Фальсификация взятки

Пятого июня вступил в законную силу приговор Ленинского районного суда Омска по уголовному делу, возбужденному в отношении 51-летнего преподавателя Омского техникума железнодорожного транспорта. Органы предварительного следствия задержали ее в сентябре 2011 года и обвинили в получении 5 000 рублей за выставление отличной отметки абитуриентке во время сдачи вступительного экзамена и за содействие ей в поступлении в учебное заведение. Преподаватель была задержана при передаче ей денег от сестры абитуриентки, которую, кстати, порекомендовал ей один из коллег. Это событие не было бы особо примечательным в ряду выносимых в нашем регионе приговоров, если бы не одно обстоятельство – по делу судом был постановлен оправдательный приговор, а само дело и содержание приговора специалисты называют прецедентным для отечественной правоприменительной практики.
Оперативники подослали провокатора?
Суд пришел к выводу, что законных оснований для проведения в отношении преподавателя оперативно-розыскных мероприятий не имелось, а сведения, заложенные оперативными сотрудниками в постановление о проведении в отношении нее оперативного эксперимента и прослушивании ее телефонных переговоров, были фальсифицированы оперативными сотрудниками БЭП. Обвинение не представило суду доказательств того, что подсудимая действительно совершила вменяемые ей действия в интересах абитуриентки, а доказательства, полученные в результате незаконных оперативно-розыскных мероприятий, являются недопустимыми. Также из содержания приговора следует вывод, что сестра абитуриентки еще до первой встречи с преподавателем негласно сотрудничала с полицией, а в дальнейшем осуществляла в отношении своей жертвы провокационную деятельность, подстрекая ее к получению взятки.
Впервые в России осудили провокаторов
Тема провокаций в отношении преподавателей, врачей, предпринимателей, осуществляемых полицией, является как бы закрытой и практически не обсуждаемой в СМИ, хотя иногда она все же поднимается при рассмотрении конкретных судебных дел. В октябре 2011 года в России впервые был вынесен обвинительный приговор по делу о провокации взятки: Воронежский областной суд признал бывших сотрудников милиции — 36-летнего Алексея ДИКУНОВА и 33-летнего Алексея ДУБАЧЕВА виновными в совершении проеступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями) и ст. 304 УК РФ (провокация взятки). По данным главного информационного центра МВД России, за период действия Уголовного кодекса РФ уголовные дела по последней статье возбуждались только в шести регионах России. Однако обвинительные приговоры за совершение преступлений о провокации взятки ранее не выносились.
Воронежский суд установил, что в сентябре 2007 года оперуполномоченные оперативно-розыскной части по борьбе с экономическими преступлениями при ГУВД по Воронежской области ДИКУНОВ и ДУБАЧЕВ незаконно провели в инспекции Федеральной налоговой службы (ИФНС) по Советскому району Воронежа оперативный эксперимент. К участию в нем они привлекли знакомого, который предложил и. о. руководителя ИФНС установить кулеры для воды в помещениях налоговой инспекции, подписав соответствующий договор. Впоследствии, в знак благодарности, руководителю инспекции была передана коробка конфет, в которой находилось 3 тысячи рублей, о чем она не подозревала. После этого в кабинет вошли ДИКУНОВ и ДУБАЧЕВ, изъяв коробку конфет с деньгами, лежавшую на стуле, и составив соответствующие протоколы.
Полицейские изготовили пакет подложных документов и направили их в следственные органы, которые возбудили в отношении и. о. руководителя ИФНС уголовное дело о получении взятки. Однако вскоре вскрылись истинные обстоятельства инцидента. Уголовное дело о получении взятки в отношении и. о. руководителя ИФНС было прекращено. В итоге суд приговорил ДИКУНОВА и ДУБАЧЕВА к 2,5 года лишения свободы условно с испытательным сроком один год каждого. Кроме того, осужденные в течение двух лет не смогут занимать должности в правоохранительных органах.
Что касается Омска, то не так давно «КВ» подробно освещали, как соучредитель РА «АРТ – Мастер» Денис КУЗНЕЦОВ со своей защитой пытался убедить Омский областной суд, что в отношении него сотрудником полиции была совершена провокация с целью привлечения его к уголовной ответственности и захвата бизнеса его соучредителем Владимиром ГУСЕЛЕТОВЫМ. Однако суд эта версия не убедила, и в настоящее время Денис КУЗНЕЦОВ находится в нелегальном положении, пытаясь избежать исполнения приговора — он объявлен в федеральный розыск.

