Василий МЕЛЬНИЧЕНКО, владелец галереи «Белый куб», руководитель школы фотографии и мультимедиа «Событие»«Выгода от инвестиций в культуру – это уверенность, что никто из нас не получит бутылкой по голове от пьяного гопника»

С 1 июня галерея современного искусства «Белый куб», которая за последние несколько лет стала заметным явлением в культурной жизни Омска, сменила адрес, прекратила свою выставочную деятельность, и этот факт, мягко говоря, не радует. На минувшей неделе обозреватель «КВ» Николай ГОРНОВ встретился с идейным вдохновителем галереи «Белый куб» Василием МЕЛЬНИЧЕНКО и побеседовал о причинах стагнации интереса к современному искусству в провинции, об инвестициях в культуру и культурных запросах омских предпринимателей.

— Василий, неужели ты закрыл свою галерею «Белый куб»? Почему?

— Нет, галерею я не закрыл, а пока только приостановил ее деятельность. Формально это произошло 1 июня, когда мы переехали в другое помещение. А по факту – в середине мая. Почему приостановил – совершенно понятно. Нет финансовых возможностей для поддержания этого проекта. Почему не закрыл совсем – вопрос более сложный. На последнее открытие в «Белом кубе» пришло более 200 человек. Это люди, у которых появился вкус к современному искусству, вкус к дискуссии, к актуальности. Бросить «Белый куб» и этих людей я как-то не могу. Во всяком случае, очень надеюсь, что мне не придется этого делать.

— Надолго приостановил работу галереи? Или только на лето?

— На неопределенный срок. Мне очень жаль, конечно, что по этой причине пришлось отменить выставку замечательного автора из Йошкар-Олы Сергея ЧИЛИКОВА, у которого как раз сейчас проходит выставка в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Деньги на организацию этой выставки нужны были на самом деле очень небольшие, поскольку у нас хорошие партнерские отношения с галереей «Гринберг гэлери», которая находится на территории Центра современного искусства «Винзавод» в Москве и представляет ЧИЛИКОВА. Правда, я еще надеюсь, что нам удастся в сентябре привезти в Омск работы питерского концептуалиста Андрея ЧЕЖИНА, известного своим проектом «Кнопка».

— А мне казалось, что твой проект вполне успешен…

— Если говорить о целях, которые мы ставили перед собой, то да, проект «Белый куб» вполне успешен. Мы сформировали комьюнити, современное искусство стало в Омске востребованным. Но если оценивать «Белый куб» с финансовых позиций, то приходится признать: проект провальный. Все, что удавалось зарабатывать, тут же вкладывалось в образовательно-просветительскую деятельность. И сейчас мое личное финансовое положение, мягко говоря, плачевно. Собственных средств, которые я мог бы вкладывать в поддержку проекта, у меня не осталось.

— То есть «Белый куб» существовал фактически на твои деньги?

— Спонсоров нам удалось найти только один раз, когда мы организовывали цикл лекций искусствоведа Александра ЕВАНГЕЛИ. Три месяца мы вели переговоры с тремя предпринимателями, а в итоге смогли собрать в качестве спонсорского взноса 30 тысяч рублей. Я очень признателен этим людям за поддержку. Вкладываться в современные культурные проекты в Омске не принято. А эти люди решились.

— На троих 30 тысяч рублей? Тогда это однозначно были крупные омские бизнесмены…

— Это действительно были крупные омские бизнесмены, но я не знаю, какими суммами оперируют бизнесмены, когда речь идет, по сути, о благотворительности. Это же е как-то обусловлено какими-то правилами, принятыми в определенной среде.

— И в чем проблема? У всех закончились деньги? Если судить по количеству припаркованных на омских улицах авто премиальных марок, то не похоже.

