В Омске осталось всего 11 ФГУПов, среди них есть вполне преуспевающие вроде ОНИИПа, но по большей части ситуация на них кризисная, предбанкротная. Омский завод подъемных машин (ОЗПМ) уже пережил процедуру банкротства, потеряв в ходе нее пионерский лагерь и еще кое-какое имущество. Однако послебанкротная жизнь так и не заладилась — до сих пор финансовое состояние ОЗПМ оставляет желать лучшего. В марте этого года на ОЗПМ сменился руководитель, назначенный вместо Сергея КОСТРИКА Мурат САРСЕМБАЕВ прилагает все усилия, чтобы вывести завод из кризиса. О том, что происходит на ОЗПМ, есть ли перспективы у этого включенного в список стратегических предприятия, корреспондент «КВ» Андрей КОЛОМИЕЦ побеседовал с Муратом САРСЕМБАЕВЫМ.
— Мурат Габдуллович, вы много лет руководили автоколонной 1253, как же это вас на промышленное предприятие занесло?
— Вообще-то по образованию я машиностроитель. К тому же в этом бизнесе я не чужой — в начале 90-х выступил одним из учредителей Омского завода металлоконструкций, был там председателем совета директоров. Это до сих пор одно из самых успешных местных предприятий в этой сфере, расположено оно, кстати, сразу за забором ОЗПМ. Я потом, правда, довольно быстро переключился на другой бизнес, а теперь, можно сказать, вернулся к истокам.
Потенциал ОЗПМ мне хорошо известен еще с тех времен. А потом с деятельностью завода мне пришлось столкнуться в период его банкротства. Дело в том, что ОЗПМ банкротил тот же арбитражный управляющий, что и автоколонну 1253, Олег КРАТЬКО. И ОЗПМ, и автоколонна вышли из процедуры банкротства, заключив мировое соглашение с кредиторами. Такому мирному исходу сильно противился КРАТЬКО, в результате этого противоборства у меня завязались отношения с бывшим директором ОЗПМ Сергеем КОСТРИКОМ, одно время я даже был его внештатным советником по экономике.
— А почему, на ваш взгляд, именно вам предложили возглавить ОЗПМ?
— Признаюсь, для меня было неожиданным приглашение в Москву и предложение Федерального агентства по промышленности (ФАП) стать директором ОЗПМ. Меня тогда поставили перед фактом: либо я соглашаюсь, либо назначат кого-то со стороны, не знакомого со спецификой предприятия. Я согласился, но с условием, чтобы прежний директор остался моим заместителем. Однако Сергей КОСТРИК не захотел остаться, его опыта и управленческих связей остро не хватает.
Скоро на мою должность должен быть объявлен конкурс, в котором я буду участвовать на общих основаниях. В ФАПе наш завод курирует управление гражданских отраслей, когда меня утверждали, дали понять, что ждут наращивания объемов производства. Если не смогу добиться нужного результата, меня с этой должности снимут и поручат спасать завод кому-то еще.
— С какими главными проблемами вы столкнулись, придя на завод как руководитель?
— Ситуация на ОЗПМ оказалась крайне тяжелой, но это не вина, а беда предыдущего директора. Самое страшное, что оказалась сорвана реструктуризация по налогам, которая дается только один раз. В результате на завод регулярно приходят судебные приставы и описывают имущество за налоговые долги. Царила полная неразбериха с поставщиками товаров и услуг, заводу предъявляют счета, хотя подтверждающих документов нет.
По сути, предприятие к моему приходу соответствовало всем признакам банкротства: несколько месяцев не платилась зарплата, росли долги по налогам. На ОЗПМ сохранялось советское отношение к работе: ждали, когда придут заказчики, хотя нужно было спрятать гордыню и самим идти на поклон к потребителю. В результате управленческих ошибок ОЗПМ упустил рынок лифтов. А когда на заводе ввели процедуру банкротства, отношение к нему и вовсе ухудшилось, тогда монтажные организации ушли на другие предприятия и так и не вернулись.
— Ну и с чего вы начали?
— Для начала я постарался навести порядок в финансово-хозяйственной деятельности и элементарную дисциплину. Так, арендаторы заводских помещений не оплачивали аренду годами, субабоненты по коммунальным услугам — тоже. Сейчас все строго учитывается, всех заставили платить или распрощались. Есть определенное непонимание со стороны заводских управленцев, их можно понять — они привыкли к другому стилю руководства.
В кризисной ситуации нужно работать в авральном режиме, искать неординарные подходы. Удалось выйти на своевременное погашение текущих налогов, но старые долги висят тяжелыми гирями. Задолженность по зарплате смогли сократить до полутора месяцев. Чтобы полностью рассчитаться по зарплате, хотел вложить в завод свои личные деньги, но столкнулся с тем, что законом такая операция не предусмотрена. Вообще законодательство о ФГУПах блокирует любые начинания — очень сложно привлечь на завод инвестиции.