«КВ» решили обсудить тему провокации с защитником оправданного преподавателя — известным омским адвокатом Андреем ХАБАРОВЫМ, чья адвокатская практика была названа экспертами рейтинга «Право.Ru-300» лучшей в стране в 2011 году. Кроме того, свою позицию на эту тему по просьбе «КВ» высказали СУ Следственного комитета России по Омской области, УМВД России по Омской области, преподаватели кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского. Вопросы также отправлялись главврачу ГКБ № 1, депутату Омского горсовета Василию МАМОНТОВУ, однако последний не захотел дискутировать на эту тему, добавив лишь, что он полностью разделяет позицию адвоката ХАБАРОВА.

Позиция адвоката
«КВ». Андрей Евгеньевич, в чем для вас значимость состоявшегося оправдательного приговора суда?
Андрей ХАБАРОВ. Прежде всего в том, что удалось спасти доброе имя невиновного человека. Кроме того, получилось вскрыть и доказать в суде всю схему полицейской провокации на современном этапе ее эволюции. Хотя приговор не содержит термина «провокация», но, прочитав его 50-страничный текст, любой получает детальное представление о том, как функционирует сегодня это изобретение Московского охранного отделения.
«КВ». Что такое «полицейская провокация» и как она функционирует?
ХАБАРОВ. Провокация — это вовлечение другого лица в совершение преступления, осуществляемое, как правило, посредством подстрекательства, с целью наступления для лица вредных последствий в виде привлечения к уголовной ответственности. Выбирается жертва: если нужно забрать бизнес – предприниматель, сделать показатели работы – преподаватель, врач, реже — государственный или муниципальный служащий. Подготавливаются по своему содержанию несоответствующие действительности оперативные документы, из которых следует, что от известных только автору этого документа оперативных источников получена информация о якобы совершаемых жертвой преступлениях. На основании этих фальсифицированных оперативных документов, которые проверить невозможно, получаются разрешения на проведение в отношении жертвы различные оперативно-розыскные мероприятия, в частности, прослушивание ее телефонных переговоров, просмотр электронной корреспонденции и проведение в отношении нее оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент».
Параллельно с этим к жертве путем проведения оперативной комбинации, под заранее разработанной легендой, подводится агент-провокатор, который нередко является родственником, другом, знакомым оперативных сотрудников. Наличие родственных и личных взаимоотношений обеспечивает молчание агента-провокатора относительно незаконных методов его деятельности. После вхождения в доверие к жертве, агент-провокатор начинает осуществлять подстрекательскую деятельность в отношении жертвы, склоняя ее к получению взятки – формирует у жертвы, у которой до встречи с провокатором не было никаких мыслей о совершении преступления, умысел на получение от него взятки. Встречи, телефонные разговоры агента-провокатора и жертвы, в ходе которых осуществляется склонение к совершению преступления, не фиксируются оперативными сотрудниками при помощи специальных технических средств, чтобы исключить возникновение в дальнейшем доказательств провокационной деятельности их агента-провокатора.
Фиксация переговоров происходит после того, как у жертвы удалось сформировать намерение на получение взятки. В дальнейшем в ходе уже фиксируемых переговоров агент-провокатор ведет себя абсолютно нейтрально, а спровоцированная жертва, исходя из предыдущего общения с агентом-провокатором, высказывает в общении намерение на получение взятки — это потом выглядит как доказательство требования о передачи взятки со стороны жертвы, осуществленное по ее инициативе. Затем жертву задерживают при получении от агента-провокатора взятки.
«КВ». Вы упомянули в качестве жертв провокации для создания показателей — врачей и педагогов. В связи с этим интересна полицейская статистика. Из отчета руководства УМВД России по Омской области по антикоррупционной работе за 2011 год следует, что из 43 человек, привлеченных к уголовной ответственности за взятки, – 9 педагогов и 10 медицинских работников, что составляет 44% от общего количества привлеченных за взятки. То, что около половины всех взяточников у нас в стране – это врачи и педагоги, свидетельствует и судебная статистика по Российской Федерации. При этом основной размер доказанной взятки составляет от 500 рублей до 10 000 рублей, а взятки в размере более одного миллиона рублей составляют менее 3% от всего количества дел.
ХАБАРОВ. По данным специальных исследований, оглашенным председателем Антикоррупционного комитета РФ, депутатом Госдумы РФ Антоном БЕЛЯКОВЫМ в 2008 году, 75% взяток берется на уровне муниципалитетов. Поэтому врачи и педагоги не могут являться лидерами по получению взяток. У меня другое мнение. Практически все врачи и педагоги являются должностными лицами, что требуется для состава взятки. В силу нищенской заработной платы и тяжелого материального положения их, в сравнении с другими категориями должностных лиц, легко склонить к получению взятки в несколько тысяч и даже сотен рублей. Поэтому они наиболее удобный объект полицейской провокации. Чтобы разоблачить и задокументировать преступную деятельность высокопоставленного взяточника, который за 5 000 рублей даже не поздоровается, нужно иметь соответствующую профессиональную квалификацию, «живота своего не жалеть». А чтобы поймать на «подставе» педагога, таких профессиональных качеств и кропотливого труда не требуется. А показатель-то один и тот же. В этой связи вспоминаются слова известного русского ученого в области уголовного права Н. ЗИЛЬБЕРШТЕЙНА, написанные по поводу работы ВЧК в 1925 году: «Чем слабее уголовно-розыскной аппарат, тем чаще его агенты прибегают к провокационным методам».
