Двадцать третьего марта 2012 года Василий МАМОНТОВ был избран на должность первого вице-спикера Омского городского совета. Пост главного врача городской клинической больницы № 1 имени Кабанова МАМОНТОВУ пришлось оставить. Обозреватель «КВ» Ольга УМОВА побеседовала с Василием Васильевичем о том, каковы перспективы городских учреждений здравоохранения, каким он видит решение других социальных вопросов и почему считает, что фракция «Единой России» в горсовете рискует раздробиться.
— Василий Васильевич, вы 13 лет были главврачом и приняли решение работать не в медицине, а в горсовете. Почему?
— А кто вам сказал, что я оставил медицину? Быть главным врачом – это не все. Я профессор кафедры хирургии Омской государственной медицинской академии, читаю студентам лекции по общей хирургии. По субботам я провожу вместе с заведующей обход в ГКБ № 1. Улетаю 31 мая на сессию совета при Министерстве здравоохранения РФ в Санкт-Петербург. Сессия посвящена 80-летию НИИ скорой помощи имени Джанелидзе, и на ней будет собрана комиссия по неотложной помощи. Кроме меня, в состав этой комиссии входит еще один наш депутат – Александр МУРАХОВСКИЙ. Медицина – моя профессия, и отказываться от нее я не собираюсь, ведь пять лет депутатства пробегут очень быстро.
— В чьи руки передали больницу?
— В хорошие. Главным врачом назначен мой бывший заместитель по хирургии Олег ОГУЛЬКОВ.
— Какой итог вы бы подвели тому времени, которое проработали в должности главврача?
— Итоги не мне подводить, да и в целом рано еще подводить итоги. Я думаю, что мы достаточно много сделали в учреждении по организации неотложной помощи. Кроме того, мы открыли с нуля новое направление – Центр трансплантологии. Раньше ничего подобного не было в Омской области, мы пригласили специалистов из других регионов, выучили своих врачей.
— Такой центр в Омске один? Насколько он загружен?
— Один, но больше и не нужно. Это штучные операции. В месяц проходит от двух до четырех операций, за год в целом порядка 36-40 операций.
— Какие именно это операции?
— Пересадка органов, прежде всего почек. Недавно получили лицензию на пересадку печени и поджелудочной железы, пытаемся внедрить и это. Сейчас создается корпоративное национальное объединение «Трансплант-Сибирь». Во всем мире существуют схожие объединения, страны взаимодействуют по вопросам трансплантологии. В единой сети «Трансплант» есть обобщенная база данных о том, где какие органы забраны. При мне случилось так, что сердце появилось в африканском Йоханнесбурге, а пересадка была нужна в австрийском Инсбруке. В течение 18 часов сердце доставили и сделали пересадку.
— Одно учреждение продает другому органы или отдает безвозмездно?
— Продажа органов запрещена во всем мире, а вот обмен разрешается. И во всем мире то учреждение, которое пересаживает, не участвует в заборе органов. Это своего рода барьер, созданный для того, чтобы врачи, которые делают пересадку, не участвовали в заборе, в оценке состояния человека-донора. В России, и в частности в Омске, другая ситуация пока, много трупных пересадок, сейчас развиваются еще и пересадки родственные. К примеру, ребенку можно пересадить часть печени родителя, в 85% таких случаев донором выступает мама.
— Во время предвыборной кампании в горсовет вы заявляли о том, что у вас есть план модернизации ГКБ № 1. В чем он заключается?
— ГКБ № 1 создавалась как консультативная больница для всего города. Со временем ее функции изменились, сегодня 92% загрузки — неотложные больные. Алгоритм действий при неотложной помощи за рубежом отработан до мелочей, и цель модернизации больницы заключается именно в такой проработке. Основу этого алгоритма создал наш великий хирург ПИРОГОВ, который сортировал больных на ходячих и лежачих. Вот так и за рубежом – в одном заведении два входа, один для тех, кто находится в удовлетворительном состоянии, другой для лежачих, тех, чье состояние серьезное.
— А смысл такой сортировки в чем?
— Рассмотрим пример. В приемном отделении очередь. Пациент с панарицием требует срочно предоставить ему помощь вперед других, при этом другой пациент, который находится в критическом состоянии, уже ничего не требует, так как находится без сознания. Врач пойдет разбираться с панарицием, а второго больного за это время есть риск потерять. Таких больных нужно разделить. Для больных в удовлетворительном состоянии можно сделать свое приемное отделение, и большинству из них после приема, после оказания помощи может уже не понадобиться стационарное лечение, ведь мы госпитализируем только 50% обратившихся. А пациенты из категории лежачих будут приниматься на другом входе и затем направляться в реанимацию или в стационар. Такая перепланировка в конечном счете спасает жизни, ведь своевременность медицинской помощи – один из главных факторов.