— Проблем на самом деле несколько. Во-первых, люди, заработавшие значительное количество денег, совершенно оторвались от той реальности, в которой они существуют. Важность культуры вообще и современного искусства в частности им нужно постоянно доказывать. Для них все это не очевидно. Запрос на изменение среды, скажем так, очень низкий. А если у них даже появляется какой-то культурный запрос, они его легко могут удовлетворить в Мюнхене, Лондоне, Женеве. Или в Москве на крайний случай. Для них это не проблема. Во-вторых, бизнес пугается современного искусства как такового. Когда омские предприниматели слышат фамилию ГЕЛЬМАН, они сразу вспоминают про выступление в Краснодаре 50 казаков во главе с сумасшедшим попом. И хотя этих людей, у которых кресты во все пузо, менее одного процента, но их все почему-то страшно боятся.

— Будем справедливы, ГЕЛЬМАН не пользуется популярностью не только у омских бизнесменов, но и у значительной части людей искусства. Существуют, как говорится, разные мнения…

— ГЕЛЬМАНА, как правило, ругают те, кто входит в Союз художников или кто никогда не бывал в Перми. А я бывал в Перми. Как раз недавно оттуда вернулся. Был на фестивале «Белые ночи», который сегодня стал не просто мероприятием по продвижению современного искусства в массы, а большим культурным событием. И интерес к нему со стороны жителей Перми весьма высокий. В этом году организаторы установили на входе в фестивальный городок датчики, которые подсчитывали количество посетителей, и оказалось, что только за один вечер фестивальные мероприятия посетили 22 тысяч человек. Многие приходили семьями, с детьми. Если вставать на позиции радикала от современного искусства, то мне тоже далеко не все по душе из того, что делает ГЕЛЬМАН, но, учитывая ситуацию в обществе, если в ГЕЛЬМАНА будут бросать камни, я встану с камнями на его защиту.

— Пермь меняется внешне? Я там давненько не бывал, надо признаться…

— Меняется. Улицы Перми наполняются людьми. Люди в городе стали улыбаться. Вот попробуйте пройтись по центру Омска вечером или в выходные дни и увидите, что центр совершенно пустой. На окраинах тем более пусто. А это значит, что у нас нет даже общего пространства, не говоря уже об общих ценностях. Когда Уинстону ЧЕРЧИЛЛЮ предложили во время войны урезать расходы на культуру, он очень мудро возразил: «А за что мы тогда будем воевать?» Совершенно ясная и простая мысль. Воевать за трубу или завод, которые приносят прибыль зарегистрированным в оффшорных зонах компаниям – это нонсенс.

— Выставочная деятельность, современное искусство – это несамоокупаемые вещи в принципе?

— Однозначного ответа на этот вопрос, я думаю, нет. Если прийти в один из музеев современного искусства в Берлине, который располагается в здании Гамбургского вокзала, там можно увидеть очереди в кассы с раннего утра до поздней ночи. И билет туда не дешевый – 8-10 евро.

— Россия – не Германия…

— И не Китай. В Китае современное искусство, несмотря на несамоокупаемость, находится в ряду стратегических приоритетов. В Китае понимают, что современное искусство – это фактор модернизационный, от которого зависит дальнейшее развитие среды, людей и экономики в конце концов. Понимают, что для развития страны необходимо сталкивать людей с актуальной мыслью, а не с устоявшимися образцами, которые приятны, понятны, но не вызывают настоящего интереса. В сотый раз увидеть замечательную картину ШИШКИНА «Утро в сосновом лесу» — это приятно, да. Но это полотно не будоражит, не будет мысль.

— Непросто создать в Омске музей современного искусства, куда устремится такое же количество людей, как в любой из музеев Берлина…

— На самом деле это лишь вопрос времени. С чего-то же нужно начинать.

— Без поддержки государства и начинать бессмысленно. Ты пытался найти общий язык с региональным министерством, которое заведует культурой?

