Сегодня продукцию ОАО «Завод технического углерода (г. Омск)» знают далеко за пределами России. Это одно из самых успешных предприятий в регионе, хотя в середине 90-х завод буквально балансировал на грани банкротства. О сегодняшнем дне завода и о его перспективах корреспонденту «КВ» Николаю ГОРНОВУ рассказал генеральный директор предприятия Владимир ФРАНК.
— Владимир Робертович, не очень многие знают, что же такое технический углерод и где его сегодня применяют...
— Если не вдаваться в подробности, технический углерод — это такая порошкообразная субстанция черного цвета, на 97% состоящая из химически чистого углерода. В обиходе технический углерод называют еще сажей. На Западе — carbon black, то есть «углерод черный». Благодаря очень малым размерам частиц технический углерод обладает превосходными адгезионными свойствами. При смешивании его с каучуками в определенной пропорции получается, например, высокопрочная резина. Это свойство сажи совершено случайно открыли в 1915 году, благодаря чему технический углерод нашел применение в производстве резинотехнических изделий и в шинной промышленности. А сегодня технический углерод используется очень широко: в процессе производства углепластиков, углеродных материалов, волокон и многого другого.
— Какова мощность вашего завода?
— В прошлом году мы произвели порядка 200 000 тонн техуглерода. Это самый большой показатель в мире по единичной мощности. То есть ни один мировой производитель не выпускает такого количества техуглерода на одном заводе.
— Кому поставляете свою продукцию?
— Практически 90% производимого нами технического углерода потребляет шинная отрасль. А это очень требовательные потребители, которые сегодня большое значение придают вопросам качества. Что такое качество техуглерода? Если не углубляться в технические тонкости, это набор жестких параметров. Их много — от 6 до 10. Техуглерод производится в результате термоокисления исходного сырья, то есть в процессе его сжигания, поэтому приходится решать множество вопросов для соблюдения стабильности параметров этого процесса. На это направлены сегодня и все усилия отраслевой науки.
— Насколько я знаю, вашу продукцию покупает такой крупнейший мировой производитель шин, как «Мишлен»...
— «Мишлен» для нас — это компания номер один. Впрочем для мировой шинной промышленности тоже, поскольку «Мишлен» — это 32% мирового шинного рынка. И почти треть необходимого компании техуглерода закупается у нас. Наш второй по величине западный партнер — «Гудир». А в этом году мы намерены серьезно расширить свое присутствие на европейском рынке. Завод уже поставляет продукцию для компаний «Пирелли», «Континенталь», «Нокиан». Идут поставки для компании «Бриджстоун». Уже давно мы работаем и с компанией «Матадор», которая приобретает у нас более 60% от необходимого ей объема технического углерода. В общем, постепенно охватываем всех крупных мировых производителей шин.
— Как вы оцениваете свое присутствие на зарубежных рынках?
— На европейском рынке в целом мы занимаем порядка 10-12%. Что касается рынков СНГ, там мы являемся несомненным лидером. Больше года стопроцентно присутствуем на одном из крупнейших заводов Европы — на Бобруйскшине. А в этом году намерены выйти на рынки Северной Америки и Юго-Восточной Азии. Прежде всего Китая и Индии.
— В мире ощущается такая острая нехватка технического углерода?
— Совсем наоборот. Этот продукт сегодня в переизбытке и за рубежом, и в России. Конкуренция жесточайшая. Шинная отрасль, как вы знаете, развивается сегодня не экстенсивно. К тому же все производители стремятся сделать свои шины более износостойкими. И, как следствие, потребители шин стали реже их менять. Соответственно, и потребление техуглерода шинной отраслью тоже уменьшается. Рост предложения намного опережает спрос. И такая ситуация продолжается уже более пяти лет. Дошло до того, что многие крупнейшие западно-европейские производители вынуждены закрываться. А мы, наоборот, развиваемся. Это значит, что наше предприятие конкурентоспособно на мировом рынке и ни в чем не уступает ведущим зарубежным производителям — ни по эффективности, ни по показателям качества продукции.
— А сколько техуглерода завод продает в России?