— То есть под модернизацией вы подразумеваете организацию подобного рода сортировки?
— Точнее, организацию нового приемного отделения, в котором состояние человека оценят, тут же он сдаст анализы, тут же его примет специалист, тут же пациент пройдет необходимые обследования.В конце такого здания располагается отделение временного пребывания, куда поступают те пациенты, которым достаточно от двух до пяти дней стационарного лечения. Это еще 20-30% от тех, кого решено госпитализировать. В итоге и помощь оказана, и затраты сокращаются. В результате пропускная способность учреждения увеличивается в два раза, больным не приходится ждать в очереди. Кроме того, создается мощный диагностический комплекс в одном помещении и не нужно бегать больному с этажа на этаж, быстрее ставится диагноз и назначается лечение. Ну и как я уже сказал, это экономное решение. Койка в стационаре обходится дорого.
— Проект основывается на чьем-то опыте?
— Подобные отделения в упрощенном виде только в Казани и Санкт-Петербурге. Мы изучили этот опыт в Швеции, Эстонии и других странах. Разработали с Омскгражданпроектом проект, привязанный ктерритории больницы, это отдельное здание, соединенное с основным корпусом воздушными и подземными переходами. Получили добро от губернатора Леонида Константиновича ПОЛЕЖАЕВА, от минздрава. Теперь необходимо получить одобрение вновь назначенного губернатора Виктора Ивановича НАЗАРОВА и Законодательного собрания Омской области.
— Цена вопроса?
— Более полутора миллиардов рублей. Половина этих средств пойдет на стройку, вторая половина — на оборудование. Я лечу в Санкт-Петербург еще и потому, что там будут представители федерального Минздрава и есть намерения обсудить эти планы. Во-первых, мы одна из 15 территорий, которые не вступили в программу «Дорожная травма», где тоже подразумевается финансирование, во-вторых, хочу поднять вопрос о софинансировании нашего комплекса по неотложной помощи. Так как мы первые в России подаем заявку на подобный проект, есть шанс получить федеральные деньги. Вот такие надежды на развитие первой городской больницы.
— Как вы считаете, со временем медучреждения Левого берега удастся разгрузить?
— Нужно строить поликлиники на Левобережье. Я уже написал письмо в региональный минздрав, проговорил с руководителями департаментов имущественных отношений и строительства мэрии Омска вопрос по поводу поликлиники на 400 посещений по адресу: 70 лет Октября, 20/1. Там полтора этажа построили и заморозили. Она сейчас на балансе мэрии, проектно-сметная документация полностью имеется, и город готов передать этот недострой области. Нужно будет обсуждать это с новым составом регионального минздрава. Кроме того, в рамках программы подготовки Омска к 300-летию на Левобережье будет построена поликлиника на 1 000 посещений.
— По вашим оценкам, как повлияет передача городских учреждений здравоохранения региону на сферу в целом?
— Я не уверен, что федеральное решение отдать поликлиники субъектам было правильным. Зона ответственности города вообще не ясна. В законе написано, что муниципалитет должен обеспечить условия оказания медицинской помощи, а каким образом, нигде не расшифровано. Я считаю, крупные учреждения стоило передать области, а родовспоможение и поликлиники можно было и не передавать. У области ведь было лишь порядка 20 учреждений, а тут им враз передали и городские, и районные. Получилось едва ли не сто штук. А ими ведь надо еще и управлять.
— А в финансовом плане разве легче не станет?
— Я спросил у Риты Францевны (министр финансов Омской области ФОМИНА. – Прим. «КВ»): как вы рассчитывали финансирование городских учреждений? Она говорит: мы считали исходя из их кассовых расходов по 2011 году. А в 2011 году городская медицина получила лишь 3,5 млрд рублей и едва свела концы с концами, не хватало еще как минимум двух миллиардов. Но есть надежда на утверждение Законодательным собранием программы развития городского здравоохранения, а это более 9 млрд рублей.
— Но как-то ведь выкручивались.
— Так и выкручивались. Подавали заявки на проведение тендеров, а с сентября устным распоряжением мэра запрещалось что-либо подписывать. Затем на последнем заседании горсовета проходит отчет по исполнению бюджета, но не в том виде, как планировалось в начале года, а в уменьшенном, ведь с сентября ни на что денег не давали. В итоге мэрия отчитывается об исполнении в сфере здравоохранения на 98%, а на самом деле исполнено на 65%.
— А тарифы по обязательному медицинскому страхованию не спасают ситуацию?