— О заведующих культурой я могу говорить долго. Расскажу последний случай. В середине мая, когда в Омске проходила ночь музеев, мы устроили перформанс. Людям, которые пришли в «Белый куб», мы предложили не созерцание объектов современного искусства, а дали им в руки бумагу и фломастеры, чтобы они могли самостоятельно изготовить репродукции своих любимых картин. Многие на нашу инициативу откликнулись, изобразили как смогли свои любимые полотна, мы их работы выставили на всеобщее обозрение, потом разослали в СМИ пресс-релиз. Мол, в галерее «Белый куб» случилась сенсация – после трехлетней подготовки и длительных переговоров 19 искусствоведов представили 19 широко известных полотен XIX-XX веков. Среди представленных полотен есть работы ДАЛИ, КЛИМТА, МУНКА, ПОЛЛАКА и даже одно полотно ДА ВИНЧИ. В СМИ этот пресс-релиз перепечатали, даже не вчитываясь, видимо, хотя я честно приписал, что этот проект обошелся галерее «Белый куб» менее чем в тысячу рублей. А спустя несколько дней нашу галерею, впервые за всю ее историю, посетила высокопоставленный сотрудник областного министерства культуры, которая горела желанием посмотреть экспозицию. Понимаешь? Она настолько была уверена, что этого самого искусства повсюду навалом, что всего за тысячу рублей в Омск можно незаметно для широкой общественности притащить целый вагон мировых шедевров вкупе с 19 искусствоведами.

— И чем все закончилось? Скандалом?

— Чиновница от культуры забежала, даже не поздоровавшись, и говорит: «Ну, показывайте мне!» Мы говорим: «Ну, смотрите». И тут с ней случается истерика. Мы, как она считает, подло обманули передовую культурную общественность. На самом деле я нисколько не кривил душой. Я же не утверждал, что у нас выставляются подлинники. А 19 искусствоведов действительно были, у нас почти каждый человек – готовый искусствовед. И про три года подготовки тоже не преувеличивал. Я этот проект действительно вынашивал три года.

— Значит, взаимопонимание с минкультом не складывалось…

— С предыдущим министром культуры, Владимиром ТЕЛЕВНЫМ, я два года говорил о создании в Омске центра современного искусства. Министр слушал, вежливо кивал, говорил, что они об этом тоже думают, но все эти разговоры, по сути, уходили в никуда. О чем они на самом деле думают – я не знаю. Но могу догадываться, что на фоне грандиозных планов по строительству историко-культурного комплекса «Национальная деревня», планы по открытию какого-то центра современного искусства выглядят как минимум нелепыми. Перед минкультом стоят задачи по возрождению национальных культурных традиций, начиная со времен первобытных людей, а тут я под ногами путаюсь со своим современным искусством. Было, если честно, всего два успешных опыта взаимодействия с минкультом. Министерство оказало нам помощь в издании буклета к выставке омских авторов, которую мы проводили в Русском государственном музее фотографии в Нижнем Новгороде, за что ему спасибо, естественно. И еще нам бесплатно предоставили зал в Доме актеров для показа программы Канского фестиваля видео-арта. Канский – это от Канска, а не от Канн, кстати.

— Понятно, что бывший министр культуры был встроен в культурную парадигму бывшего губернатора. Но сейчас все меняется. Нынешний министр, Виктор ЛАПУХИН, еще ни во что не встроен…

— Скажем, за время директорства ЛАПУХИНА омская драма мне стала малоинтересна, а заниматься прогнозами я сейчас не хочу. Искусство обязано говорить о современности. О тех проблемах, которые нас волнуют сегодня. А омичей, если судить по официальной культурной жизни, не волнует ничего. О чем, например, пишет новый мэр Омска Вячеслав ДВОРАКОВСКИЙ в своем блоге? Предлагает нам подумать, как сделать наш любимый город еще лучше. Подразумевается, видимо, что Омск уже и так достаточно хорош, но если мы еще немного напряжемся, то будет вообще полное счастье.

— Многие ли омичи понимают важность публичного пространства? Многие давно живут в свободном пространстве Интернета...