— Ровно столько, сколько может продать. На Россию приходится примерно половина нашего объема. У нас прекрасные и весьма конструктивные отношения с лидером российского шинного производства — компанией «СИБУР». Особенно после того, как в компанию пришла новая команда во главе с господином ДЮКОВЫМ. Так что 70% от всех поставок на российский рынок — это СИБУР. Причем наше сотрудничество идет по нарастающей. СИБУР — это наш стратегический партнер в России. Как «Мишлен» в Европе. Доля «Мишлена» в наших экспортных поставках тоже приближается к 70%. И с обоими партнерами мы не просто сотрудничаем, а разрабатываем новые марки, осуществляем совместные программы. Мы уже интегрированы в их производство.
— Вы стали как бы частью этих холдингов?
— Не юридически, конечно, но в производственном аспекте мы действительно входим в вертикально интегрированные структуры этих компаний. Это вообще новое явление в мировой экономике, когда предприятие становится уполномоченным поставщиком. Но стать таким поставщиком очень непросто. К нам ежегодно приезжают с проверками специалисты из «Мишлена» и «Гудира». Они проводят не только технический аудит. Проверяют все. Вплоть до кадровой политики и документооборота. Качество в европейском понимании — это комплексная категория. В эту категорию входят даже такие мелочи, как обязанность менеджера компании носить бейдж. Любят проверяющие беседовать и с работниками. Выясняют, например, насколько хорошо каждый работник знает стандарты своей деятельности. Даже несколько лет назад такого еще не было. И ситуация с каждым годом лишь ужесточается.
— Не мешают работе постоянные комиссии и проверки системы качества?
— Почему мешают? Это ведь, по сути, конструктивные мероприятия. В конечном итоге, все зависит от целей проверяющих. Если результатом проверок становится повышение конкурентоспособности, то это благо и для компании. Нравится нам или нет — эгоизм не должен превалировать над экономикой.
— С вашей продукцией не так-то просто зайти на западные рынки...
— Практически невозможно. Даже если «Мишлен», например, устраивают качество и цена продукта, все равно компания будет сначала его тщательнейшим образом испытывать. Причем испытания проводятся длительные — от 6 до 9 месяцев.
— Почему?
— Есть у технического углерода одна странная особенность. Даже при абсолютном соблюдении всех технологических параметров, продукция одного завода все равно будет отличаться от продукции другого. И никто не знает, как оценить или объяснить этот факт. То ли аура людей к продукту добавляется, то ли географические аспекты влияют на производство.
— У вашего предприятия аура хорошая?
— Пока нам все удавалось. Так что, видимо, и аура хорошая, и люди хорошие. И те, кто сегодня работает, и те, кто стоял у истоков этого производства. Если помните, как говорил Исаак Ньютон: «Мы всего лишь пигмеи, стоящие на плечах гигантов».
— Какие еще секреты лежат в основе динамичного развития вашего предприятия?
— Секретов нет. Наши успехи — это результат тяжелой работы в течение последних десяти лет. Зато как результат мы имеем сегодня высокотехнологичное, крупномодульное, автоматизированное производство, сертифицированное по всем мыслимым и немыслимым стандартам. Безусловно, в основе лежали прорывные технические решения, которые были подготовлены НИИ технического углерода — ведущим отраслевым институтом. Наша технология, говорю без преувеличения, находится на уровне лучших мировых стандартов. Но и этим мы, безусловно, не удовлетворены. Производство очень наукоемкое. Оно требует постоянного и тщательного инженерного мониторинга, жесткой системы контроля над социально-экономическими аспектами. Было бы, наверное, невозможно развиваться и без надежного финансового партнера. У нас есть такой партнер — ИТ Банк, благодаря которому мы никогда не знали и не знаем до сих пор проблем при расчетах со своими зарубежными партнерами. Ну и еще один аспект успешного развития — эффективная система продаж, которую мы строили долго — практически пять лет.
— В середине 90-х завод был на грани банкротства. Разве в то время его продукция не была востребована?
— Ничем особенным экономическая ситуация в те годы не отличалась от сегодняшней. Технический углерод пользовался спросом всегда. Я думаю, проблема была в отсутствии эффективной системы управления экономикой. Предприятие не было готово к работе в рыночных условиях. Мало иметь хорошее качество продукта, нужно еще уметь его продавать. Поверьте, мы не испытываем эйфории от собственных успехов. И ошибок тоже делали много. Правда, мы их вовремя исправляли. Были и кадровые ошибки. На заводе за это время сменилось несколько генеральных и коммерческих директоров, не говоря уж о менее крупных управленческих позициях.