— Да, увеличили в этом году тариф для больных с гемодиализом. А по гематологии город нам всегда давал на год 30 млн рублей, но область не дала ни копейки. По тарифу в этом направлении можно заработать 3,7 млн рублей, я у министра спрашиваю: а остальные 27 млн где взять? Он не знает, и я не знаю. Другой пример — городской больнице № 1 область поставила план: пролечить такое количество больных, чтобы каждая койка отработала 265 дней в году. Мол, областная больница работает с таким показателем. Но в ГКБ № 1 оказывается неотложная помощь и койка занята 345 дней в году! В БСМП № 1 койка работает 365 дней в году! И это ведь не просто койко-дни, это деньги. А за остальные дни кто заплатит? По тем деньгам, что дает сегодня область, больнице можно проработать лишь до сентября, а затем закрыться до нового года. И даже если еще поднимут тарифы, то здравоохранение попадет в другую яму. Придет прокуратура и спросит, сколько мы истратили на конкретного пациента, и окажется, что 2,5 тысячи вместо положенных по тарифу 5 тысяч. Ведь потом никому не докажешь, что хоть конкретный тариф и высокий, но и другие направления надо обеспечивать. Если область сейчас не пересмотрит финансирование городских больниц, то уже в октябре зарплату медикам будет нечем платить.
— К другим социальным вопросам. Вы, вступив в должность вице-спикера горсовета, заявили, что будете курировать социальную сферу. В чем заключается это кураторство?
— В разном. И ставлю вопросы перед комитетом, и предложения вношу по решениям, и вопросами контроля занимаюсь. Контроль – самое непростое, ведь механизмы не прописаны, как и в целом в государстве. Да, мы можем принять решение построить десять детских садов. Только реализовать его будет нереально.
— Дошкольное образование — один из первоочередных вопросов, стоящих перед муниципалитетом.
— Да, и нужно строить, нужно находить механизмы софинансирования. Изучаем сейчас опыт других регионов, в Тюмени, например, в строительстве садиков задействованы частные компании, в Астрахани – один из банков. У нас тоже ДСК «Стройбетон» готов построить садики и сдавать их муниципалитету в аренду, но это, на наш взгляд, не выход. Социальных проблем море. Те же спортивные площадки. Настроили вроде, а содержать некому. Город готов взять их себе на баланс, но население не хочет отдавать, потому что не верит уже никакой власти. Доверие потеряно, к сожалению, по многим позициям.
— В предыдущем созыве вы выступали с резкой критикой мэрии. Сейчас на чем считаете нужным сконцентрировать внимание – на контроле за целевыми программами, на контроле за исполнением бюджета?
— Депутаты, увы, целевые программы не могут формировать. Но могут контролировать финансы. Мы вот раскритиковали целевую программу по молодежи и другие программы в ближайшее время будем внимательно смотреть. А вообще у меня масса претензий к исполнению бюджета в 2011 году, но я не собираюсь сейчас все это поднимать. Мы решили, что прекращаем всякие войны, пришли работать. На публичных слушаниях тоже не буду выступать с резкой критикой. Но когда будем в первом чтении бюджет прошлого года обсуждать, я обязательно скажу, что есть нарушения. К примеру, в том, как расходуется резервный фонд. Из всех трат за 2011 год лишь одна трата соответствовала назначению фонда – когда была разлита ртуть в Октябрьском округе, и на устранение этого взяли деньги. Все остальное нужно было планировать в бюджете. На ту же футбольную команду «Иртыш», на День города, на Новый год. Пусть вносят это все в бюджет. Ну и, наконец, я думаю, что департамент по молодежной политике и департамент по физической культуре и спорту нужно объединять. Один департамент справится.
— Вы были лидером в партийном списке «Единой России» и, наверное, чувствуете ответственность за сплоченность фракции партии в горсовете. Как считаете, состав фракции отвечает партийным задачам?
— Фракция образовалась, но пока это еще не коллектив единомышленников. Сегодня, например, была рабочая группа по регламенту и поступило предложение создавать в горсовете группы с правами фракций. Смысл в том, чтобы самовыдвиженцы могли объединиться в отдельную группу и не соотноситься ни с одной партией. Коммунисты яро выступают за это. Я у Леонида МИХАЙЛЕНКО прямо спросил – выйдет ли кто-то из их фракции в такую группу. Отвечает, что никто не выйдет, и это правда – у них-то партийная дисциплина железная, не то что у нас. ЛДПР и справороссы тоже не собираются свои фракции разваливать. Остаются самовыдвиженцы ДРОЗДОВ, КОКОРИН, ВАСИЛЬЕВ, СОКИН, вот уже четыре человека. Я спрашиваю: зачем вам это? Мне непонятно. Коммунисты понимают, что чем раздробленней наша фракция, тем им лучше. Наша же цель – не дробиться, а объединяться, работать. Может, тогда еще врачам создать отдельную группу? В общем, я считаю, что это неправильное предложение, и проголосовал против. Создание таких групп усилит дробление в горсовете. А дробиться нам больше некуда и нельзя. Необходимо консолидироваться и работать на благо города и горожан.