— Не пугает вас громадье проблем?
— Вопросов много, но, думаю, они мне по плечу. К тому же я пришел на завод не один, а с командой единомышленников, перед которой стоит задача сохранить предприятие. Старые кадры я не разгонял, но некоторые ушли сами, не выдержав темпа работы, ведь многие из нихбыли предпенсионного возраста.
Нынешнюю территорию ОЗПМ можно существенно сократить без ущерба производственной деятельности. В ФАП готовы дать добро на продажу наших неиспользуемых площадей — на уровне руководства есть поддержка и понимание, получено разрешение во всех согласующих органах. Однако на уровне исполнителей все наши старания уходят в песок, поэтому как скоро получится сделать компактное предприятие, пока не ясно.
— Ну а как дела с перспективами роста производства?
— По ходу дела приходится решать и стратегические, и тактические задачи. У ОЗПМ есть два перспективных направления — металлоконструкции и лифты. По производству металлоконструкций потенциал ОЗПМ очень высок, ищем заказчиков. Вот недавно Омскэнерго разместило у нас небольшой заказ на металлоконструкции, энергетика — это очень перспективная тема.
По лифтам приходится проводить много маркетинговой работы. К нам практически каждую неделю приезжают из других регионов, смотрят, какой потенциал, ходят по цехам. В августе побывали представители из Томска, Сургута, Казахстана. Я сам этим летом ездил в Тюмень и Сургут, а мои замы побывали во всех крупных сибирских городах.
С Могилевского лифтового завода на ОЗПМ приезжали еще два года назад, предлагали сотрудничество, но тогда так и не срослось. А теперь мы сами стараемся наладить с ними взаимоотношения. Дело в том, что ОЗПМ не успел подготовить техдокументацию на выпуск 630-килограммовых лифтов, а у могилевцев она есть. Там вообще очень приличный завод, к тому же государственный, как и наш. Если договоримся с могилевским заводом, сможем увеличить выпуск лифтов до 100 в месяц, тогда резко возрастут количество рабочих мест и размер зарплаты. При совместном изготовлении лифтов оттуда будут поступать кабины, а мы будем их доукомплектовывать.
Лифты на ОЗПМ очень качественные и наиболее удобные при монтаже по сравнению с другими. Пока делаем лифты только для Омска в рамках областной жилищной программы. Шесть поставили для микрорайона «Прибрежный», столько же — для «Кристалла». А вот омская мэрия отдала ремонт и монтаж лифтов в частные руки, но мы пытаемся договориться с горадминистрацией, чтобы ремонт муниципальных лифтов взял на себя ОЗПМ.
— А возможное повторное банкротство ОЗПМ не порушит все ваши планы?
— Я делаю все от меня зависящее, чтобы не допустить второго банкротства, которое завод просто не переживет. Банкротство — это очень грозный инструмент, который в неумелых руках может стать разрушительной дубиной. Практически никто из омских арбитражных управляющих не сможет провести процедуру банкротства на таком стратегическом предприятии, как ОЗПМ. А к чему приводят «варяги», можно увидеть на печальной судьбе Омсктрансмаша. Налоговые органы ведут дело к повторному банкротству, и формально они правы — долги по налогам у ОЗПМ критические. НЕ согласовывая продажу излишних объектов, не давая сделать предприятие компактным, налоговики могут зарезать курицу, несущую золотые яйца.
Завод поддерживается правительством Омской области, хотя поначалу моим назначеним там, были не совсем довольны потому что ФАП давно процедуру его согласования с областной властью до конца. Ситуацию на ОЗПМ я ежедневно докладываю в министерство промышленной политики, транспорта и связи Омской области, областное правительство — главный сдерживающий фактор нашего нового банкротства.
ОЗПМ — единственное предприятие за Уралом, выпускающее лифты. Главное — не потерять доверие поставщиков и потребителей, а спасти завод можно только всем миром. Я доволен тем, что мне удалось что-то сделать для завода, в случае банкротства, конечно, без работы не останусь, но будет очень обидно, что не удалось осуществить все задуманное.
— Остается ли у директора ОЗПМ свободное время?
— Несколько лет я возглавлял Омское региональное отделение Евразийской партии, но в последнее время от политической деятельности отошел. К тому же Евразийская и несколько других партий недавно объединились в партию «Патриоты России», меня туда не приглашали. Стараюсь регулярно играть в футбол в компании друзей на стадионе «Авангард», нерегулярно занимаюсь и другими видами спорта. На все остальное времени жалко, меня целиком захватила нынешняя работа, главное — есть надежные помощники и перспективы.
