиранези принято считать мастером с большой буквы. Он оказал влияние на развитие неоклассического стиля как в искусстве Европы, так и в русском искусстве. Во многом именно под влиянием Пиранези развивалась русская архитектурная графика. И сейчас в работах ленинградских архитекторов можно увидеть тот или иной «эффект Пиранези»: его знаменитый вид сквозь арку, угловую перспективу, монументальность и детализацию, резкий контраст света и тени. Пиранези и ленинградских зодчих объединяет любовь к наследию, к традициям. И если Пиранези смотрел в сторону античности и Рима, то ленинградские зодчие вдохновлялись классическим Петербургом. И вот тут есть еще одно, на этот раз грустное сходство: многие планы так и остались нереализованными, подарив нам понятие «бумажной архитектуры».
– На выставке присутствует 30 гравюр Пиранези из серии «Виды Рима», – рассказывает хранитель музейных предметов Государственного музея истории Санкт-Петербурга Ольга ЕГОРОВА. – Где-то больше Рима барочного, Рима XVIII века, где-то – античного. Есть так называемые архитектурные фантазии. Этих памятников не существует, их придумал Пиранези, когда приехал в Рим и в 1743 году сделал серию работ «Первая часть архитектуры и перспективы». Он везде с нею ходил, пытался доказать, что он потрясающий архитектор, получить заказы, это было его таким, как бы сейчас сказали, портфолио. К сожалению, у него ничего не вышло. Только ближе к концу жизни Пиранези удалось построить капеллу Мария дель Приората в Риме. Это была его единственная реальная постройка, все остальное время он гравировал. Его работы – это и «Виды Рима», и «Различные виды Пестума». Они оказались в собрании множеств библиотек, музеев, академий, где по ним учились архитекторы, в том числе и XX века. И, естественно, они напитывались какими-то визуальными впечатлениями.
В архитектурной графике Северной столицы можно выделить три волны увлечения творчеством Пиранези. В начале XX века петербургские архитекторы-неоклассики обращались к его наследию как к альтернативе декоративной избыточности модерна. В эпоху индустриализации советские архитекторы активно использовали монументальность Древнего Рима, ее переработку в духе пиранезианской эстетики. Третий всплеск увлечения работами Пиранези приходится на 1960-е – 1970-е годы.
Ленинградская архитектура, ее динамичное развитие представлено на выставке работами 1920-х – 1970-х годов. Здесь и первые советские опыты, и период конструктивизма, и сталинский неоклассицизм, и последовавшая за ним архитектура модернизма. Хронологического строя нет – всё разделено на приемы, которыми пользовался Пиранези и которые отразились в работах советских зодчих. Например, интерес к культовым сооружениям выразился в проектировании дворцов культуры, мемориальных памятников. Отсыл к готике ощущается в проекте ультрасовременного стадиона из железобетона. А уж знаменитый вид сквозь арку в Ленинграде-Петербурге встречается на каждом шагу.
– В этой части выставки мы показываем, как работали архитекторы XX века, как они от руки создавали настоящие произведения искусства, – говорит научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга Оксана ПОТАПОВА. – Сегодня про это уже забыли, потому что есть компьютерные программы, и можно уже не тратить время, не тратить материалы. Впрочем, и тогда можно было ограничиться чертежами, планами, но архитекторы предпочитали дополнять свои проекты набросками, полноценными видами будущих зданий. И так как многое осталось лишь на бумаге, у нас есть уникальная возможность увидеть, каким они представляли себе город.
В экспозиции представлены работы Иосифа Лангбарда, Евгения Левинсона, Бориса Журавлева и, пожалуй, легендарного ленинградского архитектора Ноя Троцкого. Ему, кстати, не раз предлагали сменить фамилию, дабы не вызывать ненужных ассоциаций. На что Ной Абрамович отвечал решительным отказом, говоря, что это его родная фамилия, а вот у опального партийного деятеля как раз псевдоним. Впрочем, это уже отдельная история.
Выставка «Эффект Пиранези» будет работать до 21 сентября.
Фото © Алексей ОЗЕРОВ