— Интернет – прекрасная площадка для коммуникаций, но не будем забывать, что это суррогат. Мои западные друзья, у которых Интернет появился раньше, чем у омичей,любят гулять по улицам своих городов. Любят встречаться с другими людьми. И сегодня уже массово удаляют свои аккаунты из социальных сетей. Опыт, который нам нужен, — он уже есть. Нам не нужно выдумывать велосипед. После того как рухнула берлинская стена, огромное количество берлинцев покинуло восточную часть города. Половина Берлина оказалась буквально брошенной. И туда поехали художники, самый креативный класс. Следом за ними потянулись яппи. И через некоторое время в город вернулась жизнь. Мало того, Берлин стал признанной столицей современного искусства, а недвижимость в Берлине уже опять растет в цене. Даже в самых криминальных районах, если там появляются художники, со временем снижается количество преступлений. Это факт. Другой факт установили британские социологи, которые исследовали влияние искусства на бизнес. Оказалось, что бизнес развивается намного лучше в тех местах, где офисы расположены по соседству с творческими мастерскими и галереями.

— Могу себе представить, что думали омские предприниматели, которым ты это говорил. Они не считали тебя инопланетянином?

— По большей части так и было. Но вот на днях была у меня встреча с Геннадием ФРИДМАНОМ, очень умным, успешным, интеллектуальным человеком, которого все знают и уважают, он меня отлично понимал, но, к сожалению, ФРИДМАН не ориентирован на культурные процессы в узком смысле. Он активно поддерживает молодых ученых. По его словам, он недостаточно образован для восприятия искусства. Разговаривал и с прекрасным человеком Алексеем ПРОВОЗИНЫМ, который в декабре прошлого года стал областным депутатом. Теперь он не хочет, чтобы его воспринимали в качестве спонсора. А я не понимаю, как мне рассматривать его в качестве депутата. Но иногда я находил и людей, которые меня понимали с полуслова. Причем активно понимали. И даже выражали горячее желание помочь с финансированием моих проектов. Мол, какие проблемы, приноси счет. Я жал им руки, смахивал слезы умиления, уходил от них переполненный надеждами, а потом наступало отрезвление. Сначала мне рассказывали по телефону про завтра-послезавтра, а потом вообще переставали брать трубку. Мне сейчас умные люди дают советы, как замотивировать бизнес, власть. Но я не очень понимаю, какая еще мотивация нужна, если мы живем в этом времени, в этом городе, на этой территории, а выгода от инвестиций в культуру – это уверенность в том, что никто из нас не получит бутылкой по голове от пьяного гопника.

— Отношение к культуре – это еще и показатель уровня образования…

— По сути, да. Мне бы искренне хотелось почаще видеть среди участников наших образовательных программ людей из омского бизнеса. Кстати, им было бы интересно узнать, что совокупная стоимость всех работ Пабло ПИКАССО вполне сопоставима с рыночной капитализацией Газпрома.

— Так все же есть сегодня надежда или ее уже нет?

— Есть. Сейчас у меня есть надежда, что мне удастся встретиться с новым губернатором Омской области Виктором НАЗАРОВЫМ. Я направил ему письмо, в котором кратко изложил свое видение ситуации и предложил меня выслушать лично по целому ряду вопросов. В том числе по открытию в Омске центра современного искусства и факультета новых медиа в Омском государственном институте сервиса.

— Разве ОГИС не может открыть факультет самостоятельно, без поддержки губернатора?

— Проблема в том, что у ОГИСа не хватает площадей. А без льгот по аренде институту новые площади не освоить.

— Сегодня все хотят встретиться с губернатором. Думаешь, он будет принимать всех подряд?

— Очень хочется надеяться, что я – не все подряд. И другие омские подвижники – не все подряд. У нас нет причин себя не уважать. Думаю, мы сделали для этого города больше, чем все чиновники министерства культуры вместе взятые. И у нас есть силы, чтобы сделать еще многое. И педагогические силы, и организационные, и художественные. А если к нам отнесутся, как ко всем подряд, то другого варианта, кроме переезда в другое место, просто не останется.

— Не опасаешься, что чиновники начнут пилить бюджетные деньги и на программах по поддержке современного искусства?

— Я думаю, что чиновники участвуют только в тех процессах, которые приносят им денежные или политические дивиденды. Наверняка были финансовые интересы и в строительстве храмов. Только от храмов пользы никакой. Если мы говорим о каком-то будущем, я бы искренне не хотел увидеть такое будущее, где все ходят в косоворотках.