— Если техуглерода на всех рынках переизбыток, то рентабельность его производства должна снижаться?
— Рентабельность производства в нашей отрасли уже давно ниже среднего уровня. И ее явно недостаточно для развития. Можно даже сказать, что отрасль испытывает перманентный кризис. И наша попытка увеличения объема производства и расширения ассортимента — это адекватная реакция на сегодняшнюю рыночную ситуацию. Это борьба за свое место на мировом рынке. И в ситуации этой жестокой борьбы мы находимся постоянно. Имея самые слабые позиции, с точки зрения удаленности от рынков сбыта, мы вынуждены искать резервы там, где наши конкуренты их еще не ищут. Уверяю вас, битвы идут нешуточные. Нам пришлось выдержать очень мощное давление со стороны Евросоюза. Против нас было начато даже антидемпинговое разбирательство.
— И как вы доказали, что не демпингуете на европейском рынке?
— Это была сложная и длительная процедура. На завод приезжала комиссия Евросоюза. Практически, следственная бригада. И она действительно расследование проводила. Но мы все проверки выдержали. На нашем предприятии высококлассный менеджмент. И правовой, и экономический, и финансовый блоки абсолютно адекватны европейскому уровню. Не могу не оценить и серьезную помощь от Минэкономразвития во главе с Германом ГРЕФОМ. В какой-то мере это министерство осуществляет патронаж над заводом, поскольку мы действительно являемся правофланговыми в своей отрасли.
— То есть омский завод технического углерода — это гордость российской экономики?
— Может, это звучит громко и нескромно, но если бы все российские предприятия развивались такими темпами, как наш завод, уверяю вас, мы бы не Гонконг догоняли, а имели бы сильнейшую экономику на континенте.
— Будь предприятие государственным, оно развивалось бы не столь успешно?
— Без сомнения. В формуле успеха в рыночных условиях очень высок субъективный фактор. Причем важны не только опыт и знания управленца, но еще и предпринимательская интуиция.
— Вы довольны тем, как складываются отношения предприятия с региональной властью?
— Думаю, что наша деятельность по развитию предприятия оценивается вполне адекватно. Наша модель взаимоотношения с властью — это и есть та самая равноудаленность, о которой говорит президент. Мы придаем большое значение и социальному, и экологическому аспектам. Развивая предприятие, обеспечиваем рабочими местами не только своих работников, но и смежников. И еще обеспечиваем теплом часть жителей Омска. Причем по самой низкой цене в регионе. В общем, мы за диалог и социальное партнерство. Мы считаем, что сегодня уже назрела необходимость и в осуществлении совместных программ с региональной властью. Например, по внедрению в производство новых наукоемких продуктов на основе технического углерода.
— Министр нефтехимического комплекса Омской области Александр ТРИППЕЛЬ, многие годы отдавший шинной отрасли, специфику вашего производства знает не понаслышке...
— Совершенно верно. Александр ТРИППЕЛЬ посещал наш завод, и мы обсудили многие вопросы. И с его стороны увидели заинтересованность. Встречались мы и с министром экономики Евгением ВДОВИНЫМ, и с министром промышленности и транспорта Александром ЛУППОВЫМ. Могу отметить, что понимание есть. В общем, сегодня для успешной работы имеется все необходимое: производитель мирового уровня, способный осуществить серьезные инвестиции, региональная власть, которая может осуществлять координацию этого процесса и дать ему имиджевые гарантии. Есть академическая и прикладная наука, способная дать наукоемкий продукт. В этой связи хотелось бы отметить такой положительный факт, как создание нового НИИ проблем переработки углеводородов во главе с академиком Владимиром ЛИХОЛОБОВЫМ, который был создан на базе Омского филиала НИИ катализа и бывшего НИИ технического углерода. Рынок крайне нуждается в новых разработках. А российские ученые предлагают такие инновационные продукты, которые по ряду характеристик опережают продукты, разработанные в Японии, Америке и Европе. Вот это и есть путь для интеграции российских предприятий в мировую экономику.