«КВ». Насколько, по вашему мнению, полицейская провокация распространена в деятельности полиции и других правоохранительных структур? Дело, рассмотренное в Ленинском районном суде, — это отдельный случай или эпизод из системы?
ХАБАРОВ. За десять лет моей адвокатской практики мне удалось доказать на следствии или в суде наличие провокации в получении или передачи взяток в отношении моих подзащитных почти по трем десяткам уголовных дел. Согласитесь, это сложно назвать отдельным случаем. За последнее десятилетие отдельные формы провокации, которые в той или иной степени существовали в правоприменительной практике всегда, переросли в систематическую провокационную деятельность, которая на сегодня выступает в качестве одного из методов правоприменения.
«КВ». В декабре 2011 года на заседании Совета судей глава ВАС РФ Антон ИВАНОВ предложил, прежде чем снимать неприкосновенность с судей, упорядочить оперативно-розыскную деятельность правоохранительных органов, иначе, по словам ИВАНОВА, «мы можем оказаться в положении простых граждан, которые уже сейчас сталкиваются с фальсификацией результатов ОРД». В противном случае, по мнению главы ВАС, судьи начнут подчиняться руководителям правоохранительных органов. Очевидно, что по крайней мере один из руководителей судебной системы РФ весьма обеспокоен теми процессами в правоохранительной практике, о которых вы говорите. В чем причины, на ваш взгляд, перерастания отдельных провокаций в систематическую провокационную деятельность?
ХАБАРОВ. В утрате эффективного прокурорского и судебного контроля за оперативно- розыскной деятельностью, а также в отсутствии ответственности за фальсификацию материалов оперативно-розыскной деятельности. Ящик Пандоры был открыт в период изменения государственной политики в борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Постепенно внимание прокуроров и судей к законности проведения по делам данной категории ОРМ стало с подачи правоохранительных органов, заинтересованных в ежегодном увеличении показателей, что было невозможно без применения провокации, рассматриваться как неоправданная помеха в борьбе с опасными преступлениями, чуть ли не проявление заинтересованности в исходе дела. В результате пришли к тому, что для осуждения стало достаточно факта обнаружения у лица наркотиков, а что этому предшествовало, никого уже не интересовало. В результате провокационной деятельности происходит искусственное создание преступности при отсутствии какого-либо действенного воздействия на преступность реальную. Это неизбежно ведет к подрыву у населения доверия к деятельности правоохранительных органов и справедливости судебных решений.
«КВ». В свое предвыборной статье «Демократия и качество государства», опубликованной в газете «Коммерсантъ», тогда еще претендент на пост президента РФ Владимир ПУТИН написал: «Те, кто громче всех кричит о засилье коррупции и требуют репрессий, одного не понимают: в условиях коррупции репрессии тоже могут стать предметом коррупции. И еще каким, мало никому не покажется». Как вы считаете, насколько точно данное высказывание отражает перспективы для российского общества дальнейшего развития провокационной деятельности как метода борьбы с коррупцией?
ХАБАРОВ. Отражает абсолютно точно. Провокация — это коварное, иезуитское, прячущееся под личиной законности и общественного блага беззаконие. Вся история Государства Российского является доказательством того, что те, кто прямо или косвенно способствует беззаконию, рано или поздно неизбежно с ним познакомятся. А если не сами, то их дети, внуки, друзья. В этой связи показательна история, поведанная мне следователем, специализирующейся на расследовании дел коррупционной направленности и прекрасно осведомленной о подлинной предыстории отдельных из этих дел. «Приходит ко мне в кабинет, — рассказывает моя собеседница, — сослуживица вернуть ранее занятые деньги, а я несколько дней назад поссорилась с нашими оперативниками — не хотела возбуждать по их материалам уголовное дело, где очевидно человека подставили под взятку. Она мне деньги протягивает, а я вся испариной покрылась и боюсь их взять в руки, в голове пульсирующая мысль — сейчас войдут наши оперативники и оформят это как взятку, чтобы отомстить мне».

Позиция следственного комитета
Лариса БОЛДИНОВА,
помощник руководителя СУ Следственного комитета России по Омской области:
— Высказанное мнение о том, что большинство преступлений, связанных с дачей и получением взяток на территории РФ, являются провокацией со стороны правоохранительных органов не является компетентным, поскольку подавляющее большинство уголовных дел данной коррупционной направленности направляются в суд и по ним имеются вступившие в законную силу приговоры судов.
По поводу имеющейся статистики, согласно которой чаще всего среди осужденных за получение взяток выступают врачи и преподаватели вузов, отметим, что в сферу медицины и образования вовлечено все население страны, в связи с этим и преступлений в этой сфере выявляется значительно больше, чем в сфере управления органами государственной и муниципальной власти.
Неверно считать провокацией проводимые ОВД и другими оперативными службами оперативно-розыскные мероприятия «оперативный эксперимент», в ходе которых с гражданами, обратившимися с заявлением о вымогательстве у них взятки неким должностным лицом, устанавливается оперативный контакт. Главными отличиями правомерного оперативного эксперимента от провокации взятки являются: 1) проверяемое лицо уже начало противоправные действия, потребовало взятку или ранее брало взятки, до того, как им заинтересовались оперативные службы; 2) инициатива получения взятки принадлежит исключительно проверяемому лицу, но не оперативным работникам; 3) у проверяемого лица есть свободный выбор варианта поведения (брать или не брать); 4) оперативные работники ни в коем случае и никоим образом не склоняют проверяемое лицо к получению взятки.

Возникающие в обществе суждения о наличии массовых провокаций со стороны правоохранительных органов при поимке очередного взяточника, объяснимы отчасти отсутствием необходимой информации в обществе о предусмотренных законом приемах и методах борьбы с преступностью. Действительно, процедура проведения оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент» не регламентирована законом. Однако имеется четкая законодательная регламентация оснований проведения любого оперативно-розыскного мероприятия.

Так, в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 7 Федерального закона № 144-ФЗ от 12.08.1995 «Об оперативно-розыскной деятельности» основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. То есть оперативные службы согласно закону не должны выдумывать несуществующие преступления для получения «дутых» показателей раскрываемости, а должны посредством оперативных мероприятий проверять реально поступающую информацию о преступлениях.
Позиция полиции
Пресс-служба УМВД России по Омской области:
— Для разграничения провокации от осуществления законных действий сотрудников правоохранительных органов необходимо установить следующее: было бы совершено преступление без создания искусственных условий? Решилось бы лицо на совершение преступления без подстрекательства, помощи или иного содействия? Провокация имеет место, если умысел на совершение преступления изначально отсутствовал и сформировался исключительно в результате действий сотрудников правоохранительных органов. Лицо должно самостоятельно начать преступную деятельность без какого-либо внешнего вмешательства, а оперативно-розыскные мероприятия контролируют уже происходящие криминальные процессы.
С целью недопущения провокации совершения преступлений при организации и проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудники полиции руководствуются требованиями ст. 5 Федерального закона от 12.08.1995 г. № 144 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и постановлением Пленума Верховного суда РФ от 10.02.2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе». На территории Омской области фактов провокации взятки не зарегистрировано.
Как показывает практика, по роду своей профессиональной деятельности наиболее подвергнуты коррупционным проявлениям и чаще всего привлекаются к уголовной ответственности медицинские работники и преподавательский состав учебных заведений. Уголовные дела в отношении указанных лиц, как правило, имеют многоэпизодный характер и, в связи с этим, в статистике осужденных занимают преобладающее место.
Позиция кафедры права
Кафедра уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского:
— Утверждения, что большинство преступлений, связанных с дачей и получением взяток на территории РФ являются провокацией со стороны правоохранительных органов, а также, что профессиональная деятельность в области образования и здравоохранения наиболее подвергнута коррупционным проявлениям, вряд ли можно признать обоснованными. Для взяточничества характерен различный уровень латентности. Больший уровень латентности характерен для сферы государственной и муниципальной службы. К числу факторов, обуславливающих более низкий уровень латентности взяточничества в сфере образования и здравоохранения, относится вовлеченность большей части общества в данную сферу, незначительный размер взяток, отсутствие продолжительной подготовительной деятельности, непосредственный контакт между взяткодателем и взяткополучателем, как правило, не имеющими намерений сохранять свои преступные связи в дальнейшем и др. Это в конечном счете и обуславливает наличие упомянутых высоких статистических показателей.
Можно согласиться с мнением ЗИЛЬБЕРШТЕЙНА о слабости уголовно-розыскного аппарата как одной из причин развития провокационной деятельности. Провокации отражают степень деформации правоохранительной системы, причины которой лежат в плоскости определения содержания уголовно-правовой политики государства, форм и методов борьбы с преступностью, профилактики преступности. Думается, что осознание этих проблем как раз и обусловило проведение реформ правоохранительных органов. Чтобы предотвратить возникновение провокаций, необходимо на законодательном уровне четко регламентировать основания проведения оперативного-розыскных мероприятий